Я сжался на сиденье с вспотевшими ладонями и тяжко бьющимся сердцем, наблюдая в зеркальце заднего вида, как он вразвалочку подходит ко мне. Копы, остановив машину, никогда не торопятся — это их тактика в войне нервов; наконец он приблизился к машине. Молодой парень, вытянутое лицо, острый взгляд легавого, тонкие губы. Первый не слишком славный человек, которого я встретил в Викстеде. На его рубашке был жетон с надписью: „Заместитель шерифа Абель Росс“.
— Эй, Мак, это твоя машина? — тоном киногероя спросил он.
— Нет, и мое имя не Мак, мое имя Девери. Он прищурил свои лисьи глаза:
— Если это не твоя машина, почему ты в ней ездишь?
— Еду домой, заместитель шерифа Росс, — сдержанно ответил я и заметил, что немного его огорошил.
— Мак, а мистер Райдер об этом знает?
— Он об этом знает, — сказал я, — и моя фамилия Девери, заместитель шерифа Росс.
— Права. — Он протянул руку, похожую на окорок.
Я вручил ему свои права, и он внимательно их прочитал.
— Вы их возобновили. Почему у вас был пятилетний перерыв?
Теперь он меня огорошил.
— Я пять лет не ездил.
— Почему?
— Мне не нужна была машина. Росс склонил голову набок и уставился на меня:
— А почему вам не нужна была машина?
— По личным обстоятельствам, заместитель шерифа Росс. А почему вы спрашиваете?
После долгой паузы он вернул мне водительские права:
— Я вас тут раньше не видел. Что вы делаете в нашем городе?
— Я новый инструктор по вождению, — ответил я. — Если вы намерены меня проверять, почему бы вам не обратиться к мистеру Райдеру?
— Обязательно. Мы тут проверяем всех приезжих. Особенно парней с пятилетним перерывом в вождении.
— И что это значит?
— Вам виднее, — ответил он и, развернувшись, удалился по тротуару.
Я некоторое время неподвижно сидел, уставившись в ветровое стекло. Я отбыл свой срок, и коп уже ничего не мог с этим поделать, но я знал, что та же история начнется в любом городе, куда бы я ни поехал. Бывший заключенный для копов всегда остается заключенным.
Напротив был бар. Вывеска над входом висела самая простая: „Бар Джо“. Я почувствовал, что мне необходимо выпить. Закрыв машину, я пересек улицу и вошел в бар.
Помещение оказалось просторным и темным, два вентилятора на потолке гнали вниз горячий воздух. Какое-то время я щурился после яркого солнца, потом глаза привыкли к полумраку. Двое мужчин навалились на стойку бара в дальнем ее углу и разговаривали с барменом. Завидев меня, тот с гостеприимной улыбкой прошел вдоль всей стойки.
— Приветствую вас, мистер Девери. — Это был полный и жизнерадостный коротышка лет пятидесяти. — Рад с вами познакомиться. Я Джо Саммерс. Владелец этого притона… Что будете пить?
— Скотч со льдом, пожалуйста. — Я глядел на него слегка озадаченно. — Откуда вы меня знаете? Он ухмыльнулся:
— Сегодня утром вы давали моему сыну урок вождения, мистер Девери. Он мне сказал, что вы в своем деле сечете. У него — а он всех старше двадцати пяти лет считает туповатыми — это похвала.
— Ах, Сэмми Саммерс? — Я вспомнил этого паренька. Не из лучших моих учеников.
— Он самый. Вот ваш скотч со льдом, мистер Девери. Добро пожаловать в наш город. Хотя я сам в нем живу, могу смело сказать, что городок по-настоящему славный.
Один из мужчин на дальнем конце стойки внезапно выкрикнул:
— А когда я хочу еще одну богомерзкую стопку, я пью еще одну богомерзкую стопку!
— Простите, мистер Девери. — И Джо засеменил вдоль стойки.
Я потягивал скотч, рассматривая двоих мужчин на дальнем конце стойки. Один, в возрасте сильно за сорок, был невысоким и тощим. А другой — тот, который орал, — рослый, с выпирающим „пивным“ животиком; его расплывшееся багровое лицо, покрытое капельками пота, украшали густые черные усы а-ля Чарли Шин. На нем был легкий синий костюм, белая рубашка и красный галстук. Мне он показался не слишком удачливым коммивояжером.
