ПЕРВЫМИ БЛОНДИНАМИ БЫЛИ НЕАНДЕРТАЛЬЦЫ
Сильнее нас, с большим по размеру мозгом, умнее нас
Генетические изменения цвета волос показывают, что первыми блондинами на планете были не хомо сапиенс, а неандертальцы. Ген, определяющий светлый цвет волос, возник примерно в период вюрмского обледенения, возможно, в результате недостатка солнечного света в ледниковый период. Ученые утверждают, что первыми носителями этого гена стали неандертальцы, которые были преимущественно блондинами.
«Мозг неандертальцев был примерно на одну пятую больше, чем наш, они были выше и сильнее нас. И, безусловно, умнее, — заявляет Марко Свабо из Хельсинкского института генетики. —Можно почти не сомневаться в том, что современный человек является одомашненной версией неандертальца — примерно так же, как нынешняя собака является одомашненной разновидностью более сильного и умного волка».
По словам ученого, неандертальцы превосходили нас по уровню интеллекта и привлекательности. Со светлыми волосами, высокими скулами и безупречными чертами, они бы выглядели сейчас, как некая раса супермоделей.
«Более худые и непривлекательные хомо сапиенс наверняка испытывали бы непреодолимое влечение к красоте, силе и уму этих блондинов. По всей видимости, некоторые неандертальские женщины жалели тщедушных и мелких кроманьонцев и спаривались с ними. В этом нам повезло. Мы унаследовали ген блондинов-неандертальцев и благодаря этому избежали участи превращения в жалких и глупых созданий. Хотя, надо признать, мы все равно демонстрируем изрядную долю глупости».
Свабо сказал, что распространенное мнение о том, будто блондины глупы, является уловкой темноволосых, нацеленной на то, чтобы отвлечь внимание от реальной проблемы мира, которая заключается в их собственных недостатках. «Составьте список самых глупых людей планеты, —добавил он, —и вы убедитесь в том, что все они брюнеты».
Доктор Эвард Нильссон, представитель института в германском Марбурге, исследовавший геном неандертальца, заявил, что данная теория небезынтересна. «Моя жена блондинка, —сказал Нильссон, — и я всегда делаю то, что она велит. Наши дети тоже блондины, и весьма умны. Поэтому я согласен, в этой версии что-то есть».
ГЛАВА 041
Первые несколько дней в доме Кендалла прошли для Дейва на удивление хорошо. Подстриженная шерсть, джинсы, кроссовки, футболка с эмблемой «Квиксилвер» и нахлобученная на голову бейсбольная кепка — все это помогало ему выглядеть почти так же, как любой другой мальчишка, когда требовалось выйти на улицу. Кроме того, он быстро учился. У него была хорошая координация, и с помощью Линн он быстро научился писать свое имя. Чтение, правда, давалось хуже.
В выходные дни он с успехом участвовал в спортивных состязаниях, хотя, случалось, приводил в замешательство других игроков. Во время одной из игр бейсбольной Малой лиги мяч был отбит слишком высоко и полетел с поля в сторону здания школы. Дейв пулей пересек поле, взлетел по стене и поймал мяч у окна второго этажа. Мальчишки наблюдали эту картину со смесью восхищения и досады. Это было нечестно, ведь им так хотелось посмотреть, как мяч вдребезги разобьет оконное стекло. Но, с другой стороны, всем хотелось видеть его в своей команде.
Вот почему Линн была немало удивлена, когда одним субботним днем Дейв вернулся домой с невероятно расстроенным видом.
— В чем дело? — спросила она.
— Я тут чужой, — заявил Дейв.
— У всех нас время от времени появляется такое ощущение, — сказала она.
Он потряс головой:
— На меня все смотрят.
После короткого молчания Линн ответила:
— Это естественно, ведь ты не совсем такой, как другие ребята.
— Да.
— Над тобой что, издеваются?
— Иногда, — кивнул он головой.
— Что они делают?
— Кидаются чем попало, обзываются.
— Как именно обзываются? Дейв прикусил верхнюю губу:
— «Парень-макака».
