- Пойду закажу завтрак в номер, а ты укладывай вещи. – Я снял трубку и с обычной путаницей в курортном английском заказал-таки кофе, омлет и соки.
- А когда мы с этим козлом будем говорить? – Лена уже собирала вещи и методично складывала в свою сумку. Я тоже принялся бродить по номеру, подбирая свою одежду, книги и прочие мелочи. Паковать вещи я никогда не умел, а потому просто сбрасывал их в рюкзак, отчего тот очень быстро превратился в бесформенный куль.
Между тем вопрос был очень своевременный.
- Может, в порту? Или в самолете? – предположил я.
- Там будет суета и много народу... - справедливо заметила она.
- Да, надо как-то без свидетелей… - поддакнул я.
Мы некоторое время собирались в тишине.
Принесли завтрак. Было 9 утра. Вещи почти все были собраны. Мы прервались на трапезу.
Я поел с большим аппетитом, а Ленка ограничилась соком и кофе. До отъезда оставалось два часа.
- Давай сходим к нему… И все скажем. – Ленка явно была решительно настроена.
- А что скажем? Есть идеи? – Я на самом деле с большим трудом представлял себе начало разговора.
- Скажем, что мы в одном дерьме и, если он вякнет – ему будет хуже всех. Я бы ему еще по морде дала, если честно. – Она снова закурила.
- Почему бы и нет… Все равно надо как-то его привести в чувство… - Я не был уверен, что это лучший вариант, но ничего другого не смог придумать.
- Сейчас докурю – и пойдем. – Она вышла на балкон.
Потом мы вышли из номера и молча пошли по пустым коридорам.
Гриша, похоже, еще спал, потому что очень долго не отзывался, и только когда Лена стала пинать в дверь ногой, наконец откликнулся и открыл замок.
- Вы что, с ума сошли, идиоты? Я сплю… Вы что, с утра решили продолжить? Ну вы маньяки… - Он был заспанный и оттого показался мне еще более мерзким и жалким, чем обычно.
Спал он в трусах, и это спасло меня от необходимости в очередной раз созерцать его сомнительные прелести.
- Что это вообще за утренние явления, а? Вы чего? - спросил он, когда мы зашли в комнату. Действительно, наше поведение трудно было как-то рационально объяснить, и Гриша истолковал все по-своему.
- Пришли, значит, мои верные рабы! Потревожили сон господина! Лена, ты любишь по утрам делать минеты? - Он улыбнулся, сделал еще шаг назад и сел в кресло.
Ленка подошла к нему и, ничего не говоря, со всей силы ударила по лицу. Очевидно, именно такого финала разговора Гриша не ожидал. Он глупо хлопал непромытыми со сна глазами, а по пухлой щеке расползалось красное пятно.
- С ума сошла? – выдохнул он и потрогал себя рукой за щеку.
Лена еще несколько раз ударила его по лицу. Со стороны это избиение выглядело довольно странно, я стоял рядом и не знал, препятствовать рукоприкладству или присоединиться к нему.
- Я все скажу Боре! – выдал он свой козырь, затравленно глядя то на меня, то на Лену. Неуверенно прикрывая лицо руками, он неловко вжимался в кресло.
- А теперь послушай меня, урод! – она встала перед ним. – Все поменялось, понял? Ты рта своего поганого не посмеешь открыть.
- Ты чего, сдурела, что ли? Филя, скажи ей, что с ней… - Гриша, судя по всему, даже примерно не мог предположить, что могло так радикально изменить ситуацию.
Я с трудом подавил в себе желание со всей силы заехать ему по морде, но уже кулаком. Я даже на мгновение вообразил себе, как прыснет из его идиотского носа кровь, но все-таки сдержался.
Повисла пауза. Гриша попытался встать с кресла, но тут я подошел к нему и толкнул обратно.
- Значит, слушай меня, ублюдок. В городе ты будешь молчать, понял? Потому что если кто и подставился, то только ты.
Очевидно, моя мимика внушила ему еще большие опасения в нашей вменяемости.
- Я? Да вы с ума сошли… Вы идиоты, что ли? – он окончательно испугался и еще больше съежился в потертом пыльном кресле. Скорее всего, в это мгновение он искренне боялся, что мы действительно повредились умом.
