— Не вышло? — сочувственно спросил «Берет» у спутника, потерявшего семь тысяч иен.
— Ерунда какая-то, — щёлкнул он языком от досады.
— Тот парень специально вынюхивает, какая лошадь — неожиданный верняк?
— Да вроде нет. Эх, я думал, сведения точные. — Он наконец тронулся с места, и «Берет» зашагал за ним.
— А как ты поставил?
— На тройку и пятёрку. И всё — прахом!
— В самом деле! — подтвердил «Берет», не высказывая своего мнения.
— А что вы, господин? — спросил он.
— У меня сейчас передышка. С утра сегодня не повезло, вот теперь и осторожничаю.
— Стойкий вы человек!
Вдвоём они подошли к трибунам. Лошади вяло кружили по ипподрому. Он достал из кармана измятое расписание скачек и стал выяснять, какой заезд сейчас будет. Лицо его стало серьёзным. На носу показались капельки пота.
— На кого мне поставить? — вдруг спросил он.
На лице «Берета» отразилось лёгкое замешательство.
— Давай-ка на двойку и четвёрку. По-моему, есть смысл, — неуверенно предложил «Берет».
— Ух ты! Господин тоже бьёт на неожиданного верняка, — сказал он без особого интереса.
Вернувшись к тотализатору, они обнаружили, что у касс, принимавших ставки на двойку и четвёрку, никого нет. Кассирши скучали.
Туда, где продавались купоны по сто иен, он даже не взглянул. Подошёл к тысячеиеновой кассе, сунул руку в окошко и взял, как заметил «Берет», десять купонов. Затем он направился к трибунам. «Берет» всё так же был рядом.
— Ну а вы сделали ставки?
— Три купона по сто иен. У меня, как и у тебя, дела не блестящие.
Он презрительно ухмыльнулся и обратил взор на поле — как раз лошади выходили на старт. Но когда этот забег кончился, десять купленных купонов пришлось разорвать. Десять тысяч иен превратились в никому не нужные бумажки.
— Опять мимо. — Он ещё громче, чем прежде, два раза щёлкнул языком. И на этот раз он даже переменился в лице. — Такие вот дела. Не выходит сегодня, — облизал он пересохшие губы. — Не выпить ли нам, господин, хоть пива где-нибудь поблизости?
В лавчонке было пусто.
— Пива две бутылки, — потребовал он, расплатился и, чиркнув спичкой, закурил. По резким движениям было понятно, что настроение у него близкое к отчаянию.
— Ну и сколько ты сегодня спустил? — спросил «Берет», наливая пиво.
Он показал три пальца:
— Тридцать тысяч иен. Малость проигрался.
«Берет» прищурено посмотрел на него:
— У тебя всегда с собой такие деньги?
— С собой у меня пятьдесят тысяч.
— Пятьдесят? Пятьдесят тысяч иен — это много. Да, где мне с тобой равняться! — восхищённо воскликнул «Берет». Пивная пена налипла у него в уголках рта. — У тебя всё-таки кошелёк набит!
— Скопились деньги от прежних выигрышей, — ответил он, грызя предложенный на закуску горох. — Так вот и крутимся — то ты возьмёшь, то у тебя возьмут.
— Играть-то ты умеешь! — похвалил «Берет».
Из-за двери лавчонки были видны прохожие на улице.
— Будешь теперь играть?
— Ну, отдохну немножко. Надо чуточку перевести дух, — сказал он, хлебнув из стакана.
— Ты говоришь — отдохнёшь. А что, ваше заведение сегодня вечером не работает? — спросил «Берет». Он посмотрел на ручные часы.
— Как можно. Уже время Я и так опаздываю. Как бы мне не отказали от места.
Он встал и спросил у девушки-официантки, где телефон. «Берет» пристально поглядел ему вслед и налил пива.
Он стал звонить по телефону. Но разговор до «Берета» не доносился. Поначалу он стоял прямо, потом как-то весь ссутулился и жадно слушал, что ему говорил собеседник. Какое у него при этом было выражение лица, «Берет» на расстоянии разглядеть не мог. Но что-то в нём переменилось.
Положив телефонную трубку, он некоторое время задумчиво стоял на месте. Это продолжалось с минуту. Глаза его уставились в какую-то точку на стене. Затем, будто по инерции, он повернулся и снова подошёл к столику.
