-- Нет, они не могут этого сделать, - сказала она. - Но они не могут позволить Гасану Фархадову делать то, что он хочет. Они делают выбор. Они образуют цепь.
-- Цепь.
- Они создают цепь между собой и тобой. Каждое дополнительное звено находится дальше от них, и поскольку каждое звено является самостоятельной сущностью, тем меньше они могут его контролировать. И тем меньше ответственности они чувствуют. Евгений Лазарев исчезнет окончательно, как уже исчез Юрий Беликов.
- Но дело в том, - сказал Беликов, - что, когда Москва дергает за конец цепи, другой конец дребезжит.
Она ничего не ответила. Он изучал ее.
− И ты говоришь мне это... почему?
- Это мое личное дело, - сказала она. - Я уже говорила тебе и Карелину, что в этом деле мы едины. Мы должны быть преданы друг другу, и вы должны иметь как можно больше информации, чтобы быть в состоянии сделать это. Это вопрос выживания.
-- Да, - подумал Беликов, поняв, как трудно даже Марине представить себе всю картину. Он вспомнил удивление на ее лице, когда она узнала о Евгении и Мураде.
Он сейчас представлял собой корзину смешанных эмоций. Он был напуган. Ему было безумно интересно, что он узнает о жизни Евгения.
Во второй половине дня Беликов продолжал читать файлы. Он перенес ноутбук на диван в студии и продолжал просматривать страницы и страницы данных. Когда у него возникали вопросы, Марина изучала с ним каждую деталь. Они оба были полны решимости, чтобы Беликов собрал как можно больше информации за короткое время.
Они погрузились в жизнь Гасана Фархадова.
- Возможно, самое главное в Фархадове, - сказала Марина, - это то, что он не типичный террорист ИГИЛ. Во-первых, он не какой-нибудь озлобленный молодой человек. Он родился в шестьдесят девятом году в Кабуле, единственный ребенок пары, чье происхождение, кажется, начинается с рождения их сына. Мы вообще ничего не знаем о том, откуда они и кто их семьи. Отец был торговцем тканями, и когда Гасану было десять лет, после ввода советских войск в Афганистан его отец перевез семью в СССР, в Баку, где уже жило несколько афганских семей. Гасан к концу школы свободно владел русским и азербайджанским языками.
Когда пришло время поступать в университет, он поступил в университет Дружбы Народов в Москве. Он провел там очень много времени, сходя с ума от свободной жизни состоятельного студента университета. Спорт, вечеринки. Женщины. Он был красив и обаятелен. Короче говоря, он был успешен.
Марина рассказала о том, как он окончил школу, как неудачно вернулся в Азербайджан, как поссорился с отцом, проработав год в семейном бизнесе, как тайно вернулся в Кабул в девяностые, когда страна была охвачена гражданской войной. Потом он возвратился в Россию. В течение следующего десятилетия информация о нем была скудной, за исключением нескольких ключевых фактов: чеченская война политизировала его, как и его роман с Ритой Хасановой, молодой ингушкой, которая получила образование в Ленинграде, а также была из богатой семьи. В мае девяносто восьмого года они поженились.
В сентябре девяносто девятого года российские ВВС нанесли ракетно-бомбовые удары по территории Дагестана, где по данным разведки, должны были находиться крупные силы боевиков и убили около трехсот гражданских лиц. Рита, которая работала медицинским волонтером в лагерях беженцев, погибла под бомбежкой.
- Когда Гасан снова появился на поверхности, - сказала Марина, - он был уже опытным оперативником ИГИЛ. - Она кивнула на ноутбук. - У нас есть список делишек, которые носят его фирменный знак - взрывы, похищения, убийства по всему Ближнему Востоку и Кавказу. Но несколько лет назад Фархадов снова исчез с экранов радаров разведки. Слухи поместили его в Сирию. И слухи были всем, что у нас было, пока Женя не поговорил с ним в Баку чуть больше двух месяцев назад.
Остаток дня и всю ночь они изучали контрабандный маршрут Евгения из Албании в Петербург. Имена. Имена. Имена. Места. Места. Места. Пароли. Контакты. Кому за что заплачено. Сколько он заплатил кому. Имена. Места.
На следующее утро они начали с записей Лазарева о его встречах с Мансуром Сабитовым и Гасаном Фархадовым. Имена. Места. Впечатления Евгения. Марина рассказала ему кое-какие подробности, которыми Евгений делился с ней во время их долгих разговоров, чувства и предчувствия, вещи, которые не попадали в его официальные отчеты. Не факты, а просто чувства, как на третьей встрече в Баку, когда незнакомец вошел в захудалый отель и представился как Гасан Фархадов. Что Евгений думал о лицевой хирургии Фархадова, как она кардинально изменила его внешность, и как Евгений предполагал, что это, должно быть, повлияло и на его личность.
