– Теперь всех собак на меня повесят! – сказал ей пару часов назад Виктор Морской, – припомнят, что я хотел участвовать в торгах, придумают, будто это я прессовал ферму, и пойдут эту сплетню разносить по округе!
Он провел в парке несколько часов; где-то раздобыл пачку сигарет и зажигалку и курил, почти не переставая; видно, самоубийство Кротова и косые взгляды под быстрый шепоток среди толкающихся тут же зевак совсем выбили его из колеи. Потом у Виктора зазвонил смартфон; молодой человек отошел в сторону на мостки, долго что-то резко выкрикивал в ответ на реплики собеседника, потом раздраженно сунул смартфон обратно во внутренний карман куртки и умчался на своем огненном "Мазератти", на развороте перебудив, наверное, пол-города визгом шин…
Сейчас все стихло; люди разошлись. Из Ладожска на платформу протарахтела уже третья электричка. По площади пробежали опаздывающие. Кто-то гремел ведрами. Кто-то ругнулся. Захныкал какой-то ребенок. Визгливо рявкнула на него мамаша
Ника встала и вышла из парка. "Продлю проживание в гостинице, посплю, позвоню маме, и начну работать с материалом. Может, и с кем-нибудь из монастыря пообщаюсь. Интересно будет, наверное, познакомиться с игуменьей, которая фактически монополизировала молочный рынок в области!"
С 23.00 до 7.00 в "Монрепо" дежурил парень, похожий на шведа или финна: крупный, розоволицый блондин, флегматичный и неспешный. Услышав, что Вероника хочет оплатить еще семь дней в гостинице, он слегка оживился и достал журнал учета проживающих.
Поднимаясь из полуподвала, где располагалась рецепшен, Вероника увидела за окном у тротуара знакомую алую машину и, уже ничему не удивляясь, вышла. Утро было прохладным и влажным после дождя, солнце пока еще не успело просушить город, и девушка зябко поежилась.
– Вы забыли у меня кое-что, – Виктор Морской бережно достал с заднего сиденья плотный цветастый пакет с гостинцами от тети Светы. Вероника с трудом вспомнила, как накануне поставила его на заднее сиденье, забираясь в "Мазератти". Неужели с тех пор прошло всего восемь часов?..
– Спасибо, – она забрала пакет.
– Вероника, вы ведь заинтересовались этим делом, – Виктор не спрашивал, а констатировал. – Я тоже. И готов оказать вам всяческую поддержку, тем более что установление истины как можно скорее – в моих интересах. Через год я баллотируюсь на выборы губернатора Краснопехотского.
Ника вспомнила рассказ тети Светы и дяди Коли об амбициозном юноше-сироте. "Да, они как в воду глядели, предполагая, куда он пойдет дальше!"
– Мне уже пару раз дали понять, что я еще не дорос, хотя я и поднял с нуля свое дело, имею хорошие связи и зарабатываю намного больше, чем они. Убить или посадить меня они не могут; моя "крыша" понадежнее будет, местным царькам не по зубам. Но скомпрометировать могут. На этот счет я тоже был спокоен. У меня в анамнезе нет ни чемоданов с крупными купюрами, ни саун с голыми красотками, ни попоек с криминальными авторитетами, ни трупов в асфальте. Но я не учел, что они могут разработать более хитрую комбинацию. Распространять слухи, что я – вор, бандит или развратник – слишком плоско, слишком "в лоб" и малоэффективно в данном случае, и они решили спровоцировать ситуацию, которая бросит на меня тень, породит слухи и подорвет доверие ко мне на выборах. Вы меня понимаете?
– Более чем, – кивнула Вероника, которая хорошо знала все эти технологии и не раз сталкивалась с ними на практике. – "То ли он украл, то ли у него украли, но была какая-то некрасивая история".
– Верно. Я думал, что у них ума не хватит на такую хитрую многоходовую комбинацию, но, видимо, недооценил своих будущих конкурентов.
– А почему вы думаете, что я заинтересовалась этим делом и собираюсь углубленно в нем копаться?
– Потому, что вы сейчас поднялись ко мне от рецепшен, а не спустились со второго этажа, – ответил Виктор. – Я слышал, как скрипят ступеньки. По звуку это была старая добрая дубовая лестница, ведущая в полуподвал, к административной стойке, а не новодел, ведущий в верхние номера.
– Дедуктивный метод, – задумчиво сказала девушка. – Вы прямо как Шерлок Холмс.