«Берет» посмотрел ему в лицо. Нет, ничего неожиданного в нём не было.
— Заведение сегодня не работает.
Неожиданными были эти слова. Но «Берет» воспринял их спокойно.
— Да, не работает?
— А, всё равно!
— Ты расстроился?
— Как сказать. Ну что, господин, будете ещё играть?
— Ещё не знаю, — неопределённо ответил «Берет».
— А я уже пошёл. Хочу где-нибудь выпить. Извините, что оставляю вас.
— Подожди, подожди. — «Берет» шумно поставил стакан. — Не бросай меня. Я тоже что-то приуныл. Пойду-ка я с тобой.
— Со мной? — В глазах его вспыхнул огонёк, но «Берет», допивавший последний стакан, не заметил этого. — Ладно. Ну, пошли.
Тем временем снова начался забег. Комментатор что-то болтал в микрофон. У тотализатора опять никого не было. Тени от гималайских кедров удлинились. Мусорщики убирали территорию.
Вдвоём они вышли из ворот ипподрома. Он направился к стоянке такси.
— В Синдзюку, — сказал он водителю, забравшись в машину.
— Синдзюку? О, ты предпочитаешь выпить в Синдзюку? — спросил «Берет», усаживаясь рядом.
— Да. Мне там нравится. А вы, господин? Всё туда же, на Гиндзу?
«Берет» медлил с ответом.
— Знаешь, что? Поеду-ка я тоже в Синдзюку. Выпью вместе с тобой. Что скажешь, хорошо?
— Да, согласен. — На мгновение в его глазах блеснул огонёк. И тут же погас.
Машина бежала по шоссе. Вечерело.
— Ну как у вас настроение, господин?
— Ты имеешь в виду скачки? — ответил «Берет» вопросом на вопрос
— Да. Получили сегодня барыш?
— Ничего не вышло. С утра всё не везло.
— А в четвёртом заезде на кого-нибудь поставили?
— В четвёртом заезде… — «Берет» немного задумался. — Что же там было? Помнится, на тройку и пятёрку.
— Тройка. Это, значит, на Хинотэкаппу. К сожалению, она проиграла, — сказал он.
Услышав это, «Берет» облегчённо вздохнул.
— Это сильная лошадь, и она хороша в трудных состязаниях. Вот, скажем, в Накаяма шёл дождь, там она и выиграла Она резвая. А пятёрка — это Минэхикари.
— Верно.
— Она пришла четвёртой, отстав от Такаити на шесть корпусов. Такая вот большая разница. Вы видели её раньше в Футю?
— Нет, я тогда не ходил.
— Она финишировала тогда почти ноздря в ноздрю с Хамакадзэ. Силы у неё есть, но, если устала, сразу слабеет. Ну а в пятом заезде на кого поставили?
«Берет» едва заметно состроил кислую физиономию.
— Вроде бы на двойку.
— На двойку?
— Нет, на шестёрку.
— Значит, на Цукио. Темп у неё неплохой.
— Да именно на шестёрку. И на тройку, — уверенно сказал «Берет».
— Тройка — это Хосимото. Её прижали на третьем повороте, и она не смогла пройти через него. Когда её объезжали, она давала хороший темп, а на ипподроме удивительно плохо показала себя.
— Да, говорят, — поддакнул «Берет». У него как-то не было уверенности, в чём же слаба эта лошадь.
— Господин тоже, видимо, хорошо разбирается в лошадях.
— Вообще-то да. Я ведь люблю это дело.
В его глазах проглянул некий холодок. На губах слегка заиграла какая-то странная усмешка. Тем временем машина подъезжала к центру района Синдзюку.
3
Войдя в закусочную, расположенную в квартале Кабукитё, он и парень в берете заказали сакэ. На улице уже стемнело. В закусочной было полно народу — служащие, зашедшие по дороге с работы, и мужчины, специально приехавшие в Синдзюку поразвлекаться.
Перед ними поставили три бутылочки сакэ и закуску на маленьких тарелочках: морских ежей и маринованные овощи.
— Я думал, ты предпочитаешь только западные напитки. А ты и это попиваешь! — сказал «Берет», наклоняя бутылочку над его чашечкой для сакэ.
— А вы, господин, тоже любите и то и это?
— Да. Мне по нраву сакэ. Давай сегодня не торопиться.
