Фроси в голову пришла шальная мысль.
– Ты когда-нибудь мылся в русской бане?– с хитрецой спросила она.
– Нет.
– А хочешь попробовать и узнать, что это такое?
Предвкушая что-то необычное, Гоша с радостью согласился. Баньку, Фрося растопила быстро. Сделана она была на совесть.
Ещё при жизни её строил дед Фроси. Он был родом из Сибири, толк в баньках знал.
В небольшом предбаннике, Фрося заставила Гошу раздеться. Сама, закутавшись в большое полотенце и прихватив берёзовый веник, пол-литровую банку с мёдом и бутылку пива, прошла к нему.
Не глядя на Гошу, приказным тоном, не требующим возражений, произнесла:
– Ложись на лавку!– и набрызгала воды на раскалённые камни. Поддала жару. Всё пространство заволокло паром. Гоша подчинился. Лёг на живот и, растянувшись во весь рост, с нетерпением ждал.
– Вначале очистим твоё грешное тело от грехов, – торжественно произнесла Фрося, и со всей силы ударила его веником по голому заду. От неожиданности Гоша тихонько вскрикнул, а Фрося, не обращая на него внимания, от души продолжала хлестать – вдоль и поперёк.
Он расслабился, и стал получать удовольствие.
Но, когда она в очередной раз замахнулась веником, он быстро перевернулся на спину.
Увидев его мужское достоинство в полной величине и красе, Фрося на секунду замерла.
А он, вскочил с лавки, сорвал с неё полотенце и притянул к себе её худенькое тело.
Она не сопротивлялась. Они опустились на широкую лавку. Гоша посмотрел на хрупкую фигурку Фроси, на её небольшую девичью грудь. Увидел зелёные бездонные глаза, радостно светящиеся неподдельным женским счастьем, и понял, что она для него многое значит.
– Подожди, не спеши,– остановила она его.
Ей надоело в двадцать два года быть девственницей.
Она решила, провести свой ритуал любви и чтобы он запомнился надолго. Поднявшись с лавки, прошла к печи. Открыла бутылку с пивом и вылила на раскалённые камни, которые дружно шипя, стали источать благоухающий хлебный запах. Взяв банку с мёдом, смело подошла к Гоше. Он сидел на лавке, и с удивлением следил за ней. Запустив руку в мёд, зачерпнула пригоршню и стала мазать ему лицо, шею, грудь, живот. Опустившись на колени, осторожно взяла в руки его достоинство. С большой любовью и нежностью, с самого кончика, до детородного хранилища намазала мёдом.
От такой ласки Гоша сильно вспотел.
Закончив с главным, вымазала ему ноги до самых пяток. Приняв у неё эстафету, он сделал наоборот.
Стал вымазывать её тело снизу вверх. Проведя рукой по стройным ножкам, дошёл до главного места.
Как пчёлы заделывают свои соты, так и Гоша постарался, залепил от души.
Макнув палец в мёд, обвел им вокруг пупочка и продолжил путь к груди. Помазав сосочки, тонкую шейку, овал подбородка и не сдержав свой пыл, прильнул к сладким устам.
Оторвавшись от её жадных губ, развернулся на сто восемьдесят градусов и стал целовать сладкие, липкие, пальчики её ног.
Лёжа валетом, они облизывали и ласкали свою молодую плоть. Специально не спешили дойти до сути.
А утром, войдя в комнату её мамы, Гоша попросил их благословить. Мама, увидев счастливые глаза дочери, с радостью их перекрестила, пожелав долгой и радостной жизни.
Немного позже за Гошей заехал участковый.
– А откуда ты узнал, что я у Фроси?
– Чудак, это же деревня, все про всех всё знают. Поехали в участок, есть интересная новость, – и подождал Гошу, пока тот одевался. В участке ждал сюрприз. Войдя в кабинет участкового, Гоша с удивлением остановился. За столом сидел следователь, а напротив него пропавший труп, вернее сам Фёдор Курочкин.
– Проходи,– обратился следователь к Гоше, как к старому знакомому,– ты журналист и тебе будет интересно узнать, чем закончилась эта история.
– С удовольствием послушаю. Всё своё внимание присутствующие обратили на Фёдора.
