Салов Юрий Борисович
Пуля для дублера
Глава 1
БАКУ
Парк Хагани.
- Что-то происходит.
Это были первые слова из уст Мурада, и он едва мог дождаться, чтобы сказать их. Даже в тени парка другой человек мог чувствовать его беспокойство.
- Что случилось?
Голос другого человека был спокойным, слегка смягченным северным акцентом. В свои тридцать с лишним лет он был на десять лет старше Мурада и гораздо более опытным. Несмотря на это, он был застигнут врасплох волнением молодого человека.
- Халида не было три дня. Не знаю где. Когда он вернулся два дня назад, первым делом он встретился с парнем, которого я никогда раньше не видел. Этот парень живет в съемной комнате в восточной части города, недалеко от Халида. Я видел, как они обедали в шашлычной.
- Как он выглядит?
- Лысеющий, может быть, чуть за сорок, неспортивный, немного пухлый. Тип офисного работника. Очень серьезный. Никогда не расслаблялся. Затем, в тот же день, в той же закусочной, они встретились с Ахмедом.
- Все втроем?
- Именно так.
Это противоречило их собственным строгим правилам оперативной дисциплины. Мурад был прав, сообщив об этом.
- Хорошо.
- После этого все были напряжены, раздражительны. Они выглядели иначе. Похоже, нечто значительное произошло.
Эти двое встретились в условленном месте, где каменная стена делила пополам парк посередине его площади, между фонтаном с одной стороны и росшими стеной кипарисами с другой. Это было сразу после заката в период дождей, и тротуары парка все еще блестели от вечернего ливня, который приходил каждый летний день в этот час, чтобы охладить воздух и утешить удушающий смог города.
Затем они сменили дислокацию и молодой парень шел позади своего более старшего компаньона, когда они шли по парку, игнорируя друг друга, свернув позже на тротуар, который огибал периметр парка. Они направились к фонтану в западной части парка. Человек впереди не замедлил темп, чтобы другой мог идти в ногу с ним, пока они не достигли точки, где площадка со скульптурами пересекала парк справа от них.
- Что еще? - спросил шатен.
То, что должен был сказать молодой человек, было интересно, что-то, что имело бы значение для общей картины, что-то, о чем нужно помнить. Но это были не новости. Они должны были встретиться лицом к лицу, только если были новости, а новости означали что-то, что значительно влияло на операцию.
- Я думаю, что заметил интересующего вас человека.
Шатен даже не нарушил ритм своего обычного темпа. Стремление ускориться было ошибкой. По любым инструкциям.
- Это был он, точно?
- Мои мальчики осмотрели указанное место вчера вечером, они встретили парня у фонтана. Он пробыл там полтора часа. Он использовал бинокль ночного видения. Теймураз спустился туда со своим телеобъективом и сфотографировал парня. Всего один снимок. Для меня он чертовски похож на Гасана.
Мурад передал конверт шатену.
- Проверьте это сами, - сказал он.
Это было точкой всех последних месяцев тяжелой работы. Дело в том, что это потребовало столько терпения и усилий, а также планирования рисков.
- Есть ли у тебя какая-либо дополнительная информация о том, что он здесь? - спросил шатен, положив конверт в карман и заставив свой голос звучать спокойно.
- Он никогда не появлялся где-то еще, если ты это имеешь в виду.
- Значит, это было прошлой ночью?
- Я засекал время. С половины десятого до одиннадцати часов.
- Твои мальчики пытались следовать за ним?
- Нет.
Хорошо. Очень хорошо. Мурад стоил вложенных в него денег. Он сделал именно то, что должен был сделать, и больше ничего не сделал. Он был хорошо обучен. Точно следуй инструкциям. Даже когда ты можешь сделать больше, не делай этого. Таким образом, все точно знали, где они находились и где предстояла операция.
- Ты думаешь, что это он? - спросил шатен.
- Да, я полагаю.
Хотя парк находился посреди тихих улиц, движение транспорта в окружающем мраке грохотало. Фактически, центральное место города, Приморский бульвар находился всего в нескольких кварталах от отеля, где в этот раз остановился шатен. Но помимо этого городские жители просто производили много шума.
На всякий случай они прошли налево и остановились у площадки с часами рядом с башенкой. Слежка не обнаруживалась.
- У тебя больше ничего нет? - спросил шатен. - Просто эти водительские права?
- Да, только эти водительские права.
Он поймал взгляд Мурада.
- Нет, ты все-таки хорошо поработал, Мурад.
