Дорогая, я пишу это только потому, что знаю твои чувства к покойному Кэмерону и уверена — ты меня поймешь. Говорят, нет худа без добра — так и есть. Пусть эта старая истина поддержит тебя в трудное время.
Если я могу хоть как-то тебе помочь, напиши, я сделаю все, что в моих силах.
С любовью, твоя Виктория».
Прочтя письмо до конца, Китти несколько минут сидела, тупо уставясь в пустоту, — ее просто убило известие о том, что уже назначена дата казни. 12 мая, так скоро! Удастся ли вовремя добыть рубин, чтобы вызволить отца?
Но Виктория права, надо надеяться на лучшее. Хорошо, что хоть у нее жизнь пошла на лад, если судить по письму. Странное оно какое-то, сплошные намеки… Что это еще за «сердечный друг»? Наверное, Виктория имела в виду, что обрела наконец семейное счастье со своим Мортимером… Вспомнив скучную, заурядную физиономию мистера Хингэма, Китти пожала плечами: ей всегда казалось, что этот сухарь не может сделать счастливой такую свободолюбивую, страстную натуру, как ее подруга. Впрочем, люди меняются. Должно быть, Виктория нашла в нем все-таки мужчину своей мечты.
Может быть, она хотела сказать, что и Китти со временем научится любить Чарльза…
Слова Виктории о «родной душе» не выходили у Китти из головы. Было в них что-то волнующее, пробуждающее воспоминания… Отголоски индийского прошлого…
Пока Китти переодевалась за ширмой, сэр Гарольд взволнованно ходил взад и вперед перед камином.
— Сегодня Филипсоны собираются провести вечер у друзей за игрой в бридж, — говорил он. — Это далеко не самый подходящий случай, потому что лорд Филипсон любит возвращаться из гостей к полуночи, и, значит, у тебя будет очень мало времени. К счастью, сегодня у слуг выходной, поэтому дом будет совершенно пуст, если не считать собак.
— Собак? — удивилась девушка.
— Да. Еще до появления графа Авели лорд Филипсон позаботился об охране своих сокровищ от грабителей. Он обнес дом высоченной кованой решеткой и обзавелся сворой злобных сторожевых псов, которых побаиваются даже слуги. Решетку, я уверен, ты преодолеешь легко, а вот с псами будет посложнее: в отсутствие хозяев их спускают с привязи.
Представив себе четвероногих монстров, поджидавших ее у Филипсона, Китти почувствовала, как по коже поползли мурашки. Когда-то она без труда справилась бы с какими угодно собаками, но сейчас… Достаточно ли хорошо она помнит наставления Нагара?
В особняке Филипсонов царила кромешная тьма, как будто они хотели специально подчеркнуть: никого нет дома, путь свободен! Эта благостная картинка запросто могла бы соблазнить какого-нибудь неопытного взломщика, не подозревающего о своре кровожадных хищников, которая притаилась за мощной железной решеткой. Китти несколько раз обошла вокруг решетки, пытаясь выяснить, где собаки, но не смогла: отлично выдрессированные, они ничем не выдавали своего присутствия.
Девушка определила направление ветра. Нагар учил, что человека выдает запах, движение и страх… Значит, надо держаться с подветренной стороны, тогда собаки ничего не учуют.
Холодный весенний ветер дул с юго-запада. Китти осторожно подошла к северо-восточной стороне решетки и прислушалась — все было тихо. Собравшись с духом и стараясь не шуметь, она перелезла через решетку, спрыгнула на землю и снова прислушалась — ни одного подозрительного звука.
Следя за направлением ветра, она двинулась к пустому особняку, намереваясь войти через парадный вход и спокойно подняться наверх по лестнице.
Внезапно Китти остановилась и замерла: из темного сада бесшумно, как призраки, выскочили собаки — с полдюжины громадных мастифов; стремглав подбежав к воротам, они стали остервенело лаять и бросаться на кованое железо. Девушка присмотрелась — от ворот с ругательствами шарахнулся случайный прохожий, который неосмотрительно остановился там прикурить. По счастью, он отвлек внимание собак. Поблагодарив судьбу за удачу, Китти вскрыла отмычкой дверной замок и проскользнула внутрь.
