— Присаживайтесь, — пригласил министр и указал нам на два кожаных кресла, стоящих у его стола.
Мы присели.
— Ну что? — начал он. — Кто будет докладывать?
Костин взглянул на меня, давая понять, что начинать мне.
Я попросил разрешения у министра и развернул на столе лист ватмана, на котором квадратами были обозначены даты краж «КамАЗов», номера агрегатов и цвет похищенных машин. Всего на листе было более пятидесяти квадратиков.
— Товарищ министр! В течение последних шести месяцев со стоянок и территории завода преступниками было похищено более пятидесяти автомашин марки «КамАЗ». А если точнее, было пятьдесят три кражи. Силами уголовного розыска УВД Набережных Челнов и районных отделов милиции за этот период было раскрыто только пять краж. В целях оказания практической помощи, руководствуясь указанием начальника управления уголовного розыска, в Челны была направлена оперативно-следственная группа под моим руководством. В течение тридцати шести суток, проведенных нами в Челнах, нам удалось вычислить две преступные группы, которые длительное время занимались кражами «КамАЗов». Одна из групп, а именно группа Дубограевых, состоящая из двух братьев, совершила более тридцати пяти краж. По нашим данным, все эти машины сейчас находятся в Казахстане, а если точнее — в городе Аркалык. Вторую преступную группу возглавлял некто Миронов Павел Александрович по кличке Боцман. За ними двенадцать «КамАЗов». По этой группе пока не совсем ясно, кому продавал Боцман машины. Нам удалось задержать лишь исполнителей, которые перегоняли машины из города и передавали покупателям. Сам Боцман пока не задержан, находится в бегах. Мы его разыскиваем. В случае успеха, я уверен, мы будем знать и о покупателях.
Я закончил доклад и с разрешения министра сел в кресло.
Министр, склонившись над ватманом, рассматривал нанесенные мной квадраты.
— Ну что, Абрамов, — заговорил он, — хорошо ты поработал. А почему не докладываешь, что раскрыл убийство и кражу платины в Менделеевске? Мне вот вчера позвонил министр химической промышленности Союза и выразил благодарность за раскрытие этих преступлений. Вроде бы пустяк, а приятно.
Я сидел в кресле, радовался, но что сказать — не знал.
— Извините, товарищ министр. Я думал, вас интересует тема «КамАЗов», — как сумел поддержал я диалог.
Он оборвал меня на полуслове.
— Я интересуюсь всеми проблемами. Эти преступления относятся чуть ли не к государственным! А ты «думал»! Думать надо в следующий раз. Юрий Васильевич! Подготовьте приказ о поощрении всех участников оперативно-следственной группы. А в отношении вас, Абрамов, у Министерства внутренних дел Союза, свои виды.
Мое лицо вытянулось от удивления. Увидев метаморфозу, министр усмехнулся и продолжил:
— Я только что разговаривал с Москвой. МВД предлагает создать оперативно-следственную группу, а тебя, Абрамов, назначить заместителем начальника. Начальником будет полковник Лазарев Василий Владимирович, брат заместителя министра. Москва считает, что это дело крайне перспективное, и в случае успеха Лазарев может получить генерала и спокойно уйти в отставку. Ну а я тебе обещаю, что если не подведешь, то орден получишь за эту работу точно. Понял меня?
— Так точно, товарищ министр! — отрапортовал я.
— О дате выезда пока не знаю, но, думаю, в течение недели Москва определится, — заканчивая разговор, сообщил министр.
Мы встали с кресел и направились к выходу.
— Абрамов, — остановил он, — я тебе посоветую, помирись с Шакировым, одно же дело делаете. А то нехорошо все это получается.
— Я попробую, — выбора ответов мне не предлагалось.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Через две недели по приказу МВД я вылетел в Казахстан. Добравшись до города Кустаная, я впервые в своей жизни увидел бесконечные степи, покрытые снегом. Устроившись в гостинице, я переночевал и с раннего утра был уже в местном аэропорту. Заказал себе в буфете чашку кофе и пару бутербродов с колбасой, устроился за столиком и маленькими глотками смаковал кофе. Он был горячим и очень вкусным.
