— Уютное у вас здесь местечко, — заметил я, обводя глазами тайник.
Сэм ухмыльнулся:
— Его строил не я. Когда я купил ресторан, тайник уже был. Во времена сухого закона им пользовались бандиты Кароне — хранили спиртное. Теперь я пускаю сюда временных постояльцев — тех, у кого осложнения с фараонами. Когда полицией заправлял старина Брэдли, тайник пустовал, теперь время от времени помогаю друзьям. А что поделаешь? От таких мерзавцев, как наш комиссар, скоро попрячется половина города. — Он глубоко затянулся. -
Это будет стоить двадцатку в день. Коплю на поездку в Европу, иначе не взял бы ни гроша.
Я улыбнулся:
— О деньгах не беспокойтесь. Если надо, могу платить и больше. Мои расходы оплачивает редакция.
— Везет же людям! — вздохнул Сэм. — В общем, у меня вы в полной безопасности.
Я очистил второе яйцо. Сэм достал из холодильника бутылку пива и, ловко откупорив зубами, присел.
— Мне нельзя здесь долго торчать, в баре ждут посетители.
— Как я могу с вами связаться?
— Звоните по телефону, трубку снимаю только я.
— Вы не знаете, кто согласится отвезти пакет в Уэлден?
— У меня работает парнишка. Но он ненадежен, может проболтаться. Нельзя отправить по почте?
— Пакет должен быть доставлен сегодня.
— Тогда ничем не могу помочь.
— Ладно. Принесите немного писчей бумаги. Мне нужно написать друзьям.
— Бумага в столе. Можно брать сколько угодно.
— Отлично. Больше ничего не нужно.
Сэм отхлебнул из бутылки и, обтерев губы тыльной стороной ладони, поднялся:
— Еды достаточно. Не стесняйтесь. Скоро загляну.
Я вытащил бумажник и протянул ему две пятидесятидолларовые купюры. За купленные для меня вещи мы рассчитались ранее.
Когда он вышел, я развязал пакеты и переоделся в коричневый спортивный костюм. Никто не назвал бы меня щеголем в новом одеянии, но костюм сидел на мне вполне прилично. В нем я мог запросто сойти за одного из туристов.
Следующие полчаса ушли на приклеивание усов. Теперь, пожалуй, меня не узнал бы даже Берни.
В спортивном костюме, с изящными усиками и измененным цветом волос я сам глядел на себя в зеркало с некоторым недоверием.
Я достал пистолет, найденный в доме Хартли, и, завернув его в несколько слоев бумаги, туго замотал бечевкой. Потом набрал номер полицейского управления Уэлдена и попросил к телефону Крида. Когда дежурный соединил меня с капитаном, я сказал:
— Говорит Слейден. Приготовил для вас письмо и пистолет. Можете прислать человека?
— Постараемся, — ответил Крид. — Что случилось с Хартли? Кому он помешал?
— Ваши коллеги из Тампа-Сити считают, что помешал он мне. В газетах напечатаны мои приметы. Я стараюсь не попадаться полиции на глаза. Вас мне тоже лучше избегать. Об остальном узнаете из письма. Прошу вас проверить пистолет на отпечатки пальцев — из него стрелял убийца Хартли. Попытайтесь узнать, кому он принадлежал. Пистолет и письмо я оставлю у Сэма Бенна — владельца бара на Мэддок-стрит. Ваш человек сможет забрать их у него.
— Почему вас подозревают в убийстве Хартли? — резким тоном спросил Крид.
— Я приехал к нему, когда художник был еще теплый. Там меня и застал сержант Ласситер. Мне едва удалось унести ноги.
— Послушайте, Слейден, если вы собираетесь скрываться…
— Знаю, знаю. Мне не нужны ваши наставления. В таких делах я разбираюсь не хуже вас. Прошу только проверить пистолет. Больше мне ничего не требуется. Ждите моего звонка. — И я положил трубку.
Весь следующий час я трудился над подробным отчетом для Берни. Когда в тайнике вновь появился Сэм, я как раз заклеивал конверт.
Увидев мою измененную внешность, он выпучил глаза:
— Черт побери! Никогда не сказал бы, что это вы! Теперь можно спокойно разгуливать по городу. Ни одна полицейская собака не узнает.
— Неплохо, правда? — с оттенком гордости спросил я, приглаживая усы. — Мне удалось дозвониться до Уэлдена, оттуда должны приехать. Они заберут у вас письмо и пакет. Я немного пройдусь. Нет возражений?