Сэр Гарольд рассказал ей о расположении комнат в доме и о том, что лорд Филипсон однажды пожаловался за бриджем, как дорого ему обошлась установка сейфа в спальне. Стараясь не шуметь, девушка прошла через темный вестибюль, поднялась по лестнице на второй этаж и нашла нужную дверь.
Комната оказалась несколько иной, чем Китти ожидала, но она быстро сориентировалась и сразу направилась к большой кровати с балдахином — сейф находился возле нее, в полу под персидским ковром. Однако, заглянув за кровать, девушка поняла, что дело плохо: ковер был сдвинут, крышка люка откинута, сейф открыт.
На стене вдруг появилось пятнышко света. Китти резко развернулась, готовая броситься к двери, но тут же застыла пораженная — у изящного столика с зажженной лампой сидел, небрежно развалясь и потягивая из стаканчика бренди, Тигр во всем блеске своей сомнительной славы.
Держался он совершенно непринужденно, ленивая бесшабашная поза и стакан бренди в руке придавали ему сходство с завсегдатаем пивной на отдыхе. Тонконогий стул под его мускулистым телом, чью силу подчеркивала черная обтягивающая одежда, выглядел нелепо хрупким. Глаза в прорезях черного платка возбужденно блестели — Тигр торжествовал. Победа осталась за ним.
— Как вы сюда попали? — выдавила обескураженная девушка.
— Как и вы — через дверь.
— Но ведь там собаки…
— Вы имеете в виду тех славных песиков, что бродят по саду?
— Негодяй! И давно вы здесь?!
— Достаточно давно, чтобы найти вот это…
Он подбросил что-то в воздух — в тусклом свете лампы мелькнула кроваво-красная молния — и тут же бережно поймал затянутой в перчатку рукой.
Рубин, он нашел рубин!
— Извините, дорогуша, игра окончена, — продолжал он насмешливо, — вы проиграли. Надеюсь, вы умеете проигрывать не хуже, чем танцевать.
Девушка уставилась на его руку, сжимавшую камень, ради которого она, Китти, не раз рисковала свободой и даже жизнью. Как близок и одновременно далек вожделенный рубин…
— Граф, пожалуйста, отдайте камень… — попросила она. — Без него мне не спасти отца, которому грозит смертная казнь… Понимаете, один пират пообещал освободить отца из тюрьмы в обмен на «Кровь Индии»… — Она замолчала, испугавшись, что ее слова звучат слишком патетично, и добавила уже более решительно: — Впрочем, детали вам знать ни к чему. Поверьте, мне необходим именно этот, а не какой-нибудь другой камень. Для вас он всего лишь очередная игрушка. Мне же он нужен как воздух!
Однако она напрасно надеялась, что граф смягчится.
— Удивительно, — ухмыльнулся он, — до чего же вы, англичане, привыкли считать себя пупом земли! Для вас важна только собственная точка зрения, а что думают другие — наплевать. Вот и вам, милочка, даже не пришло в голову, что у меня могут быть свои причины искать «Кровь Индии».
— Неужели они важнее спасения невинного человека от смерти? — голос Китти дрогнул. — Признайтесь, граф, рубин нужен вам лишь для того, чтобы потешить собственное самолюбие!
— О, да вы отличная актриса! — рассмеялся он. — Теперь вам осталось только упасть на колени и умолять меня сжалиться, как в какой-нибудь дурной пьесе про несчастную мать семейства, которая просит бессердечного домовладельца не выбрасывать ее с детьми на улицу. Но не стоит, милая! Не потому, что мне было бы неприятно видеть вас на коленях, просто вы зря потратите время и силы.
Его глумливый отказ поразил девушку до глубины души. Как можно смеяться над ее желанием спасти отца? Китти охватил гнев, но она сдержалась, хотя это стоило ей больших усилий.
— Хорошо, если так, то я встану перед вами на колени, — произнесла она упавшим голосом. — Пожалуйста, отдайте мне рубин, умоляю…
Шагнув вперед, она начала опускаться на колени, всем своим видом демонстрируя покорность судьбе, но вдруг стремительно развернулась и ногой ударила Тигра по руке, в которой был зажат рубин. Камень взмыл в воздух, и девушка, подпрыгнув, ловко поймала его прежде, чем противник успел среагировать.
