Пятна на солнце - Аввакумов Александр 8 стр.


Я молча кивнул. Один из офицеров попытался достать из кобуры пистолет, но мы его быстро разоружили. Через полчаса мы наткнулись на немецкий патруль. Вот так я и угодил в немецкий плен. Гражданин капитан, дайте мне еще папиросу.

Сорокин пододвинул ему пачку папирос и спички. Серов закурил и, посмотрев на стенографиста, продолжил свой рассказ.

* * *

– Серов, давайте отбросим всю лирику переживаний. Меня интересуют лишь факты, сказал Сорокин.

– Все понял, гражданин начальник. Постараюсь говорить лишь о главном. Я ничего не скрывал и все рассказал немцам, но они без меня все это знали. После допроса меня повели обратно в камеру. Путь проходил через внутренний двор Минской тюрьмы. В это время три офицера гестапо расстреливали там евреев. Один из них остановил меня и протянул пистолет.

– Стреляй, – приказал он, а сам отошел в сторону.

– Я не могу, – ответил я, – я не палач.

Офицер что-то сказал солдатам и те быстро поставил и меня в один ряд с евреями. Раздались выстрелы и два человека упали на землю. Ко мне подошел все тот же офицер и снова протянул мне пистолет.

– Убей этого старого еврея, или я убью тебя, – предложил он мне.

Выбора у меня не было. Я взял пистолет и направил его на старика. Пистолет прыгал в моих руках, а я то и дело поглядывал на немцев, ожидая выстрела в спину.

– Ну, – произнес офицер и, взяв пистолет у другого офицера, уперся им в мой затылок.

Вот тогда я и понял, что хочу жить, и мне было неважно, кем я стану – палачом или предателем. Я, не целясь, нажал на курок. Попал ли я в старика или нет, я не знаю, но он упал на землю.

– Добей его, – снова приказал мне немец.

Я подошел к старику и выстрелил ему в голову. Только после этого я обратил внимание на человека с фотоаппаратом, который снимал эту казнь.

– Курт! Если хочешь, то можешь забрать себе этого русского. Думаю, что из него выйдет неплохой агент немецкой разведки, – произнес офицер, обращаясь к человеку с фотоаппаратом.

Вот так я и попал в Варшавскую разведшколу Абвера. В ноябре меня и моего напарника майора Бекметова немцы перебросили за линию фронта. Это произошло на участке 58-ой армии. Фронт мы перешли довольно легко: там нет сплошной линии обороны.

– Майор Бекметов – это Бабочкин? – спросил его Сорокин.

– Да, это он. Если честно, то я не знаю его настоящую фамилию. В школе он был под фамилией Бекметов.

– Ваше задание в Москве?

– Вы, наверное, уже догадались: я должен был взорвать одну из станций метро.

– А какое задание у майора Бекметова?

– Я этого не знаю: несмотря на то, что фронт мы переходили вместе, задание у него было отдельное.

– С кем вы контактировали в Москве?

Серов улыбнулся. Он хотел сначала соврать, но по лицу сидевшего перед ним капитана он понял, что ему известно о его встрече со связником.

– Я контактировал с человеком по имени Николай. Кто он, я не знаю. Мне кажется, что он работает машинистом в метро.

– Почему вы так считаете?

– Он очень хорошо знает и легко ориентируется в движении поездов и их маршрутах. И от него пахло соляркой и углем.

– Кто еще проживает с вами в доме?

– С нами живет Старик. Это двоюродный брат хозяйки дома. Кто он такой, я не знаю. Однажды, когда он был во дворе, я открыл тумбочку. Там был фотоальбом. На одной из фотографий он был одет в форму офицера белой армии.

– Где Старик хранит ракеты, которые использует при обозначении целей для немецких самолетов?

Серов усмехнулся. Он был удивлен тем, что этот капитан знает и о ракетах.

– Мне кажется, что он все это прячет в старом, заброшенном сарае, который находится на смежном участке. Скажите, гражданин капитан, кто выдал меня?

Сорокин промолчал. Сейчас для него было важным установить местонахождение майора Бекметова. Вчера вечером, после ареста Серова, тому удалось оторваться от сотрудников, ведущих наружное наблюдение, и скрыться. Попытка найти его не увенчалась успехом.

