На площадке появляется еще кто-то. Женщина!
Она вышла из туннеля. На ней просторная синяя куртка, желтые вязаные брюки, мягкие башмаки и пояс с пистолетом в расстегнутой кобуре.
Подойдя к пловцам, она извлекает из перекинутой через плечо сумки брикеты, каждый величиной с ладонь, раздает их:
— Ешьте!
Водолазы разрывают бумажную упаковку.
— Скорее! — требует женщина, хлопнув в ладоши, как это делают, когда говорят с детьми. — Скорее, у вас мало времени!
Пловцы запихивают еду в рот. Странное дело: они не изменили позы, не сделали ни одного лишнего движения, только разорвали обертку и взяли в рот по куску пищи. Челюсти их работают, глаза же по-прежнему устремлены в пространство.
— Снимите ласты! — командует женщина, когда с едой покончено.
Пловцы наклоняются, распускают шнуровку ластов, стаскивают их и откладывают в сторону.
— Встаньте и идите!
Вся группа подходит к мешкам, поднимает две связки и скрывается в туннеле.
Вскоре люди возвращаются за новым грузом.
Вот унесены все мешки. Пловцы садятся отдыхать.
Женщина оборачивается к крановщику.
— Сигарету, Вальтер! — весело говорит она, сняв шапочку и поправляя светлые волосы.
— Прошу, фрейлейн Ришер. — Крановщик вытаскивает пачку.
— О, «Люкс»! Где раздобыли?
— Все там же. — Крановщик, лысый человек с подвижным лицом и длинной шеей, торчащей из чрезмерно широкого воротника свитера, качает головой, вздыхает. — Все там же, фрейлейн: у себя в шкафчике. Но запасы — увы! — подходят к концу.
Женщина берет сигарету.
— А мои запасы уже давным-давно фьюить! — Свистнув, она показывает рукой вверх.
— Надо быть бережливее, — наставительно говорит крановщик.
— Э, чепуха! — Женщина сильно затягивается. — Скоро у меня будет сколько угодно и сигарет, и солнца, и всего, чего я захочу!
Крановщик соскакивает с сиденья своей машины:
— Едете?..
Второй мужчина, который все это время возился возле торпед, сейчас одевается для спуска под воду: натянул на ноги и зашнуровал ласты, пристегнул пояс с грузами, пробует респиратор. При последних словах женщины он выходит на середину площадки. Это здоровяк с короткой рыжей бородой. Вот он взял у крановщика сигарету, зажег, выпустил облачко дыма.
— Значит, едете? — говорит он густым басом. — Добились своего. Ну, а кто будет за вас? Сам шеф?
В его голосе плохо скрытая досада. Уперев кулаки в бока, он покачивается на ногах, морщит лоб.
— Это же ненадолго, Глюк. — Женщина пожимает плечами. — Неделя, ну две. А потом у вас появится новый врач, гораздо более опытный…
— М-да, — неопределенно говорит Глюк и сплевывает. — Что ж, счастливого пути, коли так… — Он оборачивается к пловцам, все так же сидящим на камне. — Эй, вставайте!
Те послушно поднимаются.
— Взять дыхательные аппараты! — командует Глюк. — Быстрее, аппараты!
Женщина подходит к пловцам.
Она проверяет, как водолазы надели пояса с груза ми и ласты, отвернули вентили баллонов и наполнили кислородом дыхательные мешки респираторов.
— Осталось два рейса, — громко говорит женщина, — вы слышите: два рейса! И тогда ужин. Теперь — работать!
Пловцы в лагуне, где уже плавает рыжий Глюк. Включены моторы буксировщиков. Маленький отряд уходит под воду.
В течение нескольких минут женщина и крановщик тихо беседуют, затем скрываются в туннеле.
Прожекторы гаснут. Карцов снова в темноте.
Откуда доставлены мешки и что в них? Вероятно, еда, оружие, взрывчатка. Выходит, поблизости склад, снабжающий обитателей подземелья? Легко сказать — склад! Можно не сомневаться, что на десятки миль вокруг каждый клочок суши контролируется хозяевами военно-морской базы. Но склад существует, и он недалеко: пловцы уже побывали в нем и до ужина собираются совершить еще два рейса.