Он находился на грани слез.
— Конечно, это неприятно. Мне очень жаль. — Сняв с Дейва бейсбольную кепку, Линн принялась гладить его по голове. — Дети могут быть очень злыми.
— Иногда я чувствую себя самым несчастным в мире, — проговорил Дейв.
С горестным видом он повернулся к ней спиной и снял рубашку. Линн пробежалась пальцами по шерсти на его спине, выискивая царапины или другие признаки травм. И — сразу же почувствовала, как он расслабился. Его дыхание успокоилось, и даже настроение, похоже, поднялось.
Только позже она осознала, что повела себя подобно обезьянам в дикой природе. Одна поворачивается к другой спиной, и последняя начинает перебирать ее шерсть. Линн решила, что будет делать это каждый день. Хотя бы для того, чтобы Дейв чувствовал себя более комфортно.
* * *
С того момента, как появился Дейв, все в жизни Линн изменилось. Хотя Дейв был, вне всякого сомнения, предметом ответственности Генри, шимпанзе почти не проявлял к нему интереса. Он сразу же привязался к Линн, и какие-то его то ли внутренние, то ли внешние проявления (были ли это полные души глаза или детское поведение?) немедленно завоевали ее сердце. Она стала читать о шимпанзе и узнала любопытные факты. Поскольку самки шимпанзе имеют много сексуальных партнеров, они не знают, кто именно из самцов является отцом малыша. Поэтому у шимпанзе нет таких понятий, как «отец» или «отцовство». У шимпанзе есть только мать. Дейв производил впечатление брошенного ребенка, настоящая мать которого не занималась его воспитанием. Поэтому теперь он смотрел на Линн с нескрываемым обожанием, и она отвечала ему тем же. Между ними возникла совершенно неожиданная и глубоко эмоциональная связь.
— Мама, это же не твой ребенок! — со злостью бросила Трейси. Она находилась в том возрасте, когда дети стремятся полностью завладеть вниманием родителей и ревнуют ко всякому, кто этому мешает.
— Знаю, Трейс, — отвечала Линн, — но я ему нужна.
— Но ведь ты не имеешь к нему никакого отношения! — Девочка театральным жестом вскинула руки.
— Я знаю.
— Так чего ты с ним возишься?
— По-твоему, я уделяю ему чересчур много внимания?
— Вот черт! Конечно!!!
— Извини. Я об этом не задумывалась.
Линн привлекла дочь к себе и крепко обняла ее.
— Не обращайся со мной, как с обезьяной! — вспыхнула та и отстранилась.
Но, в конце концов, они все в какой-то мере были обезьянами. Люди являлись приматами. Наблюдая Дейва и то, как общается с ним мать, Трейси испытывала неудобство, неосознанно понимая, как много общего у человека с обезьяной. Ласки, прикосновения, призванные успокоить, взгляд, устремленный в землю перед лицом угрозы или в знак повиновения (Трейси сама опускала глаза, когда кокетничала с мальчиками), прямой взгляд, означающий угрозу и злость… К этому можно добавить мурашки, иногда бегущие по телу. Они были вызваны сокращением у человека тех же мышц кожи, которые заставляют шерсть обезьян подниматься дыбом, чтобы выглядеть страшнее в опасной ситуации. Манера спать, свернувшись калачиком и сделав из простыней некое подобие гнезда.
И так далее и тому подобное.
Обезьяны! Они все обезьяны!
* * *
Самым значительным отличием являлась шерсть. Дейв был покрыт ею, те же, кто его окружал, — нет. Линн вычитала, что выпадение шерсти произошло после того, как люди отделились от шимпанзе. Одно распространенное объяснение состояло в том, что люди на время стали то ли водными, то ли болотными обитателями. В большинстве своем млекопитающие покрыты шерстью, помогающей им регулировать внутреннюю температуру. Но водные млекопитающие, как, например, дельфины или киты, потеряли шерсть, что позволило им быстрее и удобнее передвигаться в воде и придало их телам большую обтекаемость. Лишились шерсти и люди.
