- Это другое дело.
- Всегда другое дело. Так просто нас не вызывают. Только если нет других способов наказать. Мы последняя инстанция справедливости, - с облегчением подытожил парень.
- А я? - робко спросила Настя.
- Ты что? - не понял киллер, сморщив лоб.
- Я?
- Про тебя особый разговор…. Подставила ты и меня и себя.
- Скорее себя.
- Себя точно, - с тяжелым вздохом произнес киллер и недобро посмотрел на Настю.
- Откуда мне было знать.
- Наверно не счастливая у тебя планида голуба. Не счастливая. Некоторые родятся счастливыми – некоторые нет. Вот ты нет. Что теперь уж! Это теперь все равно.
Он достал спичку поковырял ею в зубах и положил в карман.
- Вот ты говоришь я убийца. А как мусора? Они ведь тоже убивают? Они убийцы? Но никто их не осуждает. Они типа да! За справедливость. Но и я, если пятьдесят миллионов не отдал вон тот с собачкой, тоже наказываю. Слинять не успел. На съемной хате жил. Думал все шито-крыто. Все предусмотрел, от всего избавился и от квартиры и от машины и телефона, в другой район переехал, паспорт сменил и родственникам не сказал, где он может находиться.
Парень сделал паузу, вспоминая хронологию недавних событий, подошел к окну. За ним ничего не было видно. Это его успокоило. Убитого очевидно еще не обнаружили.
- Хитрый подлец. Думал, его никто не найдет. Как же! А собачку с собой взял. Каштанка зовут. Прям по Чехову. По ней и вычислили. Любимая оказалась животинка. Пришел плановую прививку ставить в старую ветлечебницу. Тут-то наши и сели ему на хвост. А дальше уже дело техники. Пришла расплата. Не по суду конечно, но за дело. По справедливости. Ты отдай не свое, что тебе не принадлежит, что у других отнял и живи, не скрывайся. Радуйся! Вот она жизнь! Ночь, Москва, люди кайфуют. Что еще надо.
Он помолчал. Выпил еще. Лицо его побагровело, мимика лица стала замедленней, паузы между словами длинней.
- Вот зачем я пью? Я еще не закончил работы. На работе я ни-ни! А после всегда напиваюсь, - со злостью в голосе и недовольством проговорил парень.
- Ты много пьешь.
- Я знаю, - быстро оборвал он ее.
- Очень много, и почти не закусываешь, - проговорила она беззлобно, и как бы констатируя факт.
- Хм! Заботливая, …- усмехнулся он.
- Да нет, я так. Пей, если тебе хочется, - согласилась Настя.
- А мне не хочется совсем, – резко возразил парень.
- Видно.
- Ничего не видно, - с упорством в голосе бросил он.
- Вон погляди, сколько осталось в бутылке…
- Ты чё голуба! Воспитываешь?! Что-то мы засиделись с тобой. Перед смертью меня воспитываешь?
- Да пря-я-ям, - протянула Настя. Она уже сильно устала и от перенапряжения и у нее видимо появилась заторможенность.
- Мне в натуре не хочется его. … Просто я хочу напиться. Напиться в хлам и все это… того,…что тяжело.
- Это не выход.
- Знаю. Но так легче все пережить,- заключил он с глубоким вздохом, взял стакан и начал вертеть его в своей руке.
- Это временное облегчение.
- Скоты конечно они, а тоже люди-человеки.
- Возможно, и среди них есть нормальные?- предположила Настя.
- Нормальных не заказывают,- отрубил парень, - и посмотрел ей пристально в глаза. - Не за-ка-зы-ва-ют!! - повторил он жестко и чеканя по слогам.
- Бывают наверно обстоятельства или ты в это не веришь?- предположила она.
- Верю. Если только сам чел их и не создает.
- Не специально?
- В том то и дело что специально. Рискует. Может, пройдет, а может, нет.
- Это глупо.
- Иногда проходит. Даже очень часто проходит.
- Все равно не понимаю.
- Далеко не каждый решится на "ответку". Смиряются. Прощают или денег жалко, а может, они и последние были. Это же еще затраты. Риск, что все вскроется. С трупа ничего не возьмешь, как правило. А они, эти гады, на это и рассчитывают. И все ради чего?
- И ради чего?- переспросила Настя.
- Ради денег, наживы, легкой и счастливой жизни захотели. Так вот и получайте. Надо, что бы другим не повадно было. Да и потешить свое самолюбие, если деньги есть,- подытожил он.
- Ты думаешь?
- А что еще.
