– Да-да, не стесняйтесь, друзья мои, спрашивайте. Постараюсь по мере сил вам помочь. Хотя молодежь обычно не слушает нас, стариков. Ну, расскажите, пожалуйста, для начала, где вы сегодня были, – поспешно перебил ее профессор. – Я не видел вас утром на экскурсии и даже слегка заволновался… Неужели и вы, мои интеллигентные друзья, поддавшись общему ажиотажу, рванули на толкучку? Скупать дешевые китайские шмотки – это настоящая страсть, а она заразительна, господа, как свиной грипп…
– Вы угадали. Мы были на рынке, – сказала Лина. – И все же…Вы правы только наполовину, Сергей Петрович…
И Лина с Петром, перебивая друг друга, рассказали китаисту все. Про утренний тревожный звонок от незнакомки, про труп Вована, про испуганные глаза Борясика… Разумеется, и про странную беседу с полицией, и про молчаливый заговор торговцев они тоже поведали симпатичному собеседнику. Тот внимательно слушал, не забывая учтиво ухаживать за гостями.
– Вот что значит – не ездить на экскурсии, – по-учительски назидательно резюмировал искусствовед. – Думаю, не ошибусь, если скажу, что вчерашний день прошел у вас, друзья мои, гораздо спокойнее. И он по-доброму усмехнулся, а вокруг симпатичных зеленых глаз его появились трогательные морщинки.
– Ой, – вскрикнула Лина и выплюнула кипяток в блюдце. В спешке она хватанула горячего чая и обожгла язык. – Пушкай Петр шам шкажет…. Шегодня, похоже, не мой день…
– Мы пришли, Сергей Петрович, чтобы попросить вас об одной услуге. Вы не могли бы сопроводить нас в полицию? Проще говоря, выступить в роли переводчика и знатока местных законов и обычаев, – попросил Петр, становясь серьезным. – Все-таки сегодня не простой день. Убили туриста из нашей группы, а полицейские застали нас с Линой на месте преступления. Уверен, у полиции еще будут к нам вопросы…
– Эх, друзья мои… Молодо-зелено… Зря беспокоитесь, – опять по-отечески улыбнулся Сергей Петрович. – Полиция все отлично расследует и распутает без вас. Более того, уверяю вас: стражи закона и порядка вам ни-че-го не расскажут. Это же Китай, друзья мои! Тысячелетиями их империя была отгорожена от остального мира Великой Китайской стеной. Тут веками вырабатывалась в людях железная дисциплина. Скажу больше: здесь издавна существует круговая порука. В Китае всегда и во всем винят чужаков и иностранцев.
– Допустим, – нехотя согласился Петр. – А как скоро, на ваш взгляд, закончится следствие?
– Думаю, не раньше, чем след нашего самолета растает в небе, – вздохнул Сергей Петрович. – Но тут уж ничего не поделаешь, друзья мои! Ускорить следственные мероприятия мы не в силах, как бы нам этого ни хотелось… Кстати, тайну следствия тоже пока никто не отменял. Так что давайте-ка, молодые люди, тяпнем коньячку «со свиданьицем» и забудем про это досадное, хоть, безусловно, и серьезное происшествие. Парня, конечно, жаль, но никто из нас, честно говоря, с ним близко знаком не был, так что не будем лить лицемерные слезы…
Хозяин комнаты махнул рюмочку коньяку и закусил половинкой душистого персика. Лина и Петр последовали его примеру.
– М-да, теперь я скажу вам, как врач: коньяк – отличный антидепрессант, – улыбнулся Петр. – Вот я сейчас буквально чувствую: все, что угнетало меня с утра, потихоньку отпускает.
– Однако, Сергей Петрович прав, – сказала Лина и многозначительно взглянула на Петра, – не очень-то нас все это и угнетало.
Муж тоже пристально посмотрел на Лину и лукаво улыбнулся.
–В общем, предлагаю выпить еще по одной и разбежаться по своим делам, – подытожил легкую перепалку молодоженов китаист. – Я, к сожалению, не смогу уделить вам, друзья мои, сегодня много времени…
– Предлагаю выпить за вас, Сергей Петрович, – сказала Лина. – Вы для нас, дорогой наш старший друг, – ну просто пример для подражания. Во-первых, увлечены наукой, хотя это занятие в наши дни весьма скромно оплачивается, во-вторых, любите путешествовать, и, в-третьих, изучили такой трудный язык, научились не только говорить на нем, но и читать эти их жуткие иероглифы. Да вы просто герой нашего времени!
