– Не похоже, чтобы у них в работе был хоть какой-то план, – с оттенком сухой иронии отметила Кэт.
– А его и нет, – согласилась Джесси. – И не думай, что у меня насчёт этого есть какие-то иллюзии. Меня радует только то, что я знаю, что мой отец слишком сильно ранен, чтобы так скоро возобновить своё преследование. Когда я видела его в последний раз, он выпрыгивал из окна четвёртого этажа, до этого получив ранение в живот, плечо и голову. Так что, на какое-то время он выведен из строя.
– Но это не касается Болтона Крачфилда, – напомнила ей Кэт. – Он полностью здоров и полон рвения. И в его распоряжении есть…некоторые ресурсы.
Кэт не стала уточнять, что именно она имела в виду, но этого и не требовалось. Они обе знали, что это значило. В дополнение к двум беглецам, которые могли ему помогать, у него также был Эрни – бывший заместитель Кэт в службе безопасности больницы.
Пока Кэт присутствовала на похоронах приёмных родителей Джесси, Эрни – образец физической силы ростом выше 180 сантиметров и весом около 110 килограммов, убил нескольких сотрудников службы безопасности больницы, а затем освободил Крачфилда и других. И только спустя несколько дней сотрудники ФБР смогли раскрыть факты, которые никогда раньше не всплывали при проверке его личных данных, которую осуществляла Кэт, когда нанимала его на работу.
Когда Эрни было одиннадцать лет, он целый год провёл в юношеской психиатрической лечебнице после того, как нанёс отвёрткой несколько ударов в живот другому ребёнку. К счастью для него, тот мальчик выжил.
Эрни отбыл свой срок без происшествий. После освобождения они с семьёй переехали и больше у него не было проблем с законом. Его юношеская судимость была засекречена, когда ему исполнилось восемнадцать лет.
Поскольку больше ничего необычного в его личном деле не было, то всё, что там оставалось – это безукоризненное резюме из армии США, за которым последовала работа на частную охранную компанию и затем в качестве надзирателя в тюрьме строгого режима в Колорадо.
Если бы у Кэт был доступ к записям его психиатров из исправительного центра для несовершеннолетних, она бы узнала, что медицинский персонал видел в нём социопата, обладающего поразительной способностью контролировать ситуацию и скрывать свои насильственные пристрастия.
Заключительная строка его документов об освобождении гласила: «По мнению этого доктора, обследуемое лицо Кортез представляет угрозу для общества. Ему удалось научиться скрывать свои желания, но, вполне вероятно, что в скором времени, или в будущем те же проблемы с психикой, которые привели его к заключению в данном учреждении, проявятся вновь. К сожалению, наша текущая система не учитывает такую возможность, и предполагает немедленное освобождение этого юноши. Последующее лечение, хоть и не является обязательным, настоятельно рекомендуется».
Дальнейшего лечения так и не произошло. Когда Эрни стал работать охранником в психиатрической лечебнице и начал взаимодействовать с Болтоном Крачфилдом, который, в свою очередь, был первоклассным манипулятором, он попал под его влияние. Но он никогда не выдавал свои секреты, продолжая исправно исполнять рабочие обязанности и поддерживать позитивное общение со своими коллегами, которых он, в конечном итоге, лишил жизни.
Кэт винила себя в смертях всех этих людей, несмотря на то, что она никак не могла предвидеть подобный исход. Джесси несколько раз пыталась смягчить чувство вины своей подруги, но ничего не получалось.
– Я психиатр-криминалист, который обучен распознавать такие вещи, как склонности к социопатии, – говорила она. – Я общалась с ним более десятка раз, и он ни разу не вызвал у меня подозрений. И я не понимаю, как ты могла бы уличить его в этом.
– Это не имеет значения, – настаивала Кэт. – Я отвечала за безопасность своих сотрудников и за то, чтобы заключённые содержались под стражей. Я облажалась на обоих фронтах. И заслуживаю осуждения.
