— Правда? — с надеждой в голосе спросила Алмазова. Глупо. По-детски. Но для нее сейчас был важен его ответ.
— Только не говори, что не заметила, — усмехнулся Алексей, — До сих пор не понимаю, чем же я так Фортуну задобрил? Может самая прекрасная девушка на свете ответит на этот вопрос? А?
Соня завизжала, извиваясь в его руках, так как сильно, до ужаса, боялась щекотки. Гордеев же, смеясь, играл своими пальцами с ее кожей.
— Пере…стань! Лешик! Умоля…Умоляю!
— Соня, — от его взгляда у девушки перехватило дыхание.
— Ммм?
— На самом деле, мне плевать, по какой именно причине ты здесь. Со мной. Куда важнее то, что я тебя теперь из своей постели не выпущу. И из жизни тоже.
Девушка напряглась. Хоть и старалась она, всеми силами, не выдать своего состояния, тревогу в ее взгляде Алексей все же заметил.
— Позднее раскаяние? — внешне мужчина казался совершенно спокойным, но его слова были насквозь пропитаны сарказмом, — Уже убежать хочешь?
— Нет.
— Вижу, как нет.
— Ты все не так понял, — Соня провела ладошками по его груди, ощущая пальцами гулко бьющееся сердце. — Разве я столько времени добивалась твоего внимания, чтобы сбежать при любом удобном случае?
— Это было бы крайне глупо, — немного расслабился Гордеев, — А ты, достаточно умная девушка.
— Просто я все еще немного сержусь на тебя, за те слова, что прозвучали в мой адрес в кабинете — не моргнув глазом, солгала Алмазова, — Но, если поможешь мне принять душ, прощу даже с процентами.
— Шантажистка!
Соня рассмеялась.
— Кстати, — она хитро прищурилась, — А откуда ты узнал, что я сильно зла на тебя?
— Похомов рассказал, — поджал губы Алексей, — Настоятельно рекомендовал извиниться, так как, цитирую «Из-за ее кислой мордашки, Лиза ходит сама не своя».
Алмазова, обиженно фыркнув, попыталась завернуться в простыни. Гордеев тут же пресек эту попытку.
— Перестань, — одернул ее мужчина, — Я решил извиниться гораздо раньше. После разговора с Андреем. Дмитрий же позвонил только вчера вечером.
— Хорошо, — Соня села в кровати, — Только мне за Лизку все тревожнее и тревожнее становиться.
— Не лезь в их отношения, — сухо, практически по слогам проговорил Алексей. — Впервые вижу, чтобы Борзого на ком-то так клинило, а мы давно знакомы, поверь. Он словно одержимый стал.
— Нельзя позволить ему, Лизе мозги запудрить!
— Нельзя ему дорогу переходить! — грубо рявкнул мужчина, — Ты хоть немного осознаешь, с кем дело имеешь?
— Откуда мне знать? — так же повысила голос девушка, — Только общеизвестные сплетни. И они явно не в его пользу.
— Тебя убедит фраза «Я рискну портить отношения с Похомовым, только находясь на смертном одре»?
— Серьезно? — Соня уставилась на Гордеева неверящим взглядом.
— Не представляешь, на сколько! Я уважаю Диму. Бл*дь, я уважаю его даже больше, чем самого себя. Но, и побаиваюсь. Не без этого. За своих он голыми руками растерзает, и это не просто слова. Любому гопнику на улице его имя скажи, и он убежит так быстро, словно за ним стая ротвейлеров гонится. Борзый беспощаден. Груб. Жесток. Порой заносчив. Но, я знал его и другим. До смерти Егора. До того, как его сломали.
Соня, тяжело вздохнув, вновь прильнула к мужчине, расположив голову на его груди: — Знаю. Лиза рассказала мне эту историю. Жаль парня.
— Них*ра себе! — удивился Алексей, — Это до какой же степени он Лизе доверяет, раз рассказал такое? Нет. Для него она гораздо больше, чем просто увлечение. Здесь что-то другое.
— Любовь? — с издевкой произнесла Алмазова.
— Я бы не исключал такой возможности. И нос бы не совал туда, куда не следует, — Гордеев поднялся на ноги, увлекая за собой девушку, — Ну что, водные процедуры?
***
Еще одно утро. Душное. Жаркое. И пасмурное.
