— Ему не останется ничего другого, когда будет доказано, что она — убийца, — заверил я Крида. — Это у вас в Тампа-Сити нет ни влияния, ни власти, но вы забываете, что я — журналист. «Мир преступлений» уже напечатал несколько статей об уэлденском деле. Когда появится концовка с фотографиями и заявлениями свидетелей, Дунан арестует их.
Физиономия Крида посветлела:
— Мне это не приходило в голову. Но ваши улики должны быть неопровержимыми. Об них должен обломать зубы самый ловкий адвокат.
— Об них обломает зубы сам дьявол, — сказал я, выходя из кабинета.
Глава четырнадцатая
Секретарша в неряшливом белом свитере оторвала голову от портативной машинки, вопросительно приподняв подрисованные карандашом брови.
— Мистера Эндрюса нет, — сухо сказала она.
Я окинул взглядом приемную; в ней с комфортом разместилось бы кошачье семейство, но два человека расходились с трудом. Справа от секретарши виднелась дверь, слева стоял несгораемый шкаф с документами. Кресло в углу давно отслужило свой срок, его изголовье, натертое до блеска волосами клиентов, лоснилось.
— Когда он придет? — спросил я.
Она бросила взгляд на стенные часы — стрелки показывали двадцать минут одиннадцатого.
— Скоро.
— Тогда я подожду.
Я опасливо присел на подлокотник кресла. Секретарша посмотрела на меня более внимательно, потом, решив, что интереса я не представляю, занялась работой.
Стук пишущей машинки действовал на меня успокаивающе, навевал дремоту.
В Тампа-Сити я вернулся в пять тридцать утра и до половины десятого спал в тайнике Бенна. Потом, выпив кофе, поехал на Мерроу-стрит, где находилось сыскное бюро Эндрюса. На сегодня у меня были составлены обширные планы. После беседы с Эндрюсом я намеревался еще раз встретиться с Ирен Джеррард, приятельницей Фей, и уговорить ее повидаться с Кридом. Кроме того, я предполагал нанести визит Латимеру, бывшему секретарю ван Блейка. Хотя капитан Брэдли и сомневался, что он снизойдет до разговора со мной, все же его не следовало полностью сбрасывать со счетов.
Прошло около пятнадцати минут, когда входная дверь хлопнула и в контору вошел долговязый субъект в помятом костюме.
Он искоса глянул на меня и растянул лицо в фальшивой улыбке.
— Вы ждете меня? — спросил он, обнажив два ряда пластмассовых зубов.
Именно таким я и представлял человека, который провел половину жизни, подслушивая у замочных скважин в коридорах отелей.
— Мистер Эндрюс?
— Да, входите.
Достав из кармана ключ, он отпер дверь и сказал секретарше:
— Почту принесете, когда мы закончим с этим джентльменом.
— Какую почту? — недоуменно спросила она.
Он снисходительно улыбнулся. Я понимал его чувства — больше всего ему хотелось в эту минуту отвесить ей оплеуху.
Кабинет Эндрюса размером не превышал большой платяной шкаф. Мне пришлось прижаться спиной к стене, чтобы он пролез к письменному столу.
— Я сотрудник «Мира преступлений». Поговорить с вами мне поручила полиция Уэлдена.
Фальшивая улыбка сбежала с его лица, спрятавшись, словно крыса в нору.
— Что вам нужно? — грубо спросил он, положив на стол локти и подперев подбородок грязными ладонями.
Глаза его сделались холодными, как льдинки.
— Больше года назад вас нанимали следить за артисткой кабаре по имени Фрэнсис Беннет. — Я достал фотокарточку Фей и положил на стол. — За этой девушкой.
Он мельком глянул на фото, перевел взгляд на меня, и уголки его рта опустились.
— Послушай, Джек, — сказал он с откровенной угрозой. — Не теряй понапрасну время. Я не болтаю о своих клиентах. Если у тебя нет других дел, снимайся с якоря и отчаливай.
— Твой клиент мисс Форрест дает сейчас показания полиции. Если ты съездишь в Уэлден и подтвердишь ее показания капитану Криду, я заплачу и обеспечу тебе рекламу в своем журнале.
Ты будешь первым частным сыщиком, чью фотографию мы напечатаем.
Сдвинув шляпу на затылок, он посмотрел на меня с некоторым интересом:
— Не пойму, о чем речь?