- Тогда хорошо.
- Проверь свою зарплату послезавтра.
- Хорошо.
- В следующий раз, когда он появится, - сказал шатен, - подтолкни его чуть активнее к действиям. Будь осторожен. Не переоценивай свои возможности. Если он заметит твоих мальчиков, кто-то из них может потерять концентрацию. Если они будут смотреть на него, как ваши смотрят на женщин ..., мы можем облажаться. Конечно, ваши гонорары тоже возрастут.
- И риск тоже.
- Послушай, тебе платят намного больше, чем мне.
- Но когда вы закончите, - сказал Мурад, - вы ведь сможете отправиться домой в Москву. Вас наверняка ждут государственные награды. А мне оставаться здесь.
Эта фраза, сказанная наивным тоном, несколько покоробила шатена. Эта возможность казалась такой далекой, и эта длящаяся отдаленность начала разъедать его нервы в последние пару лет.
- Да, - сказал шатен. - только надеюсь, что наградят не посмертно.
Он посмотрел через плечо Мурада на двух людей, двигавшихся к ним с другого конца парка. Пара, обнявшись, дышала дыханием друг друга. Это были любовники. Он не думал и не боялся, что они были чем-то иным, чем казались, но они напомнили ему, что пора уже двигаться дальше.
- Оставайся на связи, - сказал он.
Мурад привык к внезапным уходам начальника и кивнул на прощание. Шатен уже уходил.
Глава 2
На эту встречу шатен шел без согласования с начальством. Он был в старой части крупного и обширного города, вдали от людных мест. Здесь лабиринт улиц был узким, извилистым и грязным, а ночное уединение здесь было чрезвычайно рискованным шагом.
Он был в бедном районе, существовавшем более века и часто зарабатывавшем на жизнь вещами, которые выбрасывал остальной город. В течение дня киоски нелегальных уличных торговцев практически блокировали доступ к обычным магазинам здесь. Места на тротуаре для этих сквоттерских киосков были "куплены" у местных головорезов, которые, несмотря на сильный контроль со стороны властей, жестоко узурпировали большую часть влияния над этим районом города. Здесь продавалось много чего поддельного: от презервативов до икры, и любой торговой марки. Район автовокзала был бьющимся сердцем этой незаконной торговли.
Он взял такси, но в определенный момент водитель отказался ехать дальше вглубь. Шатен вылез из машины и пошел глубже в лабиринт.
Время от времени он заходил в проемы между домами, где пахло мочой и заплесневелым кирпичем. Он слушал. Он потел, несмотря на то, что в Сумгаите уже неделю лил дождь и ночи были прохладными. Он вышел из дверного проема и продолжил идти.
Эта улица была улицей молчания. Вдали от людных дорог, даже днем, она была похожа на аллею и дурно пахла, струйки нечистот смешивалась с запахом жареного лука и пыли. Плоские грани зданий были резкими и неукрашенными. Время от времени, когда он двигался сквозь оттенки белого, флуоресцентный блеск телевизора просачивался сквозь щель затвора или мерцал с потолка комнаты второго этажа с открытым окном. Время от времени он улавливал обрывки голосов, падающих пафосом - теленовеллой - или нарастающий консервированный смех комедийного сериала. Но в основном он слышал только свои шаги, приглушенные, когда они хрустели от песка старых камней. Его ботинок попал на что-то мягкое, а через мгновение появился резкий запах животных фекалий.
Зато здесь не надо было опасаться полицейских патрулей.
Внезапно метрах в десяти от него открылась дверь, и на пятне тусклого света появилась фигура. человек поднял руку горизонтально, направив шатена внутрь. Хотя он никогда раньше не встречал его в городе, он знал порядок. Шатен повернулся и вошел.
Пустая комната была окутана туманным слабым светом от голой лампочки, свисавшей с потолка. Он поднял руки, пока охранник-азербайджанец погладил его. Охранник был одет в спортивный костюм и кроссовки, укороченная М16 перекинута была через его плечо.
Он последовал за человеком через темную комнату, а затем вышел во двор, залитый тем же желтушным светом, что и улица снаружи. Мягкие силуэты тополей были разбросаны вокруг комплекса, и другие комнаты, некоторые темные, другие с тусклым светом, окружали их. Второй азербайджанский охранник незаметно появился позади него, и из темного угла помещения появилась короткошерстная собака, обнюхала его ноги и подтолкнула его руку своим влажным носом, единственное сострадательное существо, с которым шатен мог столкнуться в течение всего долгого времени. Они подошли к внешней лестнице и стали подниматься.
