— Мистер Менсон, вы не могли бы уделить мне немного времени?
— Сейчас не могу, лейтенант. Я спешу к мистеру Чендлеру. Он ждет.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Мы могли бы поговорить по дороге в город, — сказал он.
— Пожалуйста.
Я открыл гараж, вывел машину и подождал, пока Голстейн усядется в нее. Отъезжая, я заметил в зеркальце, что полицейская машина следует за нами.
— В чем дело, лейтенант?
— Речь идет об убийстве Горди. У нас есть основания полагать, что некоторые жители Истлейка совершали кражи в универмаге. Там установлены скрытые камеры. По всей видимости, Горди интересовался фотографией и съемкой. Однако ни в магазине, ни в его доме не было найдено ни кусочка пленки. Это похоже на шантаж.
— Возможно, вы и правы. — Я старался говорить безразличным тоном.
— Да, а теперь я стараюсь побеседовать со всеми, кто делал покупки в универмаге. Вы бывали там?
— Нет.
— А ваша жена?
— Она… да.
Он немного помолчал, потом спросил:
— Регулярно?
— Думаю, да.
Я смотрел прямо перед собой, так как движение было довольно интенсивным. Это устраивало меня, так как не давало возможности смотреть на своего собеседника.
— Я хотел бы поговорить с вашей женой. Может, она смогла бы мне в чем-то помочь?
— Сомневаюсь.
— Когда я могу с ней встретиться?
— Она в Далласе.
— Даллас не на Марсе, я буду обязан, если вы дадите мне ее адрес.
— По-моему, не стоит ее беспокоить. Она не сможет вам помочь.
— Мы расследуем убийство, мистер Менсон.
Этим он заткнул мне рот.
— Я никогда не запоминаю адреса, но он у меня, кажется, где-то записан. Я позвоню вам позже.
— Будьте так добры, мистер Менсон.
Мы уже выбрались на шоссе, и перед нами был город.
— Мистер Менсон, меня интересуют мнения других людей. Вы опытный журналист. Что вы думаете об этом деле? Мне кажется неправдоподобным, чтобы какая-то женщина пошла к Горди и застрелила его. Я скорее могу представить в роли убийцы мужа женщины, совершившей кражу в универмаге, которую Горди шантажировал. Что вы на это скажете?
— Звучит логично.
В город мы въехали молча, потом он обронил:
— Сегодня мы получили сообщение, что в вашем доме кричала какая-то женщина.
— Мы уже выясняли этот вопрос с сержантом Флинном. Виноват приемник.
Мы снова умолкли. Когда я заезжал на стоянку перед резиденцией Чендлера, Голстейн снова заговорил:
— Менсон, при моей работе приходится обращать внимание на слухи. Правда, что вы разводитесь со своей женой?
Я взглянул на него:
— Да, но не понимаю, почему вас это интересует.
Он пожал плечами:
— Извините, но все же дайте мне адресок вашей жены, хорошо?
— Разумеется, дам.
Его холодные как лед глаза на минуту задержались на мне.
— Что, если та женщина кричала не по радио?
С меня было более чем достаточно.
— На вашем месте, лейтенант, я не слишком бы на это полагался. И пока мистер Чендлер — мой босс, вообще не полагайтесь ни на что.
Это был подленький прием, но он подействовал. Лейтенант оставил меня в покое. Когда я уходил, он стоял на месте, теребя свой нос и уставившись взглядом в пространство.
Едва войдя в кабинет Чендлера, я понял, что великий человек пребывает в дурном настроении. Глубокие морщины между бровями всегда предвещали недоброе.
— Садитесь. Что, скажите на милость, я слышу о вас с Линдой?
— Мы разводимся. — Я сел. — Это может случиться с каждым.
Он нахмурился:
— Я же, кажется, предупреждал вас, что как главного редактора нашего журнала вас не может коснуться никакой крупный скандал.
Снова разболелась голова, и мне стало все безразлично. На моем счету в банке лежит 130 тысяч долларов, и я могу спокойно вернуться в Лос-Анджелес и жить, ни от кого не завися.
— Да, вы меня предупреждали, мистер Чендлер, и потому я заявляю об уходе. Вы довольны?
Он подался вперед:
— Стив, вы шутите?
— Я говорю совершенно серьезно. Ежели, пожелав развестись с женой, я буду вынужден выслушивать ваши нотации, я предпочитаю уйти.
