– Что ответил? – повторил он свой вопрос Адаму.
– Господь смилостивился ко мне и показал мировые и будущие тайны, – тихо молвил тот.
– Предсказания? – уточнил настоятель. – А какие именно?
– Придёт время, и Вы всё сами узнаете. Пока же могу дать Вам табличку, очень важно сохранить её в целости.
Он протянул настоятелю деревянную табличку, на которой была вырезана надпись: «Н-Б М ВЕРХ ИСЧЕЗ, НИЗ ОСТАЛСЯ, УГОЛ Г».
– Что это означает? – спросил настоятель странного монаха, разглядывая не менее странную табличку.
– Придёт время, и всё встанет на свои места, – повторил тот.
Некоторое время отец Назарий смотрел на Адама, а потом сказал:
– Хорошо, Вам нужно немного отдохнуть. Я скажу, чтобы Вас проводили.
Он позвал своего помощника, а когда тот пришёл, сказал ему, чтобы тот проводил Адама в келью.
– Я больше не Адам, – раздался внезапно голос. – Бог сказал мне, что я Авель, сын Адама и голос Господа.
Настоятель и его помощник удивлённо посмотрели на него, а потом отец Назарий сказал:
– Хорошо, проводи его в келью. Ему нужно отдохнуть.
Они ушли, а настоятель стал думать о том, что сказал ему монах. Скорее всего, тот просто был не в себе после трёх месяцев жизни в одиночестве, а тем более после такой сильной грозы. Но табличку всё же решил сохранить. «Ничего, поживёт в монастыре, отдохнёт и всё наладится», – думал он.
Некоторое время он наблюдал за этим монахом, и ему показалось, что тот постепенно восстанавливается. О предсказаниях он больше не говорил. Осталась единственная странность – когда его называли Адамом, он поправлял собеседника и говорил, что его зовут Авель. И как-то получилось, что постепенно его так и стали называть.
Авель прожил в монастыре всю зиму, а весной, как только растаял снег и стало теплее, он пришёл к настоятелю и сказал, что ему нужно пройти по святым местам. Он хотел получить благословение отца Назария, и тот позволил ему уйти. Уже на следующее утро, взяв с собой свои скромные пожитки и покинув стены Валаамского монастыря, монах Авель сел в лодку, которая отправлялась за продуктами на большую землю, и отправился в путь. Странствие его растянулось на целых девять лет. Сейчас уже нельзя сказать точно, где именно он провёл все эти годы, где побывал и что повидал. Но, по свидетельствам очевидцев, видели его во многих местах.
Через девять лет после того, как Авель покинул остров Валаам и отправился странствовать, весной 1796 года, он остановился в Николо-Бабаевском монастыре Костромской епархии.
Глава 10
– А эту келью кто-то занял? – спросил молодой монах Митрофан у отца Аркадия.
– Да, вчера вечером туда вселился новенький, – ответил тот.
– А кто такой?
Митрофан уже два года жил в Николо-Бабаевском монастыре и успел всех хорошо узнать, поэтому, когда появлялись новые люди, ему было интересно узнать о том, кем они были и чем занимались до прихода в монастырь. Отец Аркадий, как человек более опытный и проживший в монастыре уже достаточно долго, сразу не ответил. И только когда они отошли на некоторое расстояние от кельи, чтобы их нельзя было услышать, тихо произнёс:
– Он назвался Авелем. Говорит, что раньше жил на Валааме, но девять лет назад покинул стены монастыря и всё это время ходил по святым местам, а теперь же пришёл к нам. Мне он показался каким-то странным, хотя, может, я и ошибаюсь, и человек просто устал с дороги. В любом случае, поручаю тебе приглядывать за ним. Возможно, ему может понадобиться помощь. Ты ведь тоже, когда только попал сюда, обо всём спрашивал.
– Да, я помню, – кивнул Митрофан. – Хорошо, я присмотрю за ним и помогу, если он о чём-нибудь меня попросит.
Они разошлись по своим делам, но уже через два часа, когда Митрофан вновь проходил мимо этой кельи, он решил зайти к новенькому и познакомиться с ним поближе. Он постучал, и ему тут же ответили:
– Входи!