- Что-то другое,- засомневалась девушка.
- Конкретно?
- Не могу сказать. Разве ты тешил самолюбие, когда убивал его. Он ведь твоего отца, мать, всю вашу семью покалечил. Если есть у тебя самолюбие, ты убиваешь, если нет - то пусть живет. Так что ли?
- Не знаю. Сейчас не знаю. Я много выпил.
- А не думаешь что это месть. А самолюбие это другое.
- Фиг его знает! Платят деньги и лучше в это не вникать.
- До-ро-гое удовольствие. Оно того стоит?- усомнилась Настя, растягивая слова.
- Не знаю. Я никогда не заказывал никого,- ответил он.
- Не считая генерального по строительству?
- Э-э! Нет. Шалишь! Там другое дело. Я его приговорил.
- Для них наверно тоже «другое дело».
- Ну, может быть ты и права,- неохотно согласился парень.
- Думаю права.
- А все одно, если даже ты уверен и прав на сто процентов, а так не бывает, ... с этим жить потом всю жизнь, - с вздохом констатировал он.
- Это точно.
- Куда уж точней. Сам того не хочешь и вспоминаешь. Иногда забываешь и неделю не вспоминаешь, а то и десять дней, две недели, потом все равно начинает скрести. Я уже приспособился. Как начинают глюки душить меня, надо сразу на что-то другое заморочиться, отвлечься. Знаешь, как маленьких детей отвлекают, когда они начинают реветь. Переключают внимание и они забывают, что хотели плакать.
- Помогает?
- А что. Все то же самое. Если продолжать думать и себя накручивать, то вообще так хреново будет, что прям, не знаешь, куда и бежать.
- Сегодня тоже разгрузочный вечер?
- Типа того. Получился.
- А завтра как?
- Когда с этим переспишь ….на утро как-то полегче, – задумчиво бросил парень.
- А я не верю, что заказывают только негодяев и подонков. Люди они и есть люди. Кто-то и их любит, для кого-то и они стараются.
- Они стараются для себя.
- Конечно, прежде всего, для себя, но не только. Мне кажется даже у самого плохого человека, есть какая-то отдушина, - проговорила девушка.
- Фиг его знает! Может и есть,- согласился парень. - Я же не священник. Мне об их душе совсем ничего знать не хочется. Тут главный принцип «ничего личного». Я не стреляю в спины. Это тоже принцип. … … Я им всегда, перед тем как нажать на курок, так и говорю: «Извини брат. Ничего личного. Работа у меня такая. И пиф-паф».
- Ты думаешь, они успевают тебя понять?
- Надеюсь да.
- А я думаю, нет! Две …три секунды…?!
- Изви-и-ини!! За секунду я с обрыва помню, падал на машине, столько в сознании пролетело, кажется, вся жизнь прошла.
- Обошлось?
- Даже не перевернулся.
- Повезло?
- В тот раз да! Определенно подфатрило.
- Пьяный был? Пьяным везет.
- Нет. Ни грамма. Я раньше вообще не бухал. Еще три года назад был почти трезвенником. Вот думаю идиоты, на что свою жизнь разменивают. И не тянуло. Ты мне веришь?
- Верю.
- Слабо веришь?
- А какой резон тебе врать.
- Был мальчик паинька. Правильный. Теперь нет. Теперь другой стал. Мне все одно крышка. Недолго осталось. Раньше не было у меня такого предчувствия, а сейчас есть. Думаешь, люди могут предчувствовать свою смерть?
- Наверно есть такие, - Настя задумалась, - сколько случаев, особенно в войну.
- Думаю и я такой. Я тоже на войне, только ее никто не объявлял.
- Может, кажется? Напряжение сказывается?
- Это тоже. По лезвию хожу, но здесь другое. Не знаю. Как-то чувствую - сам на смерть иду иногда. Одергиваю себя. Рискую по зряшному. Играю как бы со смертью в рулетку. Чет или не чет.
- Глупая игра!
- Да уж! Ничего хорошего. Завяз я. Хоть и на дистанции меня держат, все одно много знаю. И они знают, что я знаю. Что не знаю, догадываюсь. Один слово сказал, второй обронил, третий по телефону что-то там ляпнул. Нет, если я завяжу, то буду слишком опасный для них. Они меня теперь не отпустят. Еще бы год, полтора назад, можно было слинять. Теперь нет. Мать, брат, сестра…под прицелом.
- А отец? Что с отцом?
