Олег отошел на несколько шагов в сторону и повернулся к ним спиной, он был абсолютно уверен в своих расчетах.
После того как Олег оставил их, Ирина подняла на Виталия свои большие, полные грусти глаза и долго-долго смотрела на него. А он смотрел на нее и ждал, ждал ее решения. Возможно, сейчас решалась его, их судьба, но он согласится с любым решением.
А Ирина все смотрела и смотрела на любимое лицо, пока слезы не навернулись на глаза, и лицо его стало расплываться. Тогда она проговорила, тихо, еле выдавливая из себя слова:
— Виталичка, я очень тебя люблю, но нам нужно расстаться.
Виталий не произнес ни слова, он повернулся и медленно пошел к своей машине.
Она смотрела ему вслед и ей казалось, что она видит его в последний раз. Силуэт его начал сильно расплываться — слезы застилали глаза.
Видя, что Виталий уходит, Олег бросился за ним со словами:
— Подожди… ты совсем уходишь? Мы теперь можем жить спокойно?
Но Виталий не слышал его, у него в голове, как колокол, стучали слова любимой, мозги его затуманились. Для него этот удар был даже больнее потери погибших друзей.
— Постой! — кричал в догонку Олег.
Но «Челленджер» уже тронулся с места и через секунду скрылся за поворотом.
Прошлым разговором с Виталием и его результатами Олег не удовлетворился. Он хотел обезопасить себя всячески, застраховаться от любых случайностей. Поэтому он уже на следующий день обратился к частному детективу, агентство которого бралось за любую работу.
— У меня есть подозрения, что он хочет украсть моего ребенка, — говорил он сыщику, сидя напротив него в небольшой комнатке детективного агентства, — с целью получения большого выкупа.
Детектив, мужчина уже в возрасте и проработавший до самой пенсии в милиции, сразу усомнился в данной версии, однако вида не показал. По роду своей деятельности он знал Бандеру не хуже Олега, поэтому и сомневался. Но клиент есть клиент, как говорится, кто за девочку платит, тот ее и танцует.
— Я о нем, скажем так, навел кое-какие справки, — продолжал Олег. — Он неоднократно судим за тяжкие преступления. От такого, скажем так, всего можно ожидать. По этому я и обращаюсь к вам, к частному детективу. Мне необходимо установить за ней дневное наблюдение. Докладывайте мне обо всех ее контактах, особенно с ним, если таковые будут.
— Нам нужно составить и подписать договор, — сказал детектив.
— Да-да, конечно. Вот тут ее фотографии. Ну., его в лицо, я думаю, знаете? Да?
Сыщик согласно кивнул головой, когда-то он несколько лет руководил шестым отделом УВД, который впоследствии назвали УБОП, еще бы ему не знать Банина.
— Вот машины, на которых она может ездить, — Олег выкладывал на стол фотографии и бумаги, к посещению он подготовился основательно. — Это вот сотовый телефон, это домашний… ну… если будете устанавливать прослушку. А вот его машина, на которой он ездит…
Закрыв глаза и откинувшись на спинку сиденья, Виталий сидел за рулем «Челленджера», припаркованного на привокзальной площади. Он не спал, не дремал, просто сидел и ждал прибытия иркутского поезда. Настроения не было никакого, ни плохого, ни хорошего, пусто как-то.
Он вставал утром автоматически, не радуясь предстоящему дню и не ожидая от него ничего. По привычке ехал по делам, по привычке разговаривал с людьми, по привычке улыбался или наоборот распекал кого-то, но внутри не ощущал ничего, кроме пустоты. И пустота-то эта была какой-то ни холодной, ни горячей, ни щемящей и оставаться в ней не хотелось, и вырываться сил не было, не было и желания. Желаний вообще никаких не было, даже элементарных пить, есть, спать. Когда надо, он ел, но вкуса не ощущал, когда надо, он спал, но снов не видел, просто это было надо, и он это делал.
Объявили прибытие иркутского. Виталий, открыв глаза, смотрел, как медленно двигались зеленые вагоны, двигались-двигались и наконец встали.
Из разом открывшихся дверей потянулись пассажиры с чемоданами, пакетами, ящиками, мешками. Приехавших было немного, и Виталий сразу заметил высокого парня, в кожаной зимней куртке с большой спортивной сумкой через плечо. Это был Волчек — Денис Волков, его-то и встречал Виталий.
Увидев Дениса, Виталий слабо улыбнулся, но и эта грустная улыбка быстро растаяла на его лице. Подождав, когда Волчек подойдет поближе, Виталий вышел из машины и встал рядом так, чтобы Денис его заметил.