— Пусть приезжают, — ответил он и приподнял пакет: — Тяжелый! Тут не пушка?
— Угадали. — Я откинулся на спинку стула и спросил: — Давно здесь поселились?
— Сразу после войны.
— Почти всех, наверное, знаете?
— Знаком кое с кем.
Я достал фотокарточку Фей Бенсон и протянул ему:
— С ней, например?
Взглянув на фото, он отрицательно покачал головой.
— Нет. С молоденькими девчонками компании не вожу.
Я сунул фотографию обратно в бумажник:
— Что вы знаете о Корнелии ван Блейк?
Он удивленно посмотрел на меня:
— Говорят, из-за нее ушел в отставку старина Брэдли. А что у вас с ней общего?
— Похоже, она причина всех моих неприятностей.
— Ван Блейк дружит с Дунаном, — сказал Сэм. — Будьте с ней поосторожней. Ласситер получает у нее второе жалование.
— Откуда это известно?
— На то я и бармен, чтобы знать. Конечно, Ласситер всего лишь сержант, но влияния у него в городе хоть отбавляй. Он ее человек, и она толкает его все выше и выше. В прошлом году он купил новую машину — такой красавицы я еще не видывал.
— Думаете, на деньги Корнелии?
— А на чьи же? Могу поспорить, скоро он получит чин лейтенанта, а через год — капитана.
— Зачем он ей нужен?
Сэм невесело улыбнулся:
— Когда сержант Ласситер станет капитаном, он отработает свой долг сполна.
— Брэдли считает, что смерть ван Блейка ее рук дело. Вы тоже так думаете?
— Не знаю. Могу сказать только, что Ласситер купил новый «паккард» через два дня после убийства.
— Вы случайно не были знакомы с Тедом Диллоном? Полиция утверждает, что это он застрелил миллионера.
— Собираетесь заново расследовать дело? — спросил Сэм, присаживаясь на подлокотник кресла.
— Нет, меня оно интересует только потому, что связано с другим убийством. Так вы были знакомы с Диллоном?
— Во время войны мы служили в одном батальоне. Я знал его так же, как себя. Он не убивал ван Блейка.
— Тогда куда же он девался?
Бенн пожал плечами:
— От него избавились. Смерть ван Блейка надо было как-нибудь объяснить, вот и подыскали козла отпущения. Когда пахнет большими деньгами, мелочь вроде Теда не в счет.
— Каким образом в деле оказался замешан Гамильтон Ройс?
— Гамильтон Ройс? — Сэм бросил на меня непонимающий взгляд. — О нем мне ничего неизвестно.
— Брэдли думает, что убийство ван Блейка организовал Ройс. По просьбе Корнелии. В качестве награды он получил клуб.
— Может быть. Но здесь я вам не советчик. Мои клиенты — люди небогатые, в кабак Ройса их и на порог не пустят. Попробуйте поговорить с его бывшей любовницей. Говорят, она с удовольствием перегрызла бы ему глотку. Боится только за последствия. Они поскандалили примерно в то время, когда убили ван Блейка.
— Как ее найти?
— Она выступает в клубе «Счастливые дни», что на бульваре Тампа. Зовут ее Лидия Форрест. — Сэм поднялся. — Если мне удастся выкроить время, я вновь загляну поболтать. Как-никак Диллон был мой товарищ.
— Рад буду видеть, — ответил я.
Забрав письмо и пакет, Сэм вышел. Я подошел к телефону и набрал домашний номер Берни. Через некоторое время в трубке послышался знакомый голос:
— Как дела дружище? Давненько мы с тобой не виделись.
— У меня к тебе просьба, — ответил я. — Пока мне удавалось справляться без твоей помощи, теперь придется поработать и тебе.
Берни вздохнул:
— Ты всегда рад придумать для меня работу. Дай мне еще недельки две закончить статью. История Фей Бенсон наделала много шума. Она понравилась даже Файетту.
— Забудь на время о статье. Как ты смотришь на поездку в Париж?
— В Париж? — От неожиданности Берни даже взвизгнул. — Это называется повезло. Думаешь, Файетт разрешит мне поехать?
