Караул под "ёлочкой" - Чебаненко Сергей 8 стр.


<p>

Он поймал на мушку хорошо различимый на фоне светлеющего предрассветного неба силуэт стрелка и выстрелил. «Калашников» громыхнул короткой очередью, поперхнулся и замолчал. Патроны закончились.</p>

<p>

Стрелок на возвышенности дернулся, гортанно вскрикнул и тяжело осел на землю.</p>

<p>

«Попал!» - Макарьев отшвырнул прочь бесполезный теперь автомат, расстегнул кобуру и вытащил пистолет. Но прицелиться не успел. Один из засевших на пригорке нарушителей на мгновение привстал и сделал резкий замах рукой в сторону Антона.</p>

<p>

«Граната!» - Макарьев испуганно зажмурил глаза и вжался в землю. Он совершенно ясно осознал, что ни спрятаться, ни убежать уже не успеет. Да и негде было спрятаться и некуда было бежать в этой почти идеально ровной и плоской степи... Маленькая, ребристая и неотвратимая смерть неслась к Антону по навесной траектории, чтобы сотнями металлических осколков пригвоздить к пыльной поверхности земли его распластавшееся среди высохшей травы тело...</p>

<p>

Время странно растянулось. Сердце сначала замерло, и тут же встрепенулось испуганной птицей, каждым своим ударом отмечая уже не секунды, а миллисекунды жизни, последние мгновения существования… Сейчас будет взрыв, удар, боль, темнота и небытие…</p>

<p>

Но взрыв грохнул впереди, метрах в семидесяти от Антона. Что-то массивное с шелестом и воем пронеслось над головой Макарьева в сторону железнодорожной насыпи, и наступила тишина. Антон открыл глаза, осторожно приподнял голову и посмотрел вперед. На возвышенности, широко раскинув руки, лежало чье-то неподвижное тело. Вокруг медленно оседала поднятая взрывом пыль.</p>

<p>

«Сам себя взорвал, что ли? - удивился Макарьев, озираясь вокруг. - Да нет же! Я хорошо видел, что один из троих замахнулся, собираясь бросить в меня гранату! Почему же не бросил? Погоди-ка, а может это ловушка, чтобы меня выманить? Я сейчас встану, а они возьмут и срежут меня автоматной очередью. Спокойненько и прицельно, как в тире!»</p>

<p>

Несколько томительно долгих секунд он лежал неподвижно, ожидая продолжения боя. Но впереди, на пригорке, никто больше не шевелился. Только слева, метрах в десяти от Макарьева, кто-то завозился в темноте и застонал.</p>

<p>

- Игнатов? - шепотом позвал Антон - Живой?</p>

<p>

- Руку зацепило, товарищ лейтенант! Больно… И крови много...</p>

<p>

- Потерпи! - приказал Макарьев. - Я сейчас.</p>

<p>

Держа пистолет наготове, он подполз к Игнатову. Солдат лежал на боку. На левом предплечье расплывалось небольшое темное пятно.</p>

<p>

- Я тебя перевяжу, Коля, - пообещал Антон. - Только сначала схожу посмотреть, как там поживают наши гости.</p>

<p>

Он подтянул к себе автомат Игнатова, медленно поднялся на ноги, и направив ствол «калашникова» вперед, двинулся к возвышенности. Ему показалось, что эту сотню шагов, которые отделяли его от позиции нарушителей, он прошел за несколько бесконечно долгих и тревожных часов. Антон осторожно крался в сторону пригорка на полусогнутых, одеревеневших от напряжения ногах, ожидая в любое мгновение вспышки встречного выстрела и удара вонзающейся ему в грудь пули. Но ни вспышек, ни выстрелов больше не было.</p>

<p>

Когда он, наконец, поднялся на возвышенность, его глазам открылась страшная картина. Все трое нарушителей были мертвы. В этом не могло быть никаких сомнений. Второй стрелок так и не успел бросить гранату. Она взорвалась у него в руках, искромсав осколками тела всех троих нарушителей. Меньше всего досталось первому из них, тому, которого Антон почти наугад срезал автоматной очередью. В момент взрыва он лежал лицом вниз, и ему только разворотило спину мелкой металлической шрапнелью. От бросавшего гранату незнакомца осталась бесформенная обезглавленная масса туловища. Третьего, того, который нес на плече толстую трубу, отбросило взрывом метра на два в сторону от пригорка. Большой металлический осколок раскроил ему череп прямо посередине лба и превратил лицо в сплошное кровавое месиво.</p>

