- Ну, это еще не так страшно, - заметил Ватсон. - Я тоже пишу письма. Вот, только что Холмсу написал.
- Тут вопрос в том, какие письма, - ответил сэр Чарльз, вынул из кармана своего щегольского пиджака несколько клочков серой бумаги и протянул их Ватсону. - Читайте.
На обрывках большими печатными буквами было написано: "БЕРЕГИСЬ! ТЕБЯ СЪЕСТ СОБАКА БАСКЕРВИЛЕЙ". Подписи не было.
- Что это за собака? - поинтересовался Ватсон.
- Собака - вздор, я сам придумал эту легенду, чтобы привлечь туристов, - отмахнулся Чарльз Баскервиль. - Тут другое важно: открытая гомофобия!
- Почему вы думаете, что вам угрожают именно гомофобы? - Ватсон положил бумажки на стол, ничего не понимая. Его мозговой аппарат подвергся перенагрузке и начал зависать: слишком много впечатлений за один день.
- А кому я еще интересен? - пожал плечами хозяин. - Кто еще будет мне угрожать? Генри тоже угрожали, писали письма "Убирайся в свой Мадагаскар". Я уверен, что это одна и та же группа радикалов-экстремистов.
- Самое странное, - подхватил Генри, - что эти письма появляются в доме буквально ниоткуда. Мы грешили на Бэрримора, но сколько мы его не колотили, он не сознался.
- Ох, - схватился за сердце сэр Чарльз, - опять приступ. Генри, птичка моя, принеси мне валерьянки.
По столовой разнесся резкий запах валериановых капель. Хозяин Баскервиль-холла накапал их в чашку с водой, выпил и обратился к Ватсону:
- Хотят меня довести до кондрашки, проклятые. В общем, на вас, Ватсон, вся надежда.
Вернувшись в свою комнату, Ватсон отправил Холмс эсэмэску со свежими сведениями и призывом о помощи и лег спать - сказались дневная усталость и обилие впечатлений. Но только он задремал, как его разбудили громкие голоса супругов Бэрриморов за стеной. "Только из-за тебя я ввязался в это дело! - орал дворецкий. - А ты мне, небось, и передачи носить не будешь!" "Будь мужиком, - увещевала его миссис Бэрримор, - ты еще не сел, а уже трясешься!"
Ватсон сел на кровать и снова начал думать. Это занятие изрядно надоело ему, но выхода не было. Не прошло и часа, как он понял: супруги замешаны в каком-то преступлении, не исключено, что и в том самом, расследованием которого он занимается. Количество подозреваемых росло с удивительной быстротой. Поразмыслив еще немного, Ватсон пришел к выводу, что и сэра Чарльза с его любовником не стоит сбрасывать со счетов: кто-то из них вполне мог прикончить Кима Хо, например, за то, что он отверг их домогательства. А записки с угрозами они сами себе пишут, отвлекая внимание. Что за графство этот Девоншир: воистину тот самый тихий омут, точнее, болото, в котором водятся черти. Скорей бы приехал Холмс.
Утром Ватсона разбудил стук в дверь.
- Это я, Генри, - раздался веселый голос.
Ватсон, чертыхаясь, выбрался из теплой кровати и отпер дверь. В комнату вошел Генри в коротком шелковом халатике, позволяющем лицезреть его мохнатые ножки. В руках он держал поднос, на котором стояла одинокая чашка чая.
- Я вам чайку принес, - сообщил он, с интересом разглядывая Ватсона в трусах и майке. - Как спалось? В одиночестве всегда плохо спится.
Смущенный Ватсон поблагодарил за чай и закутался в одеяло.
- Я плохо спал по другой причине, - признался он. - Бэрриморы в соседней комнате полночи ругались.
- О, - оживился Генри, - я вам кое-что расскажу про этих натуралов. Иду я давеча ночью по коридору в туалет, и что вижу: Бэрримор стоит у окна и с помощью фонаря подает сигналы кому-то на болоте! А тот, с болота, отвечает, тоже сигналы подает. Мало мы его колошматили, надо было еще добавить. Как пить дать он писал эти подметные письма, а тот, на болоте - его сообщник.
Эта информация поразила Ватсона. Вежливо, но настойчиво выпроводив Генри из комнаты, он выпил чай, быстро оделся и побежал на болота. От задней калитки парка в Баскервиль-холле к ним вела тропа с указателями. Под одним из указателей была приколочена табличка с рекомендацией, написанной старинным готическим шрифтом: "Не ходите на болота в ночное время, когда силы зла властвуют безраздельно". Пройдя чуть дальше, Ватсон убедился, что если ночью на болота, может, и не ходят, то днем там кто-то регулярно ошивается. В одном месте на тропинке валялся огрызок собачьего поводка, в другом на поверхности болота лежала и не тонула упаковка от "Педигрипала". "Засоряют природу, сволочи", - подумал Ватсон и чуть не вступил ногой в собачье дерьмо.
Что-то в этой большой кучке было странное, но Ватсон не мог понять, что. Вот был бы здесь Шерлок Холмс...
- Что скажете, Ватсон? - раздался за спиной знакомый голос.
От неожиданности Ватсон чуть не свалился на кучку экскрементов, но вовремя овладел собой. Он оглянулся и увидел Шерлока Холмса в кепке и с саквояжем в руках.