– Я после ужина вышел покурить. На небе месяц, звёзды и кругом тишина. И тут услышал, что меня кто-то зовёт. Подошёл к калитке и был приятно удивлён, когда увидел Веронику.
« Милый, я очень соскучилась», – проговорила она и бросилась в мои объятия. Оглянувшись на окна, не видит ли Маша, я быстро взял её в охапку и повёл к реке. По дороге, она мне рассказала, что детей оставила у подруги, а мужу сказала, что поедет в деревню до бабушки. У нас с ней впереди была вся ночь. Мы давно не виделись, поэтому полностью отдались своим чувствам. Но в какой– то момент я почувствовал, что проваливаюсь в бездну. Закружилась голова, руки и ноги сделались непослушными. Язык не мог пошевелиться, будто окаменел и я потерял сознание. Очнулся, был уже день. Я сильно замёрз, потому что лежал без движения и ещё у реки. Вспомнив, что до этого было, очень удивился и подумал: «И куда же подевалась моя Вероника?» Домой не хотелось, пошёл к напарнику по работе. У него и провёл все эти дни.
– А что же всё-таки произошло? – поинтересовался Гоша.
– А мы опросили Веронику и, зная, что Петухова накормила Фёдора приворотным зельем, то сделали соответствующий вывод. Когда Фёдор от действия этого зелья потерял сознание, Вероника испугалась. Пробовала привести его в чувство, но у неё ничего не получилось. Боясь засветиться перед мужем, она оставила Фёдора на берегу и уехала домой. В это время на него вышел ты. А когда ушёл к участковому, Фёдор очнулся и пошёл в хутор. Поэтому вы его и не застали на месте. Вот и всё. Хорошо, что всё закончилось благополучно,– пояснил следователь.
На другой день Гоша перешёл жить к Фросе. А на конец сентября намечалось сразу четыре свадьбы. Гоша женился на Фросе. Николай посватался к Надежде. Пётр Балуев сделал предложение Нине, она давно нравилась ему. А Глаша завлекла нового командировочного из области. Парень оказался сговорчивым и у них завязался роман.
После этих событий прошла неделя. И как – то Гоша вспомнил про плёнку с обнажёнными девчатами и решил её уничтожить, но перерыв всё в своих вещах, не нашёл.
– Фрося, ты не находила синенькую коробочку, – встревожился он.
– Милый, не видела. А что за коробочка?
– Да, пустяки. Одна плёнка понадобилась, а я её потерял. Если найдёшь, то не открывай, а то засветишь.
После этого разговора прошла ещё неделя. Сидя как – то вечером за столом, Гоша ждал ужин и читал газету. В комнату вошла Фрося, вид у неё был уставший и обеспокоенный. Усевшись напротив Гоши, она произнесла:
– Даже не знаю, что и подумать.
– Что такое?
– Вот, в почтовом ящике было, – и протянула ему. Гоша осторожно взял конверт и достал содержимое. Перед ним возникло фото с обнажёнными девчатами. В придачу была записка. « Если не заплатите тысячу рублей, то это фото увидит вся деревня и не только деревня, а и вся область. Деньги через день положите в дупло большого тополя, что растёт за коровником». Гоша замер, что сказать Фросе, он не знал. Боялся сознаться в том, что это он главный виновник. И зачем только тогда сфотографировал голых девчат? Он вспомнил, что плёнку мог потерять у реки, когда доставал из сумки ветровку. Но мог выронить и в другом месте. Не зная, что делать и что сказать, Гоша мочал и делал вид, что ему тоже неприятно это видеть.
– Я позвонила девчонкам, они тоже получили такие письма. Мы летом каждый день в обед, ходили на речку. Кругом никого, поэтому и купались обнажёнными. А какой – то гад, откуда только взялся? Чтобы ему пусто было! Подкараулил и сделал своё грязное дело! Знала бы кто, то задушила бы!– со злостью выговорилась Фрося. Гоше нечего было добавить. И он, чтобы как-то успокоить, встал и обнял её за плечи.
