– Какие мы все-таки глупые, – улыбаясь, сказала Кэтти, – мы даже не прочитали, как следует, самого контракта. Такая наивность, доверчивость может повредить. Вдруг условия все же не выгодны для нас?…
– Ты же читала контракт? Или так волновалась, что ничего не поняла?
– Нет, просто я не знаю, какие условия вообще должны оговариваться в подобных контрактах, – смутившись, ответила Кэт.
– Пусть даже так, – беззаботно ответила Мэрилин, – я рада, что у нас теперь есть настоящая работа! Нам не придется обивать пороги в поисках случайных заработков, терпеть унижения и домогательства каких-нибудь мерзавцев…
При этих словах улыбка исчезла с радостного лица Кэти, она вспомнила о своих обязательствах перед Петером и тяжело вздохнула. Если б она могла все рассказать Мэрилин! Но правда о денежном кредите ее только расстроит, ведь помочь она все равно ничем не сможет. Питер работал в этом деле не один, Кэт догадывалась, что за ним стояли влиятельные люди, связанные с криминалом и полицией. Теперь, когда у нее появилась работа, она сможет рассчитаться с Питером и немедленно расторгнет договор. Все, что произошло с ней, казалось теперь дурным сном, от которого она уже очнулась. Кэти вспомнила встречу с Джеком в ресторане и не заметила сама, как в ее груди поднялась теплая волна благодарности и ощущение беспредельного счастья, она представила его смуглое загорелое лицо и добрые с ироничным прищуром серые глаза, его улыбку и даже характерный наклон головы немного в сторону от собеседника. Она еще не понимала своего состояния – того, что их нечаянное свидание зажгло в ее сердце искру влюбленности. Осознание этого придет к ней лишь на третью встречу с Джеком, как и понимание того, что он всерьез увлечен милой, прекрасной Мэрилин, к которой она относилась, как к родной сестре.
Девушки казались полной противоположностью друг друга. Кэт не красилась так ярко и не одевалась так вызывающе, как ее подруга. Пышный бюст блондинки с открытым до неприличия декольте был вне конкуренции со скромным размером груди и едва ли не наглухо застегнутым воротом платья у Кэти. Роскошные формы тела – у одной, и изящная, худенькая фигурка – у другой. Мэри делала укладку и достаточно коротко стриглась. У Кэт были длинные каштановые волосы, которые она закалывала на затылке, изредка укладывая в прическу. Наконец, блондинка обожала облегающие платья, едва прикрывающие колени, а ее подруга чаще носила юбки, скрывавшие длинные стройные ноги.
Не только внешностью, вкусами и пристрастиями отличались девушки, но и характером. Мэри была открыта и доверчива, своей искренностью она напоминала ребенка, и даже часто обманываясь, не могла изменить своего доверчивого отношения к людям. Кэти, напротив, отличалась некоторой замкнутостью характера, на контакт с незнакомыми людьми шла осторожно, и почти никогда никому не доверялась до конца, понимая, что люди могут предать и обмануть не в силу своей испорченности, а из-за возникающих обстоятельств. Мэрилин могла вспылить из-за какого-нибудь пустяка, накричать, отругать гримеров, водителя, нагрубить коллегам, но скоро забыть об этом и общаться со всеми, словно ничего не произошло. Кэт стремилась к эмоциональной сдержанности, никогда не позволяла себе обидных выходок с обслуживающим персоналом, стараясь ко всем относиться уважительно, быть корректной при любых обстоятельствах. Однако разность характеров не мешала девушкам искренне дружить, поддерживать друг друга в сложных ситуациях: Кэт старалась сглаживать неуместные эмоциональные срывы подруги, а Мэри выплескивала эмоции за двоих, не позволяя ей скучать или грустить.
Прошел месяц, восторги утихли, уступив место серым трудовым будням. Работы оказалось действительно много, но девушки этому были даже рады. После аборта Мэри изменилась, казалось, где-то в глубине ее огромных прекрасных глаз поселилась неизъяснимая печаль, которую замечали люди, близко знавшие ее. Для всех остальных она оставалась прежней беспечной, легкомысленной, капризной девчонкой. Кэтти все-таки рассказала подруге о Питере и банкире, который казался страстно влюбленным, боготворил ее и не хотел отпускать ни за какие деньги. Как только она поднимала разговор о расставании, следовали скандалы, упреки от любовника, угрозы и шантаж – от Питера.
