— Ты ведь знаешь, что они с ним сделали? Знаешь? Они разрезали его на куски! Знаешь, что это такое? Знаешь, как это было трудно? Ты ведь почти и не видела его после того, как убила. А я… я видела. И только богу известно, сколько раз меня выворачивало наизнанку от одного его вида… запаха… всего! Ужасно! Ужасно! Я не забуду это до конца жизни, до самого последнего дня.
— Пожалуйста, пожалуйста, хватит! Не надо больше! — просила Яои.
— Не надо больше? Но ведь это еще не все, и я заставлю тебя услышать остальное! Думаешь, я сделала это потому, что должна тебе что-то? Оказала любезность? Посочувствовала?
— Мне очень жаль, — пробормотала Яои, бессильно опускаясь на пол и сжимаясь в комок, как побитая собачка.
Кунико наконец разжала пальцы и презрительно рассмеялась.
— Ладно, я пришла сюда не для этого. Мне нужно знать, действительно ли ты собираешься расплатиться со мной и Йоси.
— Да… конечно… я заплачу вам.
Так вот почему она здесь. Яои перевела дыхание. Ее гостья подошла к кондиционеру и подставила ладони под струю воздуха. Наблюдая за ней, Яои подумала, что Кунико наверняка врала, когда говорила, что ей двадцать девять. Определенно больше. Может быть, даже больше, чем самой Яои. А если женщина обманывает подруг в такой мелочи — она никудышная подруга.
— Когда? — спросила Кунико.
— У меня сейчас нет денег. Я собираюсь занять у родителей, а на это нужно время.
— И я действительно получу сто тысяч йен?
— Масако сказала, что так… — Яои пожала плечами. — Что-то вроде этого.
Услышав имя Масако, Кунико положила руки на свой кругленький животик и недовольно поморщилась.
— И сколько же ты собираешься заплатить ей?
Голос ее вдруг огрубел почти до хрипоты.
— Она сказала, что ей ничего не нужно.
— Что-то я ее не понимаю. — Кунико недоверчиво покачала головой. — Кем она себя мнит? Откуда такое высокомерие?
— Но без нее…
— Да-да, знаю, — нетерпеливо прервала ее Кунико. — И все равно… Вот что, ты не могла бы дать мне больше? Скажем, пятьсот тысяч?
Яои с усилием сглотнула. Как реагировать на столь неожиданное требование?
— Я… у меня нет сейчас таких денег.
— Когда будут?
— Нужно поговорить с отцом. Это займет пару недель, может быть больше. И я не смогу выплатить всю сумму сразу. Только частями.
Она не хотела брать на себя никаких обязательств. Что, если Йоси, узнав о требованиях Кунико, попросит столько же и для себя?
— Ладно, — подумав, согласилась Кунико. — Детали можно будет уточнить позже. А пока подпиши, пожалуйста, вот это.
Она достала из виниловой сумочки какой-то документ и положила его на обеденный стол.
— Что это? — с опаской спросила Яои.
— Поручительство.
Кунико пододвинула стул, села и закурила сигарету с ментолом. Яои поставила перед ней пепельницу и неуверенно взяла бумагу. В документе шла речь о кредите, выданном неким «Центром миллиона потребителей» под сорок процентов годовых. В напечатанном мелким шрифтом примечании говорилось об «общей ответственности» и еще о чем-то столь же мало понятном. Графа «поручитель» оставалась пустой. Сделанный карандашом кружок указывал, где именно Яои должна поставить подпись.
— А почему ты хочешь, чтобы я это подписала?
— Мне просто нужно чье-то имя. Не беспокойся, тебе ничто не угрожает. Ты просто выступаешь поручителем. Мой муж тоже исчез, так что его надо кем-то заменить. Теперь мы с тобой вроде как в одной лодке. Мне сказали, что подойдет любой… даже убийца.
Яои нахмурилась.
— Твой муж исчез? Как это? Что ты имеешь в виду?
— Не твое дело. Но я, по крайней мере, никого не убила.
Кунико ухмыльнулась.
— Но… я не знаю…
— Послушай, ты не берешь на себя никаких финансовых обязательств. Это же пустая формальность. Главное — чтобы ты заплатила мне пятьсот тысяч. Ну давай же, подписывай.
Поддавшись ее напору и желая как можно скорее избавиться от нахальной гостьи — в конце концов, дети должны вот-вот вернуться, — Яои подписала документ.
