- Это я звонил тебе позавчера. Я - брат Дианы Снегирёвой. Может, ты и звонок мой забыл?
- Никогда не был знаком ни с какой Дианой! Вы меня тоже с кем-то перепутали.
- Диана из Краснопехотского, - тихо, но угрожающе сказал Виктор, снова подобравшись и сверкая глазами, как Мася перед дракой. - В 2007-м. А через год она вышла из дома и не вернулась. Что вы с ней сделали?
- Я даже не знаю, что вам ответить, - Ольминский хотел сказать это громче, но от испуга сел голос. - Не понимаю, право слово, о чем вы говорите.
- А ее отца, значит, случайно в пьяной драке убили, когда он пытался разыскать дочь? - спросил Морской таким тихим и вкрадчивым голосом, что любой из его подчинённых предпочёл бы в этот момент оказаться где-нибудь подальше от босса.
- Витя! - позвала с крыльца Вероника, обеспокоенная этим столкновением и изменившимся выражением лица Виктора. Надо было вмешаться, пока ничего не случилось. - Витя, шашлык уже принесли!
- Иду, Ника, - на полпути к крыльцу Морской обернулся к Ольминскому:
- Ладно, память я тебе потом поправлю. Хреново ты Просто Марию с амнезией из себя строишь. Не верю, как говорил Станиславский! У меня ты быстро ВСЕ вспомнишь! Учти, я тебя предупредил.
Ольминский, с трудом переводя дыхание и вытирая холодный пот со лба, зашагал к беседкам. Что за день такой злосчастный! А ведь ещё предстоит разговор с представителем тех людей, которые им с Бубликом могут похерить в зародыше весь бизнес - как-то он пойдёт?
Конечно, он сразу узнал адвоката, который едва не посадил его в галошу в Питере. Этот напористый здоровяк оказался настоящим бульдогом - невероятно дотошный, въедливый, в любую обмолвку впивается накрепко и его просто невозможно сбить с толку, запутать, перекричать. Процесс завершился со счётом 1 - 1: Вильский избежал этапирования, зато заказчица - бывшая жена бизнесмена Анна - получила бразды правления предприятием мужа и право контроля над его собственностью. Но адвокат, Собирая бумаги в кейс после окончательного слушания, смерил ее прищуренным давящим взглядом: "Ещё повоюем!". А ему, столкнувшись в дверях, посулил: "Ещё общнемся, ушлепок!". И видно было, что этот сверкающий глазами брюнет грозится не впустую. Похоже, он действительно жаждет реванша и способен сильно испортить жизнь и Ольминскому, и Вильской. От греха подальше Ольминский счёл правильным поскорее покинуть Петербург, чтобы Гершвин не смог до него добраться, когда будет воевать в Апелляционном суде. И надо же, встретил юриста здесь, на краю Ленобласти!
А уж встреча с Морским - это ещё хуже. Ольминский смутно помнил красавицу Диану, которую повстречал ещё когда работал лавер-боем у Киргизова и его мамаши. Девчонка была хороша, как картинка, и вербовщика не смутил даже ее возраст, хотя обычно Киргизы старались совсем уж малолеток в оборот не брать. Грех было упускать такую кралю. Ольминскому пришлось целый месяц разыгрывать из себя старомодного романтического воздыхателя потому, что нашёлся заказчик на невинную девушку, и Киргиз строго-настрого велел не портить товар.
Однажды, когда они с Диной шли по площади, к платформе подъехала лодейнопольская электричка, и через пару минут их догнал какой-то паренёк с китайским рюкзаком через плечо и попросил у Дианы ключи от дома. Меньше всего он был похож на двадцатилетнего питерского студента и выглядел полным лохом: куртяк на рыбьем меху, джинсы, сшитые на коленке в подвале, ботинки начищенные, но убитые, видно, что на соплях держатся.
Когда Динку пришлось списать, как отработанный материал, чтобы не заражала клиентов, ее папашка разлетелся в милицию. Но там у Киргиза тоже были свои люди, и заявление о пропавшей где-то замотали, а мужика угощали "завтраками". Он оказался настырным и, видя, что никто не спешит искать его кровинушку, начал сам совать нос повсюду. И сам напросился. Киргизов не любил всяких любопытных Варвар и Варваров... Правда, с папашей другой мочалки вышло куда хуже. Получив отлуп в милиции, он взял у себя в лесничестве ружье, позвал друганов, и они заявились в боулинг разбираться самостоятельно. Ольминскому повезло: в тот вечер он разрабатывал новую телку и избежал расправы.