— Фрэнсис Беннет была убита в Уэлдене. Ты сказал клиенту, что возле ресторана «Лодони» Ройс показывал ее Флеммингу, наемному убийце из Сан-Франциско. Да или нет?
— Я не знаю никакого Флемминга!
— Он сидел в машине неподалеку от ресторана. Ройс немного отстал от девчонки и указал на нее пальцем. Твой клиент утверждает, что ты сам это видел.
— Ну, предположим, видел?
— Тогда подтверди это в письменном заявлении.
Эндрюс задумался, его пластмассовые зубы пришли в движение. Он не знал, на что решиться.
— Что я буду иметь?
— Рекламу и тридцать долларов в день на накладные расходы.
Подумав еще, он отрицательно покачал головой:
— Мне своя шкура дороже. Ты хочешь пришить
Ройсу убийство Беннет? Не выйдет! Он птица не твоего полета. Как ты считаешь, сколько я проживу, подписав заявление? Десять, может, пятнадцать минут. Этот выродок в два счета прикончит меня, а полиция и не подумает вмешаться. Кому охота терять вторую зарплату? Нет, заявления от меня ты не дождешься.
— Ты действительно такой идиот, каким кажешься? — спросил я. — Беннет умерла насильственной смертью. Попытка утаить информацию сделает тебя соучастником убийства.
Нахмурившись, он смотрел в пол:
— Мне неизвестно, что ее убили. Мне вообще ничего неизвестно.
Я почувствовал, что еще немного, и меня стошнит от разговора с этим вонючим типом в его вонючей конуре.
— Или ты отправишься в Уэлден и расскажешь обо всем капитану Криду, или мой журнал сообщит о твоем отказе сотрудничать с полицией, — сказал я, обрывая ненужные церемонии. — Тогда у тебя отберут лицензию.
Так, видимо, следовало действовать с самого начала. Эндрюс побагровел:
— Я подам в суд на тебя и твой грязный журнальчик!
Я расхохотался ему в лицо:
— Подавай. Ты нас искренне позабавишь.
С минуту он злобно смотрел на меня, потом пожал плечами:
— Хорошо. Мне не привыкать к нокаутам. Поделом — зачем соглашался на эту работу? Следить за Ройсом все равно что самому рыть себе могилу. Я поговорю с Кридом.
Я положил перед ним двенадцать пятидолларовых бумажек:
— Вот гонорар за два дня. Я позвоню Криду, скажу, что ты уже выехал.
Он сгреб со стола деньги и сунул их во внутренний карман пиджака.
— Как долго ты следил за мисс Беннет? — спросил я.
— Три дня и две ночи.
— Она все время была с Ройсом?
— Нет. Первое утро она провела в особняке ван Блейков.
Слова Эндрюса были для меня полной неожиданностью.
— Постарайся вспомнить точную дату.
Он достал из кармана толстый блокнот и начал перелистывать страницы.
— Утром двадцать седьмого июля.
— Она ездила туда на такси?
— За ней заехал Леннокс Хартли, художник. Он и отвез ее. Сколько они там пробыли, я не знаю. Возле дома стоял охранник, и долго околачиваться поблизости было опасно. Могу только сказать, что вечером я видел Беннет в окне ее квартиры.
Я задал Эндрюсу еще пару вопросов, но ничего нового не узнал.
— Хорошо, — сказал я, вставая. — Отправляйся в Уэлден, тебя там ждут.
Из конторы сыщика я заехал в аптеку и по телефону сообщил капитану Криду, что Эндрюс выехал. Я также рассказал ему о загадочном визите Фей и художника в резиденцию миллионера.
— Мы тоже кое-что для вас припасли, — сказал Крид. — Два года назад миссис ван Блейк купила зеленый «кадиллак» в магазине Меннинга и Хуленда в Сан-Франциско. Двадцатого августа прошлого года, то есть через три дня после исчезновения Фей Бенсон она продала его и приобрела другую машину. Похоже, миллионерша одалживала свой «кадиллак» Ройсу. Другой такой машины в Тампа-Сити не зарегистрировано. Думаю, именно на ней Гамильтон Ройс приезжал в Уэлден.
— У нас несомненные успехи, — поздравил я Крида. — Мне нужно навестить еще одного свидетеля. Я сообщу вам о результатах встречи.
Закончив разговор, я позвонил Ирен Джеррард, но никто не ответил. Приятельница Фей была, по-видимому, в своей рекламной конторе.
Тогда я набрал номер Винсента Латимера, служившего ранее у ван Блейков. Мне пришлось выдержать длительную словесную перепалку с его секретарем, прежде чем тот рискнул соединить меня с боссом. Латимер был важной персоной, он мог уделить мне лишь десять минут своего драгоценного времени. Но больше мне и не требовалось.
Надменная брюнетка с холодным лицом и чопорными манерами ввела меня в его кабинет.
— К вам мистер Слейден, сэр, — объявила она и, осторожно прикрыв дверь, словно та была сделана из сахарной пудры, удалилась.
Винсента Латимера переполняло чувство собственного достоинства. О принадлежности к высшему разряду руководящих администраторов говорила его респектабельная внешность — тучная фигура, лицо кирпично-красного цвета и водянистые выцветшие глаза. Символом его значимости в мире большого бизнеса служил и гигантский письменный стол с батареей телефонных аппаратов.
Царственным жестом холеной руки он указал на стул. Потом, разыграв обычный спектакль дочитывания срочных документов, снял очки в тяжелой роговой оправе и посмотрел на меня:
— Ну-с, что у вас?
— Полиция Уэлдена поручила мне задать вам несколько вопросов, мистер Латимер, — сказал я. — Возможно, вы поможете нам пролить свет на обстоятельства преступления четырнадцатимесячной давности.
Этого он ожидал меньше всего. Его челюсть внезапно отвалилась, потом, спохватившись, он закрыл рот и свирепо поглядел на меня:
— Вы явились не по адресу, молодой человек! И вообще, о каком преступлении идет речь?
— Об убийстве девушки по имени Фрэнсис Беннет.
Он бросил на меня удивленный взгляд:
— Фрэнсис Беннет? Не той ли особы, которая позировала для портрета миссис ван Блейк?
Теперь настала моя очередь удивляться. Я протянул ему фотокарточку Фей.
Внимательно посмотрев на нее, Латимер утвердительно кивнул. Мне показалось, что ему немного не по себе.
— Вы говорите, ее убили?
— На прошлой неделе ее нашли на дне водоема в Уэлдене. В бочке с цементом. Ее отправили на тот свет четырнадцать месяцев назад.
Его холеную физиономию перекосила гримаса.
— Жаль. Но я не вижу, чем могу быть вам полезен.
— Вы только что сказали, она позировала для портрета миссис ван Блейк. Того самого, который писал Леннокс Хартли?
— Конечно. Почему вас интересует портрет? Какое отношение он имеет к убийству?
— Для нас важно все, что касается этой девушки. Почему позировала она, а не сама ван Блейк?
— У миссис ван Блейк имелась масса других обязанностей, на портрет у нее не оставалось времени. А у Бенсон фигура была в точности такой же, как у нее. Мистер Хартли писал с оригинала только лицо, заканчивал он с дублершей.
Сердце у меня колотилось от возбуждения.
— Между ними было большое сходство?
— Да. Я имею в виду не черты лица — они, конечно, были разными. Но фигура, осанка, походка были удивительно похожи. Я знал Корнелию ни один день и все же перепутал ее однажды с мисс Беннет, когда та позировала в ее платье. Только увидев лицо, я понял, что ошибся.
Откинувшись назад, я молча смотрел на него. Молодчина Латимер! Наконец-то я мог ответить на вопрос, что связывало высокомерную миллионершу и несчастную танцовщицу из кабаре.
Один из телефонов деликатно загудел, и я получил передышку, чтобы привести мысли в порядок.
— Сколько раз мисс Беннет позировала для портрета? — спросил я, когда мой собеседник закончил разговор.
Латимер отогнул манжет и бросил нетерпеливый взгляд на золотые часы:
— Три или четыре. Может быть, больше. У меня нет времени, мистер Слейден, что еще вас интересует?
Он ошибался, если думал, что легко от меня отделался. Я не собирался упускать такой ценный источник информации.
— Еще один вопрос, мистер Латимер, — сказал я, выкладывая на стол козырную карту. — Кто, по-вашему, убил мистера Блейка?