Вытащив из-за пояса длинный тонкий, как жало, мальтийский кинжал, она сказала с торжествующим смешком:
— А теперь, милый граф, пришла ваша очередь становиться на колени!
— Я никогда не спорю с женщиной, если у нее в руках нож, — миролюбиво ответил он, поднимаясь на ноги. — Если вам позарез нужен этот камешек, так и быть, он ваш!
Его тон показался Китти подозрительно спокойным для потерпевшего неудачу мужчины. Она разжала кулак и внимательно посмотрела на свою добычу — рубин бриллиантовой огранки размером с каштан. У нее упало сердце: камень, который она искала, был намного больше и другой формы. Тигр снова ее провел.
— Мерзавец! — прошипела девушка вне себя от злости. — Ты соврал, что «Кровь Индии» у Филипсонов. Если бы я не отобрала сейчас этот рубин, то так и считала бы, что «Кровь Индии» у тебя в руках. Ты полагал, что я сдамся и не буду тебе больше мешать. Тебе наплевать, что моего отца казнят, если я не добуду нужный камень!
— Твой отец преступник, он заслуживает смерти!
Ответом Китти стал яростный выпад кинжала, но оружие не достигло цели — Тигр увернулся и нанес ей молниеносный удар в плечо. Хотя он ударил несильно, плечо словно парализовало. Девушка выронила кинжал и покачнулась — в глазах у нее все поплыло, пол ушел из-под ног, и через мгновение она рухнула на колени, хватая ртом воздух, как вытащенная из воды рыба.
В ее затуманенном сознании слабой искоркой вспыхнуло воспоминание об уроках Нагара — раджпут учил ее приемам самообороны без оружия, и, похоже, это один из тех самых приемов…
Прислушиваясь к гулким ударам своего сердца, она сделала несколько глубоких вдохов, и вскоре в голове начало проясняться. «Пожалуй, надо спросить у графа, где он научился этому удару», — подумала она.
Однако спрашивать уже было не у кого — Тигр исчез, как всегда, незаметно, будто его и не было. Если бы не початый графинчик бренди на столе и не распахнутое окно, можно было бы подумать, что встреча с ним — не более чем плод воображения. Китти осталась одна наедине со своими тревожными мыслями.
5
День выдался на славу — холодный, солнечный и почти безветренный. Китти взглянула вниз, на зрителей, которые, задрав головы, провожали глазами ее биплан. Для демонстрационного полета она, как всегда, надела свой сногсшибательный авиационный костюм, все детали которого — шелковые брюки, рубашка с открытым воротником, приталенная куртка, высокие, до колен, сапоги, очки и длинный шарф — были ослепительно белого цвета. Сидя в кабине с распущенными волосами (пусть все видят, что летчик женщина), в длинном, полоскавшемся на ветру шарфе, Китти выглядела на редкость эффектно.
Легко набрав нужную высоту и скорость, она направила крылатую машину к первой вышке, находившейся в полутора милях от старта. Там тоже собралась толпа, ожидавшая, что Китти развернет машину и полетит обратно, покрыв целых три мили и побив таким образом собственный рекорд, установленный два месяца назад. Однако, приблизившись к вышке, девушка и не подумала разворачиваться: захваченная упоительным ощущением абсолютной свободы, раскрасневшаяся от волнения, со спутанными ветром волосами, она желала только одного — чтобы полет длился вечно.
Здесь, на высоте, она с новой силой ощутила смутное беспокойство, преследовавшее ее в последние дни. Кэмерон жив… Нет, это невозможно, он погиб, она собственными глазами видела его бездыханное тело с простреленной грудью.
Но от размышлений неясное волнение только усиливалось. Вспомнилось странное, пугающее впечатление от первой встречи с графом Авели. Ей тогда показалось, что он ее давний и очень близкий знакомый, непонятно почему забытый. Ощущение близости было так велико, что в какой-то момент он даже показался ей ее собственным зеркальным отражением. А как легко он обманул сторожевых псов в доме Филипсонов, как ловко справился с ней, применив прием, напомнивший об уроках, которые Нагар давал ей и Кэмерону! Ах Кэмерон, Кэмерон… ее до сих пор связывали с ним тысячи нитей…
Но ведь все это одни впечатления, факты же свидетельствовали против ее неожиданной догадки. Только безнадежно наивный человек мог бы поверить, что Кэмерон каким-то чудом остался жив. И все же было в таинственном графе Авели нечто такое, что напоминало Китти о Кэмероне.