<p>

Антон почувствовал, как к горлу подкатывает ком тошноты. Он резко отвернулся, перекинул через плечо ремень с «калашниковым» и зашагал назад, к раненому Игнатову.</p>

<p>

 </p>

<p>

 </p>

<p>

8.</p>

<p>

29 августа - 3 сентября 1988 года.</p>

<p>

Орбитальная разведывательная группировка США</p>

<p>

- Вашингтон, Белый дом.</p>

<p>

 </p>

<p>

Ночную перестрелку на Байконуре зафиксировал американский разведывательный спутник КН-11 «Кеннан».</p>

<p>

Спутник пролетал над космодромом на высоте около трехсот пятидесяти километров и с помощью новейших телекамер с высоким разрешением вел съемку узких участков земной поверхности под собой. Полученная «картинка» кодировалась в набор цифр и передавалась сначала на летевший на еще большей высоте спутник электронной связи и управления, а оттуда - на принимающую станцию в форте Вельвуар в штате Вирджиния, чуть южнее Вашингтона.</p>

<p>

Яркую вспышку взрыва в закрытой зоне космодрома спутник отследил, едва показавшись из-за горизонта. Одна из боковых телекамер «Кеннана» тут же уперла свой зоркий взгляд в ослепительно вспыхнувшее в ночи пятнышко, мгновенно фиксируя его расположение и яркость. Бортовой компьютер выдал оперативный анализ спектральных характеристик появившегося в ночной степи объекта. Через мгновение операторы на станции, принимающей сигнал со спутника, увидели на мониторах то, на что сейчас была нацелена телекамера «Кеннана».</p>

<p>

- Пожалуй, стоит, чтобы наш «Кеннан» рассмотрел эту зону повнимательнее, - оценив полученное изображение, заметил руководитель полета. - И сделал привязку по местности.</p>

<p>

- Это где-то в районе космодрома Байконур, - оператор повел подбородком в сторону монитора и заглянул в бумаги на рабочем столе. - По нашим данным сегодня планируется старт космического корабля с советскими и афганским космонавтами.</p>

<p>

- Сейчас мы постараемся определить координаты вспышки поточнее, - начальник смены потянулся к микрофону оперативной связи. - Придется побеспокоить наших управленцев...</p>

<p>

Всего через несколько минут решение было принято. Набор команд ушел из центра управления полетом на бортовые антенны спутника. Повинуясь приказу с Земли, огромный девятнадцатиметровый цилиндр, имевший в диаметре три метра и весивший около пятнадцати тонн, включил двигатели ориентации, качнулся, и медленно завалившись набок, уперся всеми своими электронными глазами в то место, где было зафиксировано яркое пятно. Журналисты не зря прозвали сверхсекретный КН-11 «замочной скважиной». С этой минуты «Кеннан» надежно фиксировал все, что происходило в районе, где полыхнула огненная вспышка. Но больше ничего необычного он не увидел.</p>

<p>

В конце смены сделанную спутником запись просмотрели еще раз. Помимо уже зафиксированного взрыва в том же районе обнаружились и менее яркие вспышки.</p>

<p>

- Такие вспышки мы видим едва ли не каждый день, когда спутник ночью пролетает над Афганистаном, - заметил оператор. - Совершенно очевидно, что это стрельба и разрывы гранат.</p>

<p>

- На советском космодроме? - скептически ухмыльнулся руководитель полета. - Русские начали войну на собственной территории?</p>

<p>

- Похоже, Джон прав, - начальник смены задумчиво потер ладонью подбородок. – Картинка действительно напоминает боевые действия. Коллеги, не забывайте, что на старте сейчас стоит корабль с русскими и афганцем. Возможно, кто-то пытается к нему пробиться. И далеко не с мирными намерениями…</p>

