Кто же украл Куинджи?
Бабулин Константин Леонидович
2019
- Алё, - Света ответила на звонок с неизвестного ей номера.
- Здравствуйте, это из Комсомольской Правды вам звонят, – без пауз начал бойкий женский голос. - Меня зовут Евгения, я журналист, и хотела бы услышать ваш комментарий о краже картины Куинджи из Третьяковки.
«Ну, началось», - усмехнулась про себя Светлана.
- Хорошо, можно и прокомментировать. Только, боюсь, мой комментарий не пропустит ваша цензура.
- В смысле?
- Не важно, - Светлане понравился голос журналистки: молодой, энергичный, с лёгкой хрипотцой. Она даже представила себе эту девушку - лет двадцать пять не больше, невысокая, стройная, короткая стрижка… - Спрашивайте, – прервала она свои фантазии.
- Сколько может стоить такая картина на чёрном рынке?
- Ооо, - почти простонала Светлана в ответ, - конечно…
И хмыкнула про себя, - «Каждый раз одно и тоже: черный рынок…, миллионы…, и прочие аналогичные штампы»
- Нет никакого чёрного рынка. – буднично, если не сказать скучно, ответила она.
- Как нет? – голос журналистки перестал быть бодрым и бойким.
Светлана улыбнулась, представив её замешательство, и решила добить девушку.
- Хотите я угадаю ваши следующие вопросы?
- Хммм, - только и нашлась та, что ответить.
- Сколько миллионов долларов стоит эта картина? Да? Это, вы хотели узнать? Именно про миллионы долларов?
- Хммм…
- Следующий ваш вопрос – кто может купить эту картину, чуть ли не пофамильно, да?
- Откуда…? – начала было журналистка, но Светлана не дала ей продолжить:
- А ещё вам интересно – сколько такая картина может стоить за границей?
- Хммм...
- Я вас разочарую – никакого чёрного рынка нет, эта картина не стоит миллионы долларов и её никто не купит ни за какие деньги, ни здесь, ни, тем более, за границей.
-Оооо, - голос в телефоне совсем сник. Светлана отчётливо представила себе недоумённое лицо девушки и даже увидела, как она хлопает своими зелёными глазами (зелёными?). – Зачем же тогда…
- Её украли? – закончила фразу Светлана и похвалила, - это правильный вопрос. – и сделала паузу.
- Так зачем же её украли? – после нескольких секунд тишины переспросила журналистка, уже заинтересованным тоном.
- Есть три версии, но ваша цензура их не пропустит.
- У нас нет цензуры.
- Ого – у всех есть, а у вас нет?
- Пока, то о чем я писала, печатали полностью.
- И о чём же вы писали? Например, о том, как разгромили выставку Вадима Сидура, писали?
- Кстати да, я писала об этом и…
- Вот как, - опять не дала ей договорить Светлана. – И чем кончилось дело, тоже написали?
- В смысле?
- Как наказаны погромщики?
- Хммм…
- Не знаете?
- Мммм… честно говоря…
- Вот именно, не знаете. А я вам скажу – никак.
- То есть?
- Вот вам и «то есть» - передразнила Светлана, - А как наказан мужчина из Воронежа, который попытался испортить картину «Иван Грозный убивает своего сына»?
- Аааа – протянула девушка, - да, да, да, помню… Это было полгода назад вроде, там же в Третьяковке… И как он наказан?
- Не знаете?
- Нет.
- А вы писали об этом?
- Да, писала и тоже ничего не вырезали тогда.
- Хорошо - так что ему было за это?
- Не знаю…
- Почему не знаете, не интересно?
- Хммм…
- Вот видите, вы ВСЕ пишите одно и то же. В лучшем случае описываете то, что случилось, а дальше – трава не расти. Ни анализа произошедшего, ни последствий, ни, уж тем более, выводов… Так?
- Хммм…
- Так, - припечатала Светлана и они замолчали. Девушке нечего было сказать, Светлана же молчала из хулиганских соображений. – Хорошо, - прервала она тишину, - что вы хотите услышать от меня?
- Хм, нуууу…
- Какого цвета у вас глаза? – неожиданно спросила женщина.
- Аммм, - журналистка совсем растерялась.
«Если скажет, что зелёные, соглашусь дать комментарий, а если нет, то не соглашусь», - с плотоядной улыбкой решила Светлана.
- Почему не отвечаете, не помните что ли?
- У меня?
- Да, у вас
- Хммм, зелёные – а какое это имеет отно…
- Никакого,- быстро ответила женщина, и опять сменила тему, - приходите, я расскажу вам, зачем на самом деле украли картину.
- О…
- Да, но если вы меня обманули и у вас окажутся не зелёные глаза, то я не стану с вами разговаривать.
- У меня зелёные глаза, - уже увереннее отозвалась девушка, явно заинтригованная, - куда и когда приехать?
- Завтра часа в два, в кафе на первом этаже Центрального Дома Художникков – удобно?
- Да удобно.
- Ну и отлично, тогда до завтра.
Женя нажала отбой и какое-то время сидела молча, переваривая услышанное.
«При чём здесь цвет моих глаз?» Она достала пудреницу, открыла её и посмотрела на своё отражение в маленьком зеркальце, словно хотела убедиться, что у неё действительно зелёные глаза. Спохватилась, что это глупо, с силой захлопнула крышечку и быстро убрала пудреницу обратно в сумку. – «Чушь какая… - девушка хмыкнула и пожала плечами, - но говорит она уверенно, и очень убедительно, очень. Интересно как она выглядит? И какие у неё самой глаза?»
Журналистка набрала в гугле «Светлана Коваль, Коваль-гэлери», и нажала поиск. Затем выбрала в меню картинки и стала разглядывать фотографии женщины с которой только что разговаривала.
«О, да она красотка…», - на картинках перед ней появилась интересная женщина лет сорока, вьющиеся светлые волосы до плеч, тонкие черты лица, ироничная улыбка, и ещё более ироничный взгляд, - «Да ещё какая красотка, прям ух. Интересно замужем или нет?» Женя зашла в фэйсбук и повторила поиск там. Среди выскочивших Светлан, Коваль была всего одна, - «Хорошо, что не Иванова», подумала журналистка и открыла страницу галеристки. Там нажала кнопку фото и … И ничего личного - все фотографии и все сообщения были строго по делу. Вот она читает лекции в какой-то аудитории, вот она на какой-то выставке, а вот даёт интервью. В деловом костюме здесь, в деловом костюме там и так далее, и так далее. И ни одного семейного фото. «Ладно, посмотрим, что ты пишешь» - девушка вышла из альбомов и стала просматривать тексты, которых оказалось немало. «Ого» - удовлетворённо отметила она, и было от чего, каждый текст вызывал кучу перепостов и лайков. «Да уж, палец в рот ей точно не клади - откусит», - Женя с удовольствием погрузилась в изучение очень острых текстов о жизни арт-бизнеса.
«Смело, очень смело и смешно» - заключила она часа через два. – «Интересно, что она мне завтра расскажет?»
На следующий день, она вошла в здание ЦДХ ровно в 14-00, огляделась, не увидела никого похожего на Светлану, достала телефон и отправила ей вызов.
- Я жду вас в кафе, - ответила та сразу. - Столик справа от входа. Я в сером…
- Я узнаю вас.
- Да? Хорошо.
Женя сдала пуховик в гардероб, оглядела себя в зеркале и только стала поправлять что-то в одежде, как поймала себя на мысли, что она волнуется. - «С чего бы вдруг? Чего мне волноваться?». Она взлохматила короткие черные волосы и бодрым шагом направилась в кафе. Там сразу увидела Светлану, которая тоже поняла, что это она и приветливо помахала рукой, приглашая к себе за столик на котором уже стояли две чашечки кофе.
- Я заказала нам кофе – вы не против? – произнесла женщина и очень быстро пробежалась взглядом по фигурке журналистки.
- Отлично. – ответила девушка, и села напротив Светланы. Сделала глоток кофе и спросила, - Вы довольны?
- Чем? – удивилась та, такому прямому вопросу, хотя, конечно поняла о чём идёт речь. Её быстрый взгляд не остался незамеченным. И с интересом отметила, что девушка напротив неё не станет уступать ей.
- Моими зелёными глазами.
- А да, вполне, - ответила Светлана, и ещё раз пристально посмотрела на неё, - Можем начинать интервью.
- Хорошо, - журналистка достала диктофон, и положила на середину стола. – Так зачем же украли картину?
- То есть про чёрный рынок вам уже не интересно?
- Хм… Вы же сказали что его нет.
- Верно, - Светлана, уже не стесняясь, рассматривала девушку. – Сказала. А вы поверили?
- Хмм… А вы что обманули? И он всё-таки есть?
- Конечно есть. – Светлана сделала серьёзное лицо и стала говорить замогильным голосом – В чёрном, чёрном городе, есть чёрная, чёрная площадь, а на ней чёрный, чёрный рынок.
- А там чёрный, чёрный стол, - подхватила Женя.
- Точно, откуда вы знаете?
- А на нём чёрный, чёрный гроб… Я же журналист по культуре, - улыбнулась девушка, - и недавно ходила на выставку ритуальных услуг. Так что, теперь про чёрные столы с чёрными гробами я знаю всё…
- Ужас какой, не знала что такие выставки бывают.
- Сейчас чего только не бывает, - Женя допила чашку, и поставила её на место, - там было прикольно, и много чёрного юмора.
- Юмора? На выставке ритуальных услуг? – Светлана с удовольствием включилась в этот разговор, тем более, что девушка ей нравилась всё больше и больше.
- В следующий раз приглашу вас с собой.
- О, с удовольствием, - женщина представила, как они будут ходить под руку между гробами, а в особо страшные моменты даже немного прижиматься друг к другу…
- Хорошо, но сейчас расскажите мне про ограбление.
«Тьфу, - Светлана с сожалением оборвала свои мысли, в которых она уже обнимала девушку за талию и вернулась к теме разговора»
- Давайте начнём сначала, а именно с вопроса есть ли чёрный рынок предметов искусства вообще и живописи в частности. Но сначала давайте проговорим – что мы понимаем под термином «Чёрный рынок».
- В каком смысле «что мы понимаем»?
- Чёрный рынок это место, - не обратила внимания на вопрос галеристка, - и не важно где, в подворотне или на каком-то сайте, где заведомо продаётся что-то нелегальное. Так? Например, наркотики или оружие. Согласны?
- Да.
- Отлично, то есть там, на чёрном рынке, и покупатель понимает, что он нарушает закон, и продавец понимает. И в этом смысле такое понятие как «Чёрный рынок» вполне существует. С этим разобрались?
- Да.
- Хорошо, теперь вопрос – существует ли чёрный рынок квартир? Не путать с вопросом – существуют ли жулики, которые пытаются впарить нам проблемные квартиры. Жулики всегда есть. А вот существуют ли покупатели, которые знают, что покупают проблемную квартиру, и понимают, что сделка может быть оспорена через некоторое время? Вы бы купили такую квартиру, из которой вас смогут выселить через месяц?
- Нет, конечно.
- Именно. То есть обмануть вас можно, а вот уговорить вас купить, даже в три раза дешевле, квартиру с потенциальными проблемами – нельзя. Ещё один пример – автомобили. У вас есть машина?
- Нет пока.
- Не беда, будет. Вот когда вы соберётесь её купить, то вы станете покупать машину, про которую вам скажут что она в угоне?
- Нет.
- Дешевле в два раза…
- Нет, конечно.
- Естественно – зачем покупать такую? Проехать вы сможете на ней ровно до первого гаишника.
- Ясно.
- Отлично. С картинами ситуация ещё жёстче. Прежде чем заключить сделку, покупатель вывернет продавца на изнанку, выясняя всю подноготную картины: её провенанс (историю бытования) то есть участвовала ли она в выставках, была ли где-то опубликована, и самое главное её подлинность. А с учётом того, что круг продавцов и покупателей, особенно картин стоимостью выше 100 000 $ очень узкий, особенно сейчас в кризис. Скрыть что-то, а уж тем более, что картина была украдена из Третьяковки – невозможно. Такую картину не купит никто, даже бандиты. Зачем им выбрасывать деньги? Ведь как только станет известно, что у вас находится картина, украденная из музея, к вам сразу же придут и отберут её.
- Да, понятно.
- Вот как сейчас у этого незадачливого похитителя – как только его нашли и нашли у него картину, ведь не стали разбираться, а не купил ли он её только что? Нашли и тут же отобрали, а самого в камеру.
- Да, понятно. Зачем же он тогда?
- Воровал?
- Да. Раз продать невозможно, то зачем же он тогда воровал? Может, не знал об этом?
- В смысле? Чего не знал? Что продать картину будет сложно? Хотите предположить, что он дурак? Что вначале он пошёл на преступление, всё спланировал и сделал, а том, куда девать картину не подумал? Типа потом разберусь? Нет, так не может быть. Вернее может, но не из музея такого уровня, как Третьяковка. Вариант, когда воры залезли в квартиру украсть что-то по мелочи, а заодно прихватили какую-то картину со стены, я могу себе представить. А вот чтобы воры решились на кражу из очень охраняемого места, не понимая сколько и главное – КАК, они потом на этом заработают, я представить не могу.
- И тем не менее, такие кражи происходят регулярно.
- Во-первых, не регулярно, и каждый раз это громкая история. Во-вторых, как правило, воруют из музеев попроще. И главное в третьих – чем заканчиваются такие истории?
- Чем?
- Грабителей ловят, в момент, когда они пытаются продать картины полицейским. Почему же они каждый раз натыкаются на полицейских? – Светлана сделала паузу, чтобы допить кофе.
- Почему? - подтолкнула её продолжать журналистка.
Светлана не спешила продолжать, она почти демонстративно держала паузу, одновременно подразнивая девушку, и рассматривая её: зелёные глаза горят, грудь поднимается и опускается, даже лёгкий румянец на щёчках появился.
- Вам идёт ваша стрижка, - вдруг сказала она ей.
- Хмм… спасибо…
- Хотите ещё кофе?
- Мммм.. да, наверное…
- А может и пирожное какое-нибудь взять?
- Нет, спасибо…
- Почему?
- Нууу… - протянула девушка, не зная, что ответить. Второй раз эта женщина обращала своё внимание на её внешность, и второй раз она отмечала этот интерес нервным ударом сердца – с чего бы вдруг?
- Поправиться боитесь?
- И это тоже…
- Тут вкусный штрудель, не отказывайтесь.
- Да?
Но Светлана уже не слушала её, а помахала рукой, подзывая официанта.
- Нам ещё два кофе, - заказала она, когда он подошёл. – Один штрудель, и один эклер.
- Хорошо.
- Итак, вопрос – наконец продолжила она, когда официант отошёл, – почему после удачной кражи картин из музея, воры всё время нарываются на полицейских при продаже?
- Да, почему?
- Потому что никто больше не хочет покупать такие картины, и помыкавшись с ними, несчастные воры рады любому откликнувшемуся покупателю. Полицейским и делать-то особенно, ничего не нужно. Просто распространять информацию о том, что есть покупатель, и ждать, когда воры сами выйдут на них с предложением купить.
- Хм…
Светлана опять сделала паузу, и насладившись замешательством девушки, а заодно представив, себе, какая на ощупь кожа её руки, со вздохом продолжила:
- Есть вторая распространённая ошибка в таких историях, которую допускают журналисты.
- Какая?
- Что похищение организовал не тот, кто непосредственно его исполнил, а некий маньяк коллекционер, который жить не может без такой картины в своей коллекции.
- Кстати да, - закивала головой журналистка, - и что не так с этой версией?
- Всё не так.
В этот момент официант принёс заказ. Светлана отвлеклась от рассказа, взяла у него тарелочку со штруделем и передала его девушке, как бы случайно коснувшись её руки. И тут же, осторожно, бросила очень короткий взгляд на неё – заметила? Вроде нет… Непонятно – но раз никак не отреагировала, то и хорошо. – «А кожа у неё нежная и теплая» - удовлетворённо отметила она и продолжила:
- Всё не так в этой версии. Первое и главное – вор взял не самую лучшую картину с выставки, а прямо скажем средненькую. Почему не взял знаменитую «Ночь на Днепре»? Там их было целых пять на выбор. Даже если главным критерием был размер, то и такого размера там был один из вариантов Ночи. Ведь если кражу задумал маньяк, чтобы наслаждаться картиной одному в подвале, то он нацелился бы на шедевр, которым действительно можно наслаждаться. А тут? Почему исполнитель взял не шедевр, а среднюю работу? Которая и стоит-то не так дорого, кстати.