Этот разговор состоялся три дня назад. Сейчас Кэт была уже где-то во Франции и не знала, что Служба Маршалов обратилась с просьбой к Интерполу приставить к ней офицера под прикрытием, чтобы тот следил за ней для её собственной безопасности. А Джесси, в свою очередь, вынуждена лежать здесь на пластиковых шезлонгах для бассейна в двух шагах от шоссе. Ей даже не с кем было поговорить, она практически никогда не могла полностью уединиться и переключить мысли, чтобы не думать о плохом. В моменты обострения жалости к себе она чувствовала, что снова впадает в состояние жертвы.
Когда она направилась в дом, чтобы взять что-то перекусить, то потянула на себя ширму, которую один из маршалов купил ей на днях. Ему не дали подробных инструкций, поэтому то, что она не совсем подходила, было не его виной. Но Джесси не могла сдержать своё разочарование от того, что эта штука едва доходила до её бёдер, но всё равно каким-то образом оставалась слишком громоздкой. С её ростом около 177 сантиметров ей нужно было что-то вдвое длиннее и в два раза шире. Девушка собрала свои каштановые волосы длиной до плеч в хвостик и постаралась не выдать раздражённый взгляд своих зелёных глаз, когда заходила внутрь.
Войдя в дом, она увидела, что маршал, который стоял у раздвижной двери, слегка повернул голову. Было очевидно, что он слушал какое-то сообщение в своём наушнике. Его тело непроизвольно напряглось от того, что ему говорили. Ещё до того, как войти на кухню, Джесси знала, что что-то произошло.
Он ничего ей не сказал, поэтому она продолжила свой путь, делая вид, что ничего не замечает. Не будучи уверенной в том, касалось ли полученное маршалом сообщение проникновения в её дом, она искала что-нибудь, чтобы иметь возможность защитить себя на случай, если Крачфилду удастся разыскать её. В столовой у входа на кухню на столике стоял стеклянный снежный шар с макетом Сан-Франциско внутри размером с небольшую дыню.
Пока в её голове мимолётно мелькнула мысль о том, откуда в Сан-Франциско возьмётся снег, девушка схватила статуэтку и завела её за спину. Затем она вошла на кухню, перенеся вес на носочки, её тело было готово действовать, а взгляд перемещался взад-вперёд в поисках малейшей угрозы. В дальнем конце кухни открылась дверь.
Глава 2
Пока Джесси ждала, чтобы узнать, кто это был, она осознала, что затаила дыхание и ей пришлось заставить себя медленно и тихо выдохнуть.
Человеком, который ничего не подозревая, поспешно вошёл в комнату, был Фрэнк Коркоран. Курирующий федеральный маршал по её делу, Коркоран как всегда имел крайне деловой вид. У него был чётко очерченный квадратный подбородок, на нём был тёмно-синий костюм с белой рубашкой и идеально завязанным чёрным галстуком. По краям его идеально постриженных усов и кое-где среди его чёрных коротко подстриженных волос начали появляться первые вкрапления седины.
– Присаживайтесь, мисс Хант, – без тени обыденности сказал он. – Нам надо поговорить. И можете поставить обратно снежный шар. Обещаю, он Вам не понадобится.
Поставив статуэтку на кухонный стол, демонстративно отказываясь спросить, откуда он узнал об этом, Джесси села, задаваясь вопросом, какие ещё свежие неприятности он собирался ей поведать. Ксандер Турман уже лишил жизни её приёмных родителей. Он чуть не убил двух полицейских, пытаясь добраться до неё в её собственной квартире. Побег Болтона Крачфилда из психиатрической клиники с применением насилия привёл к гибели шести охранников. Может быть, кто-то из беглецов нашёл Кэт в Европе? Или начал преследовать её друга и бывшего напарника – детектива департамента полиции Лос-Анжелеса Райана Эрнандеса, от которого она не получала вестей вот уже несколько дней? Она готовилась услышать свои самые худшие предположения.
– У меня есть для Вас новости, – сказал Коркоран, когда понял, что Джесси не собирается самостоятельно расспрашивать его.
– Я слушаю.
– Я разговаривал с Вашим капитаном, – сказал он, вынимая клочок бумаги и читая с него. – Он передаёт Вам наилучшие пожелания от всего участка. Он также упомянул, что они расследуют каждую зацепку и надеются, что Вам не придётся долго сидеть без дела взаперти.