– Фрося, милая, да не расстраивайся так. Это шантаж, я посоветуюсь с нашим участковым и что-нибудь придумаем. Завтра прямо утром пойду к нему. Всю эту ночь Гоша ворочался с боку на бок. Долго не мог заснуть. Задремал лишь под утро. И ему приснился страшный сон. Будто Глаша с Ниной совершенно голые, но обросшие в некоторых местах шерстью вцепились в него. Одна за руку тянет в одну сторону, другая в другую и громко ругаясь, хотят разорвать его на две части. Он сопротивляется, упирается, кричит, но женщины неумолимы. В этот момент с банным веником появляется Фрося и начинает его хлестать и приговаривать:
– Так тебе и надо, паршивец поганый! Вот тебе! Вот тебе! Проснулся Гоша в поту. Фрося ещё сладко спала. Вышел на крыльцо и закурил сигарету. Солнышко первыми лучами прокладывало себе путь. С соседних дворов слышалось мычание коров, лаянье собак и громкое пение горластых петухов. По улице «протарахтел» старенький трактор. На лошади, запряжённой в бричку, проехал объездчик полей. Деревня просыпалась.
– А, журналист, проходи. С чем соизволил пожаловать? Наверно решил, меня на свадьбу пригласить? И когда? – с улыбкой произнёс лейтенант и, поднявшись со стула, протянул Гоше руку.
– Обязательно приглашу, в конце сентября. Но у меня личный вопрос. Мы получили письмо и неприличное фото. Нас шантажируют, вымогают деньги, – и протянул участковому записку. Прочитав её, лейтенант с удивлением посмотрел на Гошу.
– А где фото? Покажи.
– Да, как-то неудобно. Они там голые.
– Ну и что, следственным органам надо улики показывать и всё рассказывать. Знаешь анекдот, сколько у женщин должно быть мужчин и каких?
– Нет.
– Первый мужчина муж, с которым женщина живёт и рожает детей, которому много показывать и рассказывать не надо, он так всё поймёт. Второй мужчина друг, с которым она не спит, а советуется. Третий мужчина любовник, с которым только спит. Четвёртый мужчина гинеколог, которому она только показывает. Пятый мужчина участковый, которому нужно всё показывать и рассказывать. А шестой мужчина, это начальник, как скажет, так и будет. Ясно? Так что, показывай и всё рассказывай про свою Фросю. Меня уже ничем не удивишь. Всякого насмотрелся.
– Я понимаю, но всё же.
– Ты пришёл за помощью? Вот и показывай.
– Ладно, смотри. Но такие письма и фото получили ещё её подруги – Надя и Глаша. Участковый, внимательно рассматривая фото, почесал затылок.
– Да, ну и дела. Интересно, кто же смог их так сфотографировать. И главное, ты говоришь: в обед они купались в реке. Можно поговорить с Николаем, он знает точно, у кого в деревне есть фотоаппараты. Мальчишки занимаются у него в фотостудии и их немного. Давай сделаем так, ты иди к Николаю в клуб и разузнай фамилии всех детей. А я опрошу твою Фросю и её подруг, может, что интересного вспомнят. Встретимся у меня через два часа.
В клубном фойе было безлюдно, только пожилая уборщица мыла полы.
– Здравствуйте, а Николай в клубе?
– А где ему ещё быть? В фотостудии с мальчишками занимается.
– Спасибо, я пройду?
– Иди.
«Вот кстати, как раз посмотрю на них», – подумал журналист. В студии было трое мальчишек. Николай объяснял им, как делается цветное фото. Они внимательно слушали. Поздоровавшись, Гоша присел на свободный стул.
– Ты так или по делу?
– Надо поговорить.
– Делаем перерыв, можете прогуляться, – произнёс Николай.
– Это все твои ученики или ещё есть?
– У меня ещё занимается девочка – Мила Королёва. Но уже неделю не ходит. Она сирота, живёт с бабушкой. Бабушка сильно болеет и девочка за ней ухаживает. Прибегала ко мне, отпрашивалась.
«Мила отпадает. Да и девчонка не пойдёт на это. Тут кто-то повзрослей, замешан», – подумал Гоша.
– А взрослые у тебя занимаются?
– Нет. А чего это ты заинтересовался моими учениками? Опять ведёшь какое-то расследование?
– А тебе Надежда не пожалилась, про письмо?
