— Что-то не так?
— Я тут кое-что посмотрел, — объяснил Тол. — Концы с концами не сходятся. Мне кажется, там что-то не так.
— Я позвоню. Ингрид вроде бы еще не ушла.
Шелли вернулась за свой стол, а Тол откинулся на спинку стула.
Красные солнечные лучи, падающие на белую стену, напомнили ему о крови на стенах, диване, ковре в доме Бенсонов. Перед мысленным взором возникла записка, буквы, написанные трясущейся рукой: «…навсегда останемся…»
В дверях появилась Шелли.
— Извини, босс. Они говорят, для двадцать один двадцать четыре слишком поздно.
— Для?
— Так они сказали. Нужно прислать форму двадцать один двадцать четыре для того, чтобы группа осмотра приступила к работе. Но ты этого сделать не можешь.
— Почему?
— Там уже все затоптали. Тебе нужно было вызвать их сразу, а теперь требуется личное распоряжение шерифа.
В Гамильтоне, штат Нью-Йорк, проживали образованные, воспитанные, сдержанные люди, активно работающие в сфере политики и искусства. И бизнеса тоже. Гамильтон они выбрали для проживания потому, что из всех практически закрытых для посторонних поселков Уэстбрука, этот располагался ближе всех к Манхэттену.
Тупик Монтгомери-уэй стал домом для двух банкиров, одного адвоката и одной пожилой семейной пары. Эта пара прожила здесь более двадцати пяти лет. Огромный тюдоровский особняк, площадью в тысячу квадратных футов, высился на ухоженном пятиакровом участке.
Рабочие будни для четы Уитли остались в прошлом, и теперь они наслаждались комфортабельной жизнью обеспеченных до конца своих дней пенсионеров.
Вот и в этот вечер Элизабет положила трубку на рычаг, закончив разговор с дочерью Сандрой, и перенесла оставшиеся после обеда тарелки в раковину. Налила стакан водки с тоником. Вышла во внутренний дворик, посмотрела на сгущающиеся сумерки и пригубила стакан.
А затем задалась вопросом — куда же поехал Сэм? После обеда он сказал, что ему нужно забрать какую-то вещь. Обычно она ездила с ним: боялась, что внезапно откажет сердце, или под действием лекарств он может потерять сознание за рулем и слететь с дороги. Но он настоял на том, чтобы она осталась дома, так как собирался отъехать всего на несколько миль.
Логика подсказывала Элизабет, что повод для волнений у нее имеется. Но она чувствовала себя такой счастливой, такой умиротворенной. Да и чем она могла тревожиться?
В это воскресенье, около семи вечера, Тол сидел в своей маленькой библиотеке, забитой книгами. За этот уикенд он переделал много мелких дел, прибрался в доме, помыл автомобиль, позвонил отцу в Чикаго, пообедал с семейной парой, которая жила по соседству, а сейчас размышлял над одним математическим доказательством.
Он склонился над аккуратными строчками расчетов, гадая, вероятные совершенные числа — миф, или они все-таки реальны и только ждут, когда же их откроют, прячутся где-то в численном ряду, уходящем в бесконечность.
Мысль эта чем-то взволновала его, и Тол откинулся на спинку стула. Потребовались какие-то мгновения, чтобы он понял, в чем дело. Мысли о бесконечности напомнили о предсмертной записке, которую оставили Сай и Дон Бенсоны.
«Останемся навсегда…»
Перед его мысленным взором возникла комната, где они умерли, кровь, справочник, купленный ими, от одного вида которого по коже пробегал холодок. «Последнее путешествие…»
Тол поднялся и прошелся по кабинету. Что-то не так. Впервые за несколько лет он решил вернуться в офис воскресным вечером. Хотелось посмотреть, какая еще информация есть по таким вот самоубийствам.
Полчаса спустя он уже проходил мимо удивленного охранника, который поначалу его и не признал.
— Офицер…
— Детектив Симмс.
— Точно. Извините, сэр.
Десять минут спустя Тол сидел в кабинете, за компьютером, выводил на экран информацию о самоубийствах в округе Уэстбрук. Поначалу раздражался из-за того, что пришлось прервать математические занятия, но скоро с головой ушел в мир других чисел, показывающих, сколько жителей округа Уэстбрук решили свести счеты с жизнью.