Но самым странным для Линн было не покидавшее ее ощущение, что Дейв является человеком и одновременно не является им. Она не знала, как быть с этим чувством, и по мере того, как проходили дни, оно не ослабевало.
СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС В СВЯЗИ С ГЕНОМ БОЛЕЗНИ КАНАВАНА ЗАКОНЧЕН
Этическая сторона патентования генов поставлена под сомнение
Болезнь Канавана является передающимся по наследству заболеванием, смертельным для детей в первые годы их жизни. В 1987 году Дэн Гринберг и его жена узнали, что их девятимесячный сын страдает этой болезнью. У Гринбергов был еще один ребенок, дочь, у которой также было обнаружено это заболевание.
Поскольку Гринберги хотели избавить других родителей от подобного горя, они убедили генетика Рубена Маталона разработать дородовой анализ на наличие у плода болезни Канавана. С этой целью Гринберги предоставили собственные ткани, образцы тканей своих покойных детей и прилагали усилия, направленные на то, чтобы получить по всему миру ткани у других семей, пострадавших от этого заболевания. В результате в 1993 году был выделен ген болезни Канавана. Многие семьи, входившие в группу риска, получили возможность сделать пренатальный анализ на наличие этой болезни.
Однако втайне от Гринбергов доктор Маталон оформил патент на этот ген и назначил высокую цену за проведение дальнейших анализов. Теперь многие семьи, которые предоставили ткани и деньги для проведения исследований, не могли позволить себе сделать такой анализ. В 2003 году Гринберги и другие заинтересованные лица подали в суд на Маталона и детскую больницу Майами, обвинив его в нарушении существовавших договоренностей, неправедном обогащении, мошеннических действиях и незаконном завладении производственными секретами.
Суд частично удовлетворил иск. В результате анализ стал более доступным, но пациенты все равно обязаны платить отступные детской больнице Майами.
Этическая сторона поведения врачей и медицинских учреждений, вовлеченных в этот судебный процесс, по-прежнему является предметом горячих дискуссий.
Новости психологии
ВЗРОСЛЫЕ БОЛЬШЕ НЕ РАСТУТ
Британский исследователь обвиняет формальное образование
Профессора и ученые «на удивление незрелы»
Если вам кажется, что окружающие вас взрослые ведут себя как дети, вы, возможно, правы. Научно это называется «психологическая неотения», то есть сохранение детского поведения во взрослом возрасте. И явление это получает все более широкое распространение.
По словам доктора Брюса Чарльтона, психолога-эволюциониста из города Ньюкасл-апон-Тайн, людям теперь требуется больше времени на то, чтобы достичь психологической зрелости, а некоторым это и вовсе не удается.
Чарльтон полагает, что это является побочным негативным эффектом формального образования, которое человек получает вплоть до достижения двадцатилетнего возраста, а то и дольше. Формальное образование требует от индивидуума детской манеры восприятия, вступающей в противоречие с достижением им психологической зрелости, что в нормальных обстоятельствах должно происходить в
позднеподростковом возрасте или в двадцать с небольшим лет.
Он указывает на то, что научные сотрудники, преподаватели, ученые и многие другие профессионалы зачастую являются на удивление незрелыми. Он называет их «непредсказуемыми, лишенными приоритетов и склонными к чрезмерным эмоциональным реакциям».
На более ранних этапах развития человеческого общества, когда, например, люди занимались охотой и собирательством, они имели более устойчивую психику и поэтому взрослели уже в подростковом возрасте. А сегодня, когда общество быстро меняется и физическая сила утратила свое первоначальное значение, зрелость наступает значительно позже. Чарльтон отмечает, что такие вехи зрелости, как окончание вуза, женитьба и рождение первого ребенка, раньше располагались в определенных возрастных отрезках, теперь же они могут откладываться на десятилетия. «Таким образом, —утверждает он, —многие из современных людей вообще никогда не становятся взрослыми».