Мясистое лицо Латимера налилось кровью. Наклонившись вперед, он угрожающе посмотрел на меня:
— Я не намерен отвечать. Какое мне дело, кто его убил?
— Капитан Брэдли считает, что убийца ван Блейка — его жена.
— Ваш капитан — безответственный болтун! Кто дал ему право трепать языком о служебных делах? У него нет и не было доказательств. Из-за своих идиотских подозрений он уже потерял работу.
— Тогда убийца Диллон?
Секунду он молчал в нерешительности, потом, взяв себя в руки, ответил более спокойным тоном:
— Не знаю. Преступления — не моя специальность. Полиция подозревает Диллона. Что вам еще нужно?
— Говорят, ван Блейк избил Диллона хлыстом. Многие этому не верят.
— Я тоже. У мистера ван Блейка был мягкий характер. Он знал, что Диллон занимается браконьерством, но не хотел передавать дело в суд. Я сам ловил его несколько раз. Ван Блейк никогда не поднял бы на него руку.
— Миссис ван Блейк утверждает обратное. Она заявила полиции, будто ее супруг поймал браконьера и до полусмерти избил. Это якобы и толкнуло Диллона на убийство.
Латимер беспокойно заерзал в кресле.
— Я говорил комиссару Дунану, что мистер ван Блейк не обидел бы и мухи. Но он решил, что жена знает лучше.
— Насупившись, он посмотрел в окно. — Я не верю в виновность Диллона еще и потому, что он никогда не пользовался ружьем. У него был карманный фонарик и большая рогатка. Он ослеплял спящих фазанов лучом света и добивал их этим странным оружием. Без ружья он мог промышлять возле самого дома, под носом у хозяев. Мистера ван Блейка застрелили на открытом месте, где фазанов нет и в помине. Диллон же всегда охотился возле летнего бунгало в дальней части усадьбы. — Латимер поднялся и достал из несгораемого шкафа вчетверо сложенную карту. — Посмотрите, — сказал он, расстилая ее на столе. — Вот здесь застрелили ван Блейка, а это бунгало. Расстояние между двумя точками около полумили.
Я внимательно посмотрел на карту:
— Каким образом Диллон проникал на территорию усадьбы? Она не охранялась?
— Ван Блейк держал двух сторожей — одного у главных ворот, другого вблизи особняка. Диллон попадал в усадьбу через неохраняемую калитку, прятался в роще и выходил к бунгало. — Палец Латимера прочертил на карте предполагаемый маршрут браконьера.
— Убийство произошло на пути его следования?
— Да, но охотился он только ночью. С рассветом Диллон уходил из усадьбы. Ван Блейка же убили в семь утра.
— Одолжите мне карту на пару дней?
— Хорошо, но верните ее.
— Непременно. Я все больше убеждаюсь, что капитан Брэдли прав. В смерти ван Блейка повинна жена.
Не отвечая, Латимер нервно постукивал пальцами по столу.
— Она не может быть преступницей, — наконец сказал он. — Вы забываете, что в день убийства Корнелия находилась в Париже. Согласен, у нее был мотив, и, кроме того, она часто ссорилась с мужем. Он был исключительно привязан к ней, хотя ему не нравились ее экстравагантные выходки.
Ходили слухи, что у нее был любовник — Гамильтон Ройс. Мне известно, что она уговаривала мужа продать ему клуб, но тот категорически отказался. Незадолго до смерти он вообще собирался избавиться от Ройса, служившего в клубе менеджером, но не успел. — Латимер снова постучал по столу кончиками наманикюренных пальцев. — Мое положение после его кончины оказалось чрезвычайно двусмысленным. Мистер ван Блейк делился со мной самыми конфиденциальными вещами, но в то же время я не мог опровергнуть в печати заявления его жены. Я не желал, чтобы меня впутали в это дело, и рад, что ушел от них.
Я сложил карту и спросил:
— Часто супруги ван Блейк ездили в Париж?
— Два раза в год. Иногда чаще.
— И всегда останавливались в «Георге Пятом»?
— Нет, обычно в «Рице». Я удивился, когда миссис ван Блейк попросила забронировать номера в «Георге Пятом». Она сказала, что хочет чего-нибудь новенького.
— Так-так, — протянул я. — И последний вопрос, мистер Латимер. В Париже Корнелия встречалась с некоей Джоун Николс. Говорит вам что-нибудь это имя?