Ольминский знал, как круто Витька-Святоша в прошлом году расправился с Ованесом, который открыл "точку" возле Краснопехотского, и с Гореловым, торгующим "зельем радости". Поэтому они с Бубликом и не помышляли открывать там свой бизнес. Нужно быть психом, чтобы шустрить под носом у Витьки - с его репутацией и авторитетом в области.
Но сейчас он столкнулся со Святошей носом к носу и узнал того самого лошка с красными от холода ушами и в убогом куртеце. Двоюродный братец Дианы Снегирёвой. Фигасе, как взлетел за двенадцать лет! Вот это уже реальный попадос. Может, действительно лучше сматывать удочки? Лучше потерять деньги, вложенные в покупку и ремонт особняка, чем нарваться на крупные неприятности.
Толстуха, которая позавчера в "Фиксе" пялилась на него у кассы коровьими глазами, курила прямо посередине аллеи, и обойти ее не было возможности. Да и перепрыгнуть не получится. Бабища была размером чуть ли не с легендарный памятник Александру Третьему вместе с конём и постаментом. Да... Если и она его узнает, это будет уже полный ...! Одно дело было - схамить ей в магазине, на выходе, пользуясь тем, что у неё покупки на ленте, а вокруг - персонал и охрана магазина и другие покупатели. И совсем другое - оказаться с ней лицом к лицу на безлюдной аллее. Пока кто-то прибежит на помощь, она его успеет морским узлом завязать. Вот влип! И чего их всех сюда принесло?!
- Чё смотрите, мужчина? - ехидно спросила здоровячка. - На мне, кажись, картин нет! Или я вам так понравилась? - она выпустила Ольминскому в лицо густой клуб дыма. "И сиги у неё самые дешёвые, - скривился парень, - жрёт, небось, как слон, вот и денег на нормальные не хватает!".
Бабища зашагала к нему навстречу. Но в последний момент обошла. И вдруг слегка задела исполинским бедром, заставив попятиться к поребрику. А потом незаметно для посторонних глаз ткнула сложенными пальцами под ребро. Из Ольминского со свистом вышел весь воздух. Парень потерял равновесие и кувырнулся через поребрик. Несколько минут он корчился на земле, пытаясь вздохнуть. Как назло, именно в этом месте на газоне оказалась прикрытая травой лужа, оставленная ночным дождём. Куртка и брюки моментально промокли. Противная липкая грязь оказалась повсюду - даже на лице.
- Что, гад, ноги не держат с перепугу? - глумливо спросила толстуха, подбоченившись на аллее. - Или уже набанкетился в лоскуты? Привет тебе от твоих жён, которых ты к нам отправил! Давить таких надо, мазурик! Тьфу! - смачно плюнув на газон, бабища удалилась.
Побарахтавшись в холодной и скользкой грязи, Ольминский кое-как выкарабкался на аллею и старательно отчищал пятна бумажными платками, щепками и лопухами. И тут к нему подошёл человек, с которым была назначена встреча.
- Я долго ждал, пока вы останетесь в одиночестве, - сказал он. - Но вы были так заняты другими делами, что я не посмел вам мешать...
Ольминский промолчал, бросая в урну очередной измазанный платок. Не объяснять же этому перцу, что это были не дела, а дополнительные траблы. Это все детали, а у них речь пойдёт совсем о другом.
- Я надеюсь, мы все же сможем договориться, - продолжал подошедший, - поймите правильно: у вас - свои интересы; бизнес, который надо поднимать; это очень важно. Но и у нас - свои интересы и своё дело. И отменить его или перенести место действия мы не можем. Никак...
- Ну а нам как быть? - сварливо спросил Ольминский. Капля ледяной грязи ляпнулась с волос на куртку, и он снова полез за бумажными платками. - Дом уже куплен, ремонт на днях начнётся! Все оплачено, а вы хотя бы примерно знаете, какие это затраты? Мы-то рассчитывали быстро их покрыть, и за лето даже барыш наварить, а вы нам все в унитаз спускаете. Если вы, конечно, компенсируете нам истраченное, то может быть...