Они обнялись, поздоровались.
— Как доехал? — спросил Виталий.
— Да, ничего, нормально. Клиентов только хороших не попалось, — ответил Денис, не привыкший, по всей видимости, терять время даром.
— Да они рожи твоей хищной боятся, — пошутил Виталий. — У тебя же на лице все написано.
Денис хмыкнул, принимая шутку, и пошел садиться в машину.
Когда друзья сели в машину, Виталий посмотрел на его куртку и спросил:
— У вас что, уже зима началась?
— Ну, холодно уже, — ответил Денис, — Ну, так рассказывай, зачем вызвал?
— Да игровые тут наши начали гриву задирать, — медленно и как-то равнодушно выговорил Виталий. — Надо их наказать.
— Интересно! — удивился Денис. — Насколько я тебя знаю, по части кого-нибудь наказать, лучше тебя и нет никого.
— Не, Волчек, зачем кровь проливать, когда можно технично все сделать.
— Ну! — согласился Денис. — И чужими руками.
При этих словах Бандера строго посмотрел на приятеля, тот моментально оценил его взгляд и, улыбнувшись, давая понять, что это шутка, сказал:
— Да ладно-ладно, сделаем. Отход обеспечишь?
— Конечно нет, — серьезно ответил Виталий, — Пусть тебе по седлу дадут и деньги заберут.
Голубые глаза Волчка округлились.
Бандера изобразил на своем лице нечто вроде улыбки, давая понять, что это тоже была шутка. Бывшие зеки, привыкшие подкалывать друг-друга, молча улыбнулись. Один-один.
Виталий повернул ключ в замке зажигания, запуская двигатель, левая рука привычно потянулась к рукоятке переключения скоростей, но неожиданный вопрос Дениса остановил ее, заставив замереть в воздухе.
— От тебя что, любимая жена ушла?
Виталий с удивлением посмотрел на друга.
— С чего ты взял?
— Да взгляд у тебя какой-то пустой. Будто ты не рад этой жизни… да и встрече нашей.
«Ты смотри, какой психолог! Ну да, в его профессии без этого нельзя», — думал Виталий, глядя на Дениса.
— Да нет. Друга детства похоронил недавно, — Виталий не хотел обсуждать настоящую причину, это было глубоко личным, интимным.
— А-а, — отозвался Волчек таким тоном, будто хотел сказать: «Как скажешь, брат. Не хочешь — не говори».
Виталий посмотрел на Дениса долгим взглядом, подумав при этом, что с такими людьми надо быть поосторожнее, и машина тронулась с места.
Бар «Сказка», где обосновались игровые, вполне соответствовала своему названию, во всяком случае, архитектурно. Входящий сначала попадал в коридор, который был стилизован под пещеру с вмурованными в ее темные неровные стены скелетами, а в зал попадал, как бы выходя из красной пасти дракона.
В полутемном зале, где на стенах висели огромные пауки и другие сказочные персонажи, гремела музыка.
Ей вторили светоэффекты, вырывая из тьмы отдельные лица, фигуры колышущейся в такт музыке толпы. В баре рекой текли пьянящие напитки, но даже и без них от одной только музыки и постоянного мелькания света можно было опьянеть. И толпа пьянела, входила в раж, дергалась, извивалась, сжималась в комок, распадаясь затем на отдельные группки, на отдельных людей и снова сбиваясь в огромный комок, безоговорочно повинуясь ритму. Ритм управлял толпой, сама мелодия никого не интересовала, ее могло вообще не быть.
Толпа, взлохмаченная и потная, отдавалась этой «музыке», называющейся в народе «кислотой», которая бесстыдно имела ее в этом темном зале. Время от времени раздавались завывания и крики экстаза, это отдельные части толпы, испытывающие в данный момент оргазм, не в силах были сдерживать переполнявшие их чувства. А звуки, вырывавшиеся из мощных колонок, развешанных по всему периметру зала, продолжали трахать и трахать обезумевшую от алкоголя и наркотиков толпу. Наконец отдельные крики слились в один мощнейший вой, означавший, по всей видимости, наступление одновременного оргазма, и музыка оборвалась. Толпа, тяжело дыша, растекалась по столикам и стойкам, в зале зажегся свет, засуетились официанты. Толпа распалась на отдельных людей, но ненадолго, как только отдельные граждане толпы успеют сделать заказы официантам и пополнить кассу в баре, ди-джей опять нажмет на кнопку, и начнется следующий акт, и так будет продолжаться до утра.
Но была в этой «Сказке» комната, где было тихо, звуки сюда едва доходили. В этой комнате играли. Об этой комнате Скороход рассказывал тогда, в ресторане, Бандере, здесь Стас со своей командой при помощи современной, причем не очень дорогой техники, делал свои деньги.
Сейчас напротив Стаса сидел Волчек и смотрел на него своими голубыми глазами, шла игра, ставки были небольшие: ход — штука. Стас смотрел на заезжего лоха с деньгами и думал, что пора поднимать ставки, время уже приближалось к двенадцати, а до утра нужно его выдоить.
Играли втроем, слева от Стаса сидел Серега.
Денис, предупрежденный Бандерой о подсматривающих устройствах, карты поднимал только изредка, когда ему это надо было. Делая вид, что он любитель рискнуть, играл в темную.
— Ты все время в темную играешь? — спросил его Стас, которому игра в темную была не с руки. Фортуна — вещь непредсказуемая, особенно при игре в «секу».
— Так интереснее, — ответил Волчек, изображая азарт.
— Ваше слово, сэр, — шутливо обратился к Стасу Серега.
— Дам еще двушку, — произнес Стас и бросил на стол две тысячные бумажки.
— Темнишь, да? — сказал Сергей и посмотрел свои карты, хмыкнул и бросил их на стол. — Я упал!
— Давай вскрывай, — сказал Денис, положил на кон сто долларов и взял тысячную бумажку в качестве сдачи.
— Вскрыл — попал! Очко! — бросил на стол свои карты Стас.
Игра его не увлекала, он чувствовал, что они легко разведут это склонного к риску голубоглазого лоха. Денис расставался с деньгами легко, ни охал, ни ахал, а деньги, судя по всему, у него были.
— Черт! — Денис взглянул на свои карты. — Попал.
Стас сгреб деньги со стола и начал раздавать, положив на стол штуку. Он посмотрел на Дениса и сказал:
— Так все деньги проиграешь в темную.
— Ну, че, или пан, или пропал, — спокойно ответил Денис.
«Ну-ну!» — взглянув на него, подумал Стас.
— Ну, а сейчас я затемню, — задорно проговорил Серега. — Двушка ход!
— Ну, дам двушку, — сказал, вновь не глядя в свои карты, Денис и, положив сто долларов взял сдачу.
В это время через стенку, в маленькой комнате за их игрой наблюдал оператор. Он внимательно смотрел на монитор, на который были выведены четыре камеры, установленные в игровой комнате и чертыхался про себя, этот лох упорно не поднимал карты.
— Стас, ты же видишь, он карты не поднимает. Ничего не могу сделать, — с чувством говорил оператор в микрофон. А Стас слышал его через вставленный в левое ухо радиодинамик. Он и без этих слов все видел, и это начинало его раздражать.
Он посмотрел свои карты и с едва скрываемой злостью сказал:
— Ну, эта темная меня… Поддержу двушку… — он бросил на стол две тысячные купюры.
— Дальше, да? — проговорил, ни к кому не обращаясь, Серега.
— Че, может тоже в темную сыграть, — глядя с улыбкой на Дениса, сказал он. — Ладно, посмотрю. Не буду масть сбивать.
Серега посмотрел карты и, удовлетворенно кивнув, сказал:
— Дам двушку. Дальше!
Слово было за Денисом.
Он, не открывая карт, бросил на кон две тысячи.
— Продолжу, — сказал Стас и тоже положил на стол две тысячи.
— Шатаете меня, пацаны, шатаете! — как-то неопределенно сказал Серега, бросил две тысячи и протянул свои карты Стасу. — Я на сверку.
Стас посмотрел его карты и бросил свои в колоду.
— Играй.
Получив ход, Волчек сделал ставку и вскрылся.
— Ой, бля! — воскликнул он, карты его были слабыми.
— Тогда банк мой, — довольно сказал Серега и сгреб деньги.
Денис посмотрел на часы, они показывали без семи двенадцать.
Бандера взглянул на часы приборной панели «Челленджера», двадцать три часа пятьдесят три минуты.
Они договорились с Денисом ровно на двенадцать. Это же «Сказка», а в сказках самое интересное всегда происходит в полночь, вот они и решили не нарушать добрых традиций. Рядом с «Челленджером» стоял «Марк» с Толстым за рулем. Толстый смотрел на Бандеру и пальцем стучал по своим наручным часа, как бы говоря: «Время, Виталя, время!»