— Вот, возьми.
— Спасибо, — сказала Кунико и, потушив недокуренную сигарету, поднялась. Яои проводила ее в прихожую. Надев босоножки и уже открыв дверь, Кунико обернулась, как будто забыла что-то важное. — А как это у тебя получилось? Что ты чувствовала? Легко убить человека?
Яои молчала, глядя на белое платье Кунико с проступающими на нем пятнами пота. Только сейчас, слишком поздно, она поняла, что стала жертвой самого обычного шантажа.
— Так как оно было? — не унималась Кунико.
— Не знаю, — прошептала Яои.
— Знаешь, знаешь. Расскажи. Ну же.
— Тогда я думала только о том, что он это заслужил, — едва слышно прошептала Яои. Не сводя с нее глаз, Кунико сделала шаг назад, оступилась и, чтобы не упасть, ухватилась за край шкафа. — Это произошло здесь. На этом самом месте. Яои постучала ногой по полу. Глаза у Кунико расширились, она попятилась, и Яои поняла: то, что она совершила, напугало даже ее толстокожую гостью. Но какой же бесчувственной стала она сама!
— Когда собираешься на работу? — спросила Кунико, выпрямляясь и пытаясь вернуться в прежнюю роль.
— Не знаю. Хотела бы поскорее, но Масако считает, что мне лучше оставаться пока дома.
— Масако, Масако, Масако! Вы двое, случайно, не лесбиянки?
Кунико повернулась и, не говоря больше ни слова, вышла из дома.
«Убирайся, свинья!» — подумала Яои, провожая ее взглядом с того самого места, где три дня назад задушила собственного мужа.
Она закрыла дверь, вернулась к телефону и позвонила Масако. Ей хотелось обсудить случившееся, но когда из трубки послышались гудки, она положила ее на рычаг. Подруге вряд ли понравится, что она совершила очередную глупость, подписав поручительство.
В тот день она так больше ни с кем и не поговорила. Но сегодня ситуация предстала уже в другом свете. Пусть Масако злится, пусть ругается, но рассказать о визите Кунико все равно нужно. Положив картофелину в чашку с водой, Яои подошла к телефону. Она уже начала набирать номер, когда запищал интерком. Вздрогнув от неожиданности, Яои поспешила в гостиную. Неужели снова Кунико? Однако хриплый голос в трубке явно принадлежал мужчине.
— Извините, госпожа. Я из полицейского участка Мусаси-Ямато.
— О? Да? — только и смогла выдавить из себя Яои.
Сердце уже гулко колотилось в груди.
— Это вы, госпожа Ямамото? — спросил мужчина.
Несмотря на его вежливый тон, ее охватила паника. Почему полиция объявилась так рано? Что случилось? Может быть, Кунико вчера отправилась сразу в полицию и обо всем рассказала? Тогда все кончено! Она бросила взгляд на заднюю дверь и едва справилась с желанием выскочить из дома и бежать, бежать, бежать… — У меня к вам несколько вопросов, госпожа Ямамото.
— Да, иду, — ответила Яои и направилась в прихожую.
Открыв дверь, она обнаружила немолодого, с начавшими седеть волосами мужчину в слегка помятом костюме и с переброшенным через руку плащом. Это был инспектор Игути из ближайшего полицейского участка.
— Значит, ваш муж все еще не вернулся? — спросил он.
Яои уже встречалась с этим человеком, когда ходила подавать заявление в отдел по розыску пропавших без вести. Чиновник, в обязанности которого входил прием заявлений, отсутствовал, и Игути любезно объяснил ей, что и как надо написать. К тому же именно Игути разговаривал с ней в первый раз по телефону, так что Яои успела немного привыкнуть к нему.
— Нет, еще не вернулся, — ответила она медленно, старательно контролируя голос, чтобы в нем не прозвучали нотки волнения и беспокойства.
— Понятно. — Любезная улыбка вдруг сползла с лица Игути, и оно стало серьезным. — Боюсь, у меня не очень хорошие новости. Сегодня утром в парке Коганеи обнаружены куски человеческого тела.
Он еще не договорил, как голова у Яои закружилась, словно из нее отхлынула вся кровь. Она ухватилась за дверь, уже абсолютно уверенная, что все кончено, что сейчас ее арестуют. Однако инспектор Игути принял ее панику за вполне естественный шок.