— Не торопиться? Вот как? — Он пристально посмотрел на парня в берете. — Я собирался скоро уйти.
— У тебя какие-то дела?
— Да ничего такого. Просто как-то нет настроения.
— Не такой уж ты простофиля, чтобы приходить в уныние от одного проигрыша. Давай ещё выпьем. Если напьёшься, я тебя провожу. Ты где живёшь?
— Где я живу? В Мэгуро.
— Хм, а в какой части Мэгуро?
— Похоже на форменный допрос.
«Берет» смутился.
— Ну, понял. Я спросил, потому что хотел проводить тебя на машине. Я ведь в Синагава живу, в том же направлении.
— Мой дом расположен у храма Ютэндзи.
«Берет» кивнул и больше не пускался в расспросы.
— Если ты особенно не спешишь, давай ещё немного выпьем. Мне тоже тоскливо одному возвращаться. Я заплачу.
— Нет, деньги у меня есть.
И действительно, когда они выпили ещё две бутылочки сакэ, он энергично расплатился по счёту, достав из кармана тысячеиеновую банкноту. Судя по всему, пачка денег была засунута в карман просто так.
Вдвоём они вышли из закусочной. На улице было полно народу и шумно. Повсюду виднелись бродячие музыканты, путешествующие из кафе в кафе, и весёлые компании мужчин.
— Как оживлённо! Хочешь домой? — спросил «Берет».
— Хочу. Можете меня не провожать, — ответил он.
— Ну давай ещё немного выпьем. Ты ещё не пьяный. Нет желания напиться? Вместе со мной?
— Что хорошего в том, чтобы напиться? — спросил он с лёгкой усмешкой.
— Напьёмся — и море по колено, — настаивал «Берет». — Хороший ты парень. Не хочу с тобой так расставаться. Я — запойный пьяница. Ну ещё чуть-чуть поддержи компанию. В Икэбукуро есть местечко, где подают такое славное сакэ! Пошли, я тебя там угощу.
— Разве мы уже не выпили? — немного упрямился собеседник, но «Берет» увидел проезжавшее мимо свободное такси, энергично поднял руку и, схватив его за грудки, посадил в машину.
— Я тебя не отпущу, — уже пьяным голосом вопил «Берет».
Он молчал. На плече у него лежала рука парня в берете. Он смотрел на проносившиеся мимо городские огни, и на лице его застыло какое-то задумчивое выражение.
Обойдя парочку питейных заведений возле западного входа на станцию Икэбукуро, они уже совершенно напились. Он даже побледнел.
— Я пьяный. Спать хочу. Господин, я домой, — сказал он по выходе из последнего заведения.
— Вот как? Возвращаешься? Ладно, я провожу. — Шатаясь, «Берет» похлопал его по спине.
— Можете не провожать. Сам доберусь, — отказался он.
— Это ещё почему? Ты пьян. Я обещал. Провожу!
— Да ладно! Я один.
— Нет, не говори так. Пошли провожу.
— Это ужасно далеко. Не беспокойтесь.
— Ты говоришь — далеко, но мне по дороге. Доведу тебя прямо до дому.
Маленькая перепалка между собутыльниками закончилась тем, что «Берет» запихнул его в остановившееся такси. При этом он почувствовал, что «Берет» исключительно силён.
— В Мэгуро, — кинул «Берет» водителю.
Машина ехала по кольцевой дороге. Тёмную трассу прорезали лишь яркие лучи автомобильных фар. Проехав порядочное расстояние, они снова попали в полосу огней оживлённой части Синдзюку.
Когда миновали перекрёсток возле универмага Исэтан, он, дремавший до того на заднем сиденье, вдруг быстро поднял голову.
— Стоп! — крикнул он.
Завизжав тормозами, машина остановилась.
— Что случилось? — тоже всполошился «Берет».
— Я выхожу. Здесь.
Открыв дверь, он хотел выставить ногу. «Берет» подвинулся к нему.
— Ты что, не будешь возвращаться в Мэгуро?
— Мне захотелось здесь выпить. Прощайте.
— Подожди. — «Берет» следом за ним вылез из машины. — Ну так я тоже выпью. Мы ведь теперь с тобой запросто. Так что не помешаю.
— Господа, будьте добры за проезд, — потребовал водитель.
— Ладно, — буркнул «Берет» и достал из кармана штанов две смятые бумажки по сто иен. Другой рукой «Берет» придерживал его.