– Меня еще интересует один вопрос. Назовите ваши запасные явки и каналы связи?

– Я очень устал, гражданин капитан. Вчера во время задержания мне повредили руку. Дайте команду, чтобы врач осмотрел меня, если вы хотите получить ответ на ваш вопрос.

Сорокин приказал увести арестованного. Когда за ним закрылась дверь кабинета, он снял телефонную трубку и начал звонить в Главное управление НКВД.

* * *

Майор Бекметов стоял в подъезде и в окно наблюдал за тем, как трое молодых людей метались по внутреннему двору этого большого дома, стараясь определить направление его движения. Вот они сошлись в центре двора и стали совещаться, а затем чуть ли не бегом бросились в разные стороны. Он еще постоял минут тридцать, а затем вышел из подъезда. Он шел по московским улицам, стараясь не привлекать к себе внимания прохожих. Свернув в ближайший переулок, он оказался перед трехэтажным старинным домом. Оглядевшись по сторонам, он достал из кармана шинели папиросы и закурил. Отсчитав от угла дома третье окно, он посмотрел на него. Несмотря на позднее время, он смог разглядеть на подоконнике цветок. Это был условный знак, говорящий об отсутствии опасности. Бросив недокуренную папиросу на землю, он вошел в подъезд дома. В там было темно и пахло кошачьей мочой. В какой-то момент он пожалел, что не взял с собой карманный фонарик. Бекметов чиркнул спичкой и в ее тусклом свете нашел нужную ему квартиру. Остановившись у двери, он снял предохранитель у пистолета и сунул его в карман шинели. Постучав двумя сильными и одним коротким ударом, он отошел шага на три и стал ждать. За дверью было тихо, лишь где-то на втором этаже кто-то громко ругался.

– Кто там? – наконец услышал он заспанный женский голос. – Вам кого?

– Я принес вам весточку от брата, – произнес он свою часть пароля.

– От какого брата? От Алексея?

– Нет, от Ивана, – ответил он.

Дверь открылась.

– Заходите быстрее, – произнесла женщина, закутанная в пуховую шаль. – Что случилось?

Прежде чем ответить на вопрос, он отстранил ее рукой в сторону и вошел в прихожую.

– Включите свет, а то в темноте можно сломать голову, – произнес он.

Женщина привычным движением руки включила свет. В тусклом свете электрической лампочки он обратил внимание, что перед ним стоит молодая и довольно привлекательная женщина лет двадцати пяти. Старая пуховая шаль не только не портила ее внешность, а, наоборот придавала ей какую-то пикантную привлекательность.

– Как вас зовут? – спросил он ее.

– Соня, – коротко представилась она ему.

– Вы что, Соня, так и будете держать меня в прихожей?

– Извините, проходите, пожалуйста, в комнату, – произнесла она. – Правда, у меня небольшой беспорядок.

– Я не из жилищной комиссии, чтобы давать оценку состояния вашего жилища – ответил он ей.

Он вошел в комнату и сразу же направился к окну. Отодвинув в сторону занавеску, он посмотрел во двор: он был пуст, ни людей, ни машин. Убедившись в безопасности, он присел на диван. Женщина по-прежнему стояла в дверях и наблюдала за своим нежданным гостем.

– Сотрудники НКВД арестовали Серова. Я сам это видел сегодня днем. Следовательно, явка Старика провалена, и мне сейчас просто некуда идти, – как бы между прочим произнес майор – Как мои документы, они готовы?

– Да, готовы. Посмотреть хотите? – спросила Соня.

– Хотелось бы взглянуть, что вы там написали?

Женщина прошла в комнату и, открыв створку буфета, достала стопку документов. Бекметов взял их в руки и стал внимательно рассматривать.

– Неплохо. Выходит, я с сегодняшнего дня уже не майор Бабочкин, а машинист поезда Васильев. У вас есть карта железнодорожных путей?

Она молча протянула ему карту, испещренную различными кривыми разноцветными линиями. Он разложил ее на столе и стал внимательно изучать.

– Пойдемте пить чай, – предложила хозяйка. – Карту посмотрите потом.

Бекметов отложил схему в сторону и направился вслед за Соней.