Он отворил дверь и вошёл в келью. На стуле сидел монах с бородой и длинными волосами и смотрел на вошедшего внимательным взглядом.
– Отец Авель, – произнёс Митрофан. – Я зашёл к Вам, чтобы познакомиться. Меня зовут Митрофан, и меня просили помогать Вам в первое время, пока Вы здесь не освоитесь.
– Да, я знаю, кто ты, – ответил Авель. – Я тебя ждал.
Митрофан некоторое время удивлённо смотрел на Авеля, а затем спросил:
– Может быть, Вам что-нибудь нужно? Надо ли что-то подсказать или что-нибудь принести?
– Да, мне нужны чернила и перо, и ещё бумага. Много бумаги.
– Хорошо, сегодня вечером принесу, – удивился Митрофан такой просьбе. – Собираетесь письма писать?
– Нет. Девять лет назад на Валааме Господь раскрыл мне глаза и показал будущее. Я не могу больше держать это в себе.
– Собираетесь записывать предсказания? – улыбнулся Митрофан, решив, что это была шутка.
– Я не шучу, – ответил Авель, словно прочитав его мысли. – Принеси то, что я прошу, Митрофан – третий сын своего отца.
Митрофан от удивления раскрыл рот. О том, кем он был до монастыря, и какая у него была семья, не было известно никому.
– И не рассказывай никому о том, что я тебе говорю, – продолжил Авель.
Митрофан кивнул и вышел из кельи. Вечером, как и договаривались, он принёс Авелю всё, что тот просил. На следующий день отец Аркадий спросил Митрофана о новеньком:
– Заметил ли ты что-нибудь странное в его поведении?
– Нет, ничего необычного, – пожал плечами Митрофан.
В течение следующих двух недель он практически не видел Авеля, только иногда во время трапезы. И вот однажды вечером, на третью неделю пребывания Авеля в монастыре, когда Митрофан шёл по коридору мимо его кельи, Авель открыл дверь и позвал Митрофана к себе. Когда тот зашёл, Авель сказал:
– Присядь, мне нужно с тобой поговорить.
Митрофан сел, Авель же достал стопку сшитых между собой бумажных листов.
– Здесь я записал очень важные факты из будущей жизни. Я девять лет думал о том, стоит их записывать или нет, но решил, что их обязательно должен увидеть тот, кого они касаются. Для начала я покажу их отцу Аркадию, и я уверен, что они дойдут до того, кому предназначены.
– Кому же они предназначены? – с интересом спросил Митрофан. – И что именно там написано?
Авель ничего на это не ответил, а продолжил говорить дальше.
– У меня есть копия этих записей, там всё то же самое, только в конце я оставил знак. Тебя же я попрошу спрятать их в надёжное место.
– Куда спрятать?
– Мне было видение, когда я ещё был на Валааме. Я увидел в этом монастыре маленькую дверцу в полу, в каком-то странном закутке, в самом углу.
Митрофан ненадолго задумался, пытаясь сообразить, про какое место говорит Авель.
– Про дверцу ничего не знаю, а вот странный закуток есть. Это вроде тупика в форме буквы Г. Он никуда не ведёт, и я всегда удивлялся, зачем он здесь нужен.
– Да, это он, – кивнул Авель.
Затем он достал из-под кровати деревянную коробку, протянул её Митрофану и сказал:
– В коробке лежит копия книги с моими предсказаниями. Пойдёшь в этот закуток, в углу найдёшь потайную дверцу в полу и спрячешь коробку там. Только не вздумай читать, иначе это очень плохо отразится на твоей дальнейшей судьбе. Ты ведь не хочешь попасть в крепость вместе со мной?
– Какую крепость? – удивился Митрофан.
– Если не будешь читать, то всё будет хорошо, и ты никогда не узнаешь об этой крепости, – и он протянул ему коробку. – Как только ты её спрячешь, сразу же возвращайся сюда, мне нужно сказать тебе одну очень важную вещь.
Митрофан взял коробку и вышел из кельи. Уже почти стемнело, и он шёл в потёмках, стараясь никому не попадаться на глаза. Вскоре он дошёл до нужного места, поставил коробку на пол и стал искать дверцу в углу. Вместо пола в этом закутке была земля. Он начал разгребать её и вскоре нащупал железное кольцо. Он потянул за него, и дверца открылась. Внутри был совсем небольшой тайник. Уже ничему не удивляясь, он поставил туда коробку, закрыл дверцу, присыпал её землёй и пошёл обратно.