- Да, я говорил, уж три года как. Сердце оно же не каменное, такое пережить. Мать тоже наверно долго не протянет … сестру, брата жалко. Брат на той неделе в Мадрид вылетает на конкурс. Талант Брата и сестру не отпустят. По нему и меня вычислят. Вот если меня убьют, то всем амнистия. Слушай! Сыграем в чёт - не чёт. А? Убей меня. – Он был уж сильно пьян, но тут взял себя в руки, и казалось, хмель выветрился из его головы.
- Не поняла, - удивилась Настя, и голос ее задрожал. - О чем ты?
- Давай я тебе дам пистолет. Ты нажмешь на курок, и ты будешь свободна.- Он громко и нервно засмеялся,- держи. Он заряжен. Вот так правильно, - он поправил пистолет, буквально вталкивая его в руки девушки.- Не бойся!
- Нет! Нет! Что ты!? - застонала она, все же брезгливо, как противную лягушку, беря его в руки. - Я не хочу!!!
- Да это фигня! - слегка развязно процедил парень. - Раз нажмешь. Вот сюда, плавно пальцем. Легонько. Не дергай. Он у меня безотказный, проверенный. А звук просто музыка. Щелчок - пальцами громче.
- Нет! Прекрати, - крикнула она с расширенными глазами и сразу испарина проступила у нее на лбу.
- Заладила!
- Отпусти меня. Ты делаешь мне больно.
- Нажми на курок. Зажми глаза, если боишься.
Настя смотрела ему в лицо. Он смотрел на нее немигающим взглядом. Так продолжалось довольно долго.
- Не буду,- наконец решительно заявила она и положила пистолет на стол. Он с грохотом скользнул и чуть не упал с поверхности стола.
- Послушай! Это твой шанс. Не торопись отказываться.
- Я не буду играть в твои игры. Ты много выпил.
- Неважно сколько я выпил. Ты же подписываешь себе приговор.
- Будь что будет.
- Как хочешь. Ладно. Два раза не предлагаю. Давай обратно.
Настя так толком ничего и не поняла, толи он шутил, и пистолет бы не выстрелил, или все было в реальности.
Он надолго замолчал. Продолжительно смотрел в темный угол комнаты, слегка свесив голову. Потом продолжил:
- Да-ааа! А ты говоришь! Убить человека не так-то просто.
- Зачем тебе все это?
- Видишь сегодня не чёт. Предчувствие меня сегодня обмануло. Как ему верить. Ни фига ему верить нельзя, и никто вообще ничего не может чувствовать. Сказки это все. Сказки, правда?
- Я ничего не говорила.
- Да я это так. Налей еще, больше лей!
- Точно стоит?
- Давай.
Он выпил еще.
- И типа я тебя должен сегодня отпустить? А как же я тебя могу отпустить. Не могу я этого сделать.
- Что убьешь меня?
- Конечно. Я же профи. Тебе давал шанс? Давал! Ты им чего-то не воспользовалась. А теперь голуба трудно мне будет. Трудно. Не скрою. Но надо.
- И завтра к маме пойдешь?
- А при чем здесь мама? Ну да! Пойду. А собственно…ну да…да, и у тебя мама, и у меня мама, ….у всех есть мамы. И все они ждут. Но это грязная работа. Кто будет за мной подчищать? Блин! Что с тобой делать!?
- В начале хватит пить.
- Тебе же лучше дуреха. Пьяный киллер. Чувствуешь расклад. Сбежишь скорее.
- Я не побегу.
- Почему? - он удивленно и захмелевшим взглядом уставился на нее.
- Потому что ты не будешь стрелять.
- Я! ... Я не буду,…- он задохнулся от возмущения,-…. да я….
- Не будешь.
- А с чего ты так решила?
- Ты киллер, а не убийца, а это разные вещи.
- Ну-ка расскажи! Расскажи...! - он пьяно болтнул головой.
- Робин Гуд, он грабил богатых и делился с бедными. Его любил народ, хотя он нарушал законы. Но Робин Гуд по большому счету восстанавливал справедливость. А если бы он начал и у бедных отбирать последнее - кто бы о нем вспомнил? Военные, и милиция убивают, но тоже защищают народ. И ты наказываешь проходимцев и отмороженных, которым суд не указ, не говоря уж за 140 обманутых. Помнишь, как ты сказал, не дай бог убить невиновного?
- Это правда.
- Ты же не хочешь стать убийцей?
Молодой человек надолго задумался, свесив голову. Мерно тикали часы в прихожей, вздрагивал холодильник. Где-то сверху или снизу от соседей надоедливо прорывалась песня:
"Не ходи к нему на встречу, не ходи-и
У него гранитный камушек в груди-и..."