<p>

- Зона стрельбы почти вплотную примыкает к стартовой позиции «Союза», - оператор вывел на монитор контуры карты с обозначением расположенных на местности объектов. - Отсюда до ракеты всего несколько сотен метров.</p>

<p>

- Как бы там ни было, нам пора поставить в известность кое-кого в Вашингтоне, - начальник смены снял телефонную трубку.</p>

<p>

«Кеннан» к этому времени уже покинул пространство над Советским Союзом и теперь пересекал Афганистан, обозревая страну от высоких горных хребтов на севере и востоке до полупустынь и пустынь на юге. Спутник сверкнул яркой звездочкой в лучах восходящего солнца почти точно над горой Тиргаран, окинул взглядом своих электронных глаз вершины Гиндукуша и Паропамиза и понесся дальше над едва заметными речушками в труднопроходимых ущельях и широкими голубыми лентами Пянджа и Гильменда.</p>

<p>

Сообщение от «Кеннана» в течение нескольких дней «гуляло» по этажам различных ведомств, пока не оказалось в одном из кабинетов в здании Центрального разведывательного управления США в Лэнгли.</p>

<p>

3 сентября президент США Рональд Рейган получил с утренней почтой краткий, но обстоятельный доклад о событиях, происшедших в ночь с 28 на 29 августа на советском космодроме Байконур.</p>

<p>

Он пролистал доклад, просмотрел подшитые к листам с текстом фотографии ночных вспышек и, наконец, добрался до выводов экспертов и аналитиков.</p>

<p>

«Гм, попытка диверсии, перестрелка... А советские газеты снова промолчали... Ну, и чего стоят после этого все заверения Горбачева и советского руководства о гласности и перестройке? Всего лишь очередная пропагандистская кампания в коммунистическом стиле! Хотя… Зато будет чем поторговаться с Москвой на переговорах!»</p>

<p>

Он закрыл глаза, и устало откинулся на спинку мягкого кресла. В этом году ему исполнилось семьдесят семь, и с некоторых пор он почти физически стал ощущать груз давящих на его плечи прожитых лет.</p>

<p>

«Нэнси права, - подумал он, вспомнив разговор с женой сегодняшним утром, - я должен больше отдыхать. Больше и чаще отдыхать, чтобы выдержать эти оставшиеся несколько месяцев президентства. Сколько там осталось до выборов? Полтора месяца? Самое критическое время. Джордж Буш, вице-президент, по опросам общественного мнения чуть-чуть опережает своего соперника-демократа. Если этот разрыв сохранится до дня голосования, то в конце января следующего года я со спокойной совестью передам власть в стране именно ему, а не этому демагогу Майклу Дукакису».</p>

<p>

«А что может свести на нет небольшой отрыв Джорджа от соперника? Да все, что угодно! Вот хотя бы эта информация о событиях на советском космодроме, которую Москва снова пытается замолчать. Если эти сведения просочатся в лагерь демократов, Дукакис не преминет заявить, что Россия по-прежнему ведет двойную игру. Гласность и перестройка, скажет он, - это блеф. Значит, были пустопорожними разговорами и все встречи нынешней администрации США с советскими лидерами, начиная с осени 1985 года. И демократы немедленно раздуют шумиху, что под прикрытием болтовни о демократизации коммунистического режима, Советы все так же проводят агрессивную и непрозрачную политику. Страх военной угрозы будет способен поколебать решение избирателей поддержать Джорджа на выборах в ноябре. И тогда через месяц после Рождества в этот кабинет придет хозяином Майкл Дукакис»...</p>

<p>

Он принял решение и нажал кнопку вызова референта.</p>

<p>

- Вот что, Эдвард, - сказал президент, когда его помощник переступил порог Овального кабинета, - возьмите вот эту папочку и положите в свой сейф. Примерно на полтора месяца. И постарайтесь сделать так, чтобы наш большой демократический друг Майкл не получил откуда-нибудь из недр ЦРУ или АНБ копию этого доклада в свое распоряжение...</p>

<p>

 </p>

<p>

 </p>

<p>

9.</p>

<p>

29 августа 1988 года.</p>

<p>

Космодром Байконур, стартовая площадка 1.</p>

<p>

 </p>

Назад Дальше