— Джо! Дай мне еще один скотч! — закричал он. — Давай! Еще один богомерзкий скотч!
— Фрэнк, если ты собираешься сам ехать домой, то не дам, — твердо сказал Джо. — Ты уже принял более чем достаточно.
— Кто сказал, что я сам поеду? Том отвезет меня домой.
— Вот уж нет! — резко ответил тощий. — Ты вообразил, что я собираюсь потом возвращаться восемь миль пешком?
— Не капризничай, — сказал высокий. — Налей мне еще один скотч, Джо, тогда мы уйдем.
— Я тебя не повезу, — сказал Том. — Я так решил!
— Ах ты тощий сукин сын, я думал, ты мне Друг!
— Я друг, но даже для друга я не пойду пешком восемь миль.
Слушал я все это, и вдруг меня что-то словно подтолкнуло. Перст судьбы? Я прошел вдоль стойки.
— Джентльмены, может быть, я смогу вам помочь? — сказал я.
Рослый мужчина повернулся и уставился на меня:
— А это еще что за явление?
— Ну, Фрэнк, это же невежливо, — укоризненно сказал Джо. — Это мистер Девери, наш новый инструктор автошколы. Он работает у Берта.
Рослый пьяница выпучился на меня своими затуманенными глазами:
— И чего ему надо?
Я посмотрел на тощего:
— Если вы повезете его домой, я поеду следом и привезу вас назад.
Тощий мужчина схватил мою руку:
— Это очень славно с вашей стороны, мистер Девери. Это решит все проблемы. Я Том Мейсон. А это Фрэнк Маршалл.
Рослый мужчина постарался сфокусировать на мне взгляд, кивнул и повернулся к Джо:
— Так как насчет скотча? Джо налил ему порцию, а Мейсон теребил его за рукав:
— Пойдем, Фрэнк, время позднее. Когда Маршалл выпил виски, я обратился к Джо:
— Не могли бы вы позвонить миссис Хансен и сказать, что я немного опоздаю к ужину?
— Конечно, мистер Девери. Вы поступаете очень славно.
Маршалл, пошатываясь, вышел из бара. Покачав головой, Мейсон последовал за ним. Я тоже вышел.
— Он не умеет остановиться, мистер Девери, — бубнил мне в ухо Мейсон. — Просто беда.
Они с Маршаллом уселись в довольно подержанный зеленый „плимут“, припаркованный около бара, подождали, пока я подойду к своей машине, потом Мейсон тронулся в путь. Я поехал следом.
Миновав Мэйн-стрит, „плимут“ повернул прочь от морского берега. Через десять минут мы достигли местности, которую я счел фешенебельным жилым районом, судя по роскошным коттеджам и виллам, расположенным среди цветущих ухоженных садов. Еще через десять минут показались рощи и разрозненные фермы.
Сигнал поворота на „плимуте“ подсказал мне, что Мейсон сворачивает налево. „Плимут“ скрылся на грунтовой дороге шириной как раз для проезда одной машины. В конце концов мы добрались до тупика перед большим двухэтажным домом, совершенно изолированным и почти не видным за деревьями и кустами.
Мейсон по короткой аллее заехал в находящийся у самого дома гараж, а я притормозил и развернул машину. Потом прикурил и стал ждать. Минут через пять Том Мейсон торопливо подошел по аллейке.
Сев в машину, он сказал:
— Это очень славно с вашей стороны, мистер Девери. Я знаю Фрэнка Маршалла с тех пор, как мы вместе учились в школе. Он славный парень, когда не пьян. Ему сейчас очень тяжело, мистер Девери, и не могу сказать, что я его виню.
— Вот как? — Я не испытывал особого интереса. — И в чем же заключаются его трудности?
— Он ждет, когда умрет его тетка.
Я с удивлением посмотрел на Мейсона:
— Что, в самом деле?
— Ну да. Он кое на что рассчитывает. Он ее наследник. Когда ее не станет, Фрэнк будет самым богатым человеком в Викстеде.
При воспоминании о роскошных виллах, мимо которых мы проезжали, мой интерес обострился.
— Я здесь новичок, мистер Мейсон. Я не представляю себе, насколько богатым он будет. — Это было осторожно сформулировано. Я получу информацию, но при этом не выдам себя.
— Между нами говоря, когда она нас покинет, Фрэнк унаследует чуть больше миллиона долларов.