- Да все проще, Гриша. Возьми свой телефон. Там у тебя есть раздел – видеоролики. Посмотри, там есть кое-что интересное для тебя, говно. – Ленка встала рядом со мной, и мы оба смотрели на него сверху.
- Телефон у кровати лежит… - робко сообщил он.
Лена, не говоря ни слова, подала ему телефон. Что-то бормоча, он начал в нем рыться. На лице его была удивленно-брезгливая полуулыбка, но было видно, что парень напуган нашим поведением.
- И что тут? Это, что ли, ну и что тут? – он нажал воспроизведение и уставился в экран.
Картинка сопровождалась звуковыми эффектами, которые уже второй раз за это утро неприятно меня удивили своей реалистичностью.
- Ты серьезно думаешь, что после такого видео Боря будет тебя слушать, говнюк? – Ленка не захотела больше держать красивую паузу и разродилась целой тирадой.
- Ты можешь все что угодно говорить про меня, про него, про себя, но вот есть это чертово кино, где ты меня трахаешь и еще мужа моего обзываешь, понял? И после такого видео у Бори крышу сорвет. Всем будет херово, но тебя-то точно убьют, понял? В лес тебя – и все, и конец, понял, чмо? И никто не найдет, понял ты или нет?
Гриша не понял. Он продолжал криво улыбаться и тихо сказал:
- Так я сейчас сотру эту фигню и все… - и принялся тыкать на кнопки.
- Да ради бога. Но ты ведь уже успел разослать это кино своим друзьям, – тут мне захотелось добить его, – например мне. И у меня в телефоне хранится сообщение от тебя с этим очаровательным видео.
Тут Гришу наконец осенило. Он посмотрел на меня, и в его глазах уже не было ни издевки, ни удивления, а только страх и растерянность.
- И что? И что вы скажете? – тихо проговорил он.
- Мы? Мы ничего не скажем. Но если вдруг ты начнешь говорить лишнее – тебе конец, понял? А теперь сотри ролик. Давай.
Он послушно нажал на кнопки.
- И из памяти сообщений убери! – Ленка заглянула к нему через плечо. – Убирай!
Он покорно выполнил команду.
- Ну вот и славно. Ты теперь понял, что надо молчать, сволочь? – спросил я голосом, который бы должен был быть спокойным и мужественным, но оказался хриплым и срывающимся. Меня разрывало от ярости и хотелось просто бить его, долго и старательно.
- Понял или нет, отвечай, гондон! – повторил я с явной угрозой и для пущей убедительности взял его руками за челюсть.
- Понял… Отпусти… Не надо… - Он попытался убрать мою руку.
- Ты прекращай командовать… - Тут я не выдержал и ударил его по лицу. Не сильно, но ощутимо.
- Не бейте, а! Я буду кричать… - Гриша попытался встать, но я толкнул его обратно в кресло.
- Ты обещал молчать? Вот и молчи. Привыкай, дерьмо! И больше никогда мне не попадайся, понял?
Я отошел в сторону. В этот момент Ленка плюнула Грише в лицо и снова со всей силы ударила его.
- Убила бы тебя, тварь, вот проcто убила бы! – буквально прошипела она. Гриша сжался, не зная, чего ожидать дальше.
- Не надо, пойдем отсюда, а тот тут воняет, как в свинарнике. - Я осторожно взял Лену за руку и повел к двери.
Гриша тоже встал и проводил нас растерянным взглядом. Мне запомнилось его красное лицо с очевидными следами нашего насилия.
- Думаешь, будет молчать? – спросила Ленка, когда дверь закрылась.
- Очень на это надеюсь.
23.
До прихода автобуса мы просидели в баре. От нервов нас потряхивало, мы молчали. Говорить было не о чем. Нас снова тяготило общество друг друга. Хотелось как-то завершить эту эпопею и разбежаться, каждый в свою жизнь. Мне подумалось, что мы как собачки в замке – больно, стыдно, неудобно и очень хочется, чтобы все это быстрее закончилось.
Ленка по телефону разговаривала со своей мамой и, судя по сюсюканью, с ребенком. Ее телефон был отключен, поэтому она звонила домой с моего аппарата. Впервые за все время мне показалось, что как-то она слишком долго болтает, и я даже углубился в подсчеты возможных расходов на роуминг, но потом устыдился. Деньги в любом случае были смешные, а вот мерзкое желание не быть с ней ни сейчас, ни потом – это было подло и противно.
Между тем Гриши не было видно. Я начал беспокоиться, прокручивая в голове всевозможные варианты его поведения – кому он может позвонить, что сказать и чем все это чревато. Все это, если уж прямо, было ерундой, поэтому оставалось просто дождаться его появления и последующих событий.
В итоге он появился ровно за десять минут до обещанного гидом приезда автобуса, когда я уже серьезно собирался отправиться на его поиски.
Гриша тащил на себе огромную сумку, удивив меня напоследок несопоставимостью размеров своего багажа и кратковременностью отдыха.
- У него сумка больше, чем у тебя! – нервно пошутил я.
- Что тебе не нравится в моей сумке? – как-то слишком резко ответила Лена.
«Осталось только поругаться напоследок», - подумал я, но вслух ничего не сказал.
Увидев нас, Гриша быстро прошел через холл на крыльцо и встал там. По стечению обстоятельств, именно там сейчас было жарче всего, но сменить свою дислокацию он не решился – так все время и простоял на улице, под палящими лучами солнца. Автобус задержался минут на двадцать, и к моменту посадки Гриша был весь в поту. Я как-то особенно четко запомнил распаренную солнцем кожу со стекающими по ней струйками, когда проходил по автобусу мимо него.
Во избежание нежелательных встреч (мы уже откровенно дули на воду, обжегшись на молоке) решили сразу сесть порознь. Наверное, со стороны мы выглядели как поссорившаяся на курорте парочка, но особого внимания на нас никто не обратил. Ленка села у окна недалеко от передней двери, и скоро рядом с ней примостились две энергичные тетушки. Я же сел на самое заднее сиденье, чтобы видеть весь салон. Гриша вошел первым и сидел у самого выхода. За все время пути он ни разу не обернулся, а я постоянно сверлил взглядом его затылок, непонятно чего ожидая.
Путь до аэропорта занял гораздо больше времени, чем я рассчитывал. Мы довольно долго кружили по окрестным дорогам, собирая других туристов, а я все время думал, что мог бы сообразить насчет такси, но было уже поздно.
Аэропорт встретил нас кондиционированной прохладой и очередью на регистрацию. Здесь мы тоже встали порознь, как и ехали. Гриша и тут оказался едва ли не первым. Ленка зарегистрировалась вместе с загорелыми шумными тетками. Я стоял в самом хвосте очереди, напряженно глядя на Гришу и Лену.
Лена ни разу не оглянулась. Гриша оглянулся один раз, сразу увидел меня и моментально отвернулся. Я видел, как он кому-то отправил сообщение, это меня напугало, но я успокоил себя мыслью, что сейчас уже ничего не поделаешь.
Наконец, дошла очередь и до меня. Турецкий пограничник устало поставил мне в паспорт штамп, и я пошел гулять по магазинам. Времени до отлета оставалось навалом. Обойдя все, я немного успокоился. Я даже хотел, поправ конспирацию, подойти к Лене и предложить ей посторожить вещи, чтобы и она смогла развлечь себя покупками. Но все-таки не сделал этого и очень быстро убедился, что не зря, – среди тысяч туристов все-таки нашлись знакомые люди - университетский приятель и его новая жена.
Остаток времени я провел, слушая их рассказ о поездке на какие-то неведомые мне водопады. Молодожены были так трогательно счастливы, что мне даже стало завидно. Я что-то мямлил в ответ и с грустью поглядывал на скамейку напротив, где сидела Лена.
Мысли меня посетили неожиданные. Я вспоминал девушек, с которыми в разное время имел какие-то более-менее приличные отношения. И думал: а может, стоило на ком-нибудь из них жениться? Познакомиться, уговорить, увлечь, обмануть, полюбить, заманить – все что угодно. Начать жить вместе, постепенно привыкнуть к ней, всерьез обсуждать свадьбу. Потом свадьба. Нет, конечно, мы оба не хотели всего этого сельского разгула, но в итоге получилось именно так, даже с дракой, но это даже и мило. Короче, чтобы в итоге все было просто и понятно – жена, дети, порядок. И никаких пустых вечеров и одиноких прогулок. Ничего такого, все чинно-благородно.