Минут через десять объявили мой рейс, и я направился к месту регистрации. Около миловидной женщины, одетой в синюю форму аэрофлота, стоял работник милиции. Я протянул ей билет, на котором она быстро поставила небольшую печать.
— Простите, — обратился я к ней, — у меня с собой оружие, как мне быть — сдать пилотам или это не обязательно?
Мои слова насторожили милиционера, и он, прямо-таки отскочив от меня, стал расстегивать свою кобуру.
— Не напрягайся, сержант, — я попытался успокоить стража порядка и достал из кармана пальто служебное удостоверение.
Сержант долго изучал мой документ, а затем по рации вызвал своего начальника.
— Верните удостоверение, — попросил я его. — Вы же ознакомились с ним.
Сержант не захотел услышать моей просьбы и усиленно вертел головой, пытаясь отыскать в толпе своего шефа.
— В чем дело? — настаивал я. — Вы вернете удостоверение?
В этот момент к нам подошел капитан милиции:
— Что случилось?
Сержант отвел его в сторону и стал объяснять, периодически кивая на меня.
Капитан, взяв у него мое удостоверение, подошел ко мне.
— У вас есть еще какие-либо документы, подтверждающие цель вашего приезда к нам в республику?
Я достал командировочное удостоверение, приказ министра внутренних дел СССР и все это протянул капитану.
Тот внимательно ознакомился и вернул мне:
— Извините, можете проходить на посадку. С оружием определитесь сами.
Я, взяв вещи, направился в зал, где у выхода на летное поле уже скопилось человек десять.
Всех пассажиров нашего рейса вывели из аэропорта и посадили в холодный автобус. Спустя минуту автобус тронулся и через триста метров остановился у небольшого самолета, напоминающего легенду Великой Отечественной войны У-2.
— А он сможет лететь? — услышал я вопрос рядом стоящей женщины.
— Не беспокойтесь. На нем не так опасно, как на больших самолетах, — ответил ей мужчина в надвинутой на глаза шапке.
Мне еще ни разу не приходилось летать на подобных конструкциях, и я с огромным любопытством разглядывал этот аппарат.
Наконец, мы один за другим поднялись в самолет и стали рассаживаться по местам. В салоне было ужасно холодно, иллюминаторы и стены покрылись слоем льда. Рядом со мной села женщина лет сорока пяти и привычным движением руки нашла бумажный пакет, размещенный в кармане кресла.
Мотор взревел, и самолет стал набирать взлетную скорость. Он быстро оторвался от земли и поднялся в воздух.
Чтобы разглядеть расстилающуюся под нами красоту, я достал из кармана пальто перочинный нож и начал им соскабливать лед со стекла иллюминатора. Очистив и затаив дыхание, прильнул к иллюминатору, стараясь рассмотреть местность, над которой мы летели.
А под нами, словно белая скатерть, лежала бесконечная ровная степь, и на ней не было ни одного кустика. Романтика полета закончилась минут через пятнадцать — наш «лайнер» стало кидать из стороны в сторону, как в море утлое суденышко. Мотор ревел так, что казалось, что он вот-вот сорвется с креплений и улетит вдаль самостоятельно. Моя соседка поднесла пакет ко рту, и я услышал соответствующие обстановке звуки.
«Наверное, плотно позавтракала», — подумал я.
— Извините, — умудрилась сказать женщина. — Представляете, приходится летать чуть ли не каждую неделю, но никак не могу привыкнуть к этому самолету. Воздушные ямы выворачивают наизнанку.
Мы летели около трех часов. Из кабины вышел пилот и объявил, что через двадцать минут будем садиться в столице Тургайского края городе Аркалыке. Я вспомнил о Сталине. Он отбывал здесь одну из своих ссылок. «Интересно, что из себя представляет сейчас этот город?»
Самолет, в очередной раз взревев двигателем, стал медленно снижаться. А минут через пять коснулся бетонной полосы и, подпрыгивая, как шаловливый козел, побежал по ней. Наконец, все затихло, мы остановились, взяли вещи и стали один за другим выходить из самолета.
