Портрет для киллера.
Настя стояла у окна и смотрела во двор. Второй этаж идеальное место для обзора и она так делала каждый вечер. Она не знала, да и не могла знать, что это невинное занятие обернется для нее совсем с неожиданной стороны, беда уже незримо караулила ее.
Светлые каштановые волосы девушки легонько раздувались от дуновений теплого ветра и щекотали открытые плечи, прикрытые лямками легкого топика, а большие голубые глаза из-под длинных, дрожащих ресниц смотрели на мир открыто, восторженно и счастливо.
Девушка была приезжая. Она остановилась у дяди, главного пожарника Москвы, так он себя называл. Он обещал ее матери помочь Насте с поступлением в театральное училище. Сегодня с семьей он уехал в загородный дом, и ей было скучно и одиноко.
В тот год Москва, как и вся страна, жила запахом перемен и новых свобод. Открывали архивы и всплывали страшные злодеяния коммунистов всех мастей. И сносили памятники, и переименовывали улицы и города, и в обществе с новыми свободами и возможностями, поселялось безверие в реальные возможности власти управлять страной, так как люди потеряли все, что копили десятилетия, и откладывали на черный день, и зарплаты у людей стали нищенскими по сравнению с ценами в магазинах, в ларьках и на барахолках. Среди этого хаоса и безверия как грибы росли сомнительные кооперативы, и товарищества; и махровым цветом расцвела преступность, набившая руку на том, что бы заменить государство в области взимания налогов с предпринимателей всех мастей и рангов. Но Настя была далека от всего этого, и столица вызывала у нее только чувство необъяснимой радости и душевного трепета.
Она стояла у окна, а на скамеечке во дворе сидел парень в джинсах и клетчатой рубашке и читал книгу. Он был худощав, но видимо спорт не был чужд ему. Мышцы, особенно в районе плечей у него были накачаны, а черты лица неправильные, но приятные. Все дополнял прямой нос и черные волосы подстриженные коротко. Нижняя половина лица у юноши была с легкой небритостью. Не с той, что забывают побриться, а которую оставляют намеренно, тщательно удаляя ненужное. «Наверно тоже студент? Почему тоже? Сама еще ни дня не училась, а уже причислила себя к московским студентам, - расслабленно подумала девушка,- но он симпатичный!". У него была только одна странность, не смотря на лето руки его, были в тонких матерчатых перчатках.
Девушка широко открыла створки окна, поставила локти на подоконник и опустила голову на ладони. "Наверно студент живет рядом. Но он определенно ничего!» - опять пронеслась и запала у нее мысль. Вчера она тоже видела его. Он два или три раза, не спеша, проходил под ее окнами. "Если бы он жил у них в Чите, было бы неплохо". Парень видел, что она на него смотрит, но ровным счетом не обращал на нее внимания и даже иногда как-то криво и недовольно поглядывал в ее сторону, будто она мешала ему усваивать его литературу. "Конечно, это был какой-то московский задавака! В Чите бы они непременно познакомились. Парень ей определенно нравился, но это же Москва". Она разочарованно вздохнула и пошла, прилегла на тахту.
В субботу днем его не было, а вечером она открыла окно и вновь увидела его. Молодой человек был на месте и опять с книгой в руках, а рядом лежала спортивная сумка. «Пришел! Не запылился!» - уже как о знакомом подумала она, и опять поймала его быстрый недовольный взгляд. «Еще и нос воротит!! Воображала местный! Интересно, что у него в руках, учебник или какой-нибудь любовный роман? Наверно ему совсем не дают дома читать. Бедненький!».
Настя разыскала у дяди чистые листы ватмана, карандаш и резинку, тщательно вымыла разделочную доску, вытерла ее насухо и прикрепила к ней канцелярскими кнопками бумагу.
- Отлично! - одобрительно сказала она сама себе и вышла на лоджию, которая тоже выходила во двор. Она уже давно не рисовала, и карандаш плохо слушался пальцев, но, увлекшись, девушка почувствовала былую уверенность, и все стало получаться. Смелые штрихи ограничили зону головы. Легкие, едва заметные осевые - задали зону глаз, носа, волевого подбородка. Постепенно из этого хаоса черточек, линий все более явственно стали проступать черты лица молодого человека. Все было привычно. Задавака получался как живой. Она так и нарисовала его с немножко кислой физиономией. Взяв в руки импровизированный мольберт, она подняла его в одной руке повыше и стала, поглядывая на него, наносить завершающие штрихи, сравнивая с оригиналом. Она подспудно хотела привлечь его внимание. "А почему бы и нет!? - пронеслась быстрая спонтанная мысль в голове девушки. - Хочу я так! И все!" Но лучше бы она этого не делала, знала бы - не делала.