По наполненному скептицизмом тону Коркорана и его слегка приподнятым бровям Джесси сделала вывод, что он не разделяет взгляд капитана Декера на сложившуюся ситуацию.
– Я так полагаю, что Ваше мнение не настолько оптимистично?
– Именно этого касается следующая информация, – произнёс он, фактически избежав прямого ответа на её вопрос. – Нам не посчастливилось найти мистера Крачфилда. При том, что два беглеца были схвачены, как Вам известно, ещё двое находятся на свободе, не говоря уже о мистере Кортезе.
– Сообщили ли пойманные беглые преступники какую-либо полезную информацию со времени нашего последнего разговора?
– К сожалению, нет, – признал он. – Оба до сих пор твердят одно и то же о том, что сразу же после побега все они пошли каждый своим путём. Никто из них даже не знал, что происходит до тех пор, пока их не освободили из камер.
– Значит, вероятнее всего, всё это спланировали Крачфилд и Кортез?
– Именно так мы и думаем, – сказал Коркоран. – Но, несмотря на это, мы ведём постоянные массовые поиски всех беглецов. В дополнение к полицейскому департаменту Лос-Анжелеса в них вовлечено ведомство шерифа, патрульная служба Калифорнии, Центральное бюро расследований, ФБР и, конечно же, Служба Маршалов США.
– Я заметила, что Вы сказали, что ведёте поиски беглецов, – сказала она. – А как обстоят дела с Ксандером Турманом?
– А что с ним?
– Что ж, он вообще-то тоже является серийным убийцей. Он пытался убить меня и двоих сотрудников полицейского департамента Лос-Анжелеса и на данный момент он находится на свободе. Сколько ваших людей участвуют в его поисках?
Коркоран посмотрел на неё так, будто был искренне удивлён, что ему нужно хоть как-то комментировать её последние слова.
– Основываясь на Вашем описании характера полученных им ранений, мы расцениваем его как менее непосредственную угрозу. К тому же, Вы получили статус участника программы защиты свидетелей, что заставляет нас меньше беспокоиться о нём в целом. Кроме того, сейчас у нас в приоритете поимка нескольких сбежавших заключённых психиатрической лечебницы, а не одного человека, о котором никто даже не знает.
– Вы имеете в виду тот факт, что вашими поисками движет интерес СМИ и политический подтекст этого дела, – акцентировала внимание Джесси.
– В какой-то степени можно описать их и таким образом.
Джесси оценила его честность. И для человека, находящегося на его должности, подобное использование имеющихся ресурсов было весьма оправдано. Девушка решила пока что отпустить эту ситуацию.
– Есть какие-то возможные зацепки? – с ноткой сомнения в голосе спросила Джесси.
– Мы планируем сосредоточить наши основные силы вокруг персоны мистера Кортеза. Мы считаем, что именно он тщательно разработал план побега. Наши сотрудники проверяют выписки из его банковских счетов, покупки по кредитным картам и данные GPS за несколько недель до осуществления побега. На данный момент мы не обнаружили никакой полезной информации, кроме данных о покупке билетов на самолёт.
– А вы и не найдёте, – пробормотала Джесси.
– Почему Вы так говорите?
– Кортез будет держаться поближе к Крачфилду. А я могу дать Вам гарантию того, что Болтон Крачфилд не собирается никуда уезжать.
– Почему Вы в этом так уверены? – спросил Коркоран.
– Потому что он ещё не закончил со мной.
В ту ночь Джесси не могла уснуть. Она на протяжении нескольких часов ворочалась в постели, а затем встала с кровати и направилась на кухню, чтобы наполнить пустой стакан водой.
Когда она шла из спальни по коридору, устланному ковровым покрытием, то сразу же почувствовала, что что-то было не так. Обычно кто-то из маршалов находился на посту в кресле, стоящем на том месте, где коридор переходил в гостиную, но сейчас его там не было. Джесси пришла в голову мысль вернуться в свою комнату и взять пистолет, но потом она вспомнила, что у неё его сейчас нет. Её оружие «было на сохранении» у представителей Службы Маршалов до дальнейших распоряжений.
