— Опять транзитников долбят, — и проезжали мимо.
Никому даже в голову не приходило не то что помочь, а даже просто позвонить в милицию. Каждый был сам за себя, каждый хотел жить спокойно, авось меня это не коснется. Когда машины бойцов с ревом двигателей и визгом резины уехали, из-за остановки потихоньку показалась голова хозяина машин. Он с грустью смотрел на изувеченные машины и в уме посчитывал материальные потери.
«Твою мать! — с досадой думал он. — Надо было соглашаться на услуги того мента, который предлагал сопровождение. Но теперь уже поздно».
С этими мыслями он стал звать последнюю, уехавшую «Королу».
Александр Андреевич Ушаков, начальник криминальной милиции, сидел в своем кабинете на втором этаже здания ГОВД и занимался привидением в порядок документации, делом нудным, им не любимым, но необходимым. Когда ему сообщили о случившемся и передали заявление иногородних потерпевших, он не стал передавать дело в УБОП, подозревая, что его там тихо похерят, как было уже не однажды. Он решил разобраться сам и попросил пригласить к нему потерпевшего.
— Значит, без номеров были? — продолжал разговор полковник Ушаков.
— Без, — ответил потерпевший и прерывисто вздохнул.
— Опознать сможете?
— Наверное, смогу.
— Я подозреваю, что это Костя Шустрый из местных авторитетов, — начал Александр Андреевич: — А может, кто и другой.
Полковник задумался, потерпевший жестом попросил разрешения закурить, Александр Андреевич так же жестом разрешил.
— Но Вы не волнуйтесь, мы найдем. С ними проще, а вот с другими — с ними сложнее. Вам крупно повезло, что Вы не на тех нарвались. Есть тут у нас один, Спец, — это слово полковник произнес со злобой и презрительным отвращением, по всему было видно, что этот Спец много крови попортил полковнику и вырос у Александра Андреевича на него огромный зуб.
— Машины транзитникам разбивает вдребезги, — продолжал полковник хриплым от злости голосом. — Причем ведь поставляет свои машины так, что по правилам дорожного движения виноватыми остаются перегонщики. И никак ведь не докажешь, что он умышленно уничтожает чужое имущество, да и свое тоже. И вот за свою разбитую машину он с них получает такие деньги, что многие уходят с места аварии просто пешком. А ведь ребята едут сюда из далека, — продолжал он, — как Вы. Ну откуда они возьмут деньги? Вот и приходится некоторым из них оставлять свои машины за расчет. Так что Вам, можно сказать, повезло. Что у Вас тут? — полковник, надев очки, заглянул в заявление потерпевшего. — Стекла, капоты, ну это пустяк. Стекла сейчас вставите и поедите. Знаете, у нас китайцы так наловчились, любые стекла вам вставят. Ну а капоты, уж извините, дома покрасите, Вам все равно в дороге гравейкой побьет.
— Так ущерб нам, что, не заплатят? — встрепенулся хозяин побитых машин, не понимая, куда клонит полковник.
— Заплатят, — успокоил его Александр Андреевич, — обязательно заплатят, когда мы их поймаем. А мы их обязательно поймаем. Они сами к вам с деньгами в Тюмень приедут, просить о встречном заявлении.
Полковник поднял трубку внутреннего телефона и стал набирать номер. Из личного опыта он знал, что, получив деньги, большинство потерпевших сразу пытаются закрыть дело, и как бы про себя добавил:
— И вы, конечно же, напишите.
Потерпевший замечание полковника расслышал, но никак не отреагировал, пропустив его мимо ушей. Он точно знал, что ему нужны только деньги, принимать участие в судебных разбирательствах он не хотел.
— Филатов, зайдите ко мне, — бросил в трубку Ушаков и, не глядя на собеседника, продолжал: — Но мы их все равно посадим, потому что они здесь всем порядком надоели.
Полковник задумчиво посмотрел на заявление.
— Вы лучше вот что, на дороге будьте осторожны, — теперь он повернулся к потерпевшему. — Медленно и осторожно проезжайте город и пригород, потому что если попадете в ловушку, которые расставляет Спец со своими подельниками, то милиция Вам уже больше не поможет, — голос Ушакова звучал убедительно. — Наоборот, они сами вызовут нас, чтобы составить акт об аварии и зарисовать схему, чтобы подстраховаться. Вы меня понимаете?