Парень, очевидно, заметил, чем она занимается, и буквально подскочил как пружина. Видно было, что он не на шутку встревожился и рассердился. Что-то, бормоча под нос, он торопливо пошел прочь и вскоре скрылся за старыми, со следами побелки, тополями, которые росли посреди двора.
- Ага! Не понравилось задавака! - с улыбкой, самой себе, сказала девушка, с удовольствием любуясь своей работой. - А поздно! ... Поздно милый! - она еще больше расплылась с улыбке. - Портретик вот он! Уже нарисован и по-моему ты получился очень похож!
Ей нравилось рисовать, и она металась в своих увлечениях между театром и живописью. Думала поступать на худграф, но все-таки театр перевесил. «Так тебе и надо… обнимайся с тополями!» - мысленно вновь улыбнулась она и, сделав губы трубочкой, послала дурашливый воздушный поцелуй в ту сторону, куда скрылся молодой человек.
Но, задавака ушел, и сразу стало как-то скучно и невесело.
- Что делать?! Абсолютно нечем заняться? - невольно проронила Настя с вздохом и сладко и широко потянулась. - Как все-таки хорошо в Москве! Чудесное место это ваша Москва, совсем не Чита и парни неплохие ходят... Ходят и ходят...
Никто ей не ответил, и девушка почувствовала, что слегка проголодалась. Она прошла на кухню и попила чай с пирожками, которые сама пекла утром.
Длинные косые тени от деревьев становились все гуще и длинней и, наконец, сумерки потихоньку укутали двор. Почти стемнело, но фонарей еще не зажигали. Настя, скорей по привычке, опять подошла к открытому окну. И "О! Чудо!!!" ... Она даже вздрогнула от неожиданности. Парень вернулся и сидел, как ни в чем не бывало на прежнем месте, и читал почти в темноте. «Чудной, да и только!! Что он там видит?!! Странный такой! Может ему как-то дать знак, что я здесь? Пусть еще по психует! Он тогда становится таким милым и забавным. Студентишка!».
В это время из соседнего подъезда вышел погулять с небольшой собачкой, ёркширским терьером, грузный мужчина средних лет. Одет он был в дорогой импортный костюм Nike голубого цвета, но на ногах у него были тапочки. Судя по всему, он вышел на минутку и не собирался надолго задерживаться на улице.
Молодой человек мельком глянул в сторону мужчины и как-то необычно оживился, забеспокоился. Странная улыбка при этом озарила его лицо. Он небрежно бросил книгу в сумку, что-то достал из нее завернутое в газету и, набросив ремешок от сумки на плечо, направился в сторону мужчины.
Молодой человек шел, не торопясь, но в его походке было что-то неестественное. Он как бы делал усилие над собой, притормаживал, и не смотрел в сторону толстяка, пока не поравнялся с ним. Потом как-то лениво обернулся всем корпусом, и что-то коротко сказал ему... И... и тут же раздался легкий хлопок. Просто хлопок, как будто кто-то ударил в ладоши. Так порой бахают по плечу старого друга, которого давно не видел. "Привет старина! Сколько лет, сколько зим!?" Но мужчина, очевидно, не обрадовался встрече, а как-то чудно дернулся, протянул руки к парню, как бы хотел ухватиться за него, ища опору, и вдруг упал как подкошенный. Собачка, подняв уши, присела, и весело побежала по дорожке, видимо решив, что с ней хотят поиграть. Но на нее никто не обратил внимания. Молодой человек на секунду другую замер в оцепенении, очевидно оценивая состояние мужчины, потом склонился над ним и поднес газетный сверток вплотную к его голове. Раздался еще легкий хлопок, в этот раз чуть мягче, как будто выбивали тяжелый пушистый ковер.