Мысли Карцова переносятся к водителям буксировщиков. Странные люди — сильные, молодые и… какие-то апатичные.
Итак, в этом гроте размещен отряд гитлеровских пловцов, обученных действиям под водой. Убежище выбрано удачно: что может быть безобидней одинокой голой скалы, которая вечно торчит перед базой и давным-давно всем намозолила глаза! На нее, конечно, не однажды высаживались моряки союзников, излазили скалу вдоль и поперек. Но им и в голову не пришло, что скала, точнее, пустоты в ней стали прибежищем фашистских пиратов.
Конечно, отсюда и действовали люди, подорвавшие крейсер и док. Абст лгал, утверждая, что их доставила подводная лодка.
Подводная лодка… Стоп!
Лишь сейчас понял Карцов, какой «склад» снабжает обитателей подземелья. Это подводная лодка, которая скрытно пробралась в район скалы, легла на грунт, а теперь, дождавшись ночи, всплыла и производит выгрузку. Кстати, не на этой ли лодке собирается отправиться на материк женщина, только что скрывшаяся в туннеле?
Итак, закончив выгрузку и приняв на борт пассажирку, лодка уйдет. Путь ее будет лежать в Германию. А впрочем, ей вовсе не обязательно плыть так далеко. Вероятнее всего, лодка направится к одной из секретных баз снабжения фашистского флота, разбросанных по многим морям. Там она примет очередной груз и вновь возьмет курс к одинокой скале.
Незаметно проходит время. Карцев задремал.
И снова светло в гроте: вспыхнул прожектор, луч которого направлен к воде. Один за другим всплывают из глубины буксировщики. Вскоре они возле трапа. Кран приходит в движение, подкатывает к краю площадки, спускает стрелу.
Вдруг пронзительный вопль сирены.
Мгновенно гаснет свет.
Авария или сигнал опасности?
Но что может угрожать убежищу, одетому в толстую каменную броню?
Сирена смолкает. Тогда слышен отдаленный рокот турбин военного корабля. С каждой секундой рокот нарастает, переходит в грохот, затем слабеет: корабль, миновав скалу, удаляется. И тогда будто возобновили показ фильма: вспыхнул экран, пловцы задвигались в кадре, стрела крана наклонилась и потащила из воды связку мешков…
С наступлением темноты, решает Карцов, надо пробраться на противоположную сторону лагуны, чтобы добыть питьевую воду, оружие, продовольствие. Для этого следует иметь ориентир, по которому на обратном пути, в темноте, он отыщет выходное отверстие расщелины. Но Карцов уже познал силу прилива. Он понимает: любой оставленный на скале ориентир вскоре окажется под водой либо высоко над ней. Короче, покинуть расщелину и спуститься в лагуну — значит попасть в ловушку, ибо дороги назад не найти.
Однако он обречен и в том случае, если останется в убежище. Как же быть?
И Карцов решается на рискованный шаг.
Он снимает брюки, аккуратно расстилает на скале и ножом выкраивает из них узкие длинные полосы. Надо нарезать как можно больше полос, связать их и полученную таким образом ленту спустить в лагуну. По расчетам, лента окажется достаточно длинной и достанет до воды при самой низкой точке отлива. Тогда будет надежда, что при возвращении он нащупает ориентир.
Нащупает! Плыть предстоит вдоль стены грота, плыть долго и в темноте, непрерывно шаря рукой по скале. Будет чудо, если пальцы наткнутся на полоску ткани, забившуюся в какую-нибудь трещину.
Все это Карцов понимает. Но он старается не думать о неудаче. Да и стоит ли гадать о возвращении в убежище, когда неизвестно, что ждет его на площадке и в туннеле!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
С тех пор как погасли прожекторы и стало темно, Карцов считает секунды. Вероятно, часа достаточно, чтобы те, кто живут в гроте, угомонились, заснули. Если прождать дольше, он может не успеть вернуться затемно. Значит, час. Три тысячи шестьсот секунд, которые он мысленно отсчитывает, стараясь не сбиться и не частить.
