Я хотела выкинуть эту тему из головы, но, видимо, не смогла. Сняла тубку и позвонила домой Вере. Три гудка. Четыре. Я была рада, когда она наконец ответила, хотя она тяжело дышала.
— Привет, Вера. Это Кинси. Я застала тебя на бегу?
— Почему ты спрашиваешь? Потому что я пыхчу и задыхаюсь?
— В общем, да. Если это неудачное время, я позвоню позже.
— Все нормально. Чему я обязана этому редкому контакту?
— Я не обращаю внимания на ехидные замечания. Мне нужно связаться с Хелли Бетанкур, но номера, которые она дала мне в Малибу, не работают.
Последовало молчание.
— Я не знаю никого по имени Хелли.
— Конечно, знаешь. Ты встретилась с ней на вечеринке и дала мое имя.
— Нет. Я так не думаю. Когда это было?
— Пару недель назад. Я не знаю точной даты.
— Я два года не была на вечеринках.
— Ладно, может не вечеринка, но какое-то социальное сборище. Ты говорила с женщиной, которой нужны были услуги частного детектива.
— Нет.
— Не торопись! Я еще не закончила. Ей нужно было найти ребенка, которого она отдала после рождения, и ты подумала. что я смогу помочь. Что я и сделала.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Я сделала работу для женщины, по имени Хелли Бетанкур, которая сказала, что познакомилась с тобой…
— Ты это уже говорила, и я до сих пор не понимаю. Я беременна близнецами. Огромная.
Мы говорим о размерах кита. Семь месяцев. Вообще-то, ближе к восьми. Я не пью. Я никуда не хожу, и все люди, с которыми я разговариваю, меньше метра двадцати ростом.
Кроме Нила, конечно. Надеюсь, это не звучит слишком жалобно.
— Немножко. Не хочу спорить, но я взялась за работу только потому, что она упомянула твое имя. Иначе я могла отказаться.
Конечно, я привирала. Я была рада получить работу.
— Повтори, как ее зовут?
— Фамилия Бетанкур. Имя Хелли. Ее муж Джоффри, фамилия неизвестна. Это один из тех современных браков, когда каждый держится за свое имущество. Они живут в старом имении Клипперов. Полгода, во всяком случае. Остальное время они в Малибу или путешествуют по свету. Тяжелая жизнь.
— Эй, Кинси? Имение Клипперов стоит пустым уже много лет. Никто не жил в этом доме с тех пор, как старая леди умерла в 1963 году.
— Ерунда. Мы встречались там с Хелли неделю назад.
— Нет, не встречались.
— Да.
— Нет.
— Да, Вера.
Медленно, словно дурочке, я объяснила:
— Вот как это происходило, и я могу в этом поклясться. Она позвонила и назначила встречу, чтобы обсудить личную проблему. По твоей рекомендации, отметь. Я приехала к ней домой. Мы пили вино на веранде, с видом на город, когда она рассказала мне длинную и печальную историю о ребенке, которого отдала на усыновление тридцать два года назад.
— Ты нашла его?
— Да, нашла. Он вломщик сейфов, который стал грабить банки и только что вышел из тюрьмы. И я уже отослала ей информацию, о которой она просила.
— Она тебя подставила. Заговорила тебе зубы.
— Не знаю, как она смогла бы меня обмануть. Она рассказывала разные вещи про дом.
— Какие, например?
— Например, ее отец был известным архитектором, который снес старый георгианский особняк и построил это современное здание.
— Ее отец?
— Хэлстон Бетанкур. По крайней мере, я думаю, что его так звали.
— Опять неправильно. Ее звали Ингрид Мерчант. Она была архитектором из Сан-Франциско, очень популярна в 1930-е годы.
— Я так не думаю, — ответила я и услышала нотку неуверенности в собственных словах. — Ты уверена?
С преувеличенным спокойствием Вера ответила:
— Я знаю, что у меня шалят гормоны. Я знаю, что мой IQ упал на хороших двадцать пунктов, но я до сих пор — царствующая королева местной недвижимости. Этим я занимаюсь для удовольствия, когда не рожаю.