К концу второго дня Беликов начал хорошо понимать, как его двойник пытался разгадать кусочки головоломки. Солнце светило в окна студии под острым углом, освещая деревья и городской пейзаж. Резкий контраст света и тени долго не продержится. Через несколько минут солнечные лучи коснутся самого плотного слоя пресловутого смогового савана. Свет становился мягче, а затем надвигались облака, собираясь для летнего полуденного ливня.
Беликов неподвижно стоял на диване, словно его несколько часов держали взаперти. Его мышцы нуждались в растяжении, тело жаждало искупаться в бухте. Но его разум был электрически заряжен, и его новое знание генерировало интенсивную энергию, которая делала его беспокойным, как кошка.
Он подошел к окну, в которое светило солнце, и посмотрел на Парк Офицеров. Окна были открыты, и он мог чувствовать прохладный, мягкий вечерний бриз, который нес жужжание голубей и, иногда, переливы детских голосов из парка. Он облокотился на подоконник и поразился странному и чуждому ощущению момента. С таким же успехом он мог быть в Ханое или Ташкенте.
- Женя всегда так стоял, - сказала Марина. - Вот так просто. Прямо там, в окне.
Когда он обернулся, она тоже стояла, глядя на него с выражением преследуемого воспоминания.
- Мне нужно выпить, - сказала она. − Я ждала достаточно долго.
- Я принесу, - сказал Беликов. Он подошел к шкафу черного дерева и приготовил напиток точно так же, как она показала ему в первый вечер. Он сделал один для себя, потом взял стакан у Марины и протянул ей.
−Если вы правы насчет Мурада, - сказал он, потягивая свой напиток, который держал в одной руке, а другую руку в кармане, - то мне кажется, он выйдет на связь еще.
Зазвонил сотовый телефон Юрия, напугав их обоих. Марина поставила стакан, прежде чем снять трубку.
−Да.
Нерешительность на другом конце провода.
Беликов подошел к ней, и она наклонила телефон так, чтобы он мог слышать.
- Почему именно вы отвечаете на звонки, девушка?
−Кто это?
−Мне нужно поговорить с Евгением.
−Ты не понимаешь, - сказала она. −Я должна знать, кто это.
Пауза.
- Скажи ему, что это Мурад.
- Послушай, - сказала она, - он болен, завтра ему будет лучше.
- Дай ему телефон, - сказал Мурад. −Даже если он болен. Это очень важно.
−Я же сказала...
Внезапно Юрий выхватил у нее телефон. Она ахнула, ошеломленная.
- Мурад. - Инстинкты подсказывали ему, что голос должен быть спокойным. Очень спокойным. - Это Евгений.
Он покосился на Марину. Она смотрела на него так, словно он в нее выстрелил.
- Женя? О аллах, мы думали, ты умер. Не могу поверить. Где тебя черти носили?
- Кто думал, что я умер?
- Все, дружище. Ты в порядке?
- Я в порядке, - просто сказал Юрий.
На другом конце провода воцарилось молчание. Беликов представил себе лицо этого человека, его прищуренные глаза, напряженно вглядывающиеся в угасающий свет подозрения.
- Мы думали, наркоторговцы тебя достали, - сказал Мурад.
−Мне повезло.
- Ни хрена себе.
- Ты сказал, что хочешь сказать мне что-то важное.
Пауза.
- Этот телефон все еще работает?
- Да, здесь чисто.
- Дело в Гасане, Женя. Мне нужно с тобой поговорить.
- Ладно, хорошо.
- Значит, там же?
Нет. Больше не могу. Слушай, дай мне пятнадцать минут, потом перезвони мне.
- О кей.
Глава 18
В течение двух часов, которые оставались до отъезда Беликова, они продолжали сосредоточиваться на длинных отчетах Лазарева о его встречах с Сабитовым и Фархадовым в Балакене и Баку.
С наступлением сумерек вечерние дожди перешли в раскаты грома. Ветра не было, дождь лил как из ведра, хлестал по густым кронам деревьев в парке, словно хлопал по брезентовым навесам, и этот шум отвлекал их от отчаянной сосредоточенности. Они замолчали и уставились в открытые окна, когда последние лучи фиолетового света сгустились в южную ночь, и завораживающие звуки улиц, забрызганных дождем, пробудили в каждом из них тщательно охраняемые воспоминания.
Наконец Марина нарушила молчание.
- Нет причин думать, что тебе грозит опасность, - сказала она. Пока они разговаривали, она расхаживала взад и вперед перед диваном, но теперь остановилась и уставилась на дождь. Юрий все еще сидел в одном из кресел, где листал страницы ноутбука, читая с компакт-дисков отчеты Евгения.