Чарльтон считает, что, возможно, это явление может быть вызвано необходимостью приспосабливаться. Детская гибкость, поведение и навыки могут быть полезны для существования в нынешнем нестабильном мире, где людям приходится часто менять работу, приобретать новые навыки, переезжать с места на место. Но расплачиваться за это приходится ростом индивидуализма, маниакальным стремлением к переменам (результатом чего является, в частности, все более быстрое изменение веяний моды), а также продолжающимся эмоциональным и духовным обмельчанием. Он добавляет, что «современным людям не хватает глубины характера, которая в прежние времена встречалась гораздо чаще».
ГЛАВА 042
— Эллис, — проговорила миссис Ливайн, — что это за баллончик?
Ее сын держал в руках серебристый цилиндр с пластиковым наконечником, как у ингалятора. Они находились в гостиной дома его родителей в Скарсдейле. Снаружи стучали молотки рабочих, ремонтировавших гараж, готовя дом к продаже. — Так что в этом баллончике? — снова спросила она.
— Это новое генетическое лекарство, мама.
— Я в нем не нуждаюсь.
— Оно омолодит твою кожу.
— А отцу ты заявил, что оно улучшит его сексуальную жизнь!
— Ну-у…
— Это он велел тебе скормить мне это зелье?
— Нет, мама.
— Послушай-ка меня. Я не нуждаюсь в улучшении сексуальной жизни. Я еще никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас.
— Но вы спите в разных спальнях.
— Потому что он храпит.
— Мама, этот спрей поможет тебе.
— Мне не нужна никакая помощь.
— Он сделает тебя счастливее, обещаю…
— Ты никогда, даже в детстве, не слушал, что тебе говорят другие.
— Но, мама…
— И не изменился, даже повзрослев.
— Мама, пожалуйста…
Эллис уже начинал злиться. Уламывать мать должен был бы не он, а Аарон, извечный мамин любимчик. Но Аарон заявил, что вызван в суд, поэтому заниматься этим пришлось Эллису.
Он направился к матери, не выпуская баллончик из рук.
— Отойди от меня, Эллис! Он продолжал приближаться.
— Эллис, ведь я твоя мать!
Она наступила ему на ногу. Эллис сморщился от боли, но в следующий момент одной рукой схватил мать за затылок, а второй прижал пластиковый раструб к ее лицу и сжал баллончик. Женщина сопротивлялась и пыталась вырваться.
— Я не хочу! Не хочу!
И все же она вдыхала содержимое баллончика, даже когда кричала.
— Нет! Нет! Нет!
Он продолжал удерживать ее. Со стороны могло показаться, что сын душит мать. Сознавая это, он чувствовал себя ужасно неловко. Его рука прикасалась к ее щеке, он ощущал запах ее пудры.
Наконец Эллис отступил от матери.
— Как ты смеешь! — крикнула она и, ругаясь, выбежала из комнаты.
Эллис прислонился спиной к стене. У него кружилась голова. Мысль о том, что он обращался так с собственной матерью, заставляла его чувствовать себя преступником. «Но это нужно было сделать, — сказал он себе. — Непременно нужно!»
ГЛАВА 043
«Плохо дело!» — думал Рик Дил, стирая с лица зеленое гороховое пюре и вытирая стекла очков. Часы показывали пять вечера, на кухне было жарко. Трое его детей, сидя за столом, орали друг на друга, толкались и кидались хот-догами. Все вокруг было заляпано горчицей. Самая младшая, сидевшая на высоком стульчике, отказывалась есть и только что выплюнула папе в лицо гороховое пюре.
Вообще-то ее должна была кормить Кончита, но она в этот вечер куда-то пропала. С тех пор, как его жена ушла, на няньку вообще ни в чем нельзя было положиться. Шлюхи всегда проявляют солидарность по отношению друг к другу. Видимо, Кончите, которая превратилась в сплошную головную боль, придется искать замену, а она, в свою очередь, непременно подаст на него в суд. Впрочем, возможно, прежде чем она обратится в суд, ему удастся с ней договориться.
— Ты это хочешь? Тогда получи!
Джейсон, его старший сын, залепил хот-догом прямо в лицо Сэму. Сэм взвыл и изобразил умирающего. Теперь они катались по полу.