– Ладно, – продолжала Зина. – В доме стариков были обнаружены следы крови?
– Нет, никаких. Там было много человек, кто-то бы проговорился. Такое не смогли бы скрыть… – помотала головой София.
– А собачьи кости там были, ну, в этом очаге? Мелкие?
– Нет. Собачьих – нет. Они были бы заметны сразу, они бы отличались.
– Значит, предположим следующее, – Крестовская задумалась. – Так, допустим, взломали окна, вытащили стариков через них. Но почему они не пытались бежать? Это странно, – нахмурилась она.
– Очень, – вздохнула София, – очень странно. Но кости явно принадлежали старикам! А потом было еще такое…
– Что еще такое? – насторожилась Крестовская.
– Еще люди пропадали. Так же. Я вам все расскажу… – заторопилась девушка.
Но вместо того, чтоб заговорить, резко замолчала, вдруг отвела глаза в сторону и словно отпрянула назад. В столовую входила группа студентов. Возможно, среди них были ее знакомые или просто она не хотела, чтобы ее видели в компании преподавательницы. Впрочем, это было не важно.
Страшный рассказ стер все краски на лице Софии. И одновременно заставил Зину повнимательнее посмотреть на нее. У Крестовской вдруг мелькнула страшная мысль: а что, если девчонка сумасшедшая?
Ведь бывают же такие природные патологии. И от возраста не зависит склонность к шизофрении. К тому же она могла быть и наркоманкой, например, морфинисткой.
Но сознание врача, привыкшее анализировать любую мелочь, тут же опровергло эти подозрения. Девушка не была наркоманкой, Зина не могла так ошибаться. Сумасшедшей – возможно. Наркоманкой – нет.
– Вы не верите мне, – из погружения в собственные мысли ее вырвал тихий голос, – вы совсем не верите мне.
– А должна? – спросила Зина со всей возможной суровостью, которую и раньше не считала таким уж недостатком, а теперь – и подавно.
– Нет, не должны, – девушка печально покачала головой. – Вы думаете, что я сумасшедшая. Вдруг тронулась умом, всякое возможно. Но я покажу вам одну вещь. Может, это вас убедит.
– Что за вещь? – насторожилась Зина.
– Лекарь, который осматривал кости, позволил мне взять на память и сделать из этого сувенир.
– Вы о чем? – все не понимала Крестовская.
– Вот, смотрите, – порывшись в кармане, девушка что-то вытащила и протянула Зине. – Это брелок. Посмотрите внимательней.
Крестовская осторожно взяла это в руки и тут же едва не уронила.
На тонком железном кольце, как у настоящего брелока, висел безымянный человеческий палец. Отполированная кость была покрыта специальным раствором для сохранения. Этот раствор мумифицировал ее, закрепил, удалил запах. Казалось, этот страшный сувенир вырезан из слоновой кости.
Но это был самый настоящий человеческий палец. И впервые в жизни с Зиной произошло невероятное. После работы в морге, после расследования череды страшных преступлений ее затошнило!
Тошнота подступила с такой силой, что у нее потемнело в глазах. Не в состоянии совладать с собой, она бросила жуткую вещь на стол. Чудовищный брелок упал вниз с легким звоном. И ни за что на свете Зина бы не смогла заставить себя прикоснуться к нему.
– Вам страшно, – губы девушки искривила странная ухмылка, которой Крестовская, при всем своем опыте, не могла подобрать название.
– Зачем тебе это? – Зина не могла скрыть нервную дрожь.
– На память, – спокойно ответила София. – Просто на память. И еще чтобы понять то, что произошло. Нет, другой цели нет, не бойтесь!
– А если это у тебя найдут? Что будет тогда? – Крестовская ничего не могла понять.
– Можете не волноваться, – девушка продолжала странно ухмыляться, – никому и в голову не придет, что это такое на самом деле. Подумают, что игрушечный сувенир. Ну, отломила от учебного скелета. Люди ведь очень глупы. Вы себе даже не представляете, насколько…
– Ты показывала это своему парню? – спросила Зина в лоб.
– Какому еще парню? – Девчонка с испугом отпрянула от нее.