– Я здесь не последний человек, – Морской сел за руль, – моя поддержка будет вам полезна. И я умею быть благодарным. Если вы мне поможете отделаться от дурной славы, то с меня причитается.
– Я поняла. Еще раз спасибо, Виктор, за то, что привезли мне пакет.
– Отдыхайте, Вероника. Трудный был день.
Разложив гостинцы в холодильничке, Ника пролистала блокнот и отложила его. Сейчас она уже была не в силах работать с информацией даже по самой "острой" теме.
Гостиница еще спала, поэтому в душевую Вероника шла на цыпочках, стараясь никого не потревожить скрипом половиц.
С наслаждением раздевшись, девушка встала под теплый душ, смывая с себя пыль, пот и суточную усталость, от которой рубашка и брюки к утру казались уже тяжелыми, как латы ливонского рыцаря на Чудском озере.
Виноградный гель из местного магазинчика, несмотря на свою невысокую цену, оказался очень хорошим – ароматный, с густой пушистой пеной, легко смывающийся.
Вероника уже закрыла воду, когда снизу истошно взвыла пожарная сирена. Дверцу кабинки заклинило в пазах, и, пока Вероника сражалась с ней, стараясь побыстрее выбраться и в то же время не сломать створку, вой уже стих, зато захлопали двери номеров первого этажа; раздались возмущенные голоса. Кто-то выяснял отношения. Услышав голос девушки, дневного администратора и различив слова "Правила, запрет, штраф", Вероника поняла, что сигнализация среагировала на какого-то дурака, вздумавшего закурить в номере или коридоре. "Хороша бы я была, если бы сломала кабину и выскочила голышом с боевым кличем и огнетушителем наперевес, как героиня какого-нибудь аниме, из-за неосторожного курильщика!" – фыркнула Ника и потянулась за полотенцем.
Снизу доносились гневные голоса; какой-то мужчина бубнил, оправдываясь; успокаивала людей девушка-администратор. "Что за идиот, который не знал или забыл о тотальном запрете на курение в номерах? – думала Вероника, чистя зубы. – Незнайка на Луне, что ли? Или свалившийся с Луны? Как нарочно, перебудил всех в семь утра в воскресенье, чтобы жильцы остались недовольны и накидали на сайте гостиницы негативных отзывов!"
Девушка уловила явную взаимосвязь между участившимися проверками, штрафами, репрессиями, эпидемией закрытий, "отжатии" школы в "Рассвете" и разорением фермы Кротовых. И сработавшая ранним воскресным утром сирена органично вписалась в эту канву.
"Подумаю об этом позже, – Вероника заперлась в номере и разобрала постель. – Как говорила Скарлетт О-Хара, подумаю об этом завтра, когда у меня будут силы об этом думать, – она плотно закрыла жалюзи. – Надеюсь, в ближайшие 4-5 часов ничего не случится, и мне дадут поспать!"
Она вытянулась на узкой "девичьей" постели, закуталась в одеяло, и жесткий гостиничный матрас тут же показался ей мягче пуха, а кровать качнулась, как лодка, и поплыла. Уже в полусне Вероника вспомнила слова Морского: убить или посадить его конкуренты в будущей предвыборной гонке не могут, а значит, попытаются дезавуировать, лишить доверия и поддержки населения. "Вы ведь заинтересовались этим делом?" "Да, заинтересовалась. Да и ты мне интересен…"
*
Больше ничто не нарушало тишину в "Монрепо", и Вероника проспала до полудня. Проснулась она хорошо отдохнувшей и полной сил. Когда Орлова занималась очередным расследованием, ее организм перестраивался, и 4-5 часов ей хватало на то, чтобы выспаться. Сейчас Веронику охватил азарт. "Может быть, Морской говорит правду, и вся эта многоходовка направлена против него, – девушка включила кипятильник и насыпала в чашку кофе. – Может, все наоборот – это он режиссер-постановщик действа и хочет вывести из игры конкурентов, – она залила молотый кофе кипятком и помешала ложечкой, – а себя представить жертвой подлых интриг. Вероятность фифти-фифти. Он еще в 17 лет решил бороться за власть в Краснопехотском, много лет шел к этому и сейчас близок к осуществлению мечты. А нынешний мэр явно не против остаться еще на один срок. Так что борьба предстоит как у Мцыри с барсом… Люди такого склада, как Морской, поставив себе цель, идут к ней, сметая все препятствия, – Ника села за стол и не спеша отпила ароматный кофе. – Задержаться и переждать при необходимости они могут. Отступиться, отказаться – никогда. Но как далеко готов зайти Морской ради достижения своей цели? И на что способен мэр, чтобы удержать власть?"