Раньше, стараясь хоть как-то успокоить свою совесть, Кэт рассуждала: «Я одинока и свободна. Какая разница в том, замужем я или нет? Многие женщины живут в браке без любви, не оказывается ли это тем же самым блудом, и разве подобные отношения – не преступление против любви? Однако не каждый верит в само существование этого чувства, большинство людей убеждено, что брак – это разумное сочетание выгод и удовольствий. Не считается ли это сделкой или продажностью? Например, тот же брачный контракт?» Но все изменилось, когда Кэт поняла, что влюблена по-настоящему. Встречи с банкиром стали для нее пыткой. Хотя он относился к ней, как к королеве, приходя в восторг от ее прекрасного лица, гибкого изящного тела, богатых каштановых волос, она уже не могла скрывать своей брезгливости. Стала редко улыбаться и шутить, почти ненавидела себя, отмываясь в ванной с отвращением, думая о том, как это страшно – ложиться в постель с нелюбимым человеком, даже если тебя боготворят.
Она старалась не оставлять себе свободного времени, чтобы отвлечься от тоски, порожденной безответным чувством к Джеку, осознавая, что тот всерьез влюблен в красавицу Мэри. Однако сама Мэрилин, купаясь в лучах славы первых успешных выступлений, словно не замечала особого расположения к ней со стороны Томпсона. Наоборот, со временем становилась все более капризной и раздражительной, а Джек в ответ – замкнутым и холодным. Кэти, как могла, пыталась наладить их отношения, прибегала к невероятным уловкам, чтобы сглаживать взбалмошные выходки своей подруги. Вместе с тем, все это доставляло Кэти немало горьких минут – ей невыносимо было наблюдать, как страдал и мучился от безответной любви сам Джек, которого Мэри не только игнорировала, но порою и изводила своим непредсказуемым поведением. Он пытался скрывать свои чувства, твердя о том, что их связывает только бизнес. Но чуткое сердце девушки ощущало: равнодушие подруги приносит любимому человеку почти физические страдания.
Творческая жизнь девушек шла своим чередом. Чтобы карьера Мэрилин складывалась более успешно, ей придумали новое сценическое имя, которое должно было заиграть на рекламных афишах, вызывая интерес публики. Ее псевдоним теперь звучал коротко и мило – Сиси! Очаровательная, непосредственная, сногсшибательная крошка Сиси! Однако крошкой девушку назвать было сложно, поскольку, несмотря на изящное сложение и одновременную пышность некоторых форм, она обладала хорошим средним ростом. Чтобы Мэри выглядела небольшой и изящной, ей специально подбирали высоких и крупных партнеров. Однако мужчины терялись на ее фоне, казались невыразительными и слишком обыкновенными, поскольку ее неповторимый шарм просто «стирал» их на сцене. Красота и потрясающая, завораживающая сексуальность способствовали стремительному росту ее актерской популярности, привлекая к ней массу поклонников и поклонниц. Поначалу это обстоятельство было не так заметно, но в скором времени охрана уже с трудом справлялась с напором желающих получить автограф или прикоснуться к своему новому кумиру. Прошло еще немного времени, и все, казалось, забыли настоящее имя девушки. Только сценическое имя – Сиси светилось на афишах, где красовался ее портрет – счастливо улыбающейся блондинки с необыкновенными изумрудно-голубыми глазами, красивыми чувственными губами и идеальными чертами молодого прекрасного лица.
Прошел не один месяц, прежде чем Мэрилин осознала, что хорошее со временем приедается, и тогда хочется лучшего.
Глава 5. В плену иллюзий.
Мэри была крайне недовольна всем происходящим. Когда Кэтрин приехала к ней в гостиницу, она сидела у окна, надув губы.
