— Да кто его знает. Они же, как и врачи, делают все возможное, но ничего не обещают… — развел руками уже бывший владелец шедевра.
— А если не секрет, почему вы все-таки решили расстаться с картиной. Меня давно мучил этот вопрос. — подала я голос, согласно сценарию: ведь не зазорно же симпатичной девушке проявить капельку любопытства.
— Что вы, никаких секретов. — улыбнулся мне Ротман. — У меня сын от первого брака недавно женился, вот мы и решили с женой ему квартиру оставить, а для себя вместо этого построить дом за городом. Но вы же знаете женщин, жена так развернулась, что нужных средств под рукой не оказалось, вот и пришлось выкручиваться. Картину жалко, конечно, но одним прекрасным сыт не будешь, да и от непогоды она не прикроет.
— Понятно. — улыбнулась я в ответ. — Ох уж эти женщины…
— Прошу прощения. — отвлекся Ротман на входящее сообщение, прочитав которое и бровью не повел, а отложил телефон и вновь обратился ко мне. — Ну если бы вы, прекрасные дамы, нас не вдохновляли, мы бы вряд ли добились и половины того, что имеем. — предприниматель улыбнулся и неожиданно мне подмигнул, от чего я тут же закашлялась, а Егор поспешил откланяться, наверное, чтобы Ротман этот не успел у меня телефончик стрельнуть.
Домой мы вернулись уже под вечер, уставшие и вялые, поужинали тем, что осталось со вчера, а от вина в этот раз отказались. Егор по-стариковски завалился в кровать с книгой, я же от нечего делать принялась терзать мужчину:
— Егор, ты на кого из этих четверых ставишь?
— Не знаю. — отмахнулся он, но от меня избавиться не так-то просто, тем более, когда мне скучно.
— Я вот на коллекционера думаю, как там его… Рохля?
— Рында.
— Да, точно, Рында. Хотя Рохля ему тоже подходит. Ну вот, по-моему, он до того нелепый, что сдуру мог и прикарманить полотно, для восстановления почти разграбленной коллекции. Только нанял кого-то естественно, чтобы самому не светиться. Женушка-физичка мужика в такой стресс привела, что я ничему не удивлюсь. Тем более, ты видел его реакцию на сообщение, я уж испугалась, что толстяка гипертонический криз разобьет. Хотя будет жалко, если его поймают, представляешь такого на зоне, там же ни одной картины, только наскальная живопись на стенах.
— Ты-то откуда знаешь, как там на зоне? — наконец-то отвлекся от чтива Соболев.
— По телеку видела, ну и в книгах читала.
— Это ж что за литературу ты читала, дорогая моя?
— Про лихие девяностые и бандитов, раньше модно было, папа книги в туалете оставлял. — на полном серьезе ответила я и, глядя на недоверчивое лицо Егора, созналась: — Ладно, шучу, одну повесть Солженицына по школьной программе.
Егор усмехнулся, откинул книгу, а мне только того и надо было.
— Ну вот сам посуди: тетке этой рыжей картина нафиг не нужна, ей бы от надоевшего женатика избавиться, — загибала я пальцы. — Его светлость-ювелир не сегодня-завтра помрет…
От такой грубости Егор аж поморщился.
— Ну что, он сам так сказал.
— А ты не думаешь, что он запросто нам соврать мог.
— Ты его кашель слышал? — не поверила я, что почтенного возраста старик мог со смертью шутить.
— Да я не про рак. — отмахнулся Соболев. — Он нам жалостливую баечку про дочку погибшую скормил, а мы и рады. Уж поверь мне, этот старик на многое способен, ты же видела, как он живет: таких денег честно не заработать.
— Да ну, стал бы он еще один грех на душу перед смертью брать.
— Этот стал бы. — уверенно ответил Егор. — Ты может подзабыла, но у него, кроме дочери, еще и сын старший есть, которому все нажитое в наследство и останется, так что дедку есть ради кого стараться. Надо бы, кстати, узнать, как там у них с финансами, да и попросить Леху разведать по поводу болезни, может врет все старикашка.
— Ну ладно, может Машкова исключать и не стоит, жалко, что он сообщение при нас не читал. А Ротман что?
— Его пока тоже оставим.
— Почему? Вроде там все логично: мужику понадобился налик, вот он и выставил картину.
— А может он и налик, и картину захотел, прикипел к ней душой? Или вообще, ее в карты проиграл, а жене сказать побоялся.