Потерпевший молча кивнул в ответ. В это время дверь кабинета открылась, и на пороге появился начальник оперативного отдела Филатов.
— Вызывали, товарищ полковник?
— Заходи. Счастливого пути, — попрощался полковник с вставшим и направившимся к выходу неудачливым покупателем.
— Займись, — сказал Ушаков, протягивая заявление оперу.
Бегло взглянув на него, тот сразу спросил:
— Шустов?
Полковник снял очки и недовольно посмотрел на Филатова.
— Понял, — опустив голову произнес Филатов и вышел из кабинета начальника.
2
Автомобильный рынок жил своей жизнью. Полуденное солнце играло на полированных кузовах тысяч стоящих длинными стройными рядами «японок». Хотя торговля еще шла, но некоторые невыдержанные продавцы покидали свои места, медленно и осторожно протискиваясь в узкие проходы на своих непроданных автомобилях. Не дай бог кого задеть! Задел — считай купил!
В основном это были любители, не понимавшие, что под конец базара начинается, как утверждают профессионалы, самый «бор». Опытные продавцы стоят до конца, а некоторые и не стоят, а сами ищут покупателей, не ожидая милостей от природы.
Одним из таких опытных и ищущих был Сергей Краснов, по прозвищу Красный, местный торгаш. Он прохаживался по рядам и острым, наметанным взглядов выискивал в толпе потенциальных покупателей.
— Ребята, какие машины интересуют? — подошел он к троим, сразу поняв, что они не местные, но намерения у них серьезные. — Здесь все мои в этом ряду. Все в хорошем состоянии, только что привезены.
— Вот эта «Калдина» у тебя вэдовая? — обратился к Красному один из них, по всей видимости, старший.
— 4-WD, двушка, ABS, автозапуск, — привычно перечислял Сергей навороты автомобиля, поигрывая связкой ключей и внимательно наблюдая за реакцией покупателей.
Трое со всех сторон принялись рассматривать «Калдину».
— Год какой? — обратился к Красному другой человек из этой троицы, совершенно огромных размеров. Впечатление его огромности усиливала окладистая борода и зарытые очками глаза.
— Девяносто восьмой, седьмой месяц, — отозвался Сергей, снизу вверх глядя на огромного дядьку, голос которого звучал почти командно, если не сказать грубо.
— Ключи у тебя? Открой капот, — проговорил бородач.
Третьего природа тоже ростом не обидела, но он был чуть ниже и без бороды. Со стороны казалось, что эти громилы сопровождают клиента, так оно собственно и было, только он был не клиентом, а другом, попросившим своих товарищей помочь ему купить и перегнать машину. Одному с деньгами ехать опасно, а с машиной и тем более.
— Че двигатель грязный? — спросил старший.
— Я движки никогда не мою, чтоб видно было — машина только что из Японии, масло нигде не течет. Люди ж не дураки, понимают что к чему.
— Ты бы хоть помыл ее нормально, — вновь зарокотал бородач, глядя на машину, покрытую слоем пыли, но все-таки блестящую и не потерявшую своей привлекательности.
— Да мыть смысла нет, смотри — тучи нагоняет, скоро дождь пойдет, — тут же нашелся Красный.
— Документы не леченые? Таможка? — недоверчиво глядя на продавца, спросил старший.
— Таможка, все как положено. Две недели здесь. Да вы заведите, посмотрите, — взялся убеждать покупателей Красный, протягивая ключи от «Калдины» бородачу.
— Давай заведем, послушаем, — сказал бородач, с трудом втискиваясь за руль.
«Калдина» завелась раньше, чем стартер успел провернуть коленвал на четверть оборота. Громоздкий бородач на удивление легко выбрался из машины и пошел осматривать ее сзади.
— Спойлер, дуги, — вслед ему бубнил Сергей, будто опасаясь, что такой огромный человек может не заметить этих мелочей.