— Разрешит, когда прочитает мой отчет. Завтра он его получит. Ты должен проверить, чем занималась в Париже Корнелия ван Блейк, а главное, где останавливалась. Подробно узнаешь обо всем из моего отчета Файетту. Захвати фотографию Бенсон и показывай ее во всех отелях, которые будут в моем списке.
— Ты полагаешь, в Париж ездила она?
— Это ты и должен выяснить. Постарайся также собрать сведения о Джоун Николс.
— Ты требуешь от меня слишком многого! — запротестовал Берни. — Во Франции у меня найдутся и другие дела.
— Послушай, ничтожество! — взорвался я. — Я сижу в этом проклятом городе на волоске от гибели. Меня обвиняют в двух убийствах, и полицейские охотятся за мной, как за бешеной собакой. А ты еще диктуешь условия!
В таком случае в Париж поеду я, а ты отправишься на мое место!
— Успокойся! — торопливо сказал Берни. — Будет сделано, как ты хочешь.
Я выбрался из тайника Бенна через запасной выход около девяти тридцати вечера. Луна на небе была закрыта тяжелыми тучами, предвещавшими близкий дождь. Кругом царила кромешная тьма, придававшая мне чувство относительной безопасности.
После долгого сидения взаперти я был рад возможности слегка размять ноги. Отчет для Файетта, в котором были подробно описаны мои приключения, занял у меня без малого четыре часа. Но я не жалел о затраченном времени. Изложение мыслей на бумаге помогло мне упорядочить свои впечатления и акцентировать внимание на главном. Теперь для меня было совершенно очевидно, что прежде всего следует выяснить причину гибели Леннокса Хартли. Если я сумею разгадать тайну его смерти, другие вопросы решатся сами собой.
Из бурных событий вчерашнего дня непонятным представлялось поведение Корнелии при встрече со мной. Мое замечание о портрете насторожило ее, взгляд на фотокарточку Фей Бенсон вызвал ничем не объяснимую неистовую реакцию. Фей позировала для Хартли. То же справедливо и в отношении Корнелии. Между этими людьми существовала связь. Но какая? Возможно, на мой вопрос сумеет ответить Ирен Джерард или, по крайней мере, навести меня на правильный след. Я подумал, что с ней следует поговорить при первой же возможности.
Не совсем понятной представлялась мне роль Гамильтона Ройса, но здесь я рассчитывал на помощь его бывшей любовницы. Ее информация могла принести неоценимую пользу.
Вход в клуб «Счастливые дни» был украшен обычной неоновой рекламой. Спустившись вниз, посетители, в основном заезжие туристы, попадали в душный и темный подвал. Я тоже спустился по лестнице и на нижней площадке был встречен швейцаром в форме, с внешностью гангстера и манерами профессионального вышибалы. Я заплатил три доллара за право считаться временным членом клуба. После этого мне разрешили войти.
В прокуренном баре за столиками сидело около двадцати человек. Половину составляли накрашенные девицы, поджидавшие клиентов. Я подошел к стойке, чувствуя на себе их хищные взгляды. Бармен с лицом, отдаленно напоминавшим крысиную морду, приветствовал меня наклоном головы.
— Если вы ищете компанию, — сказал он, когда я заказал виски, — вам стоит только мигнуть. Любая из этих красоток бросится к вам сломя голову.
— Кто из них Лидия Форрест? — спросил я, поднося ко рту бокал. — Или сегодня она не участвует в конкурсе красоты?
Кончиком языка бармен коснулся своих тонких губ:
— Вас интересует мисс Форрест?
— Именно.
— Она ваша знакомая? — В его голосе засквозила подозрительность.
— Я знакомый ее знакомого, — спокойно ответил я. — Она в клубе?
— На вашем месте я бы забыл о ней. Ее друзьям не нравится, когда о ней спрашивают.
— Неужели? — удивился я, покачивая головой. Допив виски, я снова подвинул ему бокал. — Не буду спорить, мне это ни к чему. Зачем отнимать у других то, что тебе не принадлежит? Просто мне поручили ей кое-что передать.
Он снова наполнил бокал. Подозрительность из его взгляда пропала.
— К ней заходит много всякого сброда. Обидеть женщину им ничего не стоит. Если вам только передать…
— Говорю же, больше ничего. Как ее можно найти?
Я рассчитался за виски и дал ему доллар на чай.
— Она выступает через полчаса. Посидите здесь, мистер, и вы увидите ее на эстраде.