Тяжело вздохнув, Лизавета потянулась в постели. Будильник давно прозвенел, пора вставать. Но, как же не хотелось. Опасаясь, что снова уснет, девушка спустила ноги с дивана, приняв сидячее положение. На автомате, рука потянулась к лежащему рядом телефону. Ничего. Ни звонков. Ни сообщений. С досады, Карпова швырнула его обратно, на диван. Дмитрий не объявлялся уже целых пять дней. Просто исчез и все. Благо, заранее предупредил, иначе у нее были бы все шансы заполучить нервный срыв. Но, почему же ее так тяготило отсутствие этого мужчины? Когда успела к нему привязаться? Почему ее не покидало чувство тревоги все это время?
— Соберись, тряпка! — девушка громко похлопала ладошками по щекам, и вскочила на ноги, — Не время раскисать.
Напевая себе под нос одну из веселых, но бессмысленных песен, которыми кишели российские радиоволны, Лиза достала из шкафа полотенце, и направилась в душ. Чтобы поскорее проснуться, включила холодную воду. Зажмурилась, и чуть не завизжала, когда ледяные струи соприкоснулись с разгоряченной кожей. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, но тело тут же наполнилось невероятной бодростью. Да и сон, как рукой сняло. Завернувшись в полотенце, девушка вышла из ванной, прикрыв за собой дверь. Неожиданно запиликал телефон, застав ее врасплох. Со всех ног она ринулась в зал. Даже не посмотрев на дисплей, взяла трубку.
— Алло?
— Лизонька, — послышался голос Валентины Степановны, — Прости, что так рано, ягодка моя.
— Что-то случилось, бабуль? — с придыханием произнесла Карпова, — Плохо себя чувствуешь?
— Нет, нет, — успокоила женщина, — Все в порядке. Просто хотела голос твой услышать.
Пытаясь выровнять дыхание, Лиза присела на краешек дивана.
В свои семьдесят шесть лет ее бабушка держалась молодцом. Шустрая и подвижная от природы, она до сих пор самостоятельно справлялась и с огородом, и с небольшим хозяйством, состоящим в основном из птицы. Но, как бы там не было, годы свое брали. То сердце прихватит, то давление подскочит. Больше всего на свете Лизавета боялась, что однажды останется совсем одна. Что единственного родного человека на свете вдруг не станет.
И потому чувствовала себя так гадко, из-за того, что нет возможности видеться чаще.
— Все ли у тебя в порядке, Лиза?
— Конечно, бабуля. Все хорошо.
— Ой, сердцем чувствую, не договариваешь ты чего-то, — взволнованно произнесла женщина, — Происходит что-то, чего не понимаю…Вот и отец твой сниться начал. И ведь не снился никогда, а здесь, как взбунтовался! Каждую ночь приходит. Сказать что-то хочет.
— Бабуль, ты же знаешь, что не верю я в эту чушь. Все хорошо, правда. Сессию закрыла с отличием. Вечером идем всем курсом в клуб, отмечать «экватор».
— Чего отмечать?
— Так называется день, когда ровно половина учебы осталась позади, — пояснила девушка.
— Не ходи. Очень прошу, Лизонька, останься сегодня дома. Иначе, назад пути уже не будет.
Лизавета задумчиво посмотрела на висящий на ручке шкафа костюм. Черные кожаные брюки с заниженной талией, обтягивающие, как вторая кожа. Укороченный белый топ, с глубоким декольте, открывающий грудь и часть живота. Подтяжки в тон с брюками и сапоги на высокой шпильке. На их потоке насчитывалось около пятнадцати групп, так почему в студенческом совете одобрили эту форму именно для ее группы? Хотя, она итак знала ответ на этот вопрос — Соня постаралась!
— Все хорошо, — Лиза попыталась разрядить обстановку, — Я буду с Андреем и Соней.
— Они хорошие друзья, но не в силах изменить судьбу!
— Опять гадала на кофейной гуще? — рассмеялась девушка, — Ничего со мной не случиться. Я буду предельно осторожна.
Женщина в трубке тяжело вздохнула:
— Храни тебя Господь!
— Бабуль…
— Ой, Клавка пришла, — возмутилась Валентина Васильевна, — Видать новости какие есть.
— Хорошо, иди к гостье, — улыбнулась Карпова, — Я позвоню, позже.
Через полчаса после разговора с бабушкой, за Лизой заехал Андрей. Из-за пробок они практически опоздали на тренировку, чем заработали недовольство наставницы. Ирина Павловна была тренером от бога, но требовала от них полной отдачи. Именно поэтому после занятий они всегда были выжатыми, как лимон. На разучивание новой программы в среднем уходило около недели. А на оттачивание ее, доведение до совершенства — месяцы!