– Какое письмо? Ничего не сказала.
– Тогда я сейчас расскажу. Участковый тоже уже в курсе, что наших женщин шантажируют.
– Ты думаешь кто-то из моих пацанов?
– А кто ещё? Взрослые, как ты говоришь, не увлекаются фото. Девочка Мила тоже не будет этим заниматься. Остаются под подозрением трое твоих мальчишек.
– А ты не подумал, что могут быть старшие братья? Малышня на это не догадается, возможно, подростки.
– Вот и надо выяснить, у кого из мальчишек есть старшие братья. У Милы, ты говоришь, нет никого. Надо проверить остальных. Перечисли мне все фамилии и характеристики детей, адреса дай.
– Когда пойдёшь к участковому? Я с тобой.
Взглянув на часы, Гоша отметил, что уже пора. Отпустив детей и, перенеся занятие на завтра, Николай с Гошей отправился к участковому. По пути зашли к тёте Даше, где раньше проживал Гоша. Ему нужно забрать оставшиеся вещи. С тётей Дашей встретились у калитки.
– Ой, ребятки! Вы ко мне? А я спешу до соседки, сильно приболела, надо помочь ей. Гоша, где ключ от дома, ты знаешь. Вещи твои собрала в синий пакет. На диване в прихожей лежит. Я уже не хочу возвращаться.
– Тётя Даша, не беспокойтесь, я всё закрою, и ключ положу на место.
Забрав пакет, Гоша с Николаем пошёл в участок.
– А, помощника привёл? Это хорошо. Присаживайтесь. Ну, что мужики? Деньги требуют на сегодня, чтобы лежали в дупле. Сейчас с вами разработаем ход операции.
– В район будем сообщать?– осведомился Гоша.
– Пока не будем, думаю, что сами справимся. У меня такая версия. Если судить по почерку то, похоже, что писал взрослый человек, это раз. Вместо денег положим простые бумажки и сразу же возле коровника сделаем засаду, это два. Но кому-то из вас придётся ночь провести на тополе. Дерево старое, развесистое, можно хорошо укрыться. Что дальше делать, расскажу сегодня ближе к вечеру, перед самой операцией. Встречаемся в двадцать часов. Чтобы было не обидно, кинули жребий. Выпало Гоше. Он в жизни ни разу не залазил на дерево. Но делать нечего, как только стемнело, пришлось это сделать. Николай зашёл в коровник. Вечерняя дойка закончилась, доярки разошлись по домам. Только сторож Петрович находился на посту. Николай сделал вид, что опоздал и не застал Надежду, а сам специально разговорами отвлекал сторожа, чтобы Гоша успел залезть на дерево. Бумажки, завёрнутые в пакет, давно лежали в дупле. Пробыв у сторожа где– то с полчаса, Николай ушёл. Они с участковым спрятались в кустах, вдоль дороги. На часах двадцать три часа ночи, но никакого движения. Гоше было неудобно сидеть на ветке, но он терпел и мысленно ругал себя за плёнку, сделавшую столько проблем.
Неожиданно дверь коровника открылась. С фонарём в руке появился Петрович и уверенно направился к тополю. Гоша затаил дыхание, а Петрович, подойдя к дереву, сунул руку в дупло. От радости, что преступник выявлен, Гоша зашевелился, захотел слезть и схватить его. Но ветка сильно затрещала и обломилась. И Гоша сверху рухнул прямо на Петровича. Слава Богу, что было не высоко, да и спина Петровича смягчила падение, Гоша не ушибся. А вот Петрович, от неожиданности охнув, нецензурно выразился. В этот момент подбежал участковый с Николаем. Подняв фонарь с земли, они повели Петровича в бытовку и уже на свету устроили допрос.
– Петрович, не ожидал от тебя, что в старости будешь заниматься шантажом. Человек ты семейный, внуков много. Стыдно, в твоём – то преклонном возрасте фотографировать обнажённых девчат. Деньги, на что понадобились? – проговорил участковый. А Петрович, придя в себя, был сильно удивлён.
– Братцы, какие деньги? Какие девчата? Не знаю я ничего!
– Петрович, вот скажи, как ты ухитрился сделать фото на речке?