* * *

Сорокин сделал глоток холодного чая и отставил в сторонку чашку. Взяв в руки документ, он погрузился в чтение. Это был рапорт, по розыску майора Бекметова, составленный его заместителем. Ориентировка была направлена во все районные подразделения НКВД, Ориентирован был и личный состав милиции на транспорте. Девушка по имени Соня, что работала в магазине, бесследно исчезла. Адрес, по которому она проживала, оказался пуст. Со слов соседей, она выехала из этой квартиры еще три месяца назад.

«Где Бекметов может скрываться? – размышлял капитан. – Нужно поднять все родственные связи Сони. Сам Бекметов родственников в Москве не имеет и может временно «залечь на дно», лишь используя связи Сони».

Александр посмотрел на телефон, и тот, словно живой, затрясся и неприятно зазвонил. Сорокин невольно вздрогнул.

– Слушаю, Сорокин, – представился он, сняв трубку.

– Вот что, капитан, – не здороваясь, произнес заместитель начальника отдела Главка. – Принято решение по ликвидации группы ракетчиков. Я знаю, что ты считаешь это решение преждевременным, но руководство наркомата больше не желает ждать, когда ты полностью раскрутишь эту группу. У нас нет времени на все эти оперативные игры, тем более, что один из диверсантов, как ты докладывал, исчез из-под наружного наблюдения.

– Товарищ майор, сейчас мы отрабатываем родственные связи его связной. Думаю, что мы в ближайшее время выйдем на этого человека.

– Ты меня своими обещаниями не корми. Что у тебя за привычка, Сорокин, спорить с начальством? Мне результаты нужны, а не твои оперативные наработки. Я уже тебе говорил неоднократно, что сейчас идет война, и каждый день промедления стоит сотен человеческих жизней. Ты понял меня?

– Да, я все понимаю, товарищ майор. Но дайте мне еще хоть три дня?

– Что? Три дня? Не могу, Сорокин, не могу.

– Разрешите тогда мне обратиться с рапортом к начальнику отдела?

– Что ты сказал? К начальнику отдела?

– Да, я хочу обратиться с рапортом к начальнику отдела. Надеюсь, что он правильно поймет меня и разрешит дальнейшую разработку этой группы.

– Выходит, я специально не даю тебе работать? Ты, что из меня хочешь сделать идиота? – взревел заместитель начальника отдела. – Не разрешаю! Ты это понял?

– Но почему, товарищ майор?

– По кочану! Я сказал нет, значит, нет! Лучше приступай к выполнению приказа. О результатах доложи мне лично к восьми часам утра завтрашнего дня.

Капитан положил трубку. Он был немного удивлен тем, что впервые столкнулся с запретом своего руководителя, по поводу обращения к вышестоящему начальнику. Похоже, что теперь между ним и майором пробежала черная кошка. Набрав номер, своего заместителя Храпова он попросил его зайти к нему.

– Проходи, присаживайся, Валентин Васильевич, – предложил ему Сорокин, – есть разговор.

Когда тот сел за стол, Александр кратко сообщил ему, что руководство отдела приказало приступить к ликвидации немецкой диверсионной группы.

– А что будем делать с этим майором, Бекметовым? Кто его будет искать?

– Не знаю, Храпов. Руководство отдела, похоже, хочет отчитаться там, наверху, о результатах работы. Ты сам понимаешь, это – реальные диверсанты, которые запускают ночью ракеты, указывая цели.

– А разве майор Бекметов не реальное лицо? – перебив, спросил он Александра. – Что же это получается, товарищ капитан, мы целую неделю лошадиный помет по улицам Москвы гоняли? Я что-то вас не совсем понимаю, товарищ капитан!

– Не горячись, Валентин! Это не мое решение и не моя прихоть! Это – приказ, – жестко произнес Сорокин. – Не мне тебя учить, что бывает на войне за невыполнение приказа. Так что, успокойся и подготовь мне план по реализации дела по этим ракетчикам.

Храпов встал. Лицо его было пунцовым от негодования. Он хотел еще что-то сказать, но, встретившись взглядом со своим начальником, молча вышел из кабинета.

* * *

Ночь была как по заказу. На небе ни одной звездочки. Вдоль улицы дул северный, пронзительный ветер, загоняя людей и собак в помещения. Улица, на которой стояла автомашина с сотрудниками НКВД, была абсолютно пустой. Было тихо, лишь гудели от холода и ветра провода. К машине, пригибаясь под порывами ветра, подошел мужчина: он приоткрыл дверь и посмотрел на сидевших там сотрудников.

– Что скажешь? – спросил его Сорокин.

– Товарищ капитан! – почему-то шепотом произнес сотрудник. – Двадцать минут назад к дому Старика подъехала грузовая автомашина. Водитель и пассажир вошли в дом. Ждем, когда выйдут.

– Передайте группе захвата, что будем брать их при выходе из дома. Смотрите в оба, не упустите их.

– Есть, товарищ капитан, – ответил мужчина.

Он закрыл дверь автомобиля и моментально растворился в темноте.

Прошло минут пять томительного ожидания. Неожиданно раздался выстрел, затем второй, третий.

– Давай, жми к дому, – приказал Сорокин водителю, хорошо понимая, что стреляют именно там.

Водитель попытался завести двигатель автомашины, но у него ничего не получалось. Мотор машины кряхтел, чихал, но заводиться не хотел. Александр выбрался из «Эмки» и, достав на ходу пистолет, побежал к месту перестрелки. Первое, что он увидел, был грузовой автомобиль, стоявший около дома Старика. Под кузовом автомобиля лежал человек и, укрываясь за колесами, вел огонь по сотрудникам НКВД. В метрах пяти от него на снегу лежали два неподвижных тела.

– Раненые есть? – спросил Александр у Храпова, который стоял за углом здания. Тот иногда вытягивал руку и стрелял из пистолета в сторону полуторки.

– Есть, – коротко бросил он. – Трудно сказать: ранен или убит Виктор Никитин. Вон он лежит рядом с машиной.

Раздался выстрел. Пуля ударила в угол дома и рикошетом ушла куда-то вверх.

– Неплохо стреляет этот Старик, – произнес Храпов. – Это он Никитина подстрелил.

Неожиданно возникла пауза. Стало тихо.

– Эй, мусора! Что вы как трусы попрятались-то? Давайте, выходите, возьмите Рашпиля!

– Ты давай не блатуй, здесь фраеров нет. Мы подождем немного, – выкрикнул кто-то из сотрудников. – Мороз и ветер сделают свое дело, вот мы и посмотрим, как ты запляшешь минут через двадцать.

Рашпиль выстрелил на звук, но, похоже, не попал.

– Отставить разговоры, – громко выкрикнул Александр.

Снова стало тихо. Ветер гнал по земле поземку, наметая сугробы около колес грузовика.

– В сторону отойди, – приказал Сорокин своему заместителю.

Тот отодвинулся от угла, освобождая место. Александр выглянул из-за угла дома. Пальцы, державшие оружие, замерзли, и он, чтобы согреть их, сунул руку в карман пальто.

– Что будем делать, Валентин? – спросил он Храпова. – Нужно что-то предпринять, чтобы заставить его вылезти из-под машины.

– Сейчас что-нибудь придумаем, товарищ капитан.

Прошло минут десять, и из переулка выехал грузовик, который, не останавливаясь, врезался в стоявшую у дома Старика машину. Рашпиль выкатился из-под нее и, петляя из стороны в сторону, как заяц, бросился бежать вдоль улицы. Вслед ему захлопали выстрелы. Не обращая внимания на свист пуль, он продолжал бежать. Когда ему казалось, что до спасения осталось лишь свернуть за угол дома, Сорокин плавно нажал на курок пистолета. Сухо щелкнул одиночный выстрел. Беглец сделал шаг и повалился лицом в снег.

– Пошли за ним людей. Я подстрелил ему ногу, – обращаясь к Храпову, произнес Александр. – Берите его, пока он не превратился в ледышку.

Оперативники, укрываясь за забором, и заборами побежали к Рашпилю. Теперь осталось взять живым Старика. Услышав у себя за спиной хруст снега, Сорокин обернулся. К нему подошел заместитель начальника милиции, держа в руке «Наган».

– Ну как, капитан? Наша помощь нужна?

– Не откажусь. Нужно отвлечь внимание Старика. Пошумите немного с той стороны, а я постараюсь ворваться в дом с этой.

– Хорошо. Все понял, – произнес Говоров и направился обратно.

* * *
Назад Дальше