— Ага, зато украсть не побоялся. — не поверила я.
— А что, иные жены и не до того доведут. — со знанием дела возразил Соболев, будто сам на этом не раз и не два обжигался.
— Так это что получается, по истечении двух дней мы только Ставскую исключаем? — надула я губы, хотя в душе знала, что минус женщина — не такой уж и плохой результат.
— Во всяком случае, здравый смысл подсказывает, что дамочка здесь ни при чем. — хоть в чем-то со мной согласился Соболев, начисто проигнорировав при этом капризный тон.
Я еще немного потерзала мужчину насчет "дела", но обсуждать особо было нечего, поэтому, повздыхав, я выключила настольную лампу со своей стороны и, повернувшись на бок, уснула.
Глава 6
Планов на эту пятницу у нас никаких не было, так что Егор прямо с утра отчалил в офис, а я после совместного завтрака оказалась предоставлена самой себе. Пораскинув мозгами, я решила, что раз уж волею обстоятельств возвращение в родной город на неопределенное время откладывается, неплохо было бы прикупить одежды: того, что я привезла с собой в небольшом чемодане для новой должности явно маловато. Да и с волосами что-нибудь сделать не помешает.
Недолго думая, я позвонила Егору и намекнула, что как приличный работодатель он уже может перечислить мне на карточку аванс, на представительские расходы, так сказать. О том, что работаю меньше недели, тактично умолчала. Мужчина юмор оценил, но деньги обещал перевести. Затем поведал, что сколько-нибудь значимых новостей от Лехи не было: наблюдение работает, смс-ки регулярно отсылаются, но ожидаемый эффект пока не наступил. Болтать особо было не о чем, поэтому, скоренько распрощавшись, я отправилась по своим делам — так приятно чувствовать себя независимой женщиной, у которой есть чем заняться помимо того, что хвостиком ходить за женихом. От мысли о том, что дела для меня нашлись лишь благодаря Соболевской наличности, я вполне успешно отмахивалась.
Первым делом я заявилась в салон красоты — пусть у них теперь голова болит по поводу того, что делать с моими волосами, точнее с их локальным отсутствием. Хорошо хоть отек с лица совершенно сошел, оставив мне на память лишь бледные разводы синяков — спасибо доктору и его чудо-методике. В общем, тональник так и остался для меня средством номер один на ближайшие дни, хоть я и терпеть не могла мазать лицо чем-то, что оставляет следы на одежде (особенно на Соболевской) и на подушках. Впишите туда еще и полотенца.
Как только я вывалила пряди из кривоватого, закрученного наспех, пучка, дамочки в салоне заохали и заахали, выказывая неподдельное сочувствие к пострадавшей и негодование в сторону бандита. Уверена не часто к ним заглядывают клиенты со столь деликатными проблемами. В итоге на общем голосовании девочки решили нарастить мне пряди, чтобы легче было лысину маскировать и добавить волосам потерянный в неравном бою объем. За неимением иных альтернатив пришлось согласиться: таскать на себе чьи-то волосы — опыт не из приятных, с другой стороны, щеголять лысиной тоже не вариант. Сразу же после процедуры я поклялась, что избавлюсь от чужих волос, как только свои отрастут хоть чуть-чуть, даже если ради этого и придется подстричься под мальчика. Главное, не как солдат Джейн, хотя именно ей шло.
Пока одна девушка работала над моей пострадавшей шевелюрой, две других занялись ногами и руками: а что, представительские деньги надо расходовать на представительский внешний вид, тем более, зная Соболева, тот на аванс не поскупится.
Из салона я выходила новым человеком — как снаружи, так и внутри, все-таки, что ни говори, а внешние изъяны сильно влияют на женское настроение и самочувствие. Следующим пунктом шел торговый центр, что оказался через дорогу, не пришлось даже такси вызывать.
Сидя в кофейне и наслаждаясь ароматной лимонной выпечкой, я решила поговорить с мамой: с момента прилета в чужой город родителям я так и не звонила, и Егора попросила им ни о чем не рассказывать. Еще не хватало, чтобы они узнали, что я улетела неизвестно на сколько, да еще и в историю умудрилась вляпаться: живо вернут под родную крышу. Только я взялась за телефон с намерением зайти в записную книжку, как обнаружила непрочитанное сообщение. Номер отправителя был неизвестен. Я нахмурилась: в свете последних событий вряд ли стоит ожидать известий о выигрыше в лотерею.