Сэм Уитли появился из кухни с бутылкой старого «Арманьяка» и присоединился к Элизабет в гостиной.
Элизабет наклонилась вперед, зажгла ароматизированную ванилью свечу, которая стояла на столе перед ней. Заметила бутылку в руках мужа и рассмеялась.
— Что такое? — спросил Сэм.
— Я читала рекомендации, оставленные тебе врачом.
Он кивнул.
— Там сказано, что вино в умеренных количествах тебе не повредит.
— Я это тоже читал.
— Тебе следует выпивать по стакану или два каждый день. Но коньяка в списке не было.
Рассмеялся и Сэм.
— Я чувствую, что жить нужно, как хочется. — Он ловко открыл бутылку.
— Это у тебя всегда хорошо получалось, — заметила Элизабет.
— У меня никогда не было особых талантов… только нужные навыки. — Сэм протянул ей стаканчик с жидкостью цвета меда, наполнил свой.
— Так что ты привез? — Элизабет показала на выпирающий наружный карман пиджака спортивного покроя, который Сэм всегда надевал по воскресеньям в холодную погоду.
— Сюрприз.
— Правда? Какой же?
— Закрой глаза. Готова?
— Да, я готова.
— Хорошо. Оп-ля!
Раздалось звяканье металла, и Элизабет почувствовала что-то в своей руке. Открыв глаза, она рассмеялась, увидев, что это — кольцо с двумя ключами, каждый с логотипом «MG».
— Господи, неужели это… Ты… ты его нашел? Где?
— Ты не поверишь, но у дилера, торгующего импортными автомобилями. Его салон находится в двух милях от нашего дома. Модель пятьдесят четвертого года. Он позвонил месяц назад, но ему потребовалось время, чтобы довести автомобиль до кондиции.
— Так вот что означали эти загадочные телефонные разговоры. Я уже начала подозревать, что ты завел любовницу, — пошутила Элизабет.
— Цвет, правда, не такой. Темно-красный, как бургундское.
— Как будто это имеет значение, сладенький.
Первым автомобилем, который они купили, поженившись, был красный «MG». Они проездили на нем десять лет, пока автомобиль не развалился. И если подруги Лиз покупали «лексусы» и «мерседесы», она отказывалась следовать их примеру, оставаясь верной «кадиллаку» и мечтая о старом «MG», таком же, как их первый автомобиль.
Элизабет положила руки ему на плечи и потянулась, чтобы поцеловать мужа.
Фары приближающегося автомобиля осветили их через окно.
— Попались, — прошептала она. — Совсем как на нашем первом свидании, когда отец вернулся домой. Помнишь? — И весело рассмеялась.
Тол Симмс внимательно изучал подробности самоубийства, делая пометки в блокноте, когда ожил динамик, связанный с линией 911.
— Всем патрульным экипажам в окрестностях Гамильтона. Сообщение о возможном самоубийстве.
Тол окаменел. Потом отодвинул стул, поднялся из-за стола, глядя на динамик. Голос не умолкал.
— Сосед докладывает, что в закрытом гараже дома 205 по Монтгомери-уэй работает двигатель автомобиля. Патрульные экипажи, находящиеся в этом районе, проверьте, что там такое.
Тол еще мгновение смотрел на динамик, а потом выбежал из кабинета.
Его серый седан не вписался в последний поворот длинной подъездной дороги к дому Уитли, скатился с асфальта и снес клумбу с цветущими азалиями.
По инерции автомобиль вынесло к парадной двери. Тол поморщился, подумав о нанесенном уроне, и выскочил из машины. Двое полицейских и два фельдшера подскочили к нему, а потом все вместе побежали к воротам гаража. Пахло выхлопными газами, он слышал, что внутри работает двигатель.
Пока коп барабанил в ворота, Тол заметил записку, липкой лентой прикрепленную к стене.
«ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Гараж заполнен опасными для жизьни выхлопными газами. Мы оставили пульт дистансионного управления на земле перед цветочным горшком. Пожалуйста, откройте ворота и проветрите гараж, прежде чем заходить».
— Нет! — Тол выронил записку и поспешил к воротам, запертым изнутри. В темноте они не смогли быстро найти пульт, так что, пожарный с топором подбежал к боковой двери и вышиб ее одним ударом.
Но они опоздали.