Парень, наконец, встал, вылил остатки бурбона в раковину и сел, не сказав ни слова. Безмолвие становилось невыносимым.
- Что ты молчишь? - не выдержала Настя.
- Я еще ничего не решил.
- У нас есть время.
- Что ты хочешь?
- Давай лучше поедем на вокзал, - предложила Настя, положив ему ладонь на плечо.
- А мне это надо?
- Я домой хочу. В Читу. Там у меня мама. Она тоже ждет меня.
- Ты точно… с концами?
- Да.
Он опять замолчал и опять надолго.
- Поедем на вокзал, - с лаской в голосе как к больному заглянула она к нему в лицо.
- Что-то меня развезло.
- Пое-еедем, - еще жалостливей протянула она.
- Ну не знаю,… не знаю…
- Я в Читу, а ты уж куда там захочешь. А то ты и уснуть тут можешь.
- Это я могу. О! Ментяры охренеют. Киллер мать его хреновый попался! И сразу звезды халявные на погоны.
- Давай одеваться.
- Хм! Да. А как тебя зовут?!
- Настя.
- О! Настя. Настенька! Ничего так! - он приложился губами к тыльной стороне ее руки, - какие у вас пальчики просто прелесть! - Кайфово тебя предки назвали. Хотя при чем здесь имя? Ты вообще девчонка ништяк! Мне такие всегда нравились.
- Спасибо, - Настя попыталась аккуратно высвободить руку, но молодой человек придерживал ее.
- Будет дочка, наверно тоже Настей назову.
- Уже хватит!
- Отпускаю. О! А меня как зовут? ... Хочешь узнать?
- Дело твое.
- А я тебе не скажу. Вот. Меньше знаешь - лучше спишь,– он не совсем трезво взмахнул рукой,- провожу тебя. Надежная у тебя сегодня охрана. Всех положу если что. Ты мне веришь?
- Верю.
- Не-е-ет, ты, правда, веришь?
- Да верю, верю, - с легким раздражением выдохнула Настя.
- Тогда заказывай тачку.
- На улице поймаем, - она многозначительно посмотрела на окно.
- Сообража-аешь! - улыбнулся парень.
С такси не заладилось, таксисты избегали брать пьяных, пришлось идти несколько кварталов до площади. Парня стало сильно развозить. Сорокопятиградусный бурбон давал о себе знать. Язык его тоже развязался.
- А ты молодец у меня Настенька! - иронично и с широкой улыбкой сообщил он. - Шустрая! Я бы на тебе женился. Вот женился бы и все. Раз не убил, это практически спас, как ты считаешь?
- Спас, спас, - односложно отвечала Настя, пропуская его слова мимо ушей. - Иван царевич.
- Он самый. Вот. Значит. ... Принц достоин награды, выходит надо жениться.
- Иди, иди... уж жених, - беззлобно подтрунивала девушка. - Поддерживать тебя надо, а то ненароком завалишься.
- Ни-ког-да! - по слогам отчеканил ее спутник. - А ты что против Настенька? Ты же симпатюля. И даже ни разу меня не поцеловала.
- Шагай, шагай, - мягко отметала его поползновения девушка.
Пройдя по подземному переходу, они вышли к трамвайному кольцу. Здесь было светлее. Желтый неверный свет высветил стоянку такси с одиночной "Волгой" увенчанной призывным зеленым огоньком. Таксист, после долгих колебаний, согласился домчать их до вокзала за полуторный ценник.
- Шеф! Мы на все согласны, - бравировал ее спутник. - Сделай доброе дело!
В машине было тепло и пахло табаком и дешевыми духами. Двери в машине закрывались с третьего раза. Шофер был мрачен.
- Настя, Настенька... не ну дела...,- шептал ее провожатый, засыпая на заднем сиденье, - зачем я так напился? Я исправлюсь, че слово. Поверь.
- Вы там поаккуратней! - неохотно бросил водитель.
В машине парня укачало. Она еле растолкала его, и они с трудом добрались до зала ожидания. Было еще относительно рано и мест было достаточно. Они устроились в дальнем углу у колонны. Здесь приятно пахло кофе и булочками от буфета и свет не бил в глаза. Впереди была ночь на жестких сидениях. Но это было легким приключением по сравнению, с теми испытаниями, что Насте уже довелось испытать. Веки у девушки затяжелели, она тоже захотела спать, но пока сдерживалась. Червячок сомнения не давал ей полностью расслабиться, хотя казалось все самое страшное уже осталось позади.