– Который отправил тебя сюда. Ведь с этим контрабандистом у тебя роман. Можешь заливать кому угодно, но я тебя вижу насквозь.
– Ну да, вы правы, – София снова ухмыльнулась. – Он сказал, что я дура, что это взяла. Мол, плохо это. Да и неприятности могут быть.
– Он прав, могут, – жестко произнесла Зина.
– А мне все равно! – София с вызовом взглянула на нее. – Может, мне просто интересно? Впервые что-то интересное произошло в моей жизни! И я останусь в стороне?
– На самом деле тебя интересуют не кости, а судьба твоего парня, – сказала Зина.
– Он не мой парень, – резко отрезала София. – Вернее, не только мой. Вы думаете, я не знала, как он таскается, сколько у него баб? Конечно, мне интересно, что с ним произошло…
– Ты сказала, что были еще исчезновения, – Крестовская мягко направила разговор в нужное русло, – что исчезали люди.
– Да. Вдова Розмара, например, – охотно подтвердила девушка.
– Что за вдова Розмара? – уточнила Зина.
– Она жила в доме рядом с рыночной площадью в соседнем городке и давала деньги в долг, – София живо начала свой рассказ.
По ее словам, вдова Розмара была очень богатой женщиной – шутка ли: у нее был свой каменный дом в два этажа. И у нее одалживали деньги даже румынские власти, если у кого-то из начальства были крупные денежные затруднения.
Унаследовав от покойного мужа несколько лавок и ростовщическое дело, Розмара развернулась вовсю. Деловой хватки ей хватило на то, чтобы создать процветающее предприятие, а потом устоять на ногах.
В отличие от властей, которые пользовались ее услугами, и местные жители, и жители окрестных деревень очень не любили Розмару. Да и было за что: она брала самые большие проценты, никогда не шла на уступки и была очень злой.
Поэтому, когда Розмара вдруг пропала, жители испытали самое настоящее облегчение. Исчезновение вдовы обнаружила служанка, которая, как обычно, рано утром вошла в дом. В спальне была расстелена кровать, окно – плотно зашторено, а на тумбочке рядом с кроватью стояла недопитая чашка с кофе. То есть создавалось впечатление, что женщина исчезла прямо из своей спальни…
– А двери дома? – перебила рассказчицу Зина.
– Заперты изнутри, – ответила София, не замешкавшись, и тут же продолжила свой рассказ.
По факту исчезновения Розмары сразу возбудили дело – вмешались румынские полицаи. Они посчитали, что вдову убил кто-то из многочисленных должников, а тело убрал, чтобы скрыть следы преступления.
– Но так и могло произойти, – снова вмешалась Зина, – ростовщики редко умирают своей собственной смертью.
– Да, возможно, так все и было. Так и думали, – кивнула девушка, соглашаясь, – до того самого момента, как Розмару нашли.
– Что? – Такого поворота в разговоре Крестовская не ожидала.
– Вернее, то, что от нее нашли, – добавила София.
Страшную находку обнаружили в подвале соседнего заброшенного дома, в котором долгое время никто не жил. И вот однажды живущий напротив старик, страдающий бессонницей, неожиданно увидел в окнах подвала свет.
Был он не робкого десятка. А потому, схватив ружье, помчался в пустой дом. Надо сказать, что после исчезновения Розмары все жители серьезно испугались, и во многих домах появилось оружие.
Старик прогнал из подвала вездесущих мальчишек и вдруг почувствовал, что там стоит очень странный запах, просто невыносимый.
Будучи человеком немолодым и опытным, он сразу определил источник отвратительного запаха: деревянный ящик с приоткрытой крышкой, стоящий в углу.
Подойдя, старик открыл крышку. Он много повидал на своем веку, но когда разглядел то, что находится там, с криком выбежал на улицу, а добравшись до дома, слег с нервным припадком.
В ящике лежал труп вдовы Розмары. Выглядел он необычно: тело вспухло, раздулось, было абсолютно черным, словно вся кровь застыла под кожей. А лица просто не было: все его черты были уничтожены, словно вытерты.
– Как же ее опознали? – не поняла Зина.
– По медальону на шее и по фрагментам одежды, – ответила София охотно. – А еще на левой руке у нее не хватало мизинца. Так что родственники опознали, что это она.