Маленький ПАЗик довез нас всех до здания аэропорта.
Из автобуса я сразу увидел группу работников милиции, стоящих около касс, и направился к ним.
— Вы кого-то встречаете? — спросил я у одного из них.
Тот кивком дал понять, что да, и, переложив из руки в руку книгу, представился:
— Мы из оперативно-следственной бригады МВД СССР. Встречаем заместителя группы Абрамова. Это вы?
— Угадали. Это я, — улыбнулся я, и мы все вместе направились на выход.
Через час я уже был в гостинице и, быстро разложив по полкам личные вещи, как драгоценность достал схему. Развернув ее и убедившись, что она в полной сохранности, опять свернул и аккуратно отложил на время. В принципе я был готов к работе и, выждав минут пять, связался с городским отделом милиции.
А еще через десять минут дежурный по отделу доложил мне о прибытии машины.
На следующий день началась полноценная работа. Я собрал всю группу в актовом зале местного отдела. Передо мной сидели человек тридцать откомандированных со всех городов Советского Союза офицеров.
В связи с отсутствием руководителя нашей группы я взял руководство в свои руки. Коротко довел до присутствующих суть дела, разбил всех на семь самостоятельных подгрупп и назначил в них старших.
По данным, переданным мне местным отделом КГБ, часть автомашин буквально за три дня до нашего прибытия выехала за пределы Аркалыка в неизвестном направлении.
«Интересно, кто мог проинформировать их? О прибытии нашей группы знало очень ограниченное число лиц. Неужели и здесь предательство?»
Получив задание, коллеги стали расходиться. Многим из них предстояла дальняя дорога. Необходимо было проверить все подразделения ГАИ, в которых регистрировались краденые машины. Населенных пунктов, где располагались эти подразделения, оказалось около десяти.
Я сидел в актовом зале и рассматривал карту Кустанайской области, когда вошел начальник местного отдела милиции.
— Кунаев, — представился он мне и протянул руку.
— Очень приятно, — ответил я и пожал его сухую крепкую руку. — Вы случайно не родственник первому секретарю Казахстана?
— К сожалению, нет, — по его широкому рябому лицу растеклась улыбка. — Я для вас выделил отдельный кабинет. Это нехорошо, когда большой начальник сидит вместе с подчиненными в актовом зале. Не хотите посмотреть?
Я хотел.
Мы отправились по коридорам большого здания. Поднялись на второй этаж и остановились у двери, обшитой черным дерматином. Начальник милиции достал из кармана ключи и отпер дверь. Пошарив рукой по стене, включил свет.
Кабинет был небольшим, но очень уютным. Единственное окно выходило на плац, где маршировали солдаты воинской части, примыкающей к зданию милиции. Я поблагодарил коллегу и попросил его по возможности занести сюда еще один стол — для руководителя бригады.
— Вы не переживайте, Виктор Николаевич, для вашего начальника мы приготовили отдельный кабинет, — сообщил Кунаев.
Минут пять понаблюдав, как я располагаюсь, он вышел.
Я повесил на стене свою схему и приступил к работе. Вечером ко мне занесли несколько коробок с документами, изъятыми в регистрационном подразделении местного отдела ГАИ.
— Ну что, Кузьмин, — спросил я старшего группы, — нашли что-нибудь интересное?
— Да, есть кое-что, но все это нужно тщательно проверять. Вы не поверите, здесь такой бардак с документами, я еще такого не видел!
— Давайте, ребята, разбирайтесь поскорее, времени у вас немного. Подготовьте материалы по изъятию документации местных автохозяйств. Думаю, мы найдем там много интересных вещей.
— Хорошо, Виктор Николаевич! К утру все будет готово.
Я вышел из кабинета и на служебном автомобиле, предоставленном местным отделом милиции, поехал в аэропорт — встречать начальника оперативно-следственной бригады полковника Лазарева.
Шиллер мчался на новом «КамАЗе», не веря в свалившееся счастье. Он миновал Башкирию и, взглянув на приборы, решил, что необходимо срочно заправиться — топлива оставалось километров на сорок-пятьдесят.