На втором этаже они согнулись и подошли к другому освещенному дверному проему, где снаружи ждал еще один охранник. Они вошли, увидев трех мужчин, собравшихся в глубоком разговоре за маленьким деревянным столом. Все они имели южный, смуглый вид.
- А, вот и ты, - сказал человек, который сидел спиной к двери и теперь поворачивался, чтобы посмотреть на шатена. Его звали Ахмед, и когда он встал, чтобы пожать руку, не было характерной для него улыбки, и его глаза смотрели на шатена с мучительной торжественностью. Что-то случилось.
- Халид, рад тебя видеть, - сказал шатен, кивая на своего ровесника, который сидел прямо напротив стола от Ахмеда. Халид не брился несколько дней и выглядел так, словно ему не хватало сна. Он был угрюм и не предлагал свою руку.
Третий человек за столом был незнаком шатену и сидел напротив пустого четвертого стула. Шатен дерзко уставился на него, указывая своим заостренным взглядом, что он ждет имя. Это была игра, и очень важно, как ты в нее играешь.
Но человек не смотрел на него, и, видимо, его не представили. У него были впалые щеки, с оливковым цветом лица, бледным и лысым, с тонкими плечами, из-за чего его голова выглядела слишком большой для его тела. В глубокой складке в правом верхнем углу его рта была темная родинка размером с изюм. Не глядя в глаза, он наклонился вперед и потягивал из чашки перед собой, держа чашку за край, а не за ручку.
- Пожалуйста, - сказал Ахмед, - присоединяйся к нам.
Он предложил четвертый стул за столом.
Шатен сел и понял, что в комнате остались двое азербайджанцев, хотя они стояли позади него. Трое мужчин за столом пили знакомый крепкий сладкий чай, но шатену не предложили пить чай с ними. Это был важный признак, вызвавший очередную волну пота на поверхности его кожи.
Затем наступила тишина. Теперь Халид тоже отвел глаза, но Ахмед продолжал смотреть на него с серьезным выражением лица.
- Плохие новости, Женя, - сказал Ахмед, и было больно слышать искреннюю ноту грусти в его голосе. Они с шатеном крепко дружили и научились понимать друг друга с полуслова. Дружба это как изнасилование - это был еще один талант, который усовершенствовал шатен, еще одна замечательная человеческая черта, которую он испортил на службе сомнительно более высокого призвания.
Халид тоже поднял голову, и они с Ахмедом молча смотрели на него. Третий мужчина продолжал смотреть вниз.
- Все кончено, мой друг, - сказал Ахмед. - Мы все знаем.
Он не ожидал этого. Может быть, чего-то другого. Всегда были опасения. Но именно сейчас ... он не ожидал этого.
Откуда-то он собрал силы, чтобы не паниковать и не выскочить за дверь. Он нахмурился, тупо озадаченно посмотрел на них. Но прежде чем он смог остановить себя, он сглотнул. Проклятье. Это было равносильно признанию. Он почувствовал что-то у своей ноги и посмотрел вниз. Пес следовал за ними по лестнице и стоял там, глядя на него. Он ждал, казалось, так же, как и все остальные.
Неизвестный мужчина, его глаза все еще были отведены, немного кашлянул и прочистил горло, вытянув комок мокроты, на который он воздействовал своим языком.
Вот дерьмо. Сердце шатена остановилось. Оно не билось вообще. Оно просто зависло в его груди, даже не касаясь окружающей ткани. Свет в комнате потускнел ... Нет, нет, только не это. Он не хотел упасть в обморок.
- Что это за чушь? - Он еще успел сказать, но предполагаемый тон вместо бравады не был убедительным.
Глаза незнакомца вспыхнули, и он вскочил на ноги и плюнул с силой, которая сотрясла его тело. Плевок из его горла перелетел через стол и шлепнулся на краю рта шатена.
Прежде чем шатен успел среагировать, кто-то схватил его за руки и вывернул их назад, щелкнув одним из его локтей. Он закричал, едва осознавая, что кто-то скрепляет его запястья, а кто-то приклеивает его лодыжки к каждой из передних ног стула. Его голова была зажата между двумя руками в резиновых перчатках.
Лысый мужчина опустил руки на стол, опрокинув чашки чая. Бросившись вперед по опрокинутым чашкам, его лицо было перекошенным от жестокости, а руки беспорядочно дергались, задев край стола, он закричал:
- Гетверан!