Я оцепенел. Все мое внимание оказалось приковано к его словам.
— А это точно? Есть ведь старая пословица насчет ожидания старых башмаков покойника…
— В этом и заключается проблема Фрэнка. Старушка умирает дюйм за дюймом…, у нее рак крови. Она может скончаться завтра, а может пожить еще какое-то время. Два года назад тетка сказала, что оставит ему все свои деньги. С тех пор Фрэнк считает минуты. Его так беспокоит, когда же она собирается умереть, что он стал прикладываться к бутылке. До того, как тетка ему сказала о наследстве, он практически не притрагивался к крепким напиткам.
— Ну и ситуация у него, мистер Мейсон. Он положил ладонь мне на руку:
— Зови меня Том. А как твое имя, дружище?
— Кейт.
— От фамилии, что ли? Необычное имя. — Он поскреб подбородок, затем продолжил:
— Да, Кейт, ситуация та еще. Я беспокоюсь за него, и я беспокоюсь за его жену, хотя никогда ее не видел.
— Чем он зарабатывает себе на жизнь?
— Он занимается продажей недвижимости во Фриско. Каждый день мотается туда на поезде.
— У него хорошо идут дела?
— Ну, раньше шли, но с тех пор как Фрэнк начал пить, он жалуется на конъюнктуру. — Мейсон покачал головой. — Да ведь Фрэнку говорить что-либо бесполезно. Сколько раз я предостерегал его насчет пьянства. Будем надеяться, что он скоро получит эти деньги, тогда, может быть, придет в норму.
Я уже слушал его вполуха. Подъезжая к Викстеду, я всецело отдался размышлениям. Чуть больше миллиона долларов! Кто бы мог подумать, что в этом захудалом городишке есть наследник такого состояния?
Внезапно я почувствовал зависть. Если бы я оказался на месте Фрэнка Маршалла! Я бы не прикладывался от огорчения к бутылке. С моими знаниями и опытом я сумел бы получить кредит под будущее наследство. Я бы…
Сердце мое слегка сжалось.
Не это ли, спросил я себя, тот самый шанс, которого я так терпеливо жду?
Глава 2
После ужина я вышел на балкон и стал думать о том, что рассказал мне Том Мейсон. Он, конечно, мог преувеличить, но допустим, что он не преувеличил, и Маршалл действительно должен получить наследство в миллион долларов.
Уже свыше пяти лет я ждал шанса прибрать к своим рукам большие деньги. И вот, вне всяких ожиданий, в этом захудалом городишке передо мной открывается такая возможность.
Заурядный человек, узнав, что второразрядный агент по продаже недвижимости того и гляди станет миллионером, решил бы, повезло парню, и сразу бы об этом забыл. И разумеется, заурядный человек не стал бы даже задумываться, нельзя ли отобрать у Маршалла его наследство; но заурядным человеком я не был.
Отбывая тюремный срок, я сидел в камере с одним опытным кидалой, который любил хвастаться своими удачными делами. По его словам, его карьера была головокружительной, пока он сам не стал слишком жадным.
— Эх, брат, — говорил он мне, — сколько лет я грел жадных людей, а потом сам стал жадным, и посмотри теперь на меня…, десять лет волоку!
Он много распространялся на тему жадности.
— Если у человека есть два доллара, он захочет иметь четыре. Если есть пять тысяч, ему надо будет десять. Такова природа человека. Я знал парня, у которого было пять миллионов, и он чуть селезенку себе не надорвал, чтобы превратить их в семь. Люди никогда не бывают довольны. Чем больше им дашь, тем больше они хотят, и, если сумеешь им объяснить, как по-быстрому получить деньги и чтоб не работать, они для тебя сделают все, что только захочешь.
По опыту моей работы среди финансовых магнатов я знал, что это правда. Наследство Маршалла не будет лежать в кожаных мешках, дожидаясь, пока ловкий вор сможет его украсть. Деньги достанутся Фрэнку в виде акций и облигаций, охраняемых банкирами и брокерами; но банкиры и брокеры меня не пугали. Я сам когда-то был брокером.
Будь у меня уверенность, что Маршалл действительно получит миллион, я, со своими знаниями и опытом, сумел бы уговорить его сделать такие вложения капитала, после которых его деньги перешли бы ко мне. Тот факт, что Фрэнк — пьяница, заметно облегчал всю операцию. Я был уверен, что сумею расписать ему завораживающую и ослепительную перспективу: как без риска превратить один его миллион в три.