В чебуречной, где завтракала Вероника, разговоры шли о ночной трагедии. Посетителей, кроме Ники, не было, и буфетчица, отпустив девушке порцию чебуреков, вернулась к разговору с кухаркой, которая гремела в мойке посудой:
– Довели человека, а все из-за земли, – она открыла кассу и зашелестела купюрами, пересчитывая утреннюю выручку. – Вот так, земля важнее людей, а еще говорят: мол, человек – главное! Не знаю, может, в Питере или Москве так и есть, а у нас-то… Вот бедолага, куда ему было податься, на улицу, что ли, с семьей?
– Так все равно вдову с ребятишками вытурят, раз уж решили, – откликнулась повариха. – Думаешь, они устыдятся, что Вася руки на себя наложил? Ага, щаззз! И чего им так земля наша глянулась – грибы да болота да лягушки! Ни нефти, ни газа, ни алмазов нет, и до большого города ехать – не доехать!
– Вот уж не знаю, Петровна. Но за его ферму уже пятеро собираются торговаться. Тот же Морской уже на торги записался.
– Ишь, молодой да ранний!
– Он землю скупает под свои центры, для тех, кто из дому убег.
– Губа не дура, лучшие участки для своих центров подыскивает!
– А ты как думала, Петровна? Делать доброе дело тоже с комфортом да с выгодой надо!
– Времена сейчас такие, Нюр, молодежь всюду выгоду себе ищет, не то, что мы были. Моя вот малая давеча…
Женщины заговорили о своих подрастающих детях, и Вероника снова занялась почти остывшими чебуреками. "Если комбинацию организовал мэр, то отчасти он добился успеха: самоубийство Кротова и конфискацию фермы уже связывают с именем Морского. Привлечь Виктора к уголовной ответственности сейчас не за что, а распустить слухи и подпортить ему репутацию можно!"
*
Направляясь к газетному киоску, Вероника увидела, как из соседней "стекляшки" "Продукты. Напитки. 24 часа" выходит плечистый бритоголовый парень с баночкой "Балтики", очень похожий на встреченного здесь же позавчера, а может, И тот самый. "И тот тоже как бы за пивом ходил", – краем глаза Вероника заметила на площади темно-синий джип "Ауди", резко выделяющийся среди "таксующих" у платформы "жигулей", "москвичей" и китайских и корейских "ЛиФанов" и "Дэу", когда-то знавших лучшие времена.
Парень лениво прошел мимо Вероники, дергая за кольцо баночки; мимоходом скосил глаза на девушку и, попивая пиво, отошел к "ауди". Машина отъехала.
В кармане у Вероники завибрировал смартфон. Еще не вынимая его, девушка поняла: звонит мама. Наверное, думает, что дочь уже на полпути к Питеру.
– Когда тебя ждать? – спросила Татьяна Ивановна. – Завтра к нам заедешь, или в выходные?
– Нет, мама, – Ника забрала газеты и сдачу и отошла от киоска. – Я еще в Краснопехотском, задержусь как минимум на неделю.
– Что случилось? – обеспокоилась мама.
– Ничего. То есть, не со мной.
– Понятно, – Татьяна Ивановна хорошо знала, что в устах старшей дочери означают слова "Случилось, но не со мной" и "придется задержаться". – Никуша, но ты же в отпуске…
– Что поделать, мама, работа меня и здесь догнала. В первый раз, что ли?
– Не в первый, – вздохнула Татьяна Ивановна. И, наверное, далеко не в последний. Никочка, но ты же так совсем не отдохнешь.
– Ничего, если правильно спланировать время, его хватит и на отдых. Мама, а ты знала Кротовых?
– Зоотехников, что ли? – уточнила мать. – Конечно, знала. Моя подруга Алевтина вышла замуж за Алешу Кротова примерно в середине 60-х и перебралась к нему в Краснопехотское. А их старший, Вася, ох и шкода был, – рассмеялась она, – что вытворял в средней школе, ты бы знала…
У Ники не повернулся язык рассказать маме о том, что вчера случилось с веселым шкодником Васей, сыном маминой подруги Алевтины.