— Так, стоп, — повысила голос женщина, останавливая музыку, — Это — черт знает что, а не поддержка!
Андрей аккуратно поставил Лизавету на ноги. Оба уже устали. Одежда стала влажной от пота, и липла к телу, причиняя дискомфорт. Лиза сдула со лба челку.
— Что с вами сегодня происходит, ребята? — недоумевала Ирина Павловна, — Вы совершенно не чувствуете друг друга! Это нонсенс! Каждый на своей волне. Лиза — торопишься. Андрей — отстаешь больше, чем не секунду. Эта поддержка самая сложная, из всех, что вам приходилось выполнять. Гордеев, одно твое неверное движение, и Лиза свернет себе шею! Может вас хоть это отрезвит?
— Да понимаю я, что это для нее опасно, — вспылил молодой человек, вытирая лоб рукой, — Потому и боюсь, что не успею поймать!
Наставница скрестила руки на груди, внимательно разглядывая подопечных.
— Хорошо, отдохни немного, — сдалась она, наконец, — Лиза, подойди.
Девушка устало побрела в сторону тренерской скамейки. Присела рядом с Ириной Павловной.
— В каких облаках ты витаешь?
— В смысле?
— Ладно, Андрей, он человек настроения. Но ты всегда была собрана!
— Я и сейчас целиком и полностью сконцентрирована на танце, — возразила девушка
— Чушь! — повысила голос наставница, — Ты рассеянна! Знаешь, к каким последствиям это может привести?
— Знаю, — сокрушенно прошептала Лиза, — Исправлюсь.
— Кто он?
Карпова недоуменно уставилась на Ирину Павловну.
— Кто тот мужчина, которого ты представляешь на месте Андрея?
— Я никого не представляю…
— Отпираться бессмысленно, дорогая. Я — женщина, и очень тонко подмечаю подобные вещи. Он выше Гордеева, так ведь? Поэтому ты задираешь голову вверх сильнее, чем обычно. Более активно работаешь бедрами и тазом. Да что там говорить, ты целых два раза пыталась поймать плечо Андрея там, где его не было…По телосложению, твой парень крупнее в плечах, да?
— Да, — нехотя призналась Лизавета.
— То-то же! — усмехнулась женщина, — А то, нет. Нет! Меня не проведешь.
Ладно, на сегодня все. Идите на экватор со спокойной совестью. Но, в следующий раз, я подобного абсурда не потерплю!
***
Держа Гордеева под руки, девушки, весело смеясь, вошли в клуб. Лизе было немного не по себе, ведь это заведение принадлежало Похомову. Но, после заверений Сони, о том, что Дмитрия, скорее всего, нет в городе, она немного успокоилась.
— А может, ты у него для меня яхту выпросишь?
Услышав последнюю фразу Андрея, девушка поняла, что погруженная в свои мысли, пропустила большую часть разговора.
— С чего это? — фыркнула Соня, — Сам проси!
— Да Леха сказал, что не видать мне яхты, пока на руках диплома о вышке не будет.
— Предусмотрительно, — улыбнулась Лизавета, шагая в ногу с друзьями.
В клубе громыхала музыка. За диджейским пультом восседал Тимофей. Увидев их, парень оживился, и замахал рукой в знак приветствия. Девушки ответили тем же. Андрей просто кивнул.
— Триста третья, — окликнули их одногруппники, — Мы здесь!
Об этом не сложно было догадаться, так как все были одеты одинаково. Парни в белую майку, и черные джинсы с подтяжками. Девушки в укороченный топ, черные кожаные брюки с подтяжками, и сапожки на высокой шпильке. Благодаря столь простому, но вызывающему наряду, их группа сильно выделялась на фоне остальных. Привлекала к себе лишнее внимание.
— Лиза, Соня, привет! — окликнула их Вика, — Идемте сюда. Я заняла места.
— Молодец, Соколовская, — Соня плюхнулась на свободный диванчик, напротив Виктории, и вытянула ноги, — Благодать…
Гордеев собирался присесть рядом с Алмазовой, но Лиза вмешалась:
— Дрю, садись с Викой. А я к Сонечке пойду.
— Не могу, — устало вздохнул молодой человек, двигая подругу с середины дивана на край, — Не сегодня.
— Почему? — возмутилась Карпова, заметив, как засмущалась Виктория.
— Да все потому, что сегодня он выполняет роль цепного пса, — ехидным голоском пропела Алмазова, — Не друга детства, а позорного цербера, который будет каждый час докладывать Алексею, чем я тут занимаюсь.