Время отмерено.
Он осторожно сползает к воде, то и дело протягивая руку и касаясь ориентира. Лента получилась длинная. Это немного успокаивает.
Вот и вода. Привалившись к скале, он в последний раз ощупывает себя. Подаренный Джаббом нож — самая большая ценность! — надежно привязан к трусам. В заднем карманчике плитка шоколада. Одну плитку он съел, когда собирался в путь, другую сберег. Сейчас будет съедена и эта, хотя ему кажется, чувство голода притупилось, он мог бы и потерпеть. Но шоколад с собой не возьмешь — резиновый мешочек порван, в воде плитка растает. В расщелине же оставлять глупо: шансы найти дорогу назад ничтожны.
Карцов осторожно кладет шоколад в рот. В тот же миг челюсти судорожно сжимаются. Давясь, он проглатывает всю плитку. Как он голоден!..
Но пора отправляться. Расслабив колени, Карцов бесшумно, всей грудью, ложится на воду. Ему кажется, он в теплой ванне. Да, лишь сейчас почувствовал он, как продрог в промозглой сырости подземелья.
Он плывет напрямик, держа к едва различимому световому пятну на той стороне лагуны. Руки и ноги неслышно работают на глубине. Струи воды обтекают тело, вымывая усталость, озноб. Становится теплее. Сил все больше. Хочется скорее доплыть, влезть на площадку, действовать!
Пятно света ближе. Теперь можно различить контур площадки. Однако вскоре Карцов вновь окунается во мрак: очевидно, он вплотную подплыл к площадке, ребро скалы заслонило отверстие туннеля и свет, идущий оттуда.
Он не ошибся: еще немного — и пальцы вытянутой руки коснулись стены.
Карцов у цели. Теперь надо найти трап. Без трапа на площадку не подняться — она слишком высока.
Где же трап?
Ему кажется, трап левее.
Он плывет в нужную сторону, ни на миг не теряя стены.
Двадцать гребков… сорок… сто… По расчетам, пройдено достаточно, однако трапа нет.
Куда же он девался? А вдруг его подняли? Нет, это исключено. Карцов не прекращал наблюдения за площадкой, пока не погасли огни, и хорошо помнит: к трапу не подходили. Но, быть может, его втащили на скалу уже в темноте? Чепуха! Трап где-то здесь.
Повернув, он медленно плывет в обратную сторону, непрерывно ощупывая скалу. Время идет. Позади уже метров полтораста, а то и больше. Трапа нет.
Теперь его гложут сомнения. Он либо неточно вышел к намеченному месту, либо прозевал момент, когда трап подняли.
Рука, все так же шарящая по скале, наткнулась на вбитый в расщелину большой металлический костыль с кольцом, от которого наискось под воду уходит стальной трос. Зачем он здесь? Держит что-либо на дне? Нет, не похоже — трос протянут слишком полого.
Вероятно, это ориентир для тех, кому надо выбраться из лагуны на свободную воду.
Впрочем, Карцеву не до троса. Он поглощен поисками трапа.
Может, лучше не медлить и вернуться в прежнее убежище? Там он отдохнет, дождется света, запомнит в районе трапа какой-нибудь верный ориентир, чтобы следующей ночью сделать новую попытку…
Трах! Карцов больно ударяется головой. Удар такой силы, что кажется, хрустнули шейные позвонки. Это трап! Он наткнулся на боковину трапа.
Несколько минут уходит на то, чтобы отдышаться. Держась за круглую металлическую ступеньку, он отвязывает и раскрывает нож, медленно поднимается из воды.
Ступенька, вторая, третья… А вот и площадка. Она в слабом, рассеянном свете, идущем из глг, бины туннеля. Слева — торпеды на стеллажах. За ними еще стеллаж; на полках уложено какое-то имущество.
Еще две ступеньки. Теперь он по пояс над площадкой. Угол зрения изменился, и он видит… бачок! Небольшой хромированный бачок укреплен в естественной нише, каких много в стене близ туннеля.