- Я здесь, на болотах, уже второй день, и видел с десяток таких кучек.
- Так значит свои отчеты я писал в пустоту, - вздохнул Ватсон,
- С чего бы это? У меня на смартфоне мобильный интернет. Я все читал. Вы пошли по ложному следу, Ватсон, заподозрив сперва Френкленда, а потом Бэрриморов. Старик с тремором рук физически не мог убить корейца, а дворецкий подавал сигналы брату своей жены, каторжнику Селдону. Я его встретил вчера. Он сбежал из тюрьмы и прятался на болотах, но я убедил его сдаться полиции. Теперь на болотах нет никого, кроме собаки Баскервилей и ее владельца.
- Собаки? Но старик Френкленд сказал, что кореец переловил всех собак в округе.
- А кто тогда нагадил здесь, и там, и тут? Дерьмо совсем свежее. Судя по размеру, собачка больше болонки, но меньше мастифа. И принадлежит она натуралисту Степлтону.
- С чего вы взяли?
- А для кого он покупает "Педигрипал"? Для жены, что ли? - ухмыльнулся Холмс. - Степлтон - владелец единственной уцелевшей в округе собаки. И он же пришил Ким Хо, спасая свое сокровище.
- Но зачем ему убивать корейца? - растерялся Ватсон. - Ничего не понимаю.
- Это же элементарно, Ватсон! - пожал плечами Холмс. - Степлтон узнал от сэра Чарльза о фамильной легенде, не подозревая, что тот сам ее придумал, и тайно завел собаку, чтобы напугать его до смерти. Он подбрасывает письма с угрозами в дом и держит пса на болоте. Рано или поздно кореец бы до него добрался, причем Степлтон не мог бы даже официально заявить, что этот пес его, ведь он прячет его от всех. Натуралисту было проще прикончить корейца, чем ехать в Лондон за новой собакой, а потом дрессировать ее.
- Аа, понял! - воскликнул Ватсон и тут же осекся. - То есть опять не понял. Зачем ему пугать до смерти сэра Чарльза?
- Если бы вы читали мою монографию о строении ушей у близких родственников, вы не задавали бы таких вопросов, Ватсон. У сэра Чарльза и Степлтона совершенно одинаковые огромные уши. А чтобы устранить последние сомнения, Степлтон недавно заказал экспертизу ДНК - должно быть, подобрал в ванной волосок с головы сэра Чарльза. Ну, Ватсон, вы же сами писали мне, что видели в его руке конверт из лаборатории! У сэра Чарльза нет детей, и Степлтон - если он докажет свое родство - его наследник.
Ватсон хлопнул себя по лбу, и в ответ на этот гулкий звук в глубине болот опять завыла собака. В ее голосе слышалась неизбывная тоска.
- Мерзавец, - прислушался к душераздирающим звукам Холмс, - так мучить несчастное существо.
- Так что делать будем? - Ватсон вновь был сконцентрирован и готов к труду и обороне.
- Сейчас дрон запустим, - Холмс раскрыл саквояж и вынул летательный аппарат. - Посмотрим, где именно Степлтон прячет собаку, и позвоним Лестрейду. Он приедет и арестует его за издевательство над животным.
- А может, взять его на живца? - предложил Ватсон. - Скажем, вечером сэр Чарльз идет по тропинке в дом Степлтонов, мы незаметно следуем за ним, тут появляется собака, Лестрейд стреляет...
- И у нас два трупа: сэр Чарльз помирает от разрыва сердца, а собака Баскервилей от пули в голову. Да вы живодер почище этого корейца, Ватсон. Пес-то чем виноват?
С этими словами Холмс запустил в небо дрон. Через десять минут оба сыщика увидели, что Степлтон прячет собаку на маленьком островке в самом сердце болот. Несчастный пес - это был довольно жирный бассет-хаунд - скучал на цепи. Видимо, иногда Степлтон отпускал его порезвиться, но большую часть времени животное томилось в одиночестве на привязи. Рядом с собакой валялись изгрызенные ботинки, обрывки кашне, старая шляпа, еще какое-то тряпье - целая груда вещей, словно бассет-хаунд сторожил небольшую свалку.
- Зачем ему это? - удивился Ватсон.
- Это вещи сэра Чарльза, которые Степлтон стибрил из Баскервиль-холла, и теперь натаскивает с их помощью собаку. Что ж, пора звонить Лестрейду. Держите пульт управления дроном, Ватсон. Доброе утро, Лестрейд. Хорошие новости. Убийца корейца, некто Степлтон, держит на болотах собаку, так что вам легко будет арестовать его за издевательство над животным. Я дам вам дрон, как увидите, что он идет к будке на островке - сразу подбежите и возьмете с поличным. Я вам потом расскажу, что он задумал с собакой. Доказательства убийства? Господи, возьмете его айфон и отследите перемещения. Держу пари, что в вечер убийства Степлтон был в подсобке ресторана Ким Хо. Мотив? Собака, конечно. Степлтон не мог допустить, чтобы из его питомца сделали жаркое. Уф, все объяснять нужно, как в детском садике, - проворчал Холмс, нажав на отбой.
- Поразительно! Ваша дедукция, как всегда, на высоте!
- Техника нынче на высоте, Ватсон. Спускайте дрон и идем в Баскервиль-холл. Вы сегодня еще не завтракали? Я тоже.