– Вот что я хотел сказать тебе, – говорил Авель, когда Митрофан снова сидел у него в келье. – Мы встретимся с тобой через три с половиной года.
– Как встретимся? – перебив Авеля, спросил Митрофан. – Мы ведь живём в одном монастыре.
– Не перебивай, – нахмурился Авель. – Через три с половиной года меня здесь уже не будет, как и тебя. Ты будешь плыть по большому озеру на закате, обязательно вспомни меня и найди. Не забудешь?
Митрофан медленно покачал головой.
– А теперь иди. Мы с тобой ещё увидимся, через три с половиной года.
Митрофан вышел из кельи. Авель ещё немного посидел, потом перекрестился, вздохнул, взял стопку бумаг с предсказаниями и отправился к отцу Аркадию.
Глава 11
Настоятель Николо-Бабаевского монастыря дочитал записи до конца и посмотрел на отца Аркадия, который сидел напротив. Всё это время тот терпеливо ждал.
– И всё это написал монах Авель? Он же всего две недели назад прибыл к нам в монастырь.
– Да, это всё он. Митрофан говорил, что тот попросил у него бумагу, перо и чернила в первый же день. Но Митрофан подумал, что Авель будет вести дневник, поэтому всё ему принёс.
– А сам ты читал, что здесь написано? – спросил настоятель, строго посмотрев на отца Аркадия.
– Я начал читать, – кивнул головой тот. – Я ведь не знал, что именно там написано. Тем более эти записи мне дал сам Авель и сказал, что они очень важные. Но, как только я увидел, что там говорится про нашу императрицу Екатерину, сразу же поспешил к Вам.
– В том-то и дело, – задумчиво произнёс настоятель. – Надо показать эти записи епископу. А не то, чего доброго, этот Авель накликает беду на наш монастырь.
Епископ Костромской и Галицкий Павел, прочитав на следующее утро записи Авеля, велел срочно привести этого новоявленного пророка к себе. За богохульные дела, а именно за то, что Авель объявил себя ясновидцем, его расстригли из монахов. Затем, не зная, что с ним делать дальше, епископ отправил Авеля к местному губернатору. Как только губернатор прочитал, что Авель написал про императрицу, сразу же велел посадить его в острог, а сам отправил срочный запрос в Санкт-Петербург.
В Петербурге нашлись люди, служившие в Тайной Экспедиции, которые искренне заинтересовались предсказаниями монаха Авеля. Его в срочном порядке отправили в столицу, и началась череда допросов. Если бы дело не касалось Екатерины II, то его просто запороли бы насмерть, или сгноили в глухих монастырях. Суть дела доложили графу Самойлову, генерал-прокурору, настолько важным было всё, что касалось коронованных особ. Он приехал и долго разговаривал с монахом, даже ударил его несколько раз, но монах всё твердил, что это Бог его всему научил и всё ему рассказал.
А шуму подняться было из-за чего. Ведь Авель в своих записях предсказал точную дату смерти императрицы Екатерины II в ноябре 1796 года. И произойти это должно было совсем скоро – через восемь месяцев. Поэтому повод для переживаний был очень большой. После долгих сомнений решили всё-таки доложить обо всём императрице.
Как только Екатерина узнала о своей скорой кончине, ей стало дурно, что и не удивительно. Поначалу за эту дерзость она хотела велеть казнить монаха, как это и предусматривалось законом. Но потом она решила проявить великодушие и посадить монаха в Шлиссельбургскую крепость, а все написанные им бумаги надлежало запечатать печатью генерал-прокурора и хранить в Тайной Экспедиции.
Сразу же после подписания указа Екатериной семнадцатого марта 1796 года Авель был отправлен отбывать своё наказание. В сырых казематах Шлиссельбургской крепости ему предстояло провести все оставшиеся дни своей жизни. Думал ли Авель о том, стоило или не стоило писать эту книгу предсказаний? Конечно, думал, и не раз. Но он просто не мог поступить иначе.