"Вали по добру по здорову" — гласил короткий текст, да еще и не грамотный к тому же. Я оглянулась: весьма сомнительно, что подобным образом меня просят поскорее допить капучино и убраться из кофейни. Тем более, что официант сильно занят светловолосой посетительницей за столиком в углу.
"Так, и кому же мы успели насолить?" — я задумалась, обращаясь к себе во множественном числе. Получается, что кто-то из числа подозреваемых прознал о нашей скромной затее, ну или Марк Абрамович так сильно расстроился, что его понизили до помощника управляющей, что решил от этой самой управляющей нехитрым способом избавиться. Но верить в коварство столь приятного и интеллигентного человека не хотелось.
Надо бы Лехе позвонить, пусть выясняет, кто тут писульки с угрозами шлет. Это как раз по его части. А вот Соболеву знать о сообщении ни в коем случае не стоит, иначе он точно ко мне охрану приставит или дома запрет, а я только жить по-человечески начала: без родительского надсмотра и вечных нотаций. Так что вместо того, чтобы позвонить оставшейся за тысячи километров маме, я с легким сердцем и некоторым облегчением набрала Петрова.
— Привет, Леш. — прощебетала я, стараясь чтобы голос звучал как можно жизнерадостней.
— Так-так, что-то не припомню я, Маруся, чтобы ты мне самолично звонила или обращалась иначе, чем Леха.
— Ну что, я уж другу семьи позвонить не могу… — я сделала вид, что обиделась, потому как с чего начать щекотливую просьбу не знала.
— В том-то и дело, что можешь, но почему-то не звонишь. — шутливо вздохнул собеседник.
— Вот теперь звоню.
— Просто так?
— Просто так. — подтвердила я и даже попыталась сделать вид, что немного обиделась.
— Хм, ну ладно, как дела? — принял правила игры мужчина.
— Нормально, была в парикмахерской, сижу в торговом центре. Смс-ка вот с неизвестного номера пришла.
— Тааак. — обрадовался Леха, но я так и не поняла чему. То ли тому, что я не стала тянуть и заговорила о главном, то ли тому, что наконец-то начало происходить хоть что-то интересное. — А что там у нас в смс-очке?
— Предложение свалить подобру-поздорову. — буднично ответила я и принялась ковырять пальцем салфетку. — Если расскажешь Егору, я постараюсь мстить тебе всю жизнь, так что хорошенько подумай: фантазия у меня богатая и запала ого-го. А когда Соболев запрет меня в четырех стенах, свободного времени будет хоть отбавляй…
Леха рассмеялся:
— Тебе нужна помощь, и ты не придумала ничего лучше, чем начать просьбу с угроз?
В ответ я шумно вздохнула и помолчала: а что тут скажешь?
— Ладно, посмотрю, что можно сделать.
— Леха, ты самый лучший! — воскликнула я на все кафе, заставив официанта отвлечься от блондинки.
— Но! — перебил он, а я прямо явно увидела, как Леха воздел указательный палец. — Если не удастся ничего выяснить, или ситуация будет ухудшаться, нам придется поставить Егора в известность.
— Ладно-ладно. — быстренько согласилась я на все условия, пока мужчина не передумал, рассчитывая в душе, конечно же на лучшее.
После разговора с начальником службы безопасности я с чистой совестью убрала трубку обратно в сумочку и мысленно пообещала себе, что позвоню маме вечером, как будто у меня был лимит на телефонные звонки, и за раз можно было совершать не больше одного.
Настроения, как ни странно, дурацкая смс-ка не испортила, и я, полная сил, энергично пошла по магазинам. В общем, торговому центру я принесла в тот день знатную прибыль: хорошо, когда тратишь не свои, причем тратишь на то, что нравится, а не на то, что будет приятно видеть кому-то. Собственно, поэтому среди покупок оказалось так мало вещей, походящих на деловой стиль одежды, но в галерее люди творческие, надеюсь, не осудят. Ха-ха, да и кто меня там судить будет — я же, благодаря Егору, самая главная!
Вот, кстати, в галерею я после магазинов и отправилась. Прямо с пакетами. Абрамыч, конечно, чуть в обморок не упал, когда меня увидел на пороге, и попытался, что было сил, вытолкать взашей — мол нечего после столь серьезной травмы ерундой заниматься, никуда от меня галерея не убежит. Но куда уж ему против взыгравшей совести ответственного человека: потраченные с превеликим удовольствием денежки я решила во чтобы то ни стало отрабатывать, поэтому заперлась в кабинете с бумагами и велела никому не беспокоить.