— Я помню это. Ты изучаешь воскресные газеты и ходишь на все открытые продажи недвижимости. У тебя энциклопедические знания.
— Это правда, и поэтому я знаю об имении Клипперов. Это реликт. Белый слон. Он так давно стоит на продаже, что это стало шуткой. Фундамент потрескался, а деревянные балки повреждены термитами. Его удерживает вместе только высокий потолок надежд агентов по продаже. Хелли Бетанкур тебя обманула.
— Сколько у тебя теперь детей?
— Считая близнецов, которые скоро родятся? Пять.
— Что случилось с Питером и Мег?
— Это мои первые два. Они все еще живут с нами. Не обвиняю тебя в пренебрежении, но ты полностью пропустила Абигайль и скоро пропустишь Трэвиса и Скотта.
— Может, когда-нибудь зайду, — сказала я вяло.
Она, вообще-то не бросила трубку. Послышался какой-то шум, и Вера сказала: “О, черт!”Потом линия онемела.
Я уставилась на телефон. Это было плохо. Хуже, чем я думала. Хелли наврала мне обо всем? Было ясно, что она морочила мне голову, но какой был смысл? Она уговорила меня помочь в ее попытках найти бывшего преступника по имени Кристиан Саттерфилд, который мог вообще не быть ее родственником. Он был настоящим, осужденный грабитель банков, условно-досрочно освобожденный. Я видела статью о его преступлениях и видела его самого (по крайней мере, насколько я могла судить в темноте и на расстоянии). Я предоставила Хелли контактную информацию, старательно скрывая ее имя, как мы договорились, но история про ребенка, отданного на усыновление, теперь казалась сомнительной. Я даже не была уверена, что имя Хелли Бетанкур — настоящее.
Наверное, нет, если подумать.
Должен быть способ разыскать ее. Как она могла появиться и исчезнуть, не оставив следа?
Я повесила на плечо сумку, нашарила в одном из ее карманов ключи, заперла офис и пошла к машине. Проехала через город, выехала на шоссе 192 и отправилась на восток, в сторону имения Клипперов. Теперь дорога выглядела совсем по-другому, избыток визуальной информации почти сбивал меня с толку. Вечером многие дома исчезли, растворились в окружающей темноте, под деревьями. Днем протянувшаяся с запада на восток горная гряда была хорошо видна.
Солнце нагрело чапарраль, а сухой воздух усилил запах летучих масел в густой низкой растительности. Неподвижный воздух был наполнен ароматом эвкалипта, черного шалфея и калифорнийской сирени. Манзаниты и вечнозеленые дубы, хотя и устойчивы к засухе, но очень пожароопасны — натуральные ракеты. Учитывая нынешние условия, при малейшей человеческой небрежности, ландшафт может загореться, превратившись в океан огня, который поглотит все на своем пути.
Я повернула налево, на Виндинг Каньон роуд и продолжила по разным улочкам, которые вели вверх. Домов стало меньше, а расстояние между ними — больше. Иногда подъездные дорожки вели к невидимым обиталищам, но других машин я не видела. Заметила большой валун с номером дома и повернула, как сделала неделю назад. Доехав до парковки перед домом, я остановила машину и вышла. Постояла немного, потихоньку поворачиваясь, пока не обозрела весь участок, который, как утверждала Вера, был выставлен на продажу много лет назад. Конечно, там не было никакого объявления о продаже. Жители Монтебелло хмурятся, увидев что-нибудь настолько вульгарное. Я подозреваю, что при любом экономическом спаде бесчисленное количество домов вносится в списки потихоньку, без малейшего намека окружающему миру, что владельцы бедствуют и пытаются получить быстрые деньги.
Я подняла взгляд на дом, который возвышлся надо мной. Обширные стеклянные панели казались пустыми и безжизненными. Раньше, веря, кто кто-то здесь живет, я видела признаки жизни. Сейчас, если то, что говорила Вера, было правильным, я видела здание таким, каким оно действительно было: покинутым и заброшенным.
Разглядывая фундамент, я не заметила трещин, но, может быть, их залепили и закрасили, чтобы они сливались с бетоном. Я точно смогла увидеть, где поработали термиты.