– Ну, не надо преувеличений, – засмущался профессор, – китайский язык -это моя профессия, Ангелина Викторовна. – Если каждый день читать по-китайски, то и ежик язык выучит… Давайте-ка лучше выпьем, молодые люди, за ваше счастье…
– Это будет третий тост, – остановил его руку Петр. А сейчас – за нашего дорогого старшего друга, серьезного ученого и просто хорошего человека Сергея Петровича Куницына. До дна!
Хозяин комнаты лихо опрокинул рюмку и внезапно стал похож на кота, поймавшего мышь. Пшеничные усы его зашевелились, а зеленые глаза заблестели.
– А где же наша Маргарита Павловна? – вдруг вспомнила Лина. – Она ведь тоже собиралась забежать к вам вечерком на чай…
– Наверное, уже успела на собственном опыте убедиться в моей правоте: язык жестов – международный, и в пекинской аптеке, так же, как и в магазине, можно легко обойтись без переводчика, – улыбнулся ученый. – Думаю, Маргарита уже поняла, что здешние торговцы, если захотят, продадут что угодно и кому угодно… Раз я до сего времени ей не понадобился, то нечего меня и чаем даром поить, – лукаво усмехнулся Сергей Петрович и вновь скроил симпатичную «кошачью» физиономию.
Лина и Петр с удовольствием посидели бы еще в гостях, поболтали с интересным собеседником, но.... Хозяин стал все чаще – вначале исподволь, а потом и открыто – поглядывать на часы, и гости поспешили откланяться.
– Ну, и как он тебе? – спросил Петр Лину, когда супруги вышли в коридор.
– Ученый как ученый, – пожала Лина плечами. – Он, конечно, человек неординарный, но… Если честно, то… трусливый кабинетный червяк. Вот кто! К тому же – редкий эгоист, как большинство старых холостяков. Только что убили молодого здорового парня из нашей группы, а ему – хоть бы хны. Готов жить хоть в башне из слоновой кости, лишь бы ничто не нарушало его драгоценный покой и уединение. Ты, Петь, заметил: он постоянно старался перевести разговор на другую тему, чтобы не огорчать себя, любимого, неприятными рассказами. Бережет нервную систему, гад! Ну и ладно, на этом ворчливом «пне» свет клином не сошелся. Попробуем еще кого-нибудь подвигнуть на расследование в нашем туристическом «болоте» …
Они отошли от двери на несколько шагов и вдруг… Дамские каблучки, выйдя из лифта, отчетливо простучали в их сторону. Шаги приближались, и Лина, не особенно понимая, зачем она это делает, потянула Петра за руку и втолкнула за большую пыльную оконную штору, а потом и сама резво нырнула туда.
– Ты что? – зашипел Петр. – «Космополитена» начиталась? Этих «гламурных» дамских глупостей? «Быстрый секс в рискованном месте освежает отношения супругов…». А вообще-то в этом что-то есть… Что ж, пожалуй, я не против…
И, тесно прижав к себе Лину одной рукой, другой он проник под кофточку. Лина всей кожей ощутила тепло мужской руки и почувствовала, как по телу побежали сладкие мурашки.
– Погоди, Петь! – зашептала Лина. – Сейчас не до этого! Все дело испортишь…
Она слегка приоткрыла штору и выглянула в небольшую щелку
– Маргарита Павловна, – выдохнула Лина, – все-таки пришла…
– Ну, и что тут такого? – удивился Петр. – Незамужняя дама явилась на чай к одинокому кавалеру. Банальное торжество основного инстинкта над женской гордыней…
– Нет, все-таки это очень странно… Она же еще вчера собиралась просить его об одолжении. Ну, по аптекам вместе прошвырнуться, к местным целителям походить… Помнишь, дамочка обещала притащить к чаю всякие коньяки-конфеты. А тут… Видишь, она явилась с пустыми руками! Странно… очень странно…
–Лин, пойдем отсюда, а то этот твой «быстрый секс» за шторой какой-то ужасно пыльный. Я сейчас чихать начну, – недовольно проворчал Петр.
Он уже собрался выбраться из-за занавески, но Лина решительно втащила мужа обратно:
– Стой и не дергайся! Слышишь голоса? – зашептала она.