– Черный труп? – переспросила Крестовская. – Похоже на яд… – задумалась она. – Кроме того, от некоторых ядов тела раздувает.
– Но самым страшным было не это, – перебила ее София, – а то, что нашли в ее волосах.
– Что? – машинально спросила Зина.
– Осколки человеческих костей. Тех самых, которых не хватало в скелетах стариков. И внутри некоторых костей находилась зеленоватая слизь…
Глава 5
– Это не исчезновение, – Зина раздраженно пожала плечами, – это самое настоящее убийство. Ее убили, чтобы не отдавать долг, а потом спрятали труп. Что здесь такого мистического?
– Кости, – четко ответила девушка, – кости и странное состояние тела. Почему оно распухло?
– Вскрытие делали? – машинально поинтересовалась Крестовская.
– Да какое там вскрытие в селе, – усмехнулась София. – Хоть вдова и в городке жила, а все равно почитай село. Лекарь наш, правда, что-то там старался. Но ничего не нашел, не смог определить, что за яд.
– Она занималась контрабандой? – в лоб, без предисловий, спросила Зина, не отводя глаза. – С твоим парнем работала? Наверное, богатела на контрабанде?
– Как вы догадались? – Тут София чуть не заплакала. – Ну да… И у них роман был. Но парень мой ни при чем! Она со всеми крутила, потаскуха старая! Богатая ведь…
– Ты боишься, что парень твой виновен в убийстве? – все допытывалась Зина.
– Это не он ее убил! Не он! – чуть ли не рыдала девчонка. – Утром, когда вдова исчезла, он был со мной! Мои родители тогда в Тирасполь уехали. И он ко мне ночевать пришел…
– Понятно, выгораживаешь, – усмехнулась Крестовская. – Следователь тебя о чем-то спрашивал? – продолжала она жестко.
– Что вы! Никто даже не знал, что он остается у меня ночевать! – искренне воскликнула София.
– А его спрашивал?
– Его – да. В участок отвели. Допросили и выпустили. Он сказал, что у друга ночевал, и друг подтвердил. Ну и выпустили, ведь он ни при чем!..
– Успокойся, – сурово произнесла Зина, – рыдать будешь потом. Тут нужно все понять.
– Вы мне поможете, правда? – София с надеждой смотрела на нее.
– Увидим, – процедила Зина, ей не хотелось ничего обещать. – А брелок убери. Это чудовищно.
Девчонка поспешно сунула брелок обратно в карман.
– Ты знаешь, где твой парень останавливается в Одессе? Кстати, как его зовут? – спросила Зина.
– Степан Корческул, – поспешно ответила девчонка. – Он комнату снимает на Бугаевке. С хозяином.
– Ты там была, конечно, – посмотрела на нее Зина.
– И не один раз, – закивала София. – Была, но в Одессе он пока не появлялся. Хотя должен был приехать еще неделю назад.
– Паниковать прекрати, – строго приказала Крестовская. – Если хочешь, завтра вместе туда пойдем, попробуем найти твоего контрабандиста. Как думаешь, он знает, кто вдову убил?
Вместо ответа девчонка заплакала. Зина, глядя на нее, сурово поджала губы.
– Скажи мне, вот только правду скажи, – она прямо смотрела на Софию, – кто первым пустил слух о том, что пропадают люди?
– Слух? – От неожиданности девчонка даже перестала плакать. – Почему вы говорите так?
– Потому, что это правда. Ну сама подумай. Вот что означает, что человек исчез? – Зина сделала паузу. – Ну? Ты как думаешь?
– Я… Не знаю… – София моргала так быстро, что у нее снова заслезились глаза, и Зина вдруг подумала, что это ребенок, всего лишь ребенок, неожиданно быстро ставший взрослым и так и не сумевший окунуться в суровую взрослую жизнь.
Она размеренно, как преподаватель студентам, произнесла:
– Исчезновение человека означает, что нет никаких следов. Совсем никаких. Понимаешь?
– Не очень, – София все еще продолжала моргать.