Это было все так неожиданно, что Настя буквально остекленела. Резче запахло смолистыми тополями, в ушах неприятно зашумело, наверно от волнения и легкий румянец бросился в лицо девушке. Она отказывалась верить своим глазам. Это был какой-то отвратительный плохо поставленный спектакль. "Если закрыть глаза - то ничего не будет!!- подумала она. - Просто закрыть!!" Но она продолжала напряженно смотреть не в силах даже на секунду отвернуть взгляд оттого, что творилось во дворе дома.
Молодой человек меж тем торопливо засунул сверток в сумку и стал оглядываться. Он вел, вел глазами... и увидел ее в окне и вперился в нее взглядом. Этот взгляд был холодный и пустой. Как будто на нее уставились глаза неживого человека. "Какие у него рыбьи глаза!" Настя вдруг с ужасом поняла, что, что-то произошло, и с силой и звоном захлопнула створки окна. От ужаса и нелепости произошедшего ее охватила оторопь. Она отскочила в угол и онемела. Мелкая противная дрожь сотрясала ее тело. Никаких мыслей не было. Было гадко и противно.
Окружающее сразу померкло в ее глазах. Весь мир и все вокруг исчезло, будто кто-то невидимый накрыл его темной пеленой. Стало холодно и пусто. Москва с ее красивыми башнями и рубиновыми звездами перевернулась с ног на голову. "Вот и столица! Вот и столица! - долбила мысль. - Как такое могло случиться!? Не причудилось ли мне!!?"
Спустя минут пять, когда шок прошел, девушка очень осторожно прокралась к окну. Встала у края и с замирающим сердцем глянула во двор. Ничего не изменилось. Так же лежал мужчина, а вокруг бегала его собачка. Только рядом с ним появилось темное пятно, которое все время увеличивалось. Парня не было. И вообще никого не было вокруг, а темнота начала окончательно скрадывать пространство.
Настя, поглощенная своими мыслями, и только что увиденным за окном, не слышала, как кто-то осторожно взбирается по водосточной трубе. Не заметила и легкой тени, которая стремительно метнулась и оказалась у них на лоджии. Когда молодой человек предстал перед ней, она не закричала и вообще не смогла вымолвить ни звука. Это было, как гром среди ясного неба и парализовало ее. Она смотрела на него, как наверно глядят на кобру когда она в метре встает в боевую стойку перед атакой. Уже поздно, что-либо предпринимать. Время упущено. Осталось только принять неизбежный рок судьбы.
Киллер выглядел уставшим, но в глазах его читалась решимость и воля.
- Уф-ффф! - молодой человек еще не отдышался от подъема, - сделл-ал-ала ты мне беременную голову зараза!
Настя молчала. Молодой человек оперся на косяк и приходил в себя.
- Ты … наверно меня не ждала касатка?- спросил парень, наконец, обернувшись с кривой усмешкой на лице.
Она, молча безропотно, сделала утвердительный знак головой.
- А я пришел, - чуть с сожалением в голосе промолвил он и оценивающе, и бесцеремонно стал оглядывать ее с ног до головы.
Настя опять неопределенно кивнула головой.
- Немая что ли? Ты одна на хате? - поинтересовался парень, заглядывая в коридор и прислушиваясь.
- Я-я ...одн-на!- сдавленно прошептала Настя, и голос ее показался ей самой себе чужой и незнакомый и звучал он как будто издалека.
Молодой человек быстро, но поверхностно заглянул в соседние комнаты и тут же вернулся. Настя сидела, пребывая в прострации. Ноги и руки ее, были полностью парализованы, а глаза и зрачки расширены.
- Ну-ну?! ... Показывай зазноба, что ты там накалякала? - бросил он в повелительном тоне.
Дрожащими руками Настя вытащила из стола лист с его изображением.
- О! – Киллер удивленно посмотрел на Настю.- Умеешь! Понтово! Ничего не скажешь. Пять с плюсом!!
Настя кисло улыбнулась и виновато развела руками. Наверно впервые в жизни успехи не радовали ее.
- Набросков не оставила? - деловито осведомился киллер, собирая лоб гармошкой и смотря пристально.
- Нет.
Молодой человек очень медленно и аккуратно положил листок с портретом в боковое отделение спортивной сумки.
- Наверно где-то училась? - поднял он на нее глаза. - Хотя какая разница теперь. Сплошное непотребство,- процедил он и при этом недобро усмехнулся. - Возьму на память симпотка. Не возражаешь?
- Берите,- выдохнула Настя и опустила в пол глаза.
- Посмотрите. Прямо Алёнушка! Еще б тебе возражать. Кто бы тебя спрашивал, кукленок.
- Да я так, - промямлила Настя, не поднимая глаз.
- Ну, это не важно. Важно другое – если ты накалякала раз, ты можешь сделать это вновь. …Ты же можешь повторить?
Настя молчала вся сжавшись. Все внутри у нее замерло. Чувства, мысли, разум, сознание – атрофировались, и она превратилась в какую-то безвольную одноклеточную амебу, которой уже все равно, что будет дальше.
- Можешь?! Я тебя спрашиваю?- вновь более настойчиво спросил киллер.
- Да! Конечно. Я смогу, - как от удара плетью вздрогнула Настя и подняла на него глаза.
- Не врешь. … Это мне нравится. Эх, жалко зараза! Жалко. Ладно, убью я тебя не больно. Как этого. Ты же видела, он даже не вскрикнул.
Киллер не торопясь, достал из сумки сверток, завернутый в газету, развернул его. Газету сложил обратно в сумку.
- Да ты не это. ... Умирать не страшно, если это делают профессионалы. Ясен перец, придется немножко потерпеть, но как без этого. Но это лучше, того, чем попасть к челу который это делает и боится, не уверен в себе или делает это впервые. Мне доводилось. Я это делаю не в первый раз, так что с этим будет все в полном ажуре, - он помолчал, разглядывая ее и добавил. - Ну, ты же сама эту чахотку затеяла! Кого теперь винить. Расслабилась?
- Что-а-о! - сдавленно пропищала Настя.
- О! Как! ...Трепетулька! Зря!- с сожалением и разочарованием произнес киллер.- Тебе же хуже. Не напрягайся, будь паинькой!
Пистолет был небольшой, но длинный, а может, так казалось из-за набалдашника на стволе. Вороненая сталь приглушенно поблескивала и приковывала взгляд Насти. Так наверно гипнотизеры выкладывают на сеансе блестящие шарики, и лишают воли пациента. Киллер по-доброму улыбнулся и достал мягкую суконную тряпочку серого цвета.
- Успокойся я еще не того... марафет наведу...есть время...
Не снимая перчаток, киллер неторопливо стал протирать пистолет, очищать, от каких-то неведомых пылинок.
- Бесшумник на базе пистолета Макарова, - опять улыбнулся он. - Видишь, несмотря на массивный глушитель, он обладает хорошим балансом и использует штатные магазины от ПМ. Хотя, что я тебе говорю... тебе не интересно и что ты в этом понимаешь.
Протирал он любовно, как бы гладил оружие, и в его движениях было какое-то мрачное и жуткое спокойствие и неумолимость асфальтного катка, который сам по себе катится с горки.
- Пуля дура. Зажмуриться от пули в черепушку это самое легкое, что удалось придумать нашим предкам. Пожалуй, легче кони двинуть только от передозировки герычем. Но это не наша тема. Ведь так?
- Я не знаю о чем вы? - задавленно прошептала Настя.
- Да говори нормально, дуреха. Ты же не дефектозная.
- Хорошо. Просто так получается.
- Я не тороплюсь. Догоняешь? Настраиваюсь на работу. - Киллер помолчал и продолжил. - В смерти, конечно, ничего не может быть кайфового, не так красиво как в старых советских фильмах про войну. Там поэтично высоко и с прекрасными словами умирают герои. Этого не обещаю. Киношники все врут. Смерть почти всегда бывает я бы сказал, страшна и нелепа,... но что делать. Кто-то должен этим заниматься. Все мы когда-нибудь станем жмуриками. И я и ты. Ну, ты чуть раньше. Планида такая у тебя. А могло быть иначе. Да блин!!
Киллер закончил протирать пистолет. Так же аккуратно как перед этим укладывал портрет, сложил вчетверо тряпочку и неторопливо поместил ее в тот же боковой карман сумки.
- Где тебе лучше?
- Что?! Как ... Как?!!- с ужасом не поняла Настя, хотя конечно давно все осознала, но спросила в слабой надежде что ошиблась.
- Ну, где лучше это сделать, пиф-паф? На кухне? В ванной? Выбирай?