— Ну-ну, успокойтесь, — поспешно добавил он. — Мы еще не знаем наверняка, ваш ли это муж. Сейчас идет проверка всех, кто числится в нашем списке пропавших.
— Вот как… понятно.
Яои попыталась улыбнуться, однако из этого ничего не получилось. В глубине души она знала — нашли Кэндзи. Паника лишь отступила, но не ушла.
— Вы не станете возражать, если мы зайдем к вам ненадолго? — Не дожидаясь ответа, Игути распахнул дверь пошире и одним движением проскользнул мимо нее в прихожую. И только тогда Яои увидела стоявших все это время за его спиной нескольких полицейских в форме. — Здесь темно.
Шторы были завешены, чтобы не пропустить яркий летний свет, так что зашедший с улицы человек оказывался как бы в полутьме. Чувствуя себя как будто виноватой в чем-то перед ним, Яои поспешила развести занавески. Солнце опускалось к горизонту, и его лучи окрашивали потолок в ярко-красный цвет.
— У нас окна выходят на запад, — словно оправдываясь, сказала она.
Игути задумчиво смотрел на мокнущую в миске картошку.
— Здесь должно быть жарко. — Он достал из кармана платок и вытер влажное лицо. Яои включила кондиционер и стала закрывать окна, как делала, когда приходила Кунико. — Пожалуйста, не беспокойтесь, — сказал инспектор, внимательно оглядывая комнату.
Когда его взгляд остановился наконец на Яои, у нее появилось ощущение, что инспектор смотрит на ее живот, то место, где сохранилось последнее напоминание об их с Кэндзи схватке. Она знала, что не должна позволить им увидеть синяк, и, обхватив себя руками, отошла в сторону, где замерла в ожидании.
— Вы не могли бы сказать, к какому дантисту ходил ваш муж? — спросил Игути. — И еще, если вы, конечно, не возражаете, мы хотели бы снять отпечатки пальцев и ладоней.
— Он пользовался услугами доктора Харады. Это через дорогу от вашего участка, — чуть слышно ответила Яои.
Игути кивнул и записал что-то в блокнот. Между тем пришедшие с ним люди столпились в прихожей, ожидая распоряжений.
— У вас есть стакан или какой-то другой предмет, которым в последнее время пользовался ваш муж? — спросил инспектор.
— Да.
Не чувствуя под собой ног, Яои провела гостей в ванную и показала на разложенные на полочке вещи Кэндзи. Полицейские тут же взялись за дело, рассыпая повсюду белый порошок для обнаружения отпечатков пальцев. Вернувшись в гостиную, она с удивлением обнаружила Игути у окна.
— У вас маленькие дети? — спросил он, указывая взглядом на стоящий во дворе трехколесный велосипед.
— Да, два мальчика, трех и пяти лет.
— Они, наверное, вышли погулять?
— Нет, я вожу их в детский сад.
— Так вы работаете? Где?
— Раньше я работала кассиром в супермаркете, а теперь на фабрике готовых завтраков, в ночную смену.
— В ночную смену? Должно быть, нелегко, — сочувственно заметил он.
— Нелегко, — согласилась Яои, — но я успеваю выспаться днем, пока дети в саду.
— Да, понятно. Насколько я знаю, сейчас такое не редкость… — Игути помолчал, потом вдруг спросил: — А это ваш кот?
Яои выглянула в окно и увидела Милка, притаившегося за колесом велосипеда. Кот смотрел в сторону дома, его белая гладкая шерстка за время бродяжничества свалялась и стала серой от грязи.
— Да, наш.
— Не хотите его впустить? — спросил инспектор, вероятно чувствовавший себя виноватым, — ведь это из-за него хозяйка закрыла все окна и включила кондиционер.
— Нет, ему нравится гулять, — пробормотала она, злясь на упрямое животное.
Игути пожал плечами и посмотрел на часы.
— Вам, наверное, пора идти за детьми.
— Да… Кстати, — добавила Яои, решившись задать вопрос, который не выходил у нее из головы, — что такое отпечаток ладони?
— На ладони есть узор, как и на подушечках пальцев, — объяснил инспектор. — На обнаруженном в парке теле никаких отпечатков пальцев не найдено, похоже, их удалили, но есть отпечаток ладони, который, возможно, пригодится для идентификации. Надеюсь, это не ваш муж, но все же обязан сказать, что группа крови и возраст совпадают.
— Вы сказали, что тело было… расчленено? — шепотом спросила Яои.
— Да. — Игути кивнул и продолжал уже более официальным тоном: — В парке найдено пятнадцать отдельных частей, каждая примерно такого размера. — Он показал руками. — Вместе взятые, они составляют примерно одну пятую веса всего тела. Сейчас там идут поиски остального. Нашли, в общем-то, случайно, из-за ворон.
— Из-за ворон? — растерянно переспросила Яои.
— Да, женщина, работающая в парке, перебирала мусор, рассчитывая найти что-то съедобное, чтобы покормить птиц, и случайно наткнулась на мешки. Если бы не это, их вряд ли бы когда-то нашли.
— Если это Кэндзи, — проговорила Яои, изо всех сил стараясь сдержать подступающую дрожь, — то зачем кому-то так поступать с ним?
Оставив ее вопрос без ответа, Игути задал свой.
— У вашего мужа были в последнее время какие-то крупные неприятности? Может быть, он занял у кого-то крупную сумму денег?
— Мне об этом ничего не известно.
— Когда он обычно возвращался домой после работы?
— Случалось по-всякому, но он всегда приходил до того, как я уходила на фабрику.
— Он играет или захаживает в бары?
Яои вспомнила, что Кэндзи упоминал о том, что проиграл деньги в баккара, однако решила не говорить об этом.
— Не знаю. — Она пожала плечами. — Хотя в последнее время он, пожалуй, стал выпивать чаще, чем раньше.
— Прошу прощения, что спрашиваю об этом, но вы часто ругались?
— Не сказала бы, что часто. По крайней мере не чаще, чем другие. Он был… то есть… Кэндзи хорошо относится к детям, он хороший муж.
Яои замолчала, кляня себя за допущенную оплошность. Как глупо говорить о нем в прошедшем времени. Ей вдруг подумалось, что Кэндзи действительно был хорошим отцом, и на глаза навернулись слезы. Смущенный столь очевидным проявлением эмоций, инспектор со вздохом поднялся.
— Извините. Если окажется, что это ваш муж, боюсь, мы будем вынуждены пригласить вас в участок.
— Понимаю.
— Но давайте надеяться на лучшее. У вас еще такие маленькие дети…
Яои заметила, что Игути снова посмотрел на велосипед. Милк все так же прятался за колесом.
Как только они ушли, Яои схватила трубку и уже без всяких колебаний позвонила Масако.
— Что случилось? — сразу спросила та, поняв по тону подруги, что она очень взволнована. Яои коротко рассказала о находке в парке. — Это Кунико, — обреченно сказала Масако. — Я, наверное, тронулась рассудком, когда доверила важное дело такой, как она. Но кто бы мог подумать… Надо же, стая ворон…
— Что мне теперь делать? — спросила Яои.
— Если они найдут отпечаток ладони, его наверняка опознают. Делать тебе ничего не надо. Веди себя так же — ты ничего не знаешь. Другого варианта нет. Он не вернулся домой; в последний раз ты видела его утром, когда он собирался на работу. Вы не ругались, у вас все было хорошо.
— А если они найдут свидетеля? Если кто-то видел, как Кэндзи возвращался?
В голосе Яои все отчетливее звучали истерические нотки.
— Ты же сама сказала мне, что его никто не видел, — напомнила Масако.
— Да, но…
— Не раскисай. Соберись. Возьми себя в руки. Мы же знали, что такое может случиться.
— А если кто-то видел, как мы переносили его тело в твою машину?
Масако замолчала, как делала всегда, когда задумывалась, но когда заговорила, ее слова звучали не слишком обнадеживающе.
— Если так, то я просто не знаю, что мы будем делать.
— Я сказала, что у нас все было хорошо. И не собираюсь рассказывать, как он меня ударил.
— Разумеется, об этом надо молчать. У тебя есть алиби на ту ночь. К тому же ты не ездишь на машине. У них нет никаких оснований подозревать, что именно ты отвезла в парк его тело. В ту ночь ты, как обычно, отправилась на работу, а на следующее утро, тоже как обычно, отвела детей в сад.
— Правильно. А утром я даже еще разговаривала с какой-то женщиной возле мусорной площадки, — словно убеждая себя в том, что все обойдется, сказала Яои.