Вместо этого девушка прижалась спиной к стене коридора, не обращая внимание на то, как быстро начало биться её сердце, когда она на цыпочках приближалась к пустому креслу. Когда она подошла ближе, то в проникающих из окна лучах лунного света она увидела тёмное влажное пятно на кремовом ковре. Обилие брызг говорило о том, что это не было следом случайно пролитого вина. Она также заметила, как этот след постепенно удалялся из виду.
Джесси заглянула за угол и увидела, что маршал лежал на спине у дальней стены, куда его, вероятнее всего, переместили. У него было перерезано горло от уха до уха. На полу рядом с ним лежало его служебное оружие.
От внезапно нахлынувшей тревоги Джесси почувствовала невероятно сильный прилив адреналина, который вызвал покалывание в её пальцах. Напомнив себе о необходимости оставаться сосредоточенной, она опустилась на колени и обвела взглядом комнату, тем временем давая своему телу немного времени, чтобы успокоиться. На это ушло меньше времени, чем она предполагала.
В поле её зрения не было никого, так что она вскочила на ноги и схватила пистолет. Посмотрев вниз, она заметила дорожку из кровавых следов, которые удалялись от тела маршала по направлению к примыкающей столовой. Оставаясь в согнутом положении в укрытии за диваном, она понемногу подобралась к месту, откуда можно было хорошо рассмотреть комнату.
Там на полу лежало тело ещё одного маршала. Он лежал лицом вниз в быстро расплывающейся луже крови, изливающейся из его шеи и образующей небольшое озерцо вокруг его лица и туловища.
Джесси постаралась не задерживать взгляд на этой картине, и направила его по следам кровавых отпечатков, которые шли от этой комнаты к застеклённой террасе, ведущей к бассейну на заднем дворе. Раздвижная дверь была открыта и лёгкий ветерок развевал висящие внутри занавески, поднимая их вверх и при этом делая похожими на низко расположенные облака.
Она проверила комнату. Там было пусто, поэтому она подошла к раздвижной двери и выглянула на улицу. Там она увидела тело, одетое в костюм, которое лежало лицом вниз, погружённое в воду, быстро приобретающую розово-красный оттенок. Именно тогда она услышала, как кто-то откашлялся позади неё.
Она обернулась, одновременно сняв пистолет с предохранителя. Прямо напротив неё в дальней части комнаты стояли Болтон Крачфилд и её отец, Ксандер Турман, который выглядел на удивление хорошо, принимая во внимание тот факт, что всего несколько недель назад он получил ранения в живот и плечо, к тому же, вероятнее всего, и перелом черепа, после чего он выпрыгнул из окна четвёртого этажа. В руках у обоих мужчин были длинные охотничьи ножи.
Её отец улыбнулся и губами проартикулировал слово «Пчёлка» – так он ласково называл её в детстве. Джесси подняла пистолет и приготовилась сделать выстрел. Как только её палец практически начал уже нажимать на курок, заговорил Крачфилд.
– Я обещал, что мы ещё увидимся, мисс Джесси, – сказал он, сохраняя такое же самообладание, как и во время того, когда он говорил с ней сквозь толстый стеклянный барьер своей камеры.
Недели, проведённые на свободе, не ожесточили его. При росте чуть выше 170 сантиметров и весе около 70 килограммов внешне он выглядел даже менее физически грозным, чем сама Джесси. Его пухлое лицо делало его на десять лет моложе его тридцати пяти, а каштановые волосы, разделённые ровным пробором, напоминали ей мальчишек из математического кружка средней школы. И только его стальные карие глаза намекали на то, на что он был действительно способен.
– Похоже, Вы попали в плохую компанию, – сказала она предательски дрожащим голосом, кивая на своего отца.
– Вот это мне и нравится в Вас, мисс Джесси, – с восхищением сказал Крачфилд. – Вы никогда не опускаете рук, даже находясь в безнадёжной ситуации.
– Возможно, Вам следует пересмотреть своё мнение, – заметила Джесси. – Вы оба пришли на перестрелку с ножами.