Старший, засунув голову под капот, внимательно слушал двигатель, а Красный, к этому моменту понявший, что сделка, скорее всего, состоится, еще более внимательно разглядывал его самого и его спутников.
— А вам далеко ехать? — обращаясь к старшему, спросил Сергей.
Тот вытащил голову из-под капота и замялся.
— В Хабаровск едем, — выручил товарища бородач.
Однако задержка с ответом навела Красного на определенные размышления.
— Ну, давай проедем, ходовку послушаем. Если нормальная — заберем, — поспешил сменить тему разговора старший.
— Да с Японии ходовка у всех нормальная, — проговорил бородач, усаживаясь за руль.
Старший еще под капотом, слушая двигатель, для себя решил, что машина хорошая и ее надо брать, но проехаться все же надо, так для очистки совести.
Процедура оформления документов много времени не заняла, дорожка у Красного была натоптана. Со словами «Ну, счастливой дороги!» он протянул старшему документы и попрощался с каждым за руку. Пожимая руку бородачу, он подумал: «Крепкий орешек! Ну, посмотрим, каков ты в деле», и, как только «Калдина» скрылась за поворотом, он достал мобильник и набрал знакомый номер.
— Толстый, — обратился он, когда ему ответили.
Толстый на самом деле толстым не был, правда, и впечатления худого он не производил. Это была кличка от фамилии Толстых.
Толстый, мало что представлявший собой в криминальном мире, был правой рукой Бандеры, лидера одной из городских преступных группировок, и поэтому все относились к нему должным образом. Сам же он, пользуясь своим положением, вместе с другими членами группировки, не смотря на строжайший запрет старшего, проворачивал свои дела и Бандеру конечно же об этом не информировал.
Вот и сейчас, когда ему звонил Красный, он вместе со Стариком — Анатолием Старковым, вышибали чужие долги у одного из местных коммерсантов. Старик, в длинном кожаном плаще нараспашку, опершись кулаками на стол, молча сверлил газами насмерть перепуганного должника, что-то лепетавшего про то, что вот, мол, придет товар и будут деньги.
Толстый отошел от стола, чтобы визгливые оправдания коммерсанта не мешали телефонному разговору.
— Синяя «Калдина»? — переспросил он. — Куда? В Хабаровск? Трое? Молодец, давай.
Толстый, нажав отбой, повернулся к Старику.
— Поехали, машина с рынка выехала, — и, не дожидаясь ответа, быстро направился к выходу.
Автомобильные подставы транзитников были основным источником доходов группировки, и Старик, ударив кулаком по столу, рявкнул:
— Короче! Бабки через неделю. Мы подъедем, — на всякий случай еще раз страшно сверкнул глазами на предпринимателя и бросился догонять товарища, догнав которого в коридоре, выпалил:
— Звони ему скорее, вдруг еще спит.
Но Толстый уже набрал нужный номер.
Бандера — Виталий Банин, не спал, он сидел в своем черном, твинтурбовом «Марке» на площади, через которою проходила основная трасса для легковых автомобилей. В основном все транзитники ехали по ней, и Бандера, не особенно полагаясь на Красного и его рыночные наводки, опытным взглядом выделял в общем потоке те машины, которые были только что куплены и перегонялись на запад. Он выбирал жертву. Но по неписаным правилам своих, дальневосточников, он не трогал. Виталий и был тем самым автомобильным спецом по подставам, о котором с такой злостью и досадой говорил полковник Ушаков в своем кабинете.
Звонок Толстого не был неожиданным. Виталий его ждал, зная, что парни тоже ищут перегонщиков на других трассах и объездных дорогах, во всяком случае думал, что они ищут.
— Говори, — сказал он в трубку, посмотрев на определитель.
— Привет! Не спишь? — спросил Толстый, и по его голосу Виталий сразу понял, что наклюнулась работа.
— Нет, — коротко ответил он.
— Красный только что звонил, «Калдину» синюю продал, — быстро объяснял обстановку Толстый. — Новосибирские по ходу купили, говорят, что в Хабаровск едут, а прописка-то в паспорте новосибирская.
Красный говорит, что у них бак пустой, они сейчас на заправку поедут. Если прямо сейчас выйдем — успеем. Будем их работать?