Ему пришло видение о её смерти, когда он ещё находился на Валааме, и все девять лет, которые он провёл в скитаниях, уйдя из монастыря, он думал об этом. У него было достаточно времени, чтобы решить для себя, что он просто обязан рассказать императрице о дате её смерти. Только как это было сделать? Ведь его не пустили бы к ней, а если бы он начал говорить об этом, то его просто забили бы до смерти. И тогда он решил написать книгу предсказаний, чтобы было документальное подтверждение его слов, и чтобы эта информация дошла до Екатерины II. Так в итоге и случилось.
Но Шлиссельбургская крепость не стала последним пристанищем вещего монаха. Ему не пришлось провести остаток дней в этой насквозь пропитанной сыростью темнице. Находясь в каземате, он узнал потрясшую всю Россию новость, о которой ему было ведомо уже давно, с самого Валаама. Шестого ноября 1796 года скоропостижно скончалась императрица Екатерина II. И произошло это точно день в день согласно предсказаниям Авеля.
Часть 3
Глава 12
Когда Настя и Алексей закончили читать записи Авеля, был уже поздний вечер. Но сон у них как будто рукой сняло. В самом конце был какой-то новый ключ, который им предстояло разгадать.
– Похоже, что этот ключ приведёт нас к новой книге предсказаний, – сказал Алексей.
Настя кивнула, задумчиво глядя на этот шифр, и уже пыталась понять, что он означает. А было там вот что: На последнем листе в самом низу была нарисована какая-то круглая печать, никаких надписей на этой печати не было, только по центру располагался какой-то непонятный рисунок. После печати следовали буквы П-П-I, А.
– Ничего не приходит на ум, – сказала Настя после пятиминутных раздумий. – Давай оставим разгадывание ребуса на потом, нам завтра надо рано вставать и ехать в аэропорт.
Алексей согласился, и они стали готовиться ко сну. Видимо, усталость сегодняшнего дня всё-таки дала о себе знать, и уже через десять минут после того, как Настя и Алексей легли в постель и погасили свет, они уже спали.
Утром они проснулись, собрали вещи, позавтракали и поехали на такси в аэропорт. Уже в полдень они были дома. Хоть Настя и Алексей отсутствовали всего полтора дня, но и за это время Настя очень сильно соскучилась по дочке. Она сразу взяла её на руки и долго обнимала и целовала, а Лиза в ответ весело улыбалась. Елена Николаевна тоже была рада их видеть.
– Как вы съездили, успешно? – спросила она.
– Всё по плану, – ответил ей Алексей и улыбнулся.
Сначала и он, и Настя приняли душ, переоделись, затем они все вместе пообедали, а после Настя уложила Лизу в кроватку – у неё был послеобеденный сон. Сами же они разместились в гостиной и начали рассказывать Елене Николаевне всё с самого начала. Нужно было, чтобы она была в курсе происходящего, ведь расследование, по всей видимости, только набирало обороты.
Они рассказали ей и про историка, который пришёл к Насте в Антикварную лавку, и про их поездку на Валаам. Мама Алексея только сидела и удивлённо покачивала головой, когда они рассказывали ей, что нашли там табличку, оставленную Авелем.
– А я раньше вообще не знала, что был такой предсказатель – монах Авель, – произнесла она. – А он, оказывается, столько всего предсказал Романовым.
– Он не только о Романовых предсказывал, у него были и другие предсказания. Например, о первой и второй мировых войнах. Но сейчас нас интересует династия Романовых и книги предсказаний Авеля, – ответила ей Настя и продолжила свой рассказ.
Она рассказала, как они приехали в Николо-Бабаевский монастырь и всё-таки смогли обнаружить спрятанные там записи. Алексей принёс ноутбук и быстро пролистал фотографии, коротко рассказывая, что именно записал Авель. Когда они дошли до последней фотографии, на которой был изображён шифр, Елена Николаевна спросила:
– А это что?
– Ключ к следующей книге, – ответила Настя. – Нам нужно его разгадать.
– Ничего не понятно, – пожала плечами Елена Николаевна. – Пойду, проверю, как там Лиза.
Она ушла наверх. Некоторое время Настя и Алексей сидели молча, разглядывая печать и буквы «П-П-I, А». Потом Настя сказала: