Кара - "Shi Kasso" 20 стр.


На улице уже, во всю, подтаивал снег и их автомашина, застряла в колее, не доезжая метров тридцати, до дома Сорокина. Они вышли из автомашины и попыталисьсамостоятельно вытолкнуть ее из колеи, однако, это им не удалось. Грязные и злые на неудачу, они направились к дому Сорокина и стали стучать в потемневшую от времени дверь дома.

Несмотря на сильные удары в дверь, ее хозяин явно не спешил ее открывать для своих гостей.

— Вадим, постучи в окно, может так удастся поднять этого алкаша с постели? — произнес раздраженно Прохоров. — Небось, накушался этой водки с вечера, вот и дрыхнет.

Ребята пошли вдоль дома, стуча во все его окна. Наконец, за дверью послышались шаги, и она, со скрипом отворилась. На пороге стоял Сорокин, в рваных тренировочных хлопчатобумажных штанах, с вытянутыми на коленях пузырями и с удивлением рассматривал их, словно до этого, никогда ребят не видел.

— Вам, кого? — произнес он осипшим голосом. Лицо Сорокина было отекшим, а на щеке, виднелся след, высохшей слюни.

— Привет, Сорокин, ты, что в каком неприглядном виде встречаешь своих гостей? — произнес Прохоров. — Наверное, у тебя сейчас голова трещит от вчерашнего застолья? Вот, здесь приехали доктора, что бы подлечить тебя, а ты дверь держишь на засове и не пускаешь к себе врачей?

— Каких врачей? — переспросил он у Прохорова. — Я не вызывал никаких врачей!

Судя по тому, как вел себя Сорокин, он еще не пришел в себя и с трудом соображал, кто эти люди. Увидев Вадима, он заулыбался, обрадованный его приходу.

— Проходи, Вадим в дом — произнес он, — а то я совсем дуба дам, стоя на улице. А, это, кто с тобой? Я почему-то, их никого не знаю?

Вадим, не стал ему объяснять, кто эти ребята и они все вместе, прошли в дом Сорокина. Цаплин, молча, достал из сумки бутылку водки и налил Сорокину половину стакана.

— Давай, лечись Сорокин — произнес Цаплин.

Сорокин жадно схватился за стакан и одним большим глотком, осушил его содержимое.

— Андрей? — произнес Вадим, — эти люди по всей вероятности из епархии и хотят у тебя спросить, где находятся запасные ключи от храма.

Сорокин с удивлением уставился на Прохорова и Цаплина, стараясь понять, где и когда он мог видеть этих людей.

— А, почему, они с тобой? — произнес Сорокин. — Ты, что их тоже знаешь?

— Эти люди, вовсе не со мной, мы встретились около твоего дома, чисто случайно. У меня застряла автомашина, и я захотел попросить у тебя на время лопату или лом.

Эти слова еще больше озадачили Сорокина.

— А, вы, что не знаете, где хранятся запасные ключи от храма? — спросил он, обращаясь к Прохорову. — Я их, не трогал и не брал. Они должны висеть справа на гвозде, на входе в нашу сторожку. Интересно, а что Славка не знает что ли, где они весят?

Вадим налил ему еще с полстакана водки. Сорокин выпил и поморщился.

— Слушай, Андрей? — поинтересовался Вадим у него, г-де у тебя хранятся лопаты и лом.

Сорокин направился с Вадимом в сени и, открыв чулан, показал ему рукой на лопаты.

— Бери все, что тебе надо — произнес он.

Ребята взяли лопаты и направились к автомашине. Они повозились в общей сложности около часа, пока им удалось вытащить свою автомашину из этой колеи.

Вытолкав автомашину, они пошли к дому Сорокина, что бы вернуть ему лопаты, однако входная дверь в дом оказалась закрытой. Они побросали лопаты во дворе и вернулись к машине.

— Вадим, ты видишь, у Сорокина вообще с головой беда — произнес Прохоров. — Как можно было бы, положиться на такого алкаша. Он бы, нас всех сдал, за стакан водки.

Ребята в знак согласия, дружно закивали головами.

— Мы с ним, уже встречаемся не первый раз, а он даже, не помнит ни кого из нас. Смотрит на меня, своими осоловевшими от пьянки глазами, словно видит меня в первый раз. У него точно с головой, что-то не в порядке — произнес Цаплин.

Отъехав от дома Сорокина, Прохоров улыбнулся, вспомнив лицо Сорокина, когда Вадим представил их Сорокину, как сотрудников епархии и произнес:

— Главное мужики, теперь, мы точно знаем, где висят эти запасные ключи и нам не придется ни кого из них пытать, тратить на это свое время. В ответ все закивали головами, соглашаясь со словами Прохорова.

Они выехали на улицу Свердлова и поехали в сторону площади Куйбышева.

— Мужики, давайте, еще раз заедим в Собор и посмотрим на эти иконы. Вдруг, там какие-то изменения произошли. А то ввалимся, а там полный голяк, нет этих икон — предложил Цаплин.

Они остановили автомашину на улице Рахматуллина и направились в Собор. В Соборе было все по-прежнему, мерцали свечи, откуда-то сверху, доносилось красивое пение певчих.

Если Прохоров и Вадим уже бывали в Соборе, то Цаплин оказался в Соборе впервые и с изумлением крутил своей головой, рассматривая внутренние убранства Собора. Его, как и Прохорова, оказавшегося впервые в Соборе, потрясло буквально все. Выросший и воспитанный в школе на атеизме и не знавший Бога с детства, он был просто потрясен увиденным и услышанным пением в храме.

— Прохор, может не стоит этого делать? — произнес, вдруг он. — А, вдруг Бог есть, и он накажет нас за это?

— Ты, что Цаплин, испугался? Если бы, Бог был, он давно бы уничтожил всех этих коммунистов, которые ломали и уничтожали все эти храмы и соборы. Однако, все они живы и сейчас имеют такие бабки, словно всю жизнь были подпольными миллионерами.

Посмотри, кто из них наказан Богом? Ты, хоть знаешь одного такого человека, и я вот, не знаю. И поэтому, не распускай свои нюни, тем более, здесь, в этом храме, этого делать, явно не стоит.

Они вышли из Собора и сели в автомашину.

— Прохор, а, ты знаешь, что ты, в общем-то, и не прав, говоря Цаплину о том, что никто из большевиков, которые сносили храмы и соборы, не пострадал. Все, наоборот. Практически, никто из них не дожил до старости. Все они были беспощадно уничтожены режимом Сталина, или скончались, от различных неизлечимых болезней. Я об этом читал еще в журнале «Наука и Жизнь». Там, даже в качестве примеров приводились фамилия этих известных людей. Божья кара, как говорится в статье, не настигает человека моментально, как хотели бы многие. Она приходит к человеку тогда, когда он уже забыл про совершенный им грех и живет в свое удовольствие.

Вот, ты сам только, что говорил, что мол, коммунисты нахапали, и сейчас живут припеваючи, катаются, как сыр в масле. Может, быть ты и прав, сейчас, у них все в шоколаде, но это, только сейчас. Однако, Божье проклятие и кара за содеянное ими, может сказаться на них детях и даже внуках. Все, что они украли в этой жизни, у них уйдет на лекарства и больницы.

Цаплин, испуганно посмотрел на Ловчева. Рассказанная Вадимом история, еще сильнее повлияло на решимость Цаплина. Он сжал свою голову в плечи, словно ожидая удара по ней, и тихо произнес:

— Я не знаю, как вы мужики, но мне чего расхотелось участвовать в этом налете. Что-то, мне не по себе.

Увидев лицо Цаплина, Прохоров возмутился.

— Ты, что Цаплин, струсил, испугался какой-то доски. Что она может, сделать тебе, здоровому парню. Ты уже давно трясешься и дрожишь, как осиновый лист на ветру. Для тебя, намного важнее не страх перед Богом, которого ты некогда не знал и не видел, а то, что тебе об этом скажет твоя набожная мамочка.

Что же ты, тогда подался в бригаду. Сидел бы дома, читал бы умные книги, по вечерам ходил бы разгружать вагоны. А, ты, подался к ребятам, разбивать головы своим врагам, стрелять в людей, отбирать у них деньги! Ты, же вон, как тряс этих барыг на Чеховском рынке, что тебя ели оторвали от них, свои же ребята. Может, ты забыл про все это, а? А, я в отличии от тебя, это хорошо помню? Если бы, я тебя лично не знал, я бы просто подумал, что ты паникер и трус.

Прохоров, перевел дыхание и, повернувшись лицом к Цаплину, произнес:

— Короче Цаплин, ты с нами, или против нас! Другого варианта у тебя больше нет!

Цаплин сидел в машине и молчал. Все сказанное Прохоровым, было правдой. Он действительно считался неплохим уличным бойцом и неоднократно это демонстрировал, разбивая головы арматурой, врагам их группировки. Да и последний случай в Москве, он также подтверждал слова Прохорова. Цаплин, не отказался и не испугался их акции на улице на московской улице. Он, не сорвался с места, когда началась стрельба, и появились, первые убитые и раненные чеченцы.

Цаплин, посмотрел на Вадима, стараясь найти в нем своего союзника, однако Вадим был абсолютно спокоен и, молча, вел автомашину.

— Ладно, не ори, я не глухой — произнес Цаплин. — Я же еще раньше дал вам свое согласие, и не намерен, менять своего решения. Я, как все!

— Смотри, Цаплин — произнес Прохор, — не испугайся в самый ответственный момент. Погубишь не только себя, но и нас с Вадимом.

Машина, притормозила, пропуская на перекрестке пешехода, а затем свернула и поехала на улицу Баумана. Не доезжая до гостиницы «Казань», Вадим остановил автомашину. Из нее вышел Цаплин и Прохоров, которые решили пройтись по магазинам и купить своим родственникам подарки к празднику восьмого марта.

*****

Прохоров весь вечер провел с Жанной, которая накануне прилетела из Москвы в Казань. Праздник был лишь предлогом для нее приехать в Казань и встретиться с Игорем.

Прохоров пригласил ее в «Грот-Бар», в котором Жанна никогда не была. Они сели за столик в дальнем конце бара и разговаривались.

— Игорь, у тебя что-то случилось? — поинтересовалась она у него. — Ты сидишь в баре, разговариваешь со мной, но мыслями ты, где-то далеко от меня. Скажи, что тебя мучает, может, я сумею тебе в чем-то помочь?

— Все, нормально, Жанна. Это тебе просто кажется, что я не такой, как всегда. У меня все хорошо и оснований для тревог, у тебя не должно быть.

Мимо их столика, прошла группа молодых людей, одетых в спортивные импортные костюмы. Все они поздоровались с Игорем и поинтересовались его делами.

— Игорь? Кто эти ребята? — испугано спросила его Жанна. — Это же настоящие гопники? Ты, только посмотри, как они одеты? Нормальные люди, в спортивных костюмах в подобные заведения не ходят.

От этих слов, Игорь поморщился, как от зубной боли. Он сделал вид, что не услышал ее вопроса и продолжал с интересом рассматривать брошь на кофточке Жанны.

— Игорь? Ты, что не слышал моего вопроса? Откуда, ты знаешь этих ребят? — вновь спросила его Жанна. — Смотри, как они себя ведут вызывающе, словно в этом зале, кроме их никого больше нет?

Прохоров, мельком взглянул на ребят и повернувшись лицом к Жанне, тихо произнес:

— Ведут, они себя так, как умеют. И носят они спортивные костюмы, потому, что других костюмов, у них просто нет. Ты, права, Жанна, они не денежные мешки и у них нет таких денег, что бы везде ощущать себя, как ты говоришь, хозяевами жизни. Лишь, только в этом баре, они чувствуют себя людьми, здесь к их требованиям и претензиям прислушиваются бармены и официанты. Пусть, это мираж превосходства над остальными, но это так и поэтому, их не стоит судить так строго, их, наверное, больше нужно жалеть, а не судить.

Твой отец, между прочим, Жанна, довольно умный человек и он сразу понял, кто я и поэтому, не стал мне читать мораль, что такое хорошо и что такое, плохо. Представь себе, я тоже, такой же, как и они, парень, воспитанный улицей. Мне не хотелось в этот вечер говорить об этом, но ты сама начала этот непростой для меня разговор.

Жанна, с удивлением посмотрела на него, видно не ожидая от него подобной реакции на ее слова.

— Да, Жанна, представь себе, я один из этих, как ты назвала их, гопников. Ты думаешь, я не мечтал о лучшей жизни, мечтал и не раз. Но, нам, воспитанных улицей парней, остается лишь только мечтать об этом.

Ты думаешь, мы не видим, как люди власти воруют, тянут на себя все, что можно натянуть. Раньше это все было народное, твое и мое, а теперь это чье-то личное, а уже, не мое и твое. Почему, все это так произошло, я не знаю. Знаю, только одно, что все эти гопники, спят и видят себя нормальными людьми, с достойной и хорошей работой.

Я, тоже всегда мечтал, да и сейчас мечтаю, выбиться в люди. Поверь, я сделаю для этого все, что бы мои дети, не знали, что такое быть, как ты говоришь гопниками.

Прохоров сделал паузу. Он смотрел на Жанну, ища в ее взгляде поддержку и понимание, но глаза Жанны в этот момент были холодны и пусты.

Что бы, как-то сгладить, возникшую из ничего ситуацию, Жанна предложила Игорю, немного погулять на улице. Они быстро оделись и направились на улицу.

Они медленно, нога за ногу, шли по заснеженным городским улицам, направляясь к дому Жанны.

Только сейчас, шагая рядом с Игорем, она вдруг поняла, что очень сильно обидела Игоря и что бы, как-то сгладить свою вину перед Игорем, она безостановочно рассказывала Игорю о Москве, о ее знакомых, друзьях, о музыке.

Она прекрасно видела, что, то, о чем она так увлеченно ему рассказывает, Игорю не интересно и лишь чувство прирожденного такта, не позволяет ему оборвать этот никчемный для него разговор.

— Игорь? — прервав свой рассказ, обратилась она, — а завтра мы, куда с тобой пойдем? Я уже давно не была в казанском театре. Ты, случайно, не знаешь, что завтра играют втеатре имени Качалова?

— Нет, я не знаю — сухо ответил ей Игорь. — Представь себе, после шестого класса школы, я ни разу не ходил ни в один театр города. Стыдно, но это так.

— Это, очень плохо Игорь — поучительным голосом, произнесла Жанна. — Нужно интересоваться культурной жизнью города, посещать театры, концерты.

— Наверное, ты права, обвиняя меня в невежестве — произнес Игорь. — Просто, я рос в такой семье, где мало говорили о театрах, гастролях, концертах. Намного чаще, мои родители в последние годы обсуждали вопрос, как прожить тот или этот месяц. Отец, у меня, токарь — револьверщик шестого разряда, недавно попал под сокращение, и оказалось, что он, кроме того, что точить сверхсложные и точные предметы на своем станке, больше ни чего в этой жизни не умеет делать. Вот, так мы и живем всей семьей на одну зарплату матери. Где, уж нам было, до театров и музыки.

— Прости меня Игорь, я не хотела тебя обижать, просто так получилось. Я ведь ничего не знаю о твоих родителях, ты мне никогда о них ничего не рассказывал — произнесла Жанна.

Она хотела поцеловать Игоря в губы, однако, холодные губы Игоря, не ответили ей взаимностью. Возникшая около часа назад между ними пропасть, расширялась с каждой минутой. Понимая это, Жанна заплакала и вновь стала просить у него прощение.

Доведя ее до двери подъезда, Игорь поцеловал ее в лоб, как обычно целуют покойников, навсегда прощаясь с телом. Не говоря ни слова, Игорь развернулся и медленнонаправился в противоположную от ее дома сторону.

Жанна стояла у подъезда своего высотного дома, не в силах произнести ни одного слова.

Еще минуту назад, она еще надеялась, что Игорь остановится и вернется к ней, но с каждой секундой, эта уверенность таяла, словно весенний снег, под ярким и теплым солнцем.

Жанна, подняла голову и найдя свое окно, увидела как ее мать и отец, внимательно следили за ней, по всей вероятности, осуждая ее слабость и всячески надеясь, что эта была последняя встреча их дочери и Игоря.

Часть вторая

Чем, ближе подходила намеченная Прохоровым дата налета, тем больше и больше он волновался за ее исход.

Ему казалось, что хорошо продуманная им операция, может провалиться, из-за какого-нибудь неучтенного им пустяка.

Сегодня, Прохоров проснулся явно не в духе. Накануне вечером ему позвонила из Москвы Жанна и стала умолять его о встрече с ней. Некогда, угасшая в душе, вновь, заявила о себе с полной силой.

Разговаривая с Жанной и слыша в телефонной трубке ее рыдания, Игорю вдруг захотелось ей ответить грубо, что бы она раз и навсегда поняла, что они не суждены друг для друга. Однако, он, как не старался, сделать это, у него не получилось. В результате разговора, она смогла растопить его сердце, и он, согласился встретиться с ней сегодня вечером, после ее утреннего приезда в Казань.

Положив трубку, Прохоров стал проклинать себя, за несвойственную ему нерешительность и малодушие. Он отлично понимал, что, увидев заплаканную Жанну, он не сможет с ней поговорить так, как ему этого бы хотелось. От осознания всего этого, у него окончательно испортилось настроение еще вчерашним вечером.

Назад Дальше