– Что-то ты, девушка, не в духе. Чем не довольна? – ласково спросила Кэт. – Это лучшая комната из всех, что здесь есть. Не будь человеком настроения, постарайся направить свои мысли в позитивное русло.
– Не знаю. Мне кажется, Джек просто издевается надо мной, устроить это дурацкое турне с дешевыми гостиницами!
– За это турне ты получишь хороший гонорар. Ты просто неблагодарна. Забыла, как совсем недавно мы сидели без работы, без денег? Не могли найти даже ничтожную подработку и метались по кастингам? Мне кажется, он тратит на нас больше денег, нежели мы зарабатываем.
– Не знаю, мне просто все надоело! Он прогнал всех моих друзей, у меня нет даже приятеля…
– Он хочет для тебя лучшего. Посмотри на своих бывших. Разве среди них есть хоть один приличный человек?
– Зато с ними весело, время летит незаметно!
– Мэри, ты рассуждаешь несерьезно. Попробуй начать роман с каким-нибудь солидным поклонником. Вокруг тебя всегда море мужчин, ты их притягиваешь словно магнит. Джек сам сказал, что против серьезных отношений возражать не будет, лишь бы человек был хороший. К тому же ты хотела учиться. Займись делом.
– Вернемся, продолжу учебу на актерских курсах… Мне очень плохо, – Мэрилин поднялась и обняла подругу, – я, конечно, благодарна Джеку за все, что он делает, но он какой-то странный, жестокий, не хочет считаться с моими желаниями.
– Прости, но в чем-то он прав. К тому же он любит тебя.
– Ты говоришь вздор! Он холоден как глыба льда. У него вместо сердца – камень. Он бесчувственный. Я специально несколько раз вела себя так, что любой другой просто затащил бы меня в постель, а этот смотрел на меня, как на пустое место.
– Ты ведешь себя, как глупая девчонка. Он серьезный человек, а у тебя ветер в голове. Скажи тогда, зачем все это он делает для тебя? Часто твои гастроли не приносят серьезной прибыли, а твой счет в банке пополняется с завидным постоянством согласно контракту. При этом он не спит с тобой. Ничего подобного раньше у тебя не было. Как ты думаешь?
Мэри прикусила свою пухлую нижнюю губку и задумчиво покачала головой.
– Не знаю, я таких мужчин не встречала…
– Всех, кого ты встречала, были похотливыми эгоистами. А Джек любит тебя, поэтому заботится и уважает. Любовь – это когда ты делаешь все, чтобы любимому человеку было хорошо. Неужто ты не понимаешь этого?
– Мне некогда было книжки читать, – Мэри опять надула свои пухлые губки, – это ты у нас такая начитанная, образованная, все знаешь, обо всем рассуждаешь.
– Прости, – теперь Кэт обняла подругу. – Не стоит ссориться из-за пустяков…
– Ты просто сама в него влюблена, я давно это заметила. Поэтому не имеешь ни друга, ни любовника. Но это глупо.
– Тебе кажется. Никого я не люблю! И долго не полюблю… после такой жизни. Мне кажется, к моему телу столько грязи налипло, что я никак не отмоюсь… Я даже в душе, когда моюсь, ощущаю эту грязь.
– Не выдумывай. В чем мы виноваты? Если и спали с кем-то, то по глупости или необходимости: у нас не было работы, не на что было жить. Поэтому не вини себя…
– Да, я понимаю, но это трудно пережить.
– Тяжело, когда не прощаешь себя, – Мэри задумалась и вздохнула, – сходи в церковь.
– Мне стыдно. Как рассказывать о таких грехах?… Ладно, давай не будем об этом.
– Не будем, – с чувством облегчения согласилась Мэрилин. – Знаешь, когда есть немного денег и крыша над головой, и не нужно метаться в поисках заработка ради куска хлеба, хочется помечтать о любви. Какая все-таки она, любовь? Наверное, это страсть, что захватывает тебя как ураган, поглощает без остатка…
– Прости, – насмешливо перебила Кэт, – но звучит слишком картинно: «страсть», «ураган»… Разве любовь не может гореть ровно, как солнце? Наверное, ты этого не понимаешь. Пока. Ты жаждешь славы, успеха. Тебе нужна страсть, но, поверь, такие чувства могут рождаться из эгоизма. Страсть – это когда только для себя. Поэтому ты не замечаешь и не понимаешь, что Джек любит тебя.