Нельзя спешить: мокрые ноги оставят следы, и если кто-нибудь появится… С трудом сдерживая нетерпение, Карпов ладонями растирает подошвы, ожесточенно трет ногу о ногу. Кажется, вечность минула, прежде чем они просохли и можно ступить на площадку.
Он возле бачка, берется за кран, подставляет губы и — получает удар в гортань. Удар, сопровождаемый шипением и треском. Не сразу сообразишь, что вода в бачке под давлением, газирована.
Кран завернут. Карцов прислушивается. Тихо. Тогда он снова осторожно приоткрывает кран и с наслаждением пьет прекраснейший из напитков — пресную воду.
Пьет, захлебывается, делает остановки, чтобы перевести дух и прислушаться, вновь подставляет рот под струйку воды. Кажется, что напился, но проходит минута, жажда возвращается, и он в который раз приникает губами к крану…
Наконец удается заставить себя повернуться спиной к бачку.
Перед глазами — торпеды на стеллажах. Но они без взрывателей. Где же взрыватели? Ему нужен хотя бы один. При взрыве одной торпеды детонируют остальные, и тогда взлетит на воздух все это адово подземелье.
В поисках взрывателей он обшаривает площадку. Тщетно. Есть торпеды, ласты, какое-то другое имущество, даже подводные буксировщики — в последний момент он обнаружил их в дальнем от туннеля углу. Все это лежит без охраны. И ни одного взрывателя или дыхательного аппарата.
Возле входа в туннель вделан в стену лист железа. Вот и скоба, а под ней пластинка, прикрывающая замочную скважину. Дверь в новое помещение? Но она слишком мала. Может, сейф, где хранятся взрыватели?
Передвигаясь по площадке, Карпов ни на мгновение не прекращает наблюдения за выходным отверстием туннеля. Туннель — главная опасность. В любую минуту оттуда могут появиться обитатели подземелья.
Неподалеку от стеллажа с ластами новое углубление в стене. Ого, еще стеллаж! Здесь на распорках висят резиновые костюмы, а внизу сложены глубиномеры и подводные компасы, часы и фонари в непроницаемых для воды футлярах. В стороне — стопка брезентовых поясов с грузами, вязаные фески, чулки. Словом, на площадке есть все, что может понадобиться легкому водолазу. Недостает дыхательных приборов и взрывателей. А без них все это не стоит и гроша.
Шаги! Метнувшись за торпеды, Карцов замирает.
Из туннеля выходит человек. На площадке темно, но неизвестный проходит неподалеку, движется медленно, и Карцов может разглядеть его.
Человек совершенно наг!
Незнакомец направляется к краю площадки. Вот он приблизился к трапу, обхватил руками поручни…
— Зигфрид!
Это крикнула женщина — та, которую крановщик называл фрейлейн Ришер. Карцов не заметил, как она появилась на площадке.
— Стоять, Зигфрид! — командует Ришер.
Она бежит назад, к выходному отверстию туннеля, включает прожектор и возвращается. На боку у нее уже знакомая Карцову большая сумка, а в руках — портативная кинокамера. Нацелив объектив на обнаженного, Ришер нажимает спуск.
Камера жужжит. Не отрывая глаз от видоискателя, Ришер то отступает, то приближается к человеку, заходит сбоку, со спины, снимает его с различных ракурсов.
Сперва мужчина стоит неподвижно, равнодушно глядя перед собой. Но вот он начинает проявлять признаки беспокойства: озирается по сторонам, стискивает и разжимает кулаки, переступает с ноги на ногу, что-то бормочет. Вздохнув, он нерешительно движется по направлению к воде.
— Назад! — командует Ришер, продолжая снимать. — Назад, Зигфрид, домой! Быстрее отправляйся домой спать!
Человек покорно поворачивается и идет к туннелю. Женщина протягивает ему руку, в которой зажат какой-то предмет.
— Взять!
Человек убыстряет шаг.
— Взять! — властно повторяет Ришер.
Обнаженный останавливается. Ришер подходит к нему. Карцов слышит треск разрываемой бумаги, хруст, чавканье.
— Хорошо, — говорит Ришер. — А теперь — спать. Спать, Зигфрид. Быстро в постель!
Человек исчезает в туннеле.