– Ну да, кажется, там какие-то крики за дверью…– пробасил ей в ухо Петр, не забывая ласкать это порозовевшее вкусное ушко языком.
– Черт, ничего не слышно! – разозлилась Лина. – Нет, я так не могу. Я же умру от любопытства. Вот прямо сейчас, здесь, за шторой! В номере китаиста явно что-то происходит…
Сняв туфли, Лина на цыпочках прокралась к двери, ведущей в номер профессора, и тут же метнулась обратно. Да уж, с такой скоростью она даже во время школьных кроссов не бегала! По дороге «сыщица» выронила красную туфельку, вернулась и, подняв ее, втиснулась за штору. Петр крепко обхватил жену сзади за талию и прижался к ней всем телом.
– Ого! – прошептал муж ей в ухо. – А мне начинает тут нравиться!
– Тихо! – зашипела Лина. – Все дело испортишь!
– Смотря какое, – прошептал Петр с намеком, однако потом неохотно замолчал.
Из номера пулей выскочила Маргарита. Дверь за ней резко захлопнулась, и дамские каблучки стремительно процокали к лифту.
Лина и Петр замерли за шторой. Казалось, это будет продолжаться целую вечность. Наконец парочка услышала, как лифт остановился на их этаже. «Подождем еще секунду», – прошептала Лина. Наконец за дамой закрылись двери лифта, и кабина поплыла вверх. Только тогда Лина и Петр, кашляя и отплевываясь, покинули свое пыльное убежище.
– Уф, – Петр вдохнул воздух полной грудью и громко чихнул. – Слава Богу, мы на свободе! А теперь скажи мне, дорогая, что ты там под дверью подслушала? И зачем мы прятались за шторой?
– Представляешь, самое обидное, что почти ничего не было слышно, – Лина все еще отплевывалась от пыли и обирала с платья налипшие соринки. – Уловила только, как Сергей Петрович кричал: «Что вам здесь надо? Я вас не приглашал! Убирайтесь прочь! Вы ничего не добьетесь!». Как ты думаешь, чем могла его так огорчить столь приятная во всех отношениях дама?
– Ну, возможно, просто помешала работать, – предположил Петр. – У этого сухаря одни научные записи на уме. Видела, как он, не стесняясь приличий, при нас на часы поглядывал? Подобные «книжные черви» обычно довольно странные существа. Живым людям они предпочитают отвлеченные гипотезы, пожелтевшие бумаги да мало кому понятные теории…
– Наверное, ты прав, – пожала плечами Лина. – Во всяком случае, других версий у нас нет. Странно только, что при всей своей интеллигентности наш ученый позволил себе говорить с немолодой дамой в таком непозволительном тоне…
– Ну, может, старик элементарно сорвался, – предположил Петр, – не железный ведь. От вашей женской болтовни порой и не так взвоешь. Он ведь жаловался, что ему здесь все мешают работать. А сегодня у него и впрямь не гостиничный номер, а какой-то проходной двор. Вначале мы с тобой притащились, время у человека отняли, а потом эта любительница китайского массажа явилась… Я, кстати, тоже за шторой постепенно зверел, – шутливо зарычал он, – целых сорок минут воздержания! Для молодожена, пожалуй, многовато. Давно пора заглянуть в наш номер!
И супруги, переглянувшись, как заговорщики и, не размыкая рук, шагнули в лифт. Не смотря на ужасное происшествие на рынке, медовый месяц все-таки обещал быть сладким…
В душе у Маргариты Павловны все кипело.
«Нет, каков мерзавец, – негодовала она, – не забывая кокетливо поглядывать на свое отражение в витринах, – этот тип еще посмел на меня орать! А я ведь пришла договориться с ним по-хорошему!».
Дама резко свернула в переулок. Рядом с иероглифами на двухэтажном домике красовался красный крест. А вот и аптека! Марго заметила ее еще из окна автобуса.
– Хэллоу! – сказала Маргарита и приветливо улыбнулась. Китайцы радостно закивали надменной европейке. Туристки всегда что-то покупают, причем чаще – совершенно ненужные им снадобья. Для этого и прилетают за тридевять земель, чтобы с удовольствием
денежки тратить. А у этой дамочки, увешанной золотом, похоже, с деньгами проблем нет.