- Вы не против, если мы не будем обсуждать такие деликатные темы в уединённом месте, а не здесь, на юру? - спросил собеседник. - При такой беседе третья пара ушей - лишняя. Вы со мной согласны?
- А вы, наверное, "засветиться" хотите ещё меньше, чем я, - буркнул Ольминский. - Согласен. Не будем тут маячить. Не ровен час ещё кого-то черти принесут, - он злобно покосился на ресторан, куда удалилась борзая бабёнка.
- Боже милостивый, как же вы перепачкались, - посмотрел на него собеседник. - Где это вас так угораздило?
- Да вот, пытался разойтись с одной свиноматкой. Прёт туша прямо по середине аллеи, такой везде тесно, - вспомнив глумливый тон белёсой великанши, Ольминский побледнел от злости. А когда память услужливо подсунула ему небрежный тычок, от которого он полетел кубарем, в глазах потемнело. Она ещё и харкнула на прощание! С...а жирная! Мало ему адвоката и Святоши с их наездами и угрозами, так ещё и эта бочка нарывается! Ладно, она об этом ещё пожалеет. Они с Бубликом быстро донесут до неё мысль, что баба должна знать своё место. На работе часто приходится вправлять мозги сильно выпендристым телкам, но в конце концов доходит до всех...
*
Вероника вышла из ресторана, подставив разгорячённое лицо свежему апрельскому ветру. За шашлыком все повеселели; этому способствовали "Макаллан" и "Гавана Клаб", которые наперебой заказывали Витя и Наум. Лиля спела в караоке традиционную для застолья "Бабы - стервы", а Тася без устали сыпала анекдотами и курьёзными историями с работы. Над ними хохотали все. Гремела музыка; то одна, то другая пара выходили на танцпол и начинали лихо впечатывать подошвы в паркет. Все чаще кто-то убегал на несколько минут: в туалет; покурить; поправить макияж; сделать селфи. В другом конце зала лихо опрокидывала коктейли компания Леонида из "Брабуса". Тоже доносились весёлые голоса и смех; одна девушка исполнила отредактированный вариант песни о лабутенах, потом ее приятель исполнил "В Питере - пить". Вспомнив, как в начале обеда эти ребята заказывали у диджея мелодии Поля Мориа и Фрэнсиса Гойи и подчёркнуто громко обсуждали особенности игры Ванессы Мэй и недавний концерт Дениса Мацуева, Ника усмехнулась. Вот так всегда: есть такие люди, которые сначала щеголяют своим безукоризненным вкусом, стараются задавить окружающих интеллектуальной мощью, но после шестого дринка пляшут под Верку Сердючку и горланят хиты Шнурова. "Хорошо, что хоть не шансон!".
Ника спустилась к пляжу, прошла по мосткам и легла на живот, чтобы зачерпнуть пригоршню воды и освежить лоб и щеки. Холодные струйки затекли за шиворот, но в голове от этого сразу прояснилось. ""Макаллан" с "Гаваной" - взрывоопасная композиция! И чем же все закончится?" - Ника вытерла лицо бумажным платочком и потянулась. Солнце светило до боли в глазах, но под одежду пробирался сырой холод выстуженных за долгую зиму мостков и никогда не теплеющей озёрной воды. Поэтому Орлова ушла с мостков довольно скоро.
На площадке у фонтана курили сразу несколько человек. Из кафе снова доносилось пение любителей караоке - Оля с одной из "гламурных" девушек пели "А снег идёт" из репертуара Глюкозы. Слушая эту песню, Вероника всегда вспоминала клип, где девочка с доберманом целый вечер ждёт своего любимого у парадного, а он малодушно не отвечает на ее звонки и выключает свет, как будто его нет дома... "Я бы сразу поняла, что со мной не хотят общаться, и нашла бы, как получше провести вечер, - думала всегда Ника, - а не мёрзла бы во дворе у этого "кавалера", который не решается напрямую сказать девушке о расставании и даже дверь ей не открывает!".
Ника свернула в боковую аллею, пропуская вновь прибывших. От парковки к строениям поднимались две молодые семьи с коляской, слингом и тремя шумными энергичными крепышами лет по 5-6.
Мамаши, явно не достигшие ещё тридцатилетия, похожие на калорийные булочки, одна - блондинка, другая - рыжеволосая, укоризненно покосились на пачку сигарет в руках Вероники, но в их взглядах промелькнула и зависть к этой женщине, не задёрганной семейными хлопотами, с крупной, но подтянутой и ладной фигурой в дорогом исландском свитере и модных серых джинсах.