- Мы ничего не знаем об этом парне, - продолжала она, - что заставляет таких людей, как мы, нервничать, хотя нет никаких реальных признаков того, что есть повод для беспокойства. Очевидно, этот парень был полезен Жене, поэтому он имел доступ к зашифрованному номеру. Больше никого не было.
Беликов посмотрел на часы. Он вышел из программы, а затем вытащил компакт-диск из ноутбука. Он положил его в прозрачный пластиковый конверт, встал и протянул Марине.
- Я сделаю все, что в моих силах, - сказал он. - Постараюсь не облажаться.
Марина никак не отреагировала на последнее замечание.
- Люди Льва попытаются установить наблюдение за вами, - продолжала она, - так что тебе нужно все время оставаться снаружи, на веранде. Если ты окажешься в клубе или рядом с уличным музыкантом, это сыграет злую шутку с нашим звукоснимателем. Если этот парень хочет уйти, не мешай ему. И помни, что теперь вы захотите сделать все по-другому. Если он хочет говорить по-азербайджански, скажи "нет". Тебе не нужно объяснять. Если он хочет продолжать что-то, как мы всегда делали ...
- Тогда я говорю "нет". Я хочу это изменить. И я ничего не объясняю.
- Вот именно, - сказала она. - Подразумевается, что у тебя есть свои причины, и это не его дело. Женя постоянно вытворял такие фокусы с людьми, и я думаю, что этот парень уже очень хорошо знаком с этим. Это дает нам больше пространства для маневра.
Беликов кивнул. По мере того как тянулись два часа, он становился все более сосредоточенным, и с этим пришло странное спокойствие. Он это заметил. Не понимал этого. Но он не стал зацикливаться на этом, с благодарностью принимая то, чем оно было. Он был в порядке. Он мог это сделать. Ему нужно было так много потерять, что не было никакой реальной возможности взвалить на свои плечи этот груз. Осознание этого стало легче.
Он велел таксисту высадить его на углу улицы Ниязи и зашагал по проспекту Нефтяников в сторону Приморского бульвара. Дождь прошел, и улицы и тротуары блестели в свете городских огней. Он не мог просто выскочить из такси и сесть прямо в него. Он хотел сначала почувствовать тротуар, пройти по тротуарам, пройти сквозь запахи и звуки. Он не выходил из квартиры Евгения уже двадцать четыре часа, и ему казалось, что он не живет в городе, а вращается вокруг него.
Как только он миновал Сахил Плаза, он видел все больше людей, и ощущение выходной тусовки усиливалось с каждыми ста пройденными метрами. Местные парни курили и прохаживались вдоль тротуаров, заполненных молодыми завсегдатаями клубов и праздно шатающимися лицами. Одинокая женщина с безжизненным выражением лица, видевшая все это каждый вечер, смотрела ему вслед, курила сигарету и держала на поводке дворняжку, гадившую у подножия одинокого фикуса, растущего в круге голой земли.
На Приморском бульваре вечер был в самом разгаре. Улица давным-давно была закрыта для автомобильного движения, и по ее центру тянулся островок садовых насаждений и пальм. По обеим сторонам тянулись ряды уличных кафе и ресторанов, клубов, баров, гостиниц, зеленых насаждений и антикварных магазинов. Толпа была разделена на три группы: любопытные люди, которые приходили сюда, чтобы попробовать вкусную сторону ночной жизни города, те, кто хотел продать им что-то, и те, кто хотел охотиться на них. Как и все улицы такого рода в крупных городах по всему миру, ни один из мотивов никогда не менялся.
Пробираясь сквозь толпу в направлении улицы Аббасова, Беликов чувствовал, что за ним наблюдают. Он хотел тщательно осмотреть окрестности кафе прежде, чем Мурад успеет увидеть его. Он хотел иметь хотя бы это преимущество.
Юрий сначала не зашел в кафе, а огляделся не спеша в этом шумном карнавале и двинулся вдоль стенки, огораживавшего кухню и хозяйственные пристройки. Обошел заведение по кругу, ничего подозрительного. Нет, это не похоже на западню - Марина его не обманула. Глупости, просто нервишки шалят немного.
Он услышал карнавальный ритм кафе "Террасса" задолго до того, как увидел вывеску, и подошел поближе к ограде уличного кафе, чтобы получше рассмотреть пальмовую середину эспланады. Наконец, сквозь редкие просветы в покачивающихся головах прохожих он увидел бронзовую статую, стоявшую на каменном пьедестале в пару метров высотой. Он осторожно двинулся вперед и остановился перед дверью частного дома, где два мойщика автомобилей присели на корточки на своих ящиках, чтобы отдохнуть от толпы. Они смотрели на поток ночной жизни с затуманенным безразличием, пока ели красное мороженое, которое капало на камни между их ногами.