Маргарита спросила по-английски, где можно приобрести биодобавки и лечебную косметику, и китайцы в ответ закивали еще старательнее. Маргарита опять убедилась: с иностранными языками в Пекине явная напряженка. Заметив растерянность иностранки, продавщица вежливо взяла ее за руку и подвела к прилавку, на котором стояли красивые баночки и коробочки с надписями по-английски. Маргарита взглянула на цены и оторопела. Ценники на всех этих баночках, тюбиках и коробочках оказались отнюдь не «китайскими», а очень даже европейскими. Точнее, западно-европейскими. Разумеется, Маргарита Павловна могла себе позволить покупку нескольких баночек – как обычный покупатель и просто как состоятельная женщина. Но Марго была отнюдь не домохозяйкой, и давно уже тратила не денежки мужа, а свои кровные. В общем, считать наличность она умела, как всякая бизнес-леди, и потому сочла китайские цены совершенно беспардонными. Тем более – при таком-то сервисе, когда от продавцов и слова-то доброго по-английски не добьешься.
– Мерси, – перешла зачем-то Маргарита на французский и неожиданно для себя ядовито завершила краткий спич на немецком, который учила в школе: – Ауф видерзейн!
Продавщицы были, наверное, последовательницами Конфуция, во всяком случае, ни один мускул на их гладких круглых личиках не дрогнул, и они продолжали приветливо улыбаться, провожая иностранку к двери.
Маргарита вышла из аптеки и, поймав такси, потребовала:
– Рынок! Маркет! Быстрее!
Когда через полчаса она увидела русские надписи над входом, то как-то сразу успокоилась.
«Даже хорошо, что этот червяк сушеный отказался со мной ехать, – подумала она, – по крайней мере, не будет торопить, ныть и тянуть на улицу. Большинство мужчин совершенно не выносят, когда женщины «зависают» возле прилавка» или пропадают на полчаса в примерочной кабинке. И все-таки он еще пожалеет! Сто раз пожалеет, что отказался выслушать меня!»
И Маргарита решительно распахнула стеклянную дверь рынка.
– Крем из земтюга, – широко улыбнулась Марго китаянка. – Бели, не позалеес. Будес молодая и класивая…
Маргарита окинула витрины цепким взглядом бизнес-леди. Ого! Да здесь просто сокровищница Клеопатры! На полках громоздились пирамиды стеклянных баночек, пластиковых пакетиков и фарфоровых пузырьков. Внутри баночек в золотых и серебряных блестках таинственно мерцали крупные жемчужины.
– Настоясие. Не бойся, растворяца на лице без остатка, – успокоила китаянка. Есть серебряный крем, а есть золотой.
– И почем это богатство?
Продавщица назвала ну просто смешную цену, и в глазах у Маргариты вспыхнули азартные огоньки
– А это еще что за пакетики? – Маргарита ткнула пальцем в стопку пакетиков, возвышавшуюся в глубине прилавка.
– Осень холосые маски. Со спелмой барашка, – объяснила китаянка и захихикала. – Спелма – это холосо. Осень омолазывает…
Маргарита представила прозрачную бесцветную массу у себя на лице и невольно поежилась. Кто знает, что китайцы напихали в рыночный контрафакт? Того гляди, от этих восточных притирок борода и усы начнут расти…
– Ну, ладно, возьму на пробу. Послушай, милая, а чего-нибудь другого, без спермы и жемчужин, у вас нет?
– Есть, – китаянка кивнула с таинственным видом. – Но это стоит мало-мало дорого. Зато будес осень молодая и класивая…
– Неси, – решительно приказала Маргарита. – Это то, что мне сейчас нужно.
Марго, женщина постбальзаковского возраста, с большими, ярко-фиалковыми глазами, в уголках которых лучились морщинки, почуяла: вот оно! То, что она искала! Маргарита не раз слышала от обеспеченных подруг, побывавших в Поднебесной, что тамошние массажисты, специалисты по иглоукалыванию и прочие восточные целители буквально творят чудеса. А Маргарита Павловна в последнее время как раз мечтала о чуде. Только чудо могло спасти ее красоту, которая предательски исчезала, таяла, утекала, как вода между пальцами. Судьба, щедро одарив ее в начале жизни, теперь безжалостно отбирала этот дар. И как всякая красивая женщина, привыкшая прежде быть в центре внимания, Маргарита болезненно переживала исчезновение восхищенных мужских взглядов из ее жизни. Она все чаще вспоминала поговорку, что красивая женщина умирает дважды. Между тем, умирать она пока не собиралась, тем более, что косметология развивалась в последнее время опережающими темпами.