— Ой, скажи спасибо, что он тебя хотя бы со мной отпустил, — не полез за словом в карман Гордеев младший, — А то бы сейчас от досады ногти грызла.
— Хватит, — прошипела Лиза, — Сколько можно спорить?
Андрей как-то странно разглядывал Вику, от чего девушка нервно заерзала на диване, чувствуя себя крайне неловко.
— Соколовская, — не очень дружелюбно произнес молодой человек, — Вроде из уважаемой состоятельной семьи, а здороваться не научилась!
— Я поздоровалась, — Виктория с опаской подняла глаза.
Андрей подался чуть вперед:
— С Лизой и Соней — да. А со мной?
— Привет, — девушка что было сил, вцепилась в свой бокал с фруктовым коктейлем.
— Звучит обезличенно, — не унимался Гордеев.
— Привет, Андрей! — быстро исправилась Вика, часто-часто моргая ресницами.
— О, слышали! Соколовская впервые меня по имени назвала, — демонстративно ударил себя в грудь кулаком молодой человек, — Впервые за три года. Польщен, миледи!
— Ты уймешься или нет? — тихо, чтобы мог услышать только друг, прошептала Соня, — Какая муха тебя укусила, а?
— Да бесит она меня, — так же перешел на шепот Андрей, — Вся такая…правильная. Аж зубы сводит!
— Вот ведь урод, — возмущенно прошептала Алмазова, стиснув ладони в кулаки.
— Слышь, Белоснежка, если ты спишь с моим братом, это еще не значит, что имеешь право меня оскорблять.
Соня не ответила. Проследив за ее, полным ненависти взглядом, Гордеев оцепенел. В вип зоне, в компании двух вульгарных блондинок из категории «дам всем», отдыхали Похомов и Соколовский.
— Лиза не должна узнать, — еле слышно выдохнула Алмазова, — Страдать будет.
— Согласен. Нужно валить отсюда, пока она не увидела.
Карпова насторожилась, почувствовав неладное. Даже Вику в пол уха слушала. Друзья вели себя странно. Обычно, они либо спорили, либо громко смеялись над чем-нибудь. Сейчас же, притихли, словно дети нашкодившие. Соня, прикусив губу, все время поглядывала ей за спину. Как только Лиза собралась обернуться, подруга громко вскрикнула.
— Что такое, Сонечка?
— Ой, в глаз что-то попало, — пыталась проморгаться Алмазова, — Рыжик, отведи меня, пожалуйста, в дамскую комнату.
— Конечно, идем.
Схватив Соню под локоть, Лиза повела ее в сторону туалета.
— Погоди секунду, — спохватилась девушка, оборачиваясь, — Я сумочку…забыла.
От увиденной картины защемило сердце. Каждый новый вдох причинял адскую боль. Чтобы не разреветься, сильно стиснула кулаки. Ногти больно впились в нежную кожу. Душу словно на лоскутки разрывали. Никуда он не уезжал. Никаких дел не решал. Все время здесь был, и баб снимал. Даже сейчас, вел себя как обычно. Курил, уставившись в потолок. Не замечая никого вокруг. Рука блондинки покоилась на его бедре. Дамочка раздевала его своим плотоядным взглядом. Слишком открытое и обтягивающее платье не скрывало практически ничего. На нее накатила такая волна ярости, что Лизу затрясло. Такой злой она никогда еще не была. Руки так и чесались, отвесить ему пощечину.
— Хочешь, я ему его наглую морду расцарапаю? — раздался за спиной сочувствующий голос подруги.
— Не надо, — сквозь стиснутые зубы ответила Карпова, — Я сама!
— Рыжуля…
— Помаду дай.
— Что? Какую? — не сразу поняла Соня.
— Свою, — жестко отрезала Лизавета, — Красную!
Алмазова закопошилась в кладче, извлекая оттуда губную помаду, и крошечное зеркальце.
Лиза от души намазала свои пухлые губы, возвращая подруге косметику.
— Ты что задумала?
Ничего не ответив, девушка уверенным шагом двинулась в сторону вип зоны. Перед глазами все плыло. Она не осознавала что делает, пока не оказалась рядом с ними.
— О, рыжая! — Соколовский заметил ее первым, и восхищенно присвистнул, оценив внешний вид. Даже от второй блондинки отвлекся.
— Лиза? — Похомов замер с ошарашенным лицом, — Ты, что здесь делаешь?