– А ты что, как-то пересеклась с Кротовыми? – заинтересовалась мама. – Почему ты о них спрашиваешь?
– Да так, пересеклась, мимоходом, – Ника села на скамейку возле фигурок Элли и Тотошки и закурила. – Кстати, помнишь универмаг, где вы покупали мне мороженое? Так он до сих пор работает. И мороженое там такое же вкусное!
– Ну куда же он денется, – отозвалась мать. – Это сейчас все эфемерно – сегодня есть, завтра нет, послезавтра опять есть, но уже в другом месте. А раньше все строилось прочно и надолго. Ника, я тебя хорошо знаю: если ты пытаешься перевести разговор на другие рельсы, значит, не хочешь мне о чем-то рассказывать.
В отличие от большинства поздних матерей Татьяна Ивановна Орлова не была вечно встревоженной и хлопотливой и не устанавливала гиперопеку. Но Ника и Вика следовали с детства затверженным правилам и не давали родителям повода для тревоги. В семье царило взаимное доверие; каждый уважал личное пространство другого и не выяснял информацию, которую до поры не хотят обсуждать. Но Татьяна Ивановна обладала развитой интуицией во всем, что касалось ее дочерей и сейчас уловила, что Ника о чем-то недоговаривает.
– Что хоть за расследование? – спросила она. – Или я опять обо всем узнаю из "Телескопа"? Вот времена настали: мать узнает о жизни дочерей из газет, а не от них самих…
Краем глаза Вероника увидела, как в аллее появился еще один бритоголовый детина (а может, и все тот же), тоже с баночкой пива. Скамейка метрах в пяти от нее жалобно скрипнула под тяжестью обрушившегося на нее тела. Мимоходом щелкнув по носу деревянного Мальчика с Пальчик, парень откупорил баночку и жадно приложился к ней.
– Что поделать, мама, о, темпора, о, морес, – ответила девушка. – В Новоминской я была вчера утром, все привела в порядок.
– А ты не забыла полить уксусом землю вокруг памятника? – спросила Татьяна Ивановна. – Я тебе говорила, что это – лучшая профилактика от сорняков.
– Не забыла. Надеюсь, что ты права, – Ника посмотрела на часы и поднялась со скамейки. Пожалуй, уже можно заглянуть к местным стражам закона, поспрашивать о первичных итогах расследования. "Может, уже что-то есть. А потом съезжу на ферму Кротовых!"
– Хорошо, что ты хоть иногда признаешь мою правоту, – вздохнула мама. – Удачи тебе, дочка! Береги себя!
– Спасибо, мама. Обязательно, – "Да, удача мне сейчас нужна, как никогда!"
По дороге Ника подумала, что с мэром тоже надо бы побеседовать. Вот только нужно найти способ попасть к нему на прием и продумать, как лучше вести разговор.
Кофейный автомат сегодня для разнообразия выставил на дисплей надпись "Закончился кофе". "Ну вот, стаканы завезли, а кофе не засыпали, – подумала Вероника, -наверное, завтра будут стаканы и кофе, но не будет воды…"
В газетах пока еще ничего не было написано о самоубийстве Василия Кротова, но в городе было много разговоров на эту тему. Из открытых по случаю теплого дня окон и дверей магазинов доносились обрывки оживленных обсуждений того, что случилось накануне вечером. И несколько раз прозвучало имя Виктора Морского.
*
Управление полиции находилось на одной улице с больницей, Поликлиникой, детским садом и домом детского творчества – такое же приземистое одноэтажное здание, беленое, с синей крышей, утопающее в тени мощных вековых лип. Особняком среди них высился мощный дуб. У ворот поблескивала новенькая служебная машина. Несколько молоденьких полицейских обоего пола со смехом пытались обхватить ствол дуба, но четырех пар рук не хватало.
– Серый! – позвала одна из девушек. – Без тебя никак! Нужны твои руки! Серега!
– Чего тебе, Светка? – высунулся из машины рыжий лопоухий сержант. – Дайте поесть человеку после суток, кусок в рот кинуть было некогда, аж брюхо подвело!
– Помоги дерево обнять, – не унималась бойкая Света.
– Обождет дерево, – Серега жадно откусывал огромные куски от большого пирожка, распространяющего благоухание мяса и лука далеко вокруг. – Вот тебя или Ленку – хоть сейчас!
– Смотри, вернется Катюха с постосмены, мы ей расскажем, как ты без нее к другим кадришься! – захохотали девушки.