Снизу, перекрывая ровный гул двигателя, донесся вопль толпы, и Китти поняла, что биплан миновал очередную вышку. Следующая находилась в целой миле от первой — так далеко еще никто не осмеливался залетать. Китти подосадовала на себя — опять отвлеклась! Если сейчас же не развернуться, то, пожалуй, долететь до финиша не хватит топлива. Но у нее не выходил из головы проклятый вопрос: «Что может быть общего между Авели и Кэмероном?» Вдруг благодаря какому-то немыслимому стечению обстоятельств Кэмерон остался жив, назвался графом Авели, начал новую жизнь? Если предположить, что он действительно был только ранен; то зачем ему брать другое имя, прятаться под чужой личиной? А если он не прячется, если попросту забыл, кто он? Ведь он остался в руках похитителей, они наверняка над ним издевались, мучили, он мог потерять память и даже разум…
Эта мысль заставила Китти вздрогнуть: да, Кэмерон мог потерять память, вот и объяснение происшедшим в нем переменам. Господи, неужели ее догадка верна?
Лучик надежды, пусть и очень, очень слабый, открывал такие головокружительные возможности, что у Китти просто закружилась голова.
Ей вдруг захотелось сию же минуту оказаться на земле, чтобы ринуться в город, найти этого Авели и узнать у него всю правду. Она схватилась за ручку управления, и биплан, плавно развернувшись, полетел назад. Через некоторое время начал чихать и захлебываться двигатель — подошло к концу горючее. Девушка потянула на себя ручку управления, стараясь подняться повыше. Она уже видела собравшуюся у финиша толпу поклонников, которые восторженно кричали и махали руками. Крылатая машина, не предназначенная для планирующих полетов, резко пошла к земле, но Китти выпустила элероны и поймала воздушный поток.
Двигатель окончательно заглох, однако биплан, направляемый твердой рукой, плавно опустился на зеленое поле. Едва отважная летчица покинула кабину, как ее со всех сторон обступили восторженные поклонники, наперебой поздравлявшие Королеву небес с новым успехом. В первый ряд протиснулись репортеры с карандашами в руках.
— Вы отдаете себе отчет, что несколько минут назад поставили новый мировой рекорд, пролетев целых пять миль? — выкрикнул один, стараясь перекрыть шум голосов.
— Позвольте вас сфотографировать, мисс Фонтэйн! — попросил другой.
Хотя Китти не терпелось поскорей отправиться на поиски графа Авели, она согласилась и послушно встала в позу возле биплана так, чтобы в кадр попало его название «Надежда Англии». Ничего не поделаешь, реклама — обязательное условие игры.
— Пригладьте волосы, мисс Фонтэйн, расправьте шарфик — пусть он развевается на ветру!
Девушка поправила волосы и повернулась боком, чтобы ветер подхватил ее длинный белый шарф. Пока одни репортеры щелкали затворами, другие забрасывали Китти вопросами:
— Как по-вашему, мисс Фонтэйн, теперь вы готовы к перелету через Ла-Манш?
— Я уже близка к этому.
— Вы слышали недавние высказывания профессора Хоффмана из Оксфордского университета по поводу перелета?
— Нет. Что же сказал высокочтимый профессор на этот раз?
— Он считает, что одно дело лететь над суссекскими фермами и совсем другое — над Ла-Маншем, печально знаменитым своими коварными ветрами. Профессор убежден, что Ла-Манш нельзя пересечь на аэроплане!
— Ну и напрасно, — сердито фыркнула Китти. — Перелет через пролив лишь вопрос времени: никаких «если», только «когда».
— И «кто»! — подсказали из толпы.
— Вы всерьез думаете, что у женщины есть шанс покорить Ла-Манш?
— Почему бы и нет, — пожала плечами Китти.
— Но не умалит ли ваше участие в перелете достоинство английских мужчин?