Он перестал хмуриться.
— Даже и не думайте. — Он достал из шкатулки на письменном столе сигару и закурил. Потом продолжал: — Если вы уйдете, журналу конец. Вы прекрасно себя проявили, Стив. Здесь замешана женщина?
Ладно, пусть знает все, решил я.
— Да, здесь замешана женщина. Линда нашла себе стареющую лесбиянку. У меня никого нет.
Задохнувшись, он опустил глаза и несколько секунд разглядывал кончик своей сигары.
— Вы меня ошарашили, Стив.
— Как вы думаете, что чувствовал я?
— Поднимешь яблоко, а оно гнилое внутри, а?
— Нелегко судить о человеке.
Он затянулся сигарой и пожал плечами.
— Хэммонд заявил, что подаст на вас в суд, — сказал он.
— Принимали же мы в расчет такую возможность. Только не станет он подавать в суд, у нас на руках все козыри. Так, что еще, мистер Чендлер? Меня ждет масса работы.
Он помолчал, глядя на меня, потом кивнул:
— Вы в самом деле прекрасно себя проявили, и я огорчен, что вас постигло такое. Но я хочу, чтобы вы знали — я на вашей стороне.
— Спасибо. — Я поднялся. — Если…
— Нужно еще позаботиться об Уолли Митфорде. Я хочу при первой возможности послать его во Флориду.
Его слова заставили меня остановиться на полпути к дверям.
— Уолли уже в Майами.
На его лице появилось удивленное выражение.
— Что вы говорите? — Он покачал головой. — Это Борг. Всегда на шаг впереди. Что ж, это замечательно. — Он взмахнул сигарой. — А вы держитесь, Стив, и постарайтесь забыть обо всех неприятностях.
— Я уже забыл.
Вернувшись в редакцию, я прежде всего разобрал почту, просмотрел вместе с Джин набросок статьи Рефферти, затем принялся за текущие дела. Я сказал Джин, что пообедаю в кабинете, и она попросила Джули принести мне сандвичи. Сама она заявила, что идет с кем-то обедать и вернется не позже двух. Я спрашивал себя, не идет ли она на свидание со своим приятелем.
Когда она выходила, у меня вновь кольнуло сердце.
Я остался в редакции совершенно один и мог позвонить в Даллас.
К телефону подошла миссис Лукас, мать Линды. Стоило мне назвать себя, как она намекнула, что если мы собираемся развестись, то не следует звонить друг другу.
Я ответил, что, наоборот, разумнее звонить, и после короткого ожидания подошла Линда.
— Лейтенант Голстейн хочет тебя допросить. С ним шутки плохи. По-моему, вам с Люсиль следует отправиться в длительное путешествие по Мексике. Постарайтесь держаться вне пределов досягаемости Голстейна хотя бы месяца два. — Я положил трубку, не успев услышать, что она хочет мне сказать.
Я рассчитывал: Люсиль не глупа и поймет, что запахло жареным. К вечеру они будут далеко. У миссис Лукас достаточно денег, чтобы отправить их в путешествие.
Я доедал второй сандвич, когда в кабинет ворвался Макс Берри.
— Послушай, Стив, у меня идея. — Он уселся в кресло напротив стола. — А что, если нам взяться за сенатора Глинского? Этот старый проходимец уже много лет хапает где только может. Я подобрал на него такой материальчик, что мы его на луну запустим.
— Хорошо, Макс, только постарайся заранее убедиться, чтобы все соответствовало действительности.
Он помедлил в нерешительности, потом, теребя рукой лицо, все же спросил:
— Послушай, Стив, знаешь, говорят всякое, ну… относительно Линды.
Я вздрогнул. Неужели он узнал, что она воровала?
— Что насчет Линды?
— Ну, что вы… — Он растерянно засуетился. — Я знаю, это меня не касается…
— Да брось ты. — Я успокоился. — Это правда, мы разводимся. Да, кстати, тебе нужен мой новый адрес. — Я записал его на листе бумаги вместе с телефоном. — Завтра переселюсь туда.
Я подал ему листок.
— Отлично. — Он заглянул на листок. — Это Борг тебе устроил?
— Борг? Нет, Джин.
— Я спросил потому, что это дом Борга.
Я застыл, уставясь на него.
— Этот дом принадлежит Боргу?