Не успели спасти ни его, ни ее.
Вновь двойное самоубийство. Муж и жена.
Сэмюэль и Элизабет Уитли находились в гараже, сидели в старинном спортивном автомобиле марки «MG». Пока один полицейский выключал двигатель, а пожарные пытались проветрить гараж, фельдшеры вытащили мужа и жену из автомобиля и положили на асфальт подъездной дороги. Их попытки оживить стариков оказались тщетными. Супруги провели основательную подготовку. Закупорили и заклеили изоляционной лентой все щели, опустили жалюзи, так что, снаружи никто не мог увидеть, что творится в гараже, и попытаться помешать им свести счеты с жизнью. И только шум работающего двигателя насторожил соседа, прогуливающего собаку, вот он и поднял тревогу.
Тол, окаменев, смотрел на покойников. На этот раз обошлось без крови, но смерть супругов произвела на него столь же ужасное впечатление. Он смотрел на тела и думал о записке, легкости тона, стремлении не причинить вред другим людям, усилиях по герметизации гаража. Не укрылись от него и орфографические ошибки, как и в предсмертной записке Бенсонов: «жизьни», «дистансионного».
Опрос соседей ничего не дал. Никто ничего не видел.
Полицейские осмотрели дом, чтобы убедиться, что внутри никого нет. Тол тоже зашел и остановился, почувствовав сильный запах. Потом понял, что пахнет не выхлопными газами, а дымом из камина. Его взгляд упал на два стаканчика для бренди, пыльную бутылку на столике перед диваном. Они пили, сидя перед камином, а потом умерли.
— Есть кто-нибудь в доме? — спросил он копов, когда те вернулись к парадной двери.
— Нет, пусто. Никогда не видел такого чистого дома. Нигде — ни пылинки. Непонятно, зачем прибираться перед тем, как покончить с собой.
На кухне они нашли еще одну записку, написанную тем же почерком.
«Нашим друзьям и родственникам.
Мы делаем это с радостью в наших сердцах и с любовью ко всем членам нашей семьи и к тем, кого мы знаем. Не печальтесь, мы никогда не чувствовали себя более счастливыми».
Заканчивалась записка именем, адресом и телефонным номером их адвоката. Тол достал из кармана мобильник и позвонил по указанному номеру.
— Алле?
— Мистера Уэллса, пожалуйста. Говорит детектив Симмс из окружного полицейского управления.
Пауза.
— Да, сэр?
Теперь помолчал Тол.
— Мистер Уэллс?
— Совершенно верно.
— Вы — адвокат Уитли?
— Да. А в чем дело?
Тол набрал полную грудь воздуха.
— К сожалению, должен сообщить вам, что они… ушли из жизни. Самоубийство. Мы нашли ваше имя в их предсмертной записке.
— Господи, нет… Что случилось?
— Вы хотели спросить, как и где? В гараже. В их автомобиле.
— Когда?
— Этим вечером или чуть раньше.
— Нет!.. Они вместе? Не может быть!
— К сожалению, это так.
Последовала долгая пауза. Наконец, адвокат, несомненно, потрясенный, прошептал: «Мне следовало догадаться».
— Почему? Они об этом говорили?
— Нет, нет. Но Сэм болел.
— Болел?
— Сердце. Грозило вот-вот отказать.
Как у Дона Бенсона. Еще одна сходная черта.
— А его жена? Она тоже болела?
— Элизабет? Нет. Она на здоровье не жаловалась… Дочь знает?
— У них есть дочь?
— Она живет в этом же районе. Я ей позвоню. За это мне и платят… Благодарю вас, детектив… Повторите, пожалуйста, вашу фамилию.
— Симмс.
— Благодарю вас, — повторил адвокат.
Тол убрал мобильник и медленно двинулся из комнаты в комнату. Дом, как у Бенсонов — богатство в сочетании со вкусом. Только чувствовалось, что у Уитли денег было побольше.
Он долго смотрел на фотографии на стене. Многие запечатлели симпатичную маленькую девочку, которая постепенно превращалась в красивую молодую женщину.
Тол порадовался, что звонок дочери адвокат взял на себя. Прошел на кухню. Никаких календарей. Никаких намеков на то, что они намеревались покончить с собой.
Вновь посмотрел на записку.
«… с радостью… более счастливыми ».
Рядом лежала другая бумажка. Он взглянул на нее и нахмурился. Любопытно. Чек на покупку отреставрированного автомобиля «MG». Задаток Уитли внес заранее, но только сегодня оплатил полную стоимость.
Тол вернулся к гаражу, но не смог сразу заставить себя войти. Однако собрал волю в кулак и вошел, стараясь не видеть тела, накрытые брезентом. Посмотрел на номерной знак. Тот самый, что и на чеке. Уитли купил дорогой, отреставрированный автомобиль, приехал на нем домой и тут же покончил с собой.
Почему?
Тол вернулся в дом и вдруг замер посередине гостиной, потому что заметил кое-что знакомое. Подойдя к столу, взял в руки книгу. «Последнее путешествие…»
Та же, что и у Бенсонов.
Слишком много общего. Справочник для самоубийц, опасная, но не обязательно смертельная болезнь сердца у мужа, одновременная смерть супруги.
— Что вы собираетесь делать с телами? — спросил Тол у одного из двух мужчин, которые приехали из похоронного бюро.
— Мы получили указание кремировать их как можно быстрее.
— Можете задержать кремацию?
— Задержать? — удивленно переспросил мужчина. — Ради чего?
— Надо провести вскрытие.
— Вы из Управления, поэтому вы — босс. Но этого недостаточно. Если нужно вскрытие, вы должны дать команду на двадцать один двадцать четыре, — объяснил стоявший в комнате детектив.
Оставалось только понять, что же это значило.
— Хорошо. Даю команду на двадцать один-двадцать четыре, — бросил Тол.
— Двадцать один двадцать четыре, — многозначительно повторил детектив. — Вы уверены? — и в недоумении посмотрел на сотрудника похоронного бюро, который, похоже, знал об этом чертовом 2124 больше, чем Тол.
Статистик выглянул в окно и увидел, что второй мужчина, приехавший из похоронного бюро, выкатил из катафалка тележку и направляется к телам.
— Да, — твердо ответил он и постучал в стекло, чтобы привлечь внимание мужчины с тележкой и остановить его.
Наутро, в понедельник, Тол увидел, как руководитель группы осмотра места преступления вошел в детективный отдел и направился к кабинету Ла Ту. В руках он держал полдюжины папок.
У Тола возникло предчувствие, что все это как-то связано с происшедшим в доме Уитли, и он выскочил из кабинета, чтобы перехватить главного эксперта.
— Доброе утро. Вы по делу Уитли?
— Да. Это всего лишь предварительные результаты, но их просили принести побыстрее. Грег на месте? Ла Ту?
— Думаю, это для меня.
— Вы…
— Симмс.
— Ах, да, — мужчина взглянул на сопроводиловку. — Я не заметил. Думал, это для Ла Ту. Все-таки он руководит расследованием убийств.
Как выяснилось, команда 2124 отдавалась, когда возникали подозрения, что смерть насильственная. Словно кнопка пожарной тревоги, эта команда запускала механизм экспертизы. Группа осмотра выезжала на место преступления, собирала улики, проводила поиск отпечатков пальцев, фото- и видеосъемку места преступления, определялась с местом и временем проведения вскрытия и ставила в известность прокуратуру о проведении расследования убийства. За пять лет работы в Управлении шерифа Толу никогда так часто не звонили, как в этот понедельник.
— Вы говорите, это — предварительные результаты? — спросил Тол руководителя группы осмотра. — А чего еще вы ждете?
— Фотографии, экспертизу почерка, результатов вскрытия. Послушайте, меня раздирает любопытство. Что вы нашли там подозрительного? По мне, это — классическое самоубийство.
— Есть зацепки.
— Зацепки. Ага. Определились с подозреваемым?
— Пока нет.
— Понятно. Ладно, тогда удачи вам. Она не помешает.
Вернувшись в кабинет, Тол аккуратно сложил распечатки, с которыми работал, и убрал их. Открыл папки ГОМП. Разложил их содержимое по столу и принялся тщательно анализировать предварительные результаты, полученные группой осмотра места преступления. Начал с фотографий тел супругов Уитли — четких, цветных, вызывавших неприятные ощущения в желудке, и решил, что нет доказательств того, что Уитли заставили сесть в автомобиль, или они с кем-то боролись.