Я отсчитал еще пять долларов, принадлежащих Файетту, и показал их бармену;
— У меня слабые легкие. Полчаса в этом помещении, и я сыграю в ящик. Нельзя ли зайти к ней в уборную?
Он задумчиво потер мочку правого уха.
— Заходите, если вам не терпится, — сказал он наконец. — Вторая дверь от оркестра. Постарайтесь не привлекать внимания.
Доллары исчезли в его кармане, как пылинка в зеве пылесоса.
Я отошел от стойки и сел за ближайший к оркестру столик. Платиновая блондинка с лицом цвета каучуковой подошвы, пренебрегая формальностями, подошла ко мне.
— Привет, красавчик. — Не будь у нее во рту столько гнилых зубов, поэт назвал бы ее улыбку ослепительной. — Не угостишь меня виски?
Я выразил на лице глубокую скорбь;
— Сожалею, мисс, но вот-вот должна подойти моя матушка.
Презрение в ее взгляде было глубоким, как Миссисипи.
Минут через пять я поднялся на ноги и двинулся ко второй от оркестра двери. За ней начинался длинный коридор, в конце которого виднелось еще две двери. Одна из них была помечена звездочкой. За ней, по-видимому, и находилась уборная Лидии. Я негромко постучал.
— Войдите! — послышалось мелодичное контральто.
Блондинка, сидевшая на низенькой табуретке перед зеркалом, была недурна собой. Ее тело состояло из соблазнительных вогнутостей и выпуклостей. Лицо, показавшееся мне чуть холодным, изрядно поблекло, потеряв очарование молодости. На ней был ярко-красный халат, отделанный черным, с глубоким вырезом на груди. В накрашенных губах дымилась сигарета.
Увидев меня, она вопросительно приподняла брови:
— В чем дело?
— Мисс Форрест?
— Да.
— Меня зовут Лоу, — сказал я, заимствуя на время фамилию своего компаньона Берни. — Вы можете уделить мне минуту?
— Зачем?
Повернувшись вполоборота, она смотрела на меня равнодушным взглядом.
— У нас имеются общие знакомые. Я навожу справки о Гамильтоне Ройсе.
Зрачки ее глаз сузились.
— С какой целью?
— Долго рассказывать. Скажу только, что он непосредственно связан с исчезновением одной особы. Если вы согласитесь поговорить со мной, я заплачу за информацию.
— Какой особы?
— Фей Бенсон, или Фрэнсис Беннет. Возможно, вы слышали о ней.
Ее губы плотно сжались.
— Кто вы? Полицейский агент?
— Нет, частный сыщик.
— Кто поручил вам вести расследование?
— Человек, у которого завелись лишние деньги.
Он не знает, как побыстрее от них избавиться.
Загасив окурок, она посмотрела в зеркало. Потом, взяв в руки расческу, начала приводить в порядок волосы.
— Здесь не место для разговоров. Я живу на Леннокс-драйв, двести сорок шесть. Приходите туда после часа ночи.
На другом конце коридора громко хлопнула дверь. Лидия Форрест торопливо положила расческу на туалетный столик, на ее лице отразилось легкое беспокойство.
Раздался стук в дверь, и беспокойство в ее глазах сменилось выражением панического страха.
— Вы ошиблись. Я не знаю никакого Моргана! — пронзительно крикнула она, когда в комнате показалась голова уже знакомого мне швейцара.
— Что ему нужно? — спросил Лидию вышибала.
— Тебе до этого нет дела, — сказал я, отступая назад.
— Выгони его вон, Сэм! — тяжело дыша, взвизгнула Лидия. — Он пристает ко мне!
Протянув руку, вышибала ухватил меня за лацкан пиджака. Его обезьянья физиономия злобно скалилась, и я с трудом подавил желание заехать по ней кулаком.
— Ухожу, — сказал я. — Не хочется марать о тебя руки. — Я не хотел подвергать Лидию опасности и против желания смирился с ролью Ромео.
— Не торопись! Сначала ты получишь от меня что положено, — прохрипел подонок, вытаскивая меня в коридор. У выхода на улицу он остановился и что было силы тряхнул меня. — Попадешься еще раз — переломаю ребра! — пригрозил он. — Пожалеешь, что на свет родился!
Размахнувшись, он дал мне пинка, и я, совершив пируэт, растянулся на тротуаре.
У меня крепкие нервы, и я умею сдерживать эмоции. Но сейчас во мне все кипело от бешенства.