— Не навязывайтесь, господин, — прищёлкнул он языком от досады. Но «Берет» бы спокоен.
— Не говори так. Тебе нельзя оставаться одному, когда ты пьяный. Где ты хочешь ещё выпить?
Он ничего не ответил и решительно тронулся с места. Настроение у него явно испортилось. «Берет» неотступно шёл следом.
— Здесь?
Он пересёк широкий проспект, затем ещё несколько улиц. Несмотря на опьянение, шёл он широкими шагами. Удивительно, что и «Берет» не отставал.
Они вошли в тёмный проход. По обеим сторонам узкой улочки свисали рядами разрисованные фонарики. Маленькие кабачки жались один к другому. Дома были грубо сколочены из дерева. У входных дверей стояли женщины.
— Братец, — тихо позвала одна из них и подошла поближе. Всего их было три или четыре.
— Интересное местечко, — сказал «Берет» и повёл носом. Аромат жареного смешивался с запахами уборной. Поблизости размещался общественный туалет.
Он зашёл в одно из заведений. «Берет», разумеется, последовал за ним. Женщина средних лет с сигаретой в зубах, стоя за круглой стойкой, приветствовала их: «Добро пожаловать!» Здесь едва могло поместиться пять-шесть человек. Посетителей было уже двое. Один, с виду рабочий, с загорелым лицом, пил низкосортную водку сётю. Рядом, повернувшись сюда в профиль, сидела молодая девушка.
— Что будете?
— Пива, — сказал он.
— Мне того же, — сказал «Берет».
Достав сигарету, он строго обозрел помещение. Тесная комнатка использовалась до последнего уголка Тут же за перегородкой готовили пищу. Над стойкой полка с напитками. Сбоку приткнулся телевизор.
— Слушаюсь. Пиво.
Хозяйка подала две кружки пенистого напитка. Отпив немного пива, он поманил девушку рукой и что-то прошептал ей на ухо.
Хозяйка, не обращая на это внимания, предложила «Берету» ещё пива и наполнила его кружку.
Девушка, поглядывая на парня в берете, приветливо улыбнулась.
— Хорошо. Там? — сказала девушка.
Он похлопал девушку по руке. Медленно поднявшись, она невозмутимо прошла через зальчик и скрылась в заднюю дверь.
— Господин, — сказал он тихим голосом, обращаясь к «Берету». — Я сейчас немного пообщаюсь с этой девушкой на втором этаже. Вы здесь подождёте? Или уйдёте? — Он улыбнулся.
«Берет», задрав голову, злобно созерцал потолок. В лице отразились растерянность и колебание.
— А нельзя ли и мне после тебя? — спросил «Берет», но он только рассмеялся. — Вот как! Ну, я подожду. Хорошая кожа у неё. Сколько тебе понадобится?
— Минут тридцать.
— Буду ждать. Вместе поедем.
Он встал с маленького стульчика и поначалу вышел на улицу через парадную дверь. Затем прошёл вдоль дома, завернул в узенький простенок между двумя лавчонками и скрылся за боковой дверью. «Берет» проследил за ним и вернулся в заведение.
Хозяйка захохотала так, что у глаз собрались морщинки.
— Будете ждать? Или замените его? «Берет» снова взял пива.
— А здесь в округе все заведения такие?
— В общем, да. Вам это не нравится? Все так говорят.
— Ну почему же не нравится? Этот мужчина часто сюда приходит?
— Он? Он впервые.
— Правда?
— Правда, — серьёзно ответила хозяйка.
— И тем не менее хорошо осведомлён обо всём.
«Берет» задумался и посмотрел на ручные часы. Прошло уже десять минут. «Берет» всё грыз горох и пил пиво. Когда он ещё раз посмотрел на часы, прошло уже двадцать минут.
— Ух ты, ух ты! Прямо вам невтерпёж! — бросила хозяйка.
— Да бросьте эти дурацкие разговоры!
Когда прошло минут тридцать, «Берет» стал нервничать. Вдруг он стукнул кружкой.
— Слушай! В этом доме только два выхода?
Хозяйка с изумлением посмотрела на него. Взгляд у него стал сверлящий.
— Только два.
Хозяйка переменилась в лице — она догадалась, кто перед нею.
— Ладно. — «Берет» поднялся, отшвырнув стул.