– Но я не люблю, потом он старше меня… Не хочу об этом думать! Скоро мое выступление, ты поможешь собраться?
– Конечно, сейчас переоденусь и вернусь минут через десять, я поселилась этажом ниже. Спасибо Джеку, ты у нас – прима, а он заботится обо мне, как о тебе. Нам просто повезло, что мы встретили такого замечательного человека…
Мэри не ответила, ее мысли уже были далеки отсюда. Она оказалась во власти своей роли, той милой сердцу воздушной фантазии – перевоплощения, что делало ее по-настоящему счастливой. Кэт тихо вышла из комнаты. Она не могла не заметить, как подруга увлечена работой, несмотря на ворчание и недовольство, как растет ее профессионализм, появилась невиданная ранее одухотворенность, с которой та приступала к репетициям над каждой ролью, даже малозначительной. Это был не просто творческий прорыв, это было перерождение, осознание труда как творчества, в котором человек ищет и находит вдохновение. С другой стороны Мэри, не замечая сама, все чаще отстранялась от реальности окружающего мира, живя вымыслами и сценическими образами. И это не пугало и не настораживало ее, ведь настоящая жизнь проходила мимо, не насыщаясь ни яркими событиями, ни глубинным смыслом – тем, ради чего человек появляется на свет. Она искренне погружалась в надуманные страсти, проникалась чужими страданиями, создавая тем самым иллюзию собственной жизни. И, казалось, была готова без остатка посветить себя искусству лицедейства, которое почти обожествляла.
Теперь ее дни были расписаны по часам, свободного времени оставалось мало. Если случались казусы и неприятности, Джек все быстро улаживал, его связи и авторитет казались девушкам невероятными. Так прошло почти полгода. Популярность Мэрилин заметно выросла, но ей этого было мало, она мечтала о съемках в большом кино и постоянно напоминала об этом Джеку, который имел неосторожность обмолвиться о своих связях в Голливуде, и о возможности договориться с кем-нибудь из режиссеров о небольшой роли для нее. Теперь девушка жила этой надеждой, в которой, казалось, сосредоточился смысл ее жизни. Джек терпеливо выслушивал ее жалобы и просьбы, но каждый раз что-то случалось, и визит к режиссеру откладывался на неопределенный срок.
Глава 6. Обед.
Кэти была рада, что и ее творческая жизнь налаживалась. Однако она не могла решить свою главную проблему – разорвать позорные и унизительные отношения с банкиром. Все сроки по негласному договору давно прошли, но состоятельный клиент был готов платить сутенеру любые деньги, лишь бы удержать молодую красавицу возле себя. При каждой встрече банкир предлагал ей пойти к нему на содержание, обещал купить ей квартиру и ежемесячно выплачивать солидную сумму на текущие расходы, но девушка всегда отвечала категорическим отказом, даже в те дни, когда денег не хватало на необходимое. Не принимала она от него и никаких подарков, даже очень дорогих, чем приводила пожилого человека в отчаяние, поскольку тот чувствовал, что не нужен ей, и с этим ничего не мог поделать. Он не знал, почему Кэт продолжает встречаться с ним, считая, что Питер умело ее уговаривает, но понимал, что эта ситуация может измениться в любой момент. Такую прекрасную молодую женщину при таких щекотливых обстоятельствах банкир встретил впервые, и не знал, что предпринять, чтобы не потерять ее – сама эта мысль сводила его с ума, поскольку девушку нельзя было купить ни деньгами, ни подарками. Питер же, вытягивая из банкира большие деньги, добивался от Кэтти свиданий, не брезгуя шантажом и угрозами. Тот день, когда она пришла к подлому и алчному сутенеру, девушка вспоминала с тоской и горьким сожалением. Легко быть независимой и гордой, когда у тебя есть средства к существованию, а когда беда и нищета подкрадываются к тебе, не зная жалости, выбора остается немного.
Конец ознакомительного фрагмента.