Я бы воспользовался его доверием, чтобы заполучить его деньги. Операцию, разумеется, следовало тщательно спланировать. Я вспомнил о записях, которые вел, когда работал на Бартона Шармана, и которые хранил в Нью-Йорке. В них содержались факты, цифры, таблицы и карты, исходя из которых, я мог разработать план, предназначенный послужить наживкой для Маршалла. С чем, с чем, а с этим проблем не было. Но прежде чем прикидывать, где именно расставить свои сети, я нуждался в подтверждении, что Фрэнк получит такую большую сумму, и в дополнительной информации о его жизни. Мейсон упоминал, что Маршалл женат. Мне, вероятно, понадобятся сведения о его жене, а также о том, имеются ли у него дети или, скажем, родственники — весьма несимпатичные люди, которые помогут пьянице сохранить полученный в наследство миллион.
Мне надо подружиться с Маршаллом. Возможно, за бутылкой он выдаст нужную информацию, хотя с ним будет непросто, если судить по тому, что я уже увидел.
Окончив работу, я сказал себе, что следует обзавестись привычкой заходить вечерком в бар Джо. Так я расширю круг знакомств и, возможно, снова встречу Фрэнка Маршалла.
Впервые с тех пор, как вышел из тюрьмы, я почувствовал прилив энергии. Даже если дельце не выгорит, у меня, по крайней мере, будет цель в жизни: это моя вторая попытка загрести большие деньги!
На следующее утро я пришел в автошколу без десяти минут девять. Берт был уже на месте, просматривал почту.
После обмена приветствиями он сказал:
— Я слышал, ты прошлым вечером протянул Тому Мейсону руку помощи.
Да, в Викстеде новости распространялись быстро! Тем осторожнее должен я действовать, добывая нужные сведения.
— А…, это-то… — Я уселся на краешек его стола. — Кажется, Мейсон славный человек. Он мне сказал, что у него здесь универмаг.
— Магазин перешел к нему по наследству от отца, а к тому — от его отца. Да, Том — славный парень. — Берт вскрыл конверт. — Хотел бы я, чтобы то же самое можно было сказать о Фрэнке Маршалле. Я помню времена, когда с ним все было в порядке…, он бы тогда в лепешку для друзей разбился. Но теперь… — Берт грустно покачал головой.
— Дом у Фрэнка стоит на отшибе, — сказал я. — Не хотел бы я жить в такой глуши. Для его жены это, должно быть, очень неудобно.
— Ты прав, Кейт. — Берт опустился в кресло. — Маршаллу подарила этот дом его богатая тетка. Она сама жила там, пока не переселилась в больницу. Фрэнк мог бы его продать. Тетке-то уже это безразлично, но Фрэнк рассчитывает, что тот район будет развиваться, и тогда он сможет получить за свой участок земли настоящую цену.
— Том сказал, что Фрэнк занимается недвижимостью. — Я обратил внимание, что Берт не клюнул на мою наживку насчет жены Фрэнка, и решил пока не затрагивать эту тему.
— Именно так. Пару лет назад бизнес Фрэнка шел в гору, но его пьянство… — Берт нахмурился. — Нельзя столько пить и продолжать успешно вести свои дела.
Вошла Мэйзи с сообщением, что мой первый ученик уже ждет.
— Пока, Берт, — сказал я и приступил к обучению непрерывно хихикающей девицы с корректирующей пластинкой на зубах.
Утро и день пролетели незаметно. За это время мои ученики три раза провезли меня по Мэйн-стрит мимо заместителя шерифа Росса. В первый раз я помахал ему рукой, но он сделал вид, что не замечает меня. В следующий раз я поступил точно так же, однако увидел, что он, мрачно насупившись, пялится на меня с полицейским прищуром.
С ним надо быть поосторожнее, напомнил я себе. Если я собираюсь прибрать к рукам деньги Маршалла — допустим, он их все-таки получит, — провернуть операцию будет еще труднее из-за того, что где-то на заднем плане маячит Росс; впрочем, это меня не слишком смущало. Меня ждет борьба, и я настроен по-боевому.
В шесть часов, попрощавшись с Бертом и Мэйзи, я направился в бар Джо.
Там сидело всего человек пять, задушевно беседующих друг с другом. Я терялся в догадках, появится ли Маршалл.