— Ага, правильно. Борг не дурак и вкладывает свои денежки в кирпичики и цемент.
— Я не имел об этом понятия. Значит, договорились, Макс, постарайся как можно больше узнать об этом сенаторе.
Он ответил, что постарается, и ушел.
Некоторое время я сидел, тупо созерцая творившийся на моем столе беспорядок. Снова Борг. И снова у меня появилось чувство, что кто-то подсматривает мои карты.
Из задумчивости меня вывел звонок телефона. Весь следующий час я работал без передышки. Вернулась Джин. Я спросил, хорошо ли она пообедала. Когда она принялась стучать на машинке, я вспомнил Фреду Хейвз.
Ей нужны полторы тысячи долларов. Очевидно, она готова была отдать пленку. Я выписал чек, сказал Джин, что иду в банк.
Кассир отсчитал мне пятнадцать стодолларовых банкнот. Из-за своей перегородки вышел Эрни и широко улыбнулся мне.
— Что ты намерен делать с этими деньгами, Стив? — бросил он, когда мы поздоровались. — Не хочешь ли вложить их в акции? Курс сейчас самый подходящий.
— Пожалуй, я зайду к тебе позже. Выпиши мне на листок все, что ты хотел мне предложить.
— Мне очень жаль, что у вас с Линдой не получилось…
— Спасибо. Извини, мне пора возвращаться в редакцию.
Было шесть часов, когда я вспомнил о своем обещании позвонить Голстейну, и попросил соединить меня с ним. Его не оказалось на месте. Тогда я оставил для него адрес своей жены. «Пока Голстейн раскачается, — думал я, — Люсиль и Линда уже будут в Мексике. По крайней мере, одна забота свалится с моих плеч».
Я решил, что на сегодня хватит. Из соседней комнаты доносился стук пишущей машинки Джин.
Я убрал на столе и вышел к ней. Она подняла на меня глаза:
— Когда вы переезжаете, Стив?
— Вероятно, сегодня вечером. Еще не видел контракт. Кому, собственно, принадлежит дом?
— Компании «Вестерн».
— Что это такое?
— Строительная компания.
— Макс утверждает, что дом принадлежит Боргу.
— Да, он прав. Борг занимается недвижимостью. Мистеру Чендлеру это, скорее всего, не очень понравилось бы, вот Борг и скрывает свои дела. Иногда я помогаю ему со сдачей квартир. Я случайно узнала, что квартира сдается, и потому смогла предложить ее вам.
Мы смотрели друг на друга, и в ее спокойных глазах невозможно было ничего прочесть.
— Вы еще долго здесь будете?
— Примерно с полчаса.
— Ну, я иду домой. Мне надо еще уладить кое-какие дела.
— Доброй ночи, Стив.
— Доброй ночи.
Я приехал домой, принял душ и переоделся. Потом обошел дом. Я уже не имел с ним ничего общего. Днем Сисси вполне прилично убрала его и освободила холодильник. Я сложил оставшуюся одежду в чемодан и бросил его в машину. Вспомнив, что Фреда оставила наш «остин» на Двадцатой улице, я взял такси и поехал туда. Машина оказалась на месте. Я отогнал ее в открытый круглосуточно магазин по продаже подержанных автомобилей. После недолгого торга владелец заплатил мне лишь четверть действительной стоимости.
Десять минут девятого. Следующие полчаса я провел в закусочной, где съел бифштекс и запил его пивом. Потом вспомнил, — как я мог забыть! — что в девять часов я должен был встретиться с сержантом Бреннером в баре «Полумесяц».
Я нашел в справочнике номер телефона и позвонил туда:
— Это Джейк?
— Да.
— Передайте Бреннеру, что не раньше десяти.
— Ладно.
Я допил виски. У меня еще оставалось порядочно времени, и я решил дойти до Двадцать второй улицы пешком. К «Энексу» я добрался без нескольких минут девять.
«Энекс» оказался сверкающим модерновым баром. Он был полупуст. Лишь возле стойки со скучающим видом сидели четыре хорошо одетые парочки. Я внимательно огляделся, но Фреды не увидел.
Бармен посмотрел в мою сторону.
Я попросил шотландского виски со льдом. Когда он принес мне заказ, я взял стакан и отошел к одному из боксов, где решил подождать Фреду. В четверть десятого, когда я уже начал беспокоиться, появилась она, одетая в оранжево-красный плащ, с сумкой через плечо. Увидев меня, она нетвердым шагом направилась к моему боксу и села напротив.
