— Я все понимаю, — прошипел он в ответ, — но не хочу рисковать своей карьерой из-за каких-то аукционных мошенников. Вы уж извините, но я не вижу здесь ничего такого, из-за чего стоило бы загубить все свое будущее. И мне непонятно, с чего вы так возбудились из-за кучи…
— Непонятно, да? — Если раньше ее глаза горели, то теперь они излучали радиацию. Маргарет подалась к лифту. Эдвард загородил ей дорогу. Она стиснула его запястье изо всех сил, то есть не слишком сильно, и заглянула ему в глаза. — Вы вообще ничего не понимаете, — зашептала она, выплевывая согласные. — Идиот! Одни деньги на уме! Вы равнодушны к книгам, равнодушны к истории, равнодушны ко всему, что по-настоящему важно. Если уж помочь не хотите, уйдите хотя бы с дороги.
В качестве восклицательного знака она отшвырнула прочь его руку и откинула волосы с глаз.
— И ничего я не возбудилась.
Они опять уставились друг на друга. Ситуация зашла в тупик. Эдуарду следовало бы рассердиться, но он еле сдерживал истерический смех. Он не знал, дать ей пощечину, поцеловать ее или расхохотаться. Она, конечно, ненормальная, но есть что-то великолепное в ее бурных речах и ее академической одержимости. Он знал, что это неправильно, что надо смотреть на вещи серьезнее, но знал также, что переживает миг искушения, самого дьявольского из всех возможных: не делать ничего, умыть руки и смотреть на развитие событий со стороны. Что будет, если он разрешит ей оставить ключ у себя? Может быть, Уэнты еще не окончательно с ним расстались. Он чувствовал себя пустоголовым рисованным персонажем видеоигры, которым управляет кто-то другой.
Где-то дальше по коридору включился пылесос.
— А с велосипедом что будете делать? — спросил он.
— Простите?
— Как вы откроете замок без ключа?
— А-а. — Она покраснела. — У меня запасной есть.
— Я ничего об этом не знаю. Поняли? — Эдвард выставил ладони вперед. — Ничего. Если дело раскроется, вы обезвредили меня с помощью газового баллончика и отобрали ключ.
Она смотрела на него во все глаза. Огонь погас, и она вновь превратилась в прежнюю Маргарет.
— Я знаю, вы думаете, что очень хитро все провернули, — добавил он. — Но это не так. Вы делаете большую глупость.
— Ну и ладно, — сказала она прежним монотонным голосом и вдруг положила руку ему на плечо. — Извините, что обозвала вас идиотом.
Тут ты как раз была права, подумал он.
9
Вечером того же дня, около полуночи, Эдвард и Зеф ехали в такси по Бродвею в сторону центра.
— Ты какое пиво взял?
Эдвард достал из бумажного коричневого пакета на полу запотевшую шестибаночную упаковку «Негра модело».
— Ладно, сойдет. — Зеф, глядя в окно, сложил на груди массивные ручищи.
— Вообще-то эти ребята пивные снобы. Прямо микробиологи.
— А где это все состоится? — спросил Эдвард.
— Угол Бродвея и Пятьдесят первой, офис Уэйда и Каллмена. Бухгалтеры, столпы финансового сообщества.
Эдвард откинулся на спинку черного сиденья, заложив руки за голову.
— Ну и что я там буду делать? — осведомился он, глядя на обтрепанную потолочную обивку. — Я этим вечером собирался укладываться. Через неделю мне надо быть в Лондоне. Через неделю всего!
— А ты что, не начинал еще?
— Я работал. В библиотеке Уэнтов.
— Уэнты! Не смеши. Они используют тебя, парень. — Зеф потряс кулаком у него перед носом. — Как ты ухитряешься не замечать этого?
— Я вроде как привык уже, — пожал плечами Эдвард. — Они по-своему классные, эти старые книги.
— Я определяю цену книги по глубине букв, выдавленных на переплете. И потом, тебе нужен отдых.
— Мне бы от безделья в самый раз отдохнуть. Господи, подумать только — я три дня как не читал «Джорнэл»!
Впечатление от прыжка в неизвестность, который он совершил, отдав Маргарет ключ от квартиры, успело сгуститься в противную вязкую кашицу страха и сожалений. Уэнты выгнали его, перекрыли ему доступ в библиотеку, а он, вместо того чтобы унести ноги и спасти хотя бы свое достоинство как профессионала, распахнул дверь перед Маргарет — иди, мол, осложняй ситуацию! Отдать ей уэнтовский ключ — все равно что впустить наркомана в аптеку.
Угнетаемый чувством грядущей катастрофы, он позволил нескольким распитым с Зефом пинтам втянуть себя в эту, еще более сомнительную ночную экскурсию. Такси застряло в пробке у Таймс-сквер. Нижнюю треть новенького небоскреба над ними целиком занимали светящиеся видеоэкраны. На них ползла, кишела, переливалась разноцветная информация, составленная из гигантских, величиной с электролампочку, пикселей. Экраны отвлекали, гипнотизировали — ты точно проваливался в них.
— Должен тебя предупредить, — сказал Зеф. — Там надо следить за собой в оба. У них очень строгий социальный кодекс, и посторонних они не любят. Ты вот, к примеру, считаешь их чудаками, а для них чудаки — это мы. Меня они терпят, потому что я говорю на их языке и смыслю в математике и компьютерах, — для них я в общем-то свой. А вот ты — ты, конечно, немного играл в «Момус», и это хорошо, но не вздумай задирать нос только потому, что умеешь вести себя в обществе и ходил на школьные вечера, где пару раз трахнулся.
— Не трахался я на вечерах. Ни разу.
— Там и телки будут, — задумчиво продолжал Зеф. — Телки со сдвигом — это вещь, но ты забудь сразу, они тебя невзлюбят еще больше, чем мужики. Они как пчелы. Чуют твой страх.
— Угу.
— Надо поработать как следует, чтобы встроить в «Момус» функцию со многими игроками. Люди по-настоящему соображают, как эта хрень работает.
— Угу.
Машина дернулась вперед и снова остановилась.
— Может, пешком дойдем? — сказал Эдвард.
— Только лохи ходят пешком. Игроки приезжают.
Пять минут спустя они вышли на Пятидесятой. Воздух омывал, как теплая ванна. Атмосфера здесь, поблизости от Таймс-сквер, напоминала деревенскую ярмарку, постоянное празднование непонятно чего, без конца и без цели. На тротуарах толпились туристы, ошалевшие от смены часовых поясов. Вслед за Зефом Эдвард протолкался к облицованному розовым гранитом основанию громадного небоскреба. Входом служила маленькая, неприметная стеклянная дверь между двумя магазинами, продающими электронику серого рынка. В вестибюле Зеф кивнул молодому черному парню в униформе — тот, сидя за мраморной стойкой, читал книжку серии «Клифф», сокращенный пересказ «Грозового перевала» [28]. Зеф показал охраннику какую-то карточку, зарегистрировал свой ноутбук, и они с Эдвардом прошли к лифтам.
Эйфория от выпитого ранее пива понемногу выветривалась.
— Как, говоришь, это называется? — спросил Эдвард.
— ЛС-сейшн.
— ЛС?
— Ну да. Локальная сеть.
— Точно. — Эдвард помассировал виски. — У меня такое чувство, что ты ведешь меня прямо в сердце тьмы.
Они вышли из лифта на тридцать седьмом этаже. Зеф показал свою карточку темному пятну на стене, и двери офиса с жужжанием отворились. Свет внутри не горел, стол портье пустовал.
— Использование ресурсов компании в личных целях, — полушепотом объяснял Зеф, следуя по тихому коридору. — К счастью, компьютерщики — единственные, кто следит за этими самыми ресурсами, поэтому могут ими пользоваться сколько влезет. Обычно продажники тоже участвуют и перемалывают свои души в волшебную золотую пыль, но сегодня они все на выезде в Нью-Джерси.
Они вошли в большой офисный зал, «бычачий загон» с белыми перегородками. Верхний свет был выключен, но в клетушках горели настольные лампы. Окна отсутствовали. Перегородки доходили только до плеч, и люди, стоя, переговаривались поверх них.
У первой клетушки что-то уперлось Эдварду в грудь. Высокий неулыбчивый человек с длинными вьющимися темными волосами приставил к его рубашке ярко-розовый игрушечный пистолет «Нерф». Незнакомец, одетый в шорты и небесно-голубую майку «Морской мир», выглядел лет на тридцать пять, но в волосах уже проглядывала седина.
— Отдай ему пиво, — велел Зеф.
Эдвард вручил мужчине коричневый пакет. Тот, не опуская «Нерф», поставил его себе за спину и свободной рукой обменялся с Зефом какими-то тайными знаками, после чего сказал:
— Пошли, я вас устрою.
— Эдвард. — Он протянул руку, но кудрявый уже прошел мимо, бросив:
— Я знаю.
Вместе они двинулись вдоль разгороженных стенками кабинетов. Зеф по дороге свернул в один из них, обняв за плечи двух низеньких толстых мужичков со стрижками шлемом, похожих, как близнецы. От удушливой жары Эдварда бросило в пот. Щуплый парнишка, на вид старшеклассник, тянул провод между стереоколонками вдоль стены. Эдвард заметил пульсирующие софиты, стоящие в разных местах, и большую черную машину вроде осушителя воздуха, назначения которой он не знал.
Кудрявый остановился у кабинки с единственным стулом и обычным компьютерным терминалом на столе.
— Это твое, — сказал он. — Можешь отрегулировать «мышь», как тебе удобно. Делай что хочешь, но из игры не выходи. Если полетит, набери по телефону 2-4444. Ты правша?
Эдвард кивнул.
— Знаешь, как этим пользоваться? — Кудрявый показал ему наушники в путанице черных проводов.
— Конечно.
— Тогда порядок.
Эдвард сел и стал мрачно распутывать наушники. Не надо было сюда приходить. Зеф не виноват — он ведь не силком его сюда притащил. Эдвард сам на повышенных тонах требовал, чтобы Зеф его взял с собой. Теперь он протрезвел, и все это казалось ему большой ошибкой. Он здесь не ко двору и хозяевам несимпатичен. Сейчас бы домой да спать завалиться.
Стул был снабжен неудобной ортопедической подушкой. На пустом черном экране монитора знакомым белым шрифтом значилось меню команд. Эдвард обвел нелюбопытным взором беспорядок на столе: розовые телефонные карточки, желтый блокнотик отрывных липучек, начатая пачка бумажных платков, голубой резиновый шарик для разработки пальцев в форме глобуса, мини-семейка Смурфов: Папа, Умник, Смурфетта [29]. На телефоне светился красный глазок голосовой почты. На стенках клетушки, сделанных из материала, который даже на полу бы смотрелся паршиво, висели полароидные снимки с изображением черно-белой кошки с красными глазищами.
— Возный?
Он вздрогнул. Над стеной появилась лохматая голова Зефа — тот говорил в мегафон.
— Мне нужен ваш отчет о продажах! Немедленно!
— Я что-то не врубаюсь, как это все работает, — сказал Эдвард.
— Все нормально будет. — Зеф отложил мегафон. — Главное, запомни: если ты умираешь, то ты просто слабак и заслужил такую участь. Пошли подберем тебе шкуру.
Голова Зефа исчезла. Эдвард встал и пошел с ним вдоль ряда кабинок.
— Вот, значит, с кем ты общаешься? — спросил он. — Когда меня рядом нет?
— Подумать только, как эти людишки живут день за днем, — не слушая его, сказал Зеф. — Бедняги.
Он постучал в какую-то дверь.
— Что такое «шкура»? — спросил Эдвард.
— Ну, шкура. Кожа.
На стук никто не ответил, и Зеф открыл дверь.
В комнатке с голыми стенами из ДВП стоял внушительный терминал. Эдвард, к своему удивлению, узнал человека, который, сгорбившись, сидел за компьютером: тот самый гном, которого он видел у Зефа, Артист. Никем другим он быть просто не мог. Если даже оставить в стороне круглую мордашку и редкие черные волосики, ноги у него еле доставали до пола. Инфантильная внешность мешала определить его возраст, но Эдвард про себя дал ему лет тридцать — тридцать пять. Он едва взглянул на вошедших.
Пару секунд все молчали — даже Зеф не решался потревожить Артиста. Потом человечек спокойно поднял на них глаза и взял что-то из-за компьютера.
— Мы вот чего… — начал Зеф.
— Улыбнитесь, — перебил его Артист, и в глаза Эдварду сверкнула вспышка. Программист его сфотографировал.
— Черт. — Эдвард отвернулся и заморгал. Перед глазами плясали зеленые пятна. — Могли бы предупредить.
Артист уже загрузил фотографию в компьютер и манипулировал с ней при помощи «мыши» — увеличивал, наводил на резкость, растягивал, как ириску, проецировал в трех измерениях и крутил по всем трем осям.
— Это и есть твоя шкура, — сказал Зеф. — Так ты будешь выглядеть в игре.
В игре… Эдвард подошел и стал смотреть Артисту через плечо.
— Мне обязательно надо оставаться в этой одежде?
— А что вы предпочитаете? — любезно спросил Артист.
— Не знаю. — Фигура на экране была одета как он — в штаны цвета хаки и коричневую майку от Барниса. — Но в этом прикиде убивать как-то несподручно.
Ручки Артиста забегали по клавиатуре, и на фигурке стали стремительно меняться костюмы всевозможных стилей и расцветок.
— Секундочку…
Эдвард, следя за процессом, заметил у себя на макушке намечающуюся лысину. Артист, стукнув несколько раз по обратной стрелке, одел фигурку в черный костюм, водрузил ей на голову цилиндр, снабдил моноклем и длинным свернутым зонтиком — настоящий английский джентльмен.
— Погодите, — сказал Эдвард. — Почему это я…
Зеф в восторге огрел его по спине.
— Самое то! Вылитый мистер Арахис [30]!
Из прорези, жужжа, выполз ЗИП-диск, и Артист отдал его Эдварду.
— Готово, — сказал он и снова начал печатать. Эдвард с Зефом, пятясь, вышли из кабинета и закрыли за собой дверь.
— Что такое с этим парнем? — Эдварду запомнился разговор с Артистом у Зефа, когда тот сказал, что видит чужие компьютеры насквозь. Мысль о том, что этот маленький эльф-аутист способен просвечивать, как рентгеном, жесткий диск твоей души и проверять орфографию самых постыдных твоих секретов, действовала на нервы.
— Он всегда такой. Типа гений. Рядом с ним чувствуешь себя полным придурком. Знаешь, где он подрабатывает по вечерам? Составляет глобальные климатические симуляции для Национального бюро погоды. На очень серьезных компьютерах — по-настоящему Больших Железяках. Он практически бог.
— Но с чего он мне выбрал такой прикид? Ты ему говорил про Англию?
— Расслабься. Все клево. Будешь как Бонд.
За это время подошли еще люди, и клетушки постепенно заполнялись. Из больших угловых колонок звучала «Дево», исполнявшая роллинг-стоуновскую «Сатисфэкшн». Зеф объяснил, что сервер способен обслуживать одновременно тридцать два человека и что этой ночью у них примерно столько и наберется.
— Господи боже. У вас тут прямо своя субкультура.
— А ты думал. «Момус» — большущая штука. Никто не знает, с кого это началось, он просто взял и возник в Интернете. Даже Артист не знает всего, что в нем есть. Это круче, чем книги. Что такое эта твоя библиотека? Устаревшие информационные технологии. Мы присутствуем при рождении совершенно нового вида искусства и сами не ценим, как нам повезло.
Эдвард молчал и думал, что сказала бы о нем Маргарет, если б видела его сейчас. Она по-своему напоминала ему Артиста — она тоже повелевала в своем собственном мире и была так же равнодушна ко всему остальному. Молодой человек в рыжей щетине, занимавший один из отсеков, вручил им по уже открытой пивной бутылке, по банке «Маунтин дью» и по бутылке воды.
— Эти напитки снабдят вас кофеином, сахаром и алкоголем в количестве, нужном для сохранения здоровья и бодрости, — сообщил он.
Эдвард снова уселся за стол и поставил ноги на ортопедическую подставку, которую обнаружил внизу. В ячейке зазвонил телефон. Эдвард предоставил ответить автоматике, но звонок раздался во второй раз и в третий. Эдвард уже собрался снять трубку, но тут до него донесся живой голос Зефа:
— Да надень же их, блин!
Эдвард нажал кнопку селектора.
— Что надеть?
— Наушники, — уже из селектора сказал Зеф. — С тобой свяжутся по другой линии.
— Слушай, а это надолго?
— А ты что, спешишь? Тебя вызывает судьба, котик. Давай выходи на связь.
Эдвард взял наушники и сразу услышал многочисленные голоса, большей частью мужские. Голоса сплетничали, хвастались, мололи ерунду, цитировали Монти Пайтона и обсуждали свои загадочные сетевые дела.
— Эй, — сказал он. — Тут девочки есть?