– Смотри, – вздохнула Крестовская, – я попытаюсь объяснить совсем просто. В первом случае из дома исчезли старики. Но через несколько дней были найдены их кости. Конечно, нет твердой гарантии, что эти кости принадлежали им. Но предположить такое возможно. Значит, есть след. А раз нашли кости, это уже не исчезновение, а убийство. Убийца выманил стариков или выкрал из дома, расправился с ними каким-то страшным, пока непонятным способом. В результате были найдены кости. Это означает, что речь уже идет не об исчезновении людей, а об убийстве.
– Да, вы правы, – девушка вздохнула с каким-то судорожным отчаянием, – я как-то не подумала об этом…
– Следующая история, – продолжала Зина, – вдова Розмара. Ну, тут вообще все просто. Был найден труп. И труп опознали, так? Несмотря на его ужасное состояние?
– Ну… да. Труп опознали.
– Значит, снова убийство. Видишь, люди не исчезают! Их убивают. Причем убивают ради какой-то определенной цели. Скажи, вдова могла быть знакома со стариками?
– Я… не знаю. Об этом никто не говорил.
– Но если предположить теоретически? К примеру, старики могли взять деньги в долг у вдовы. Ведь многие же знали, что она одалживает деньги под процент?
– Ну… да. Так могло быть.
– Вот и первая ниточка. Могло быть какое-то обстоятельство, которое объединило этих людей. Значит, и в случае вдовы нет никакого исчезновения. Это убийство. Так кто же первым сказал про исчезновение людей? Вспоминай! Это может быть важно.
– Священник, – София вдруг вскинула на Зину ясные, но встревоженные глаза, – наш священник на воскресной проповеди! У нас ведь не так, как здесь, у вас, в городе. У нас по воскресеньям всем селом ходят в церковь. Сначала служба, а потом священник говорит. Вот он и сказал…
– Что именно? Вспоминай, вспоминай!..
– Да меня в тот день не было… Я в церковь тогда не пошла. С родителями поссорилась, – вздохнула София.
– Из-за парня?
– Да. Он им не нравился, потому, что соседка маме сказала, что он с разными девушками встречается. Еще с двумя, кроме меня. Одна у нас, другая – в соседнем селе…
– А тебе это нравилось? – Зина усмехнулась, но тут же согнала с лица ухмылку – все же это выглядело слишком жестоко.
София промолчала. Было видно, что она переживает и этот вопрос ей не нравится.
– Кто рассказал тебе о проповеди? – поняв это, Зина быстро перевела разговор – говорить на эту тему не имело никакого смысла.
– Мать и рассказала, вечером, за ужином, – вспоминала София, – да как-то тревожно так рассказала… Мол, священник сказал, что люди исчезают потому, что их Бог наказал. За грехи, за то, что подлизывались к волкам в овечьей шкуре… Посланным за грехи…
– Про кого это он так?
– Про румын. У нас все знали, что священник на стороне красных. Он всегда открыто говорил, что зря мы пустили на наши земли румын, мол, навлекли проклятие предков, а дружить надо было с советами, они за людей… И все такое…
– Почему же румыны не арестовали вашего священника?
– Да не посмели. У нас в селе его любили все. Если б его кто тронул – такое бы поднялось! А он всегда так говорил… И люди к нему прислушивались.
– Значит, именно священник сказал, что это не убийства, а исчезновение… – Зина задумалась. – Интересно… И что, никто из жителей даже не заметил этого странного противоречия?
– Так у нас же люди простые, – пожала плечами София, – им говорят – они верят.
– А кто сотрудничал с румынами? – продолжала допытываться Крестовская.
– Да многие из села. Кстати, и старики пропавшие тоже – они им овощи продавали. И вдова, которая всему румынскому начальству давала деньги в долг. Все так и поняли, про кого священник сказал, – про стариков и Розмару. Мол, навлекли на себя гнев своими грехами.
Зина задумалась. Священник, пользующийся авторитетом в селе и уговаривающий местных, темных крестьян не сотрудничать с румынами, а надеяться на приход красных, – все это очень напоминало методы Бершадова. Зина даже и не сомневалась, что священник – агент НКВД.
О том, что СССР мечтает вернуть Бессарабию, забрать эти земли у Румынии, знали абсолютно все, кто хоть что-то понимал в политике, а Зина начала неплохо в ней разбираться – в силу обстоятельств, в которых оказалась.