Вопрос был риторический, и ответ на него Толстый не ждал.
— Рации на прием, поехали, — коротко отдал команду Бандера, и двигатель черного «Марка» ожил.
Это была его работа. Он придумал эту тему еще несколько лет назад, когда освободился из колонии, и с тех пор она была основным источником его доходов, пусть не праведных, но, как считал сам Виталий, и УК Российской Федерации был с ним согласен, вполне законных. А после того как прошлой зимой в его жизни произошли некоторые изменения, так, вообще, автомобильные подставы стали единственным средством к существованию, поэтому он относился к ним со всей серьезностью.
Когда черный «Марк» Бандеры тихо подкатил к заправке, синяя «Калдина» только начала заправляться. Бородач был за рулем, старший сидел слева, а третий со словами «Ладно, ехать далеко, я спать» расположился на заднем сиденье.
— Мы уже выехали, мы на трассе, — прохрипела рация голосом Толстого.
Охота началась!
В машине, ехавшей по городу, находился капитан Филатов со своим заместителем. Заместитель вел автомобиль, а Филатов сидел рядом и как бы размышлял в слух:
— Ну что, остальных всех придется выпускать… время выходит…
— А, Романова тоже, что ли? — удивился замначальника оперативного отдела.
Ничего не подозревавшие пассажиры обреченной «Калдины» ехали и разговаривали совсем о других бандитах. Старший уже давно занимался этим бизнесом и не раз попадал в лапы Шустрого и его бригады. На этот раз он решил взять с собой двоих довольно крепеньких товарищей, которые выглядели настоящими громилами, коими собственно и являлись, они оба работали вышибалами в ресторане. Их услугами время от времени пользовались различного рода предприниматели, беря их для охраны и защиты.
— Каждый месяц по этой дороге езжу, рэкетиры на трассе одолели. За один проезд сто баксов, — жаловался старший бородачу.
— А-а, мы этим рэкетирам в прошлом году так рога пообломали, они нас только увидят, сразу пообсыкаются, — явно переоценивая свои возможности и недооценивая противника, весело и уверенно говорил бородач.
Старший с сомнением посмотрел на товарища, он не был так уверен, что рэкетиры от одного их вида пообсыкаются, но все же из вежливости посмеялся и произнес:
— Да нам главное Уссурийск проехать, дальше проще будет.
— Проезжают по кольцу на Агеева, — Спец ехал за ними на приличном расстоянии и корректировал действия своих друзей.
Проехать на Хабаровскую дорогу можно было несколькими маршрутами, в том числе и в объезд города. Толстый со Стариком уже выехали на улицу Некрасова — центральную дорогу для легковушек и ближайший путь для пересечения города с юга на север. На заднем сиденье у них лежала охотничья «Сайга», собранная и расчехленная вопреки правилам, очень похожая на автомат Калашникова.
— Я его правой стороной ударю, имей в виду, — сообщил он Толстому, уже прикинув в уме, на какой прием будет ловить транзитчиков.
Но «Калдина» проскочила поворот на Некрасова, вероятно они решили ехать по другой дороге. Следующая была улица Советская, Банин решил, что они поедут по ней, и взялся за рацию.
— Проехали поворот на Некрасова. Разворачивайся по Чичерина к Советской.
Старик, находившийся за рулем «Челленджера», понимал Бандеру с полуслова и, не сбрасывая газа, резко заломил руль влево, развернулся и сломя голову понесся к перекрестку Чичерина и Советской. Дорог много, никогда не угадаешь, какой поедут. Спец оказался прав, перед Советской «Калдина» замигала правым поворотником.
— Повернули на Советскую, становись там, рядом, — проговорил Бандера в рацию.
«Челленджер» был уже не далеко от Советской и, подъехав к перекрестку, Толстый передал:
— Мы на месте, ждем.
Внимательно наблюдая за «Калдиной», Бандера рассчитывал ее скорость, улица Советская была главной, и без светофоров по ней можно проехать километра два. Наконец жертва на нужной скорости приблизилась к перекрестку, где ожидал ее «Челленджер».
— Поворачивай перед ним, вот он, — сказал Бандера в рацию.