Они проследовали к зданию гостиницы, оставив свой микроавтобус возле "Ровера" Гершвина.
Ника выкурила сигарету и осмотрелась в поисках урны: не бросать же окурок на землю в таком красивом месте. Это было бы просто варварством. Хотя не все это понимают, - Орлова заметила торчащий из кустов грязный мужской ботинок. Потом увидела рядом второй. Нет, это не мусор, - Ника рассмотрела в высокой траве ноги в джинсах, тоже забрызганных грязью. Куртка - вельвет тоже украшен свежими пятнами и налипшими травинками. Раскинутые руки...
"Алкаш какой-то, так набрался, что и не холодно ему на земле, - неприязненно подумала Ника. - Пойду, позову кого-нибудь из персонала, пусть поднимут этого пьяного суслика, пока он ничего себе не отморозил!"...
Но тут она увидела широко раскрытые изумлённые глаза с остановившимся и потухшим взглядом, светлые волосы, слипшиеся от крови и обломок чугунной трубы, валяющийся рядом.
Вероника сразу поняла, что Ольминскому никакая помощь уже не нужна...
*
Следователь Корнеев очень не любил детективные романы, в которых действие происходило в замкнутом пространстве, и убийцей должен был оказаться один из присутствующих. Отработав двадцать лет в прокуратуре, он угадывал преступника в первой половине романа, и читать дальше становилось просто неинтересно. И сейчас ему предстояло заниматься именно таким делом. Вот если бы и в жизни всегда получалось так быстро вычислить виновника!
На турбазе близ села Залесского обнаружили убитого туриста из Петербурга. На тело наткнулась дамочка, вышедшая перекурить. В ресторане веселились сразу две компании, а в гостинице сейчас трое постояльцев, да ещё прикатили на выходные девятеро: две семейные пары с детьми. Таковы были вводные данные.
Новенький "Ланос" Корнеева запрыгал по кочкам и корням. Последние три километра до турбазы он ехал по лесной тропе. Судя по размерам и глубине колеи, по ней предпочитали ездить на джипах. И это правильно: обычная машина тут то днищем скребёт, то скачет на кочках, как Кенга и Крошку Ру.
На турбазе уже работали оперативники и эксперты, а постояльцы гостиницы и участники пиршества были собраны в банкетном зале для дачи показаний.
*
Место обнаружения тела было отгорожено черно-жёлтой лентой, и внутри ограждения сновали сотрудники местного ГУВД, щелкали фотоаппараты и жужжали видеокамеры операторов. Вокруг уже вертелись журналисты, слетевшиеся на свежую новость. Они напирали на оцепление, подпрыгивали и даже норовили взобраться на дерево, чтобы заснять хоть что-то для своего таблоида. Полицейские едва успевали отгонять самых ретивых.
Поднырнув под ленту, навстречу Корнееву вышел майор Перов.
- Удар тяжёлым предметом по голове, - сообщил он, - предположительно фрагментом чугунной трубы, найденным возле тела. Окончательное заключение будет после экспертизы. Потерпевший - мужчина 35-40 лет. При нем найдена барсетка с документами на имя Ольминского Вадима Аркадьевича, 1985 года рождения. Фотографии в паспорте и водительских правах на первый взгляд совпадают с личностью убитого.
- Его машина здесь? - спросил Корнеев.
- Нет. В правах указан "Ниссан" 2018 года выпуска, но на парковке турбазы его не обнаружено. По словам служащего парковки, потерпевший приехал на попутной машине, кто-то из залесских подбросил его до турбазы.
- Какие-то следы есть?
- Да, ночью прошёл дождь, почва ещё мягкая, и на земле обнаружено три разных комплекта следов - предположительно самого потерпевшего, убийцы и свидетельницы, обнаружившей труп.
- Что за свидетельница? Она здесь?
- Да, тоже ждёт в банкетном зале... Журналистка из Питера, - съехал с официального тона Перов, - все порывалась у нас интервью взять. По ее словам, в Синеозерске проводит мини-отпуск и на турбазу приехала с друзьями попробовать местный шашлык. Она же и позвонила в дежурную часть. Крепкая дама: ни истерики, ни обморока, ни шока при виде трупа с разбитой головой!