У стены дома, выше по холму, была сложена покосившаяся поленница дров. Некоторые поленья выглядели свежими, и я предположила, что упало дерево, и садовник, нанятый, чтобы ухаживать за участком, распилил его.
Кроме этого, не было видно никаких признаков, чтобы кто-то посещал это место в течение последних месяцев. Осторожно ступая, я поднялась по неровным ступеням.
Поднявшись на крыльцо, я приложила согнутые ладони к стеклу и заглянула внутрь. Там было пусто. Ни картин, ни мебели, ни покрывал, ни ламп. Полы были пустыми и гладкими, без малейших признаков восточных ковров, которые я видела. Я поняла, что мое восприятие в прошлый раз было раскрашено моими ожиданиями. Теперь белые стены были голыми и казались даже немного грязными. Я повернула ручку двери и обнаружила, что она заперта.
Прошла по веранде, которая огибала дом широкой дугой. На дальней стороне, которая выходила на город, вид казался плоским, двухмерным, вместо диарамы, которой я восхищалась вечером. На террасе внизу бассейн был закрыт рваным покрытием. Не было ни стульев, ни столика, ни обогревателей, ни остатков прекрасного “шардонне”. По полу веранды рассыпались сухие листья, там, куда занес их ветер через ограду.
Я посмотрела вниз. Там, между досками пола, я заметила полоску тусклого серебра. Села на корточки и взглянула поближе, потом ногтями вытащила объект. Подняла его с медленной долгой улыбкой.
— Первая ошибка, — произнесла я вслух.
Это была металлическая скрепка, которой Хелли скрепляла газетные вырезки.
Я тщательно осмотрела все снаружи дома, проверила два мусорных бака, которые были пусты. Надеялась найти бутылку из-под “шардонне”, но, возможно, Хелли сдала ее за деньги обратно в магазин. Я могла выковырять скрепку, но не могла открыть замки, так что должна была удовлетвориться заглядыванием в разные окна, обходя дом.
Если дом стоял годами на продаже, то должна быть какая-то возможность для местных агентов попадать внутрь, чтобы показывать дом потенциальным покупателям.
Я огляделась вокруг с интересом. Куда бы я положила закрытую коробочку с ключом, если бы это от меня зависело? Не на переднюю или заднюю двери. Это было бы как приглашение для кого-то совершить взлом и проникновение, что противозаконно.
Я спустилась по лестнице на нижний уровень и снова обошла вокруг дома — тяжелая работа на таком крутом склоне. Я почти завершила полный круг, когда заметила старомодную коробочку с ключом, прикрепленную к наружному крану для полива и закрытую на замок с цифровыми комбинациями. Я проверила коробочку, удивленная, что устройство не было электронным. Может быть, никто не подумал заменить его на что-то более современное. Во время моих поисков я не заметила ничего, напоминающего сигнализацию. Если дом стоял пустым с шестидесятых, было возможно, что нормальная охранная система никогда не была установлена.
Замок был маленьким и выглядел настолько же эффективным, как те, что вешают на чемоданы. Там было четыре вращающихся колесика с номерами от нуля до девяти. Даже с моими рудиментарными математическими способностями было ясно, что передо мной десять умножить на десять, умножить на десять, умножить на десять, или десять тысяч возможностей. Я постучала пальцем по губам, пытаясь определить, сколько времени это займет. Явно больше, чем у меня есть. Я прошла несколько шагов по холму к поленнице, схватила симпатичное свежее дубовое полено, вернулась, разбежалась, размахнулась и врезала по замку с такой силой, что он улетел в кусты, а я подобрала ключ.
11
Мой тур внутри дома оказался не особенно продуктивным. Хелли Бетанкур ничего после себя не оставила. Каким-то образом она умудрилась обставить дом, а потом уничтожить все следы. Кроме скрепки, конечно, которая была вещью настолько широко распространенной, что не имела значения. В доме присутствовал странный запах, который обычно появляется, когда его покидают жильцы. Я прошла по коридору и заглянула в туалет. Проверила выключатель. Электричество работало. Открыла кран и убедилась, что вода отключена. Я направилась в кухню. В то время, как резиденция была оформлена в современном гламурном стиле, сантехника и кухонное оборудование были пятидесятилетней давности и выглядели соответственно. То, что было самым модным и современным, когда строился дом, теперь печально устарело.
Стены были недавно выкрашены в белый цвет, но в некоторых местах была заметна старая зеленая краска. Стойки и стена над раковиной были выложены белыми прямоугольными плитками. Стиль сабвея теперь снова в моде, но здесь почему-то все выглядело старомодным. Кухонное оборудование отсутствовало, и пустоты на месте плиты и холодильника делали помещение холодным и недружелюбным.
Уголок для завтрака в конце комнаты щеголял встроенным столом со скамейками с каждой стороны. Мягкие сиденья были обиты тканью, которую я видела в одном из трейлеров, где жила в детстве. На черном фоне были изображены скрипки, кларнеты и веселые музыкальные ноты, цвета лимона, лайма и мандарина. Я не могла вообразить, почему обивку не освежили, но может быть, винтажный вид придавал нотку аутентичности.
Я уселась на скамейку и представила себе, что я член семьи и жду, когда горничная принесет мне завтрак: манную кашу, сладкий сухарик, апельсиновый сок и какао.
В центре стола лежала пачка листовок, где описывалось количество спален (шесть), количество ванных комнат(семь) и родословная дома, который состоял в национальном регистре исторических мест. Я изучила детали. Архитектором была действительно Ингрид Мерчант, чьи выдающиеся работы были предметом мечтаний покупателей в Монтебелло. Строчка маленькими буквами внизу страницы гласила: “Информация о цене предоставляется по требованию”, что значило, сумма такая астрономическая, что агент не осмелился ее написать. Кто-то предоставил план комнат, которые оказались на удивление маленькими и неудачно расположенными для здания выглядевшего столь грандиозно снаружи.
Ответственным за продажу было агенство “Роскошная недвижимость Монтебелло”. Агент
— Нэнси Харкнесс. Ее цветная фотография демонстрировала женщину лет пятидесяти со светлыми волосами, которые она носила в виде боба до плеч, закрепленного лаком.
Я сложила листовку и положила в сумку. Я уже склонялась к тому, чтобы не покупать дом, но хотела быть честной. Если дом так долго не продавался, то должна быть возможность поторговаться.
Было умно со стороны Хелли быстро провести меня через столовую на веранду, с ее уютными пропановыми обогревателями и ошеломляющими видами. Я была настолько ослеплена дорогим вином и ее экзотическим желтым халатом, что мне не пришло в голову присмотреться поближе. Ей повезло. Если бы я попросила разрешения воспользоваться дамской комнатой, ей пришлось бы отказать. В семи ванных комнатах, которые я видела, не нашлось ни одного рулона туалетной бумаги.
Поскольку здесь не осталось ничего неисследованного, я вышла через переднюю дверь и заперла ее за собой. Спустилась ниже по холму и шарила под кустами, пока не нашла замок с комбинациями. Я вернула ключ в коробочку и оставила замок неэффективно висеть на сломанной петле.
Я прикинула, что все исследование (включая взлом и проникновение) заняло меньше тридцати минут. Раз уж я все равно была в районе Монтебелло, то спустилась с горы и поехала в нижнюю часть поселка.
“Роскошная недвижимость Монтебелло” находилась в огромном коттедже с волнистой крышей из пальмовых листьев, сводчатыми окнами и голландской дверью, выкрашенной в красный цвет. Там была скромная полоска для парковки, и я втиснулась на единственное свободное место. Заперла машину и вошла внутрь, активировав старомодный колокольчик.
Я знала, что не выгляжу достаточно богатой, чтобы искать дом в Монтебелло, если только меня не сочтут эксцентричной богачкой, которая одевается как нищенка.
Интерьер был обновлен и расширен, чтобы вместить несколько офисов, вход в которые охраняла секретарша. Согласно табличке, ее звали Ким Басс, секретарь. Как будто я могла ее перепутать с председателем компании. Она разговаривала по телефону, делая заметки в спиральном блокноте. Когда я подошла к ее столу, ее взгляд задержался на мне ненадолго, а потом вернулся к блокноту, куда она продолжала записывать информацию. Она подняла палец, отмечая, что знает о моем присутствии.