Увидев на дороге пост ГАИ, Шиллер остановился и направился к дежурным:
— Слушай, командир, далеко тут до заправки? Топлива почти не осталось.
Гаишник, окинув водителя взглядом с ног до головы, нехотя процедил:
— Места здесь глухие. Заправок на трассе почти нет. До ближайшей километров пятьдесят, а может, и больше. Ты что, впервые на этой трассе?
— Да, раньше как-то не приходилось ездить в эту сторону, вот и попал с горючкой. Может, Бог даст, и дотяну!
Курт взобрался в кабину и, достав из сумки дорожный атлас, стал изучать карту. До Челябинска оставалось километров двести. Он надавил на газ, и машина тронулась.
Автозаправочная станция оказалась не так уж и далеко, и он самостоятельно до нее добрался. Заправившись, тут же двинулся дальше. Стало темнеть, и Шиллер решил остановиться переночевать. Впереди заманчиво светились знакомые огни гостиницы «Уральские самоцветы».
«Снаряд в одну воронку дважды не падает», — решил Шиллер и свернул к гостинице.
Уже в дверях он столкнулся со своей старой знакомой — администратором Верой. Это произошло столь неожиданно, что он прямо опешил, но поздороваться все-таки смог:
— Здравствуйте, Вера, — пролепетал Шиллер и покраснел, как школьник.
— Здравствуйте, Курт! Вам просто повезло. Я сегодня работаю за свою сменщицу. Она заболела. А вы надолго или как тогда, на одну ночь?
— Не знаю, как получится, — все еще смущался Шиллер. — Мне еще завтра нужно в милицию за справкой. Тогда, то есть в ту ночь, когда вы пришли ко мне в номер, у меня угнали мой «КамАЗ».
Они вошли в гостиницу.
— Вы не поверите, но я знаю, где ваш «КамАЗ», — еще раз огорошила Вера. — Могу вам показать это место завтра, если его сегодня не перепрячут.
— А может, прямо сейчас съездим? — загорелся Шиллер. — Подумаешь, темно!
— Я сейчас не могу, я на работе! — спокойно ответила Вера. — Я вас навещу в том же номере. Он у нас самый хороший. Посидим, поговорим, чай попьем с вареньем.
Она сама взяла из рук Шиллера документы и стала быстро заполнять карточку приезжего. — Может, поужинаем? — предложил Шиллер. — Я угощу вас мясом по-уральски?
Женщина улыбнулась и, опять сославшись на работу, отказалась.
Поужинав в кафе, он проходил мимо стойки администратора. Вера остановила его жестом и быстро сказала:
— Как только появится окно, я приду.
Шиллер расплылся в улыбке и так же тихо ответил:
— Я буду ждать тебя, Вера, хоть всю ночь.
Рано утром, как только Вера сдала смену, они поймали такси и направились в город.
Там Вера показала дом, в котором располагалась милиция.
— Курт, я поехала домой. Как освободишься, позвони, — прошептала она ему на ухо и записала номер на пустой пачке сигарет.
Шиллер направился в милицию. Там он подошел к дежурному по РОВД и попросил вызвать дознавателя, который вел его дело.
— Во-первых, ваше дело ведет не дознаватель, а следователь, — поправил его дежурный, — во-вторых, это женщина. Сейчас я с ней свяжусь, а вы пока посидите вон там.
Курт отошел от комнаты дежурного и сел на жесткий, затертый множеством посетителей стул.
Минут через пять из дежурной части вышел сержант и выкрикнул:
— Шиллер, пройдите в третий кабинет. На первом этаже, вон в том крыле.
Курт подошел к обшитой искусственной кожей двери и потихоньку приоткрыл. А услышав приглашение, вошел и оказался в небольшом, но довольно уютном кабинете.
Оглядев помещение, услышал женский голос — из смежной комнаты вышла молодая женщина с капитанскими погонами на плечах:
— Проходите. Я следователь Яковлева Татьяна Георгиевна. Веду ваше уголовное дело. Сейчас вас допрошу, мы подпишем некоторые документы, в том числе о признании вас потерпевшим.
Она села за стол и взяв документы, быстро застучала по клавишам печатной машинки.