Поняла я, конечно же, от силы треть всего написанного, но решила не отчаиваться и взять документы домой: вот пусть Соболев и помогает, раз решил меня управляющей под свою ответственность назначить.
Он, как по заказу, объявился часа через полтора — наверное мой помощник позвонил и на трудовой подвиг нажаловался. Спорить с Егором было бесполезно, так что я с мстительной улыбочкой сложила бумаги за неимением портфеля в один из пакетов с одеждой и уже предвкусила, каким образом мы проведем сегодняшний вечер.
Всю дорогу до дома я пытливо разглядывала мужчину на предмет: известно ли ему что-нибудь о злосчастном сообщении, — но тот вел себя как обычно или же через чур талантливо виду не подавал.
Как впоследствии оказалось, ехали мы отнюдь не домой, а в ресторан — вечер пятницы все-таки.
— Может заедем домой переодеться? — с грустью покосилась я на груду разнокалиберных пакетов, заваливших заднее сиденье "Мерседеса" целиком.
— Некогда. — отмахнулся Егор, не поняв девичьих нужд.
Но я рассудила, что если гора не идет к Магомеду, то Магомед прямо на ходу ползет к горе. В общем, не говоря ни слова, я отстегнулась, под возмущенное пиканье бортового компьютера перебралась назад и переоделась в кремовую свободную блузу, кожаные штаны и вязаный кардиган, на ноги в кои-то веки надела лодочки. Бюстгальтер тоже сменила на кружевной: Соболев в этот момент так пристально пялился в зеркало заднего вида, что мы чуть на встречку не выехали.
— Сам мудак! — крикнул он кому-то в приоткрытое окно и более от дороги не отвлекался.
В ресторане нас уже ждал незаменимый Леха в компании жены.
— Лена. — представилась интересная внешне блондинка лет тридцати, не дожидаясь, пока муж догадается нас познакомить.
— Маша. — я улыбнулась и слегка пожала протянутую руку. Женщина на первый взгляд отторжения не вызывала, а это, скажу, в моем случае значит немало: с новыми людьми я схожусь трудновато.
Вчетвером мы расположились в отдельной от основных залов кабинке на втором этаже, из панорамного окна открывался прекрасный вид на осенний, едва начавший желтеть, парк и пруд с утками. Единственное, что мешало мне полностью раствориться в атмосфере дружеского вечера — это неутолимое желание выспросить Леху про смс-ки, что заставляло буквально прикусывать зудящий задать неуместный вопрос язык, время от времени ерзать в кресле, и укрыться все это от Соболева никак не могло. Ой, чувствую, не избежать мне домашнего ареста, когда все выяснится. Главное, чтоб не порки, хотя в некотором смысле это может оказаться интересным…
Разговор за столом плавно стек к разговорам о работе, и Лена со словами: "Никогда они по-человечески посидеть не могут" поморщилась, ища во мне союзника. Я ее разочаровывать не стала, отпустила едкое замечание по поводу вечно работающих мужчин и их потенции, но сама в это время уши-то развесила: речь шла как раз о наших подозреваемых.
С Лехиных слов выходило, что Машков действительно стоит одной ногой в могиле, диагноз его официален и сомнениям не подлежит: анализы тот сдавал неоднократно, причем в нескольких клиниках. Далее, дела в финансовом плане идут у них хорошо, даже прекрасно, так что ни о каких долгах и речи быть не может, неофициальные долги, темные истории с участием членов их семьи также отсутствуют, поэтому видимой причины покушаться на картину у старика нет, по завещанию, составленному много лет назад, все имущество вскоре отойдет единственному сыну.
Продавец тоже чист аки агнец: Лехе удалось достать копии договоров со строительной фирмой, занимавшейся возведением загородного коттеджа, сожравшего все Ротмановские сбережения. Жена там и правда разошлась не на шутку, а денежную компенсацию, причитающуюся предпринимателю за кражу картины, выбить у страховщиков еще постараться надо: тот, вам скажу, геморрой, если верить Лехе, — да и не факт, что получится, договоры там не дилетанты составляют. А жизнь меня научила, что Лехиным словам верить можно и даже нужно, так что похищать Ротману картину вроде бы тоже не с руки, хотя на первый взгляд версия выглядела весьма привлекательно.