— Да все нормально. Сейчас пойдем, — сказал Бандера.
— Во сколько пойдем? — спросил его Старик, сидящий слева.
— В двенадцать, — ответил Виталий. — Как раз вовремя зайдем туда. Он к этому времени зарядить должен колоду.
— У него получится? Не подведет? — с сомнением спросил Старик.
— Да не должен. Он умеет. Мы с Левой ему на иркутской попали конкретно. Если уж мы попали, Стасик поведется сто процентов!
— Че, в натуре обладает? — задал вопрос Старый.
— Ну, — утвердительно кивнул Бандера.
— Пускай нас научит, — предложил Старик. — На фиг нам эта трасса дохлая. Лучше будем лохов в карты разводить.
— Говорит, не может, — ответил Бандера. — У них там свои законы. Мастерство передают только в старости… или отмазывается. Ну что, пора уже, — посмотрел Виталий на Старика и, отрыв дверь джипа, крикнул: — Толстый! Пойдем!
К полночи готовился не только Бандера, но и Денис.
— Посмотрю разок, а то все бабки проиграю, — сказал он и поднял карты.
В комнате в этот момент стояла полная тишина, даже музыка внизу смолкла. И в этот момент оператор, увидевший карты, возбужденно заорал в микрофон:
— Двадцать очей, Стас! Двадцать очей!
В такой тишине звук из микродинамика в ухе Стаса слышно было на расстоянии, хоть и неразборчиво, Стас и Серега нервно переглянулись. Амбал, сидящий на диване с банкой пива и наблюдающий за игрой, резко встал и, гневно посмотрев на чучело медведя, в глаз которого была вмонтирована микровидеокамера, вышел из комнаты. Ворвавшись в кабинет оператора, он схватил его за плечо:
— Ты че, бля!
Но оператор и без него уже понял свою ошибку и напряженно смотрел в монитор, задержав даже дыхание. Денис сидел как ни в чем не бывало, делая вид, будто и не слышал ничего.
— Пас! — с сожалением бросил карты Стас.
Видя, что игра продолжается, Амбал еще раз дернул выдохнувшего с облегчением оператора и резко напомнил ему, поднеся к лицу огромный кулак:
— В тишине ни слова!!!
— Понял, понял, — затараторил тот, выпученными глазами продолжая смотреть в монитор за игрой и не веря, что пронесло.
Зная, что у соперника больше, Серега использовал последний шанс — блеф.
— Давай заварим, — предложил он, давая понять, что у него тоже неплохие очки. Но Волчек отрицательно покачал головой, и, когда на следующее предложение поделить банк, он уверенно ответил, что сам его заберет, Серега бросил карты. Сдвинув небольшой банк к себе и еще раз украдкой взглянув на часы, Волчек стал собирать карты. Он тасовал неумело, несколько карт выпало из колоды. Стас и Сергей с тщательно срываемой усмешкой наблюдали за лохом.
— Дай зажигалку, — попросил Стас.
Серега протянул ему огонь, тот закурил. Денис в это время произвел какую-то быструю манипуляцию с колодой и положил ее на стол, предлагая Сереге сдвинуть.
— Надо чаще в светлую играть, — нравоучительно сказал Стас. — Денег больше будет.
Денис молча раздавал карты.
— Ну, видишь, стреляет, — подтвердил Серега. — Так же по штуке?
— Да, давай по штуке, — согласился Денис.
Серега посмотрел свои карты: десятка, туз, дама,
все одной масти, но он молчал.
Посмотрел в свои и Стас: три туза. Сердце его екнуло, такая комбинация приходит крайне редко, нужно только умело ее использовать. «Пора!» — решил он и, делая вид, что блефует, бросил на стол сто баксов, сказав при этом:
— Сотка — ход.
— Дальше. Сотку дам, — сказал Серега и бросил на стол три тысячи.
— Дальше, — согласился Денис и тоже положил деньги, но карты так и не открыл.
— Че, опять в темную хочешь? — спросил его Стас. — Тогда по банку!
Он отсчитал деньги и бросил их на кон, при этом многозначительно посмотрев на оставшуюся после сдачи колоду.
— М-да! — ухмыльнулся Серега и тоже отсчитал деньги.
Микрофона у него не было, и в случае сильной карты соперника Стас показывал ему глазами на колоду, что означало «падай в колоду». Волчек карт не поднимал, значит, сейчас красноречивый взгляд Стаса означал, что у него самого выигрышная комбинация. Но на руках Сереги «тридцать одно», и сбрасывать такие карты он не собирался.