Странно, но раньше я никогда не думал об этом. Даже живя с Дашей, я только поддакивал ее свадебным планам, внутренне содрогаясь и понимая, что свадьбы никакой не будет. Наверное, это настоящее мужское взросление – когда ты перестаешь бояться свадеб и детей. Более того, начинаешь об этом думать: ведешь себя как девочка-дурочка, в каждой новой любовнице ищешь признаки той самой окончательной женщины, на которой наконец можно остановиться и зажить спокойно, без необходимости знакомиться и потом таскаться на свидания.
Я снова посмотрел на Ленку. Ноги у нее красивые, да. И вообще, интересная девушка. Но не вариант – муж, ребенок опять же. Сложно это все. Да и осадочек после всего останется.
Даша тоже не вариант, это давно понятно. Непонятно только, зачем я так долго время тянул.
Но ведь были же и другие варианты! Наверное, надо быть настырнее, если человек стоящий. Плюнуть на глупые принципы и хоть один раз довести дело до конца. Но нет, каждый раз мне казалось, что впереди что-то другое и какая-то женщина, которой я еще не знаю. И вот я шел, шел, шел, трахал, трахал, трахал – и что? И ничего. Все то же самое, только с каждым новым годом все меньше эмоций и больше усталости. Зачем все это? Почему? Дальше все будет хуже. Характер будет портиться, и в итоге я стану ворчливым, нудным, неопрятным стариком. Пустые дни будут тянуться долго-долго, и смерть уже не покажется такой уж страшной альтернативной бесконечному одиночеству.
Молодожены окончательно потеряли ко мне интерес, я стоял в своих невеселых мыслях, когда объявили посадку. В самолете я первым делом наткнулся на Гришу. Он снова оказался на сиденье у входа, а мое место было далеко позади. Мы на мгновение встретились взглядами, и он первый отвел глаза.
«Интересно, какое он послал сообщение и кому? И что вообще будет?» - думал я, в сотый раз сочиняя разнообразные сценарии окончания неприятного путешествия. Ничего конкретного я не мог придумать, мелькали сцены с участием Гриши и его друзей, муторные объяснения, удары по лицу и все в таком духе.
Самолет традиционно пах туалетом, в соседних рядах пили и снимали пьянство на камеру, шумно отмечая завершение отдыха. Я мучился в неудобном кресле и клялся себе больше никогда-никогда не летать в Турцию, да еще и чартерными рейсами, да еще и с чужими женами. В худшем случае – со своей, ехидно пообещал я себе.
Посадка была очень тяжелая, сначала самолет долго кружил над городом, потом минут сорок не подавали трап. Наконец мы покинули провонявший потом салон, прошли паспортный контроль и отправились к выходу. Развязка была все ближе. На всякий случай я держался рядом со своим приятелем, напряженно глядя вперед. Там я видел Гришу, он шел не оглядываясь и пригнув голову.
Очередь на паспортном контроле стала самым мучительным ожиданием. Я оглянулся. Лена стояла в конце дальней очереди и нервно кусала губы.
Финальный выброс адреналина у меня случился при входе в зал прилетов. Я был внутренне готов увидеть Гришу в обществе встречающих друзей, но, к счастью своему, не увидел ни его, ни кого-либо подозрительного.
Облегчение было таким мощным и интенсивным, что мне захотелось сесть и покурить. Так я и сделал, заказав кофе в тут же расположенном кафе. Прихлебывая горькую бурду, я дождался выхода Ленки. Она нервно оглядела зал и быстро пошла на улицу. Сквозь немытое стекло я увидел, как она села в такси, и только после этого неспешно пошел ловить машину.
Так закончилась эта дурацкая поездка к морю.
Эпилог
После возвращения никакого желания видеться никто из нас, понятное дело, не испытывал. С Гришей мы и раньше не искали встреч, а с Леной… Первое время мы и с Леной совсем не общались - наверное, подсознательно все-таки ожидая развязки и справедливой кары. К счастью, ничего такого не случилось. Я еще раз убедился, что порок торжествует безнаказанно в этом лучшем из миров.
Тем не менее спустя два месяца мы снова стали осторожно переписываться, а потом даже и встретились: неприятный осадок вроде бы осел, и стало любопытно. Встретились, поговорили, даже попытались заняться сексом. Но внутри уже все поломалось, и наша попытка окончилась ничем. В какой-то момент нам обоим стало неловко. Больше мы к этому вопросу не обращались и во время последующих светских встреч за кофе даже и не вспоминали об этом инциденте - мы просто закрыли эту тему, каждый для себя.