— Я бы выпила немного джина, — заявила она.
Подошел бармен, принял заказ и через минуту принес его.
Мы ждали, пока он отойдет, потом Фреда повернулась ко мне:
— Я сматываюсь отсюда. — Она шумно выдохнула, обдав меня парами джина. — Господи, ну и денек! Бегаю с самого утра. — Она наклонилась ближе и посмотрела мне в глаза. — За всей этой беготней у меня нашлось время подумать и еще кое о чем. Я не гожусь для шантажа. Джесс вот допрыгался. И какой толк от шантажа? Давайте деньги и берите пленку, она у меня здесь.
— Вы можете подсунуть мне и другую пленку.
Она отпила джина, кивнула, потом сказала:
— Честное слово, это настоящая.
Я оглянулся, на нас никто не смотрел. Я достал из бумажника пятнадцать стодолларовых банкнот и протянул ей через стол. Она быстро сунула деньги в сумочку. Потом достала коробку с пленкой и подала ее мне.
— Вот она, и я сматываюсь. Поберегитесь, приятель, я знаю, эта пленка приносит беду, и я рада, что от нее избавилась.
— Куда вы уезжаете?
— Как можно дальше. — Она допила остатки джина, передернулась и выскользнула из бокса. — Если эта пленка поможет вам накрыть того мерзавца, который прихлопнул Джесса, то мне больше ничего не надо для счастья.
Она коротко кивнула мне и исчезла.
Я видел ее в последний раз.
Глава 8
К бару «Полумесяц» я подъехал без нескольких минут десять. Сразу после ухода Фреды я взял такси и поехал в банк с круглосуточным допуском к личным сейфам. Пленка, которую дала мне Фреда, стала причиной смерти Горди, и я не хотел рисковать. Только надежно заперев пленку в сейф, я вздохнул спокойнее. На следующий день я собирался одолжить проектор и посмотреть ее.
Я нашел Бреннера в комнатушке наверху. Он потягивал пиво и хмуро поглядывал на меня.
— Завтра с утра я дежурю и хочу выспаться. — Он внимательно смотрел на меня. — Что случилось?
Я присел к столику напротив него. Мне необходимо было кому-то довериться, так почему не довериться полицейскому, который мне не опасен?
Я рассказал ему о Фреде, как нашел пленку в письменном столе Горди, как неизвестный оглушил меня и забрал пленку, и как Фреда сказала о существовании еще одной пленки, и что теперь она у меня заперта в сейфе банка. Он потягивал пиво, и, когда смотрел на меня, на его лбу блестели бусинки пота.
— Думаете, она у Кридена?..
— Надеюсь… если она у него, то ее наверняка уничтожат.
Он взвешивал мои слова, вытирая вспотевший лоб краем ладони.
— Так, пока эта пленка у кого-то чужого, мы оба рискуем.
— Я понимаю.
Мы глядели друг на друга.
— А как с той, второй, пленкой? Когда вы будете ее смотреть?
— Завтра одолжу проектор.
— Я тоже хотел бы посмотреть.
— Все хотят.
Я посмотрел на запачканную белую стену напротив.
— Я мог бы во время обеденного перерыва принести проектор и пленку сюда.
Он покачал головой:
— Я дежурю до четырех.
— Тогда, может, придете ко мне вечером на новую квартиру?
Он опять покачал головой:
— Я вам скажу одну вещь, Менсон. Голстейн нацеливается на вас, берегитесь его. Он мог приказать следить за вами, и, если увидят нас вместе, мне крышка.
— Тогда что вы предлагаете?
С минуту он думал.
— Я выясню, следят ли за вами. Дайте мне ваш номер, и, если я выясню, что слежки нет, позвоню вам примерно в полночь. Скажу только «порядок» и дам отбой. Если следят, я не буду звонить. Если все будет спокойно, можно встретиться здесь вечером. Вы принесете пленку и проектор. Подходит?
— Согласен.
Он закурил еще одну сигарету и после нескольких минут угрюмого молчания сказал:
— Давайте-ка еще раз разберем. Сначала подозреваемые. Вы, я, Криден, Латимер. Того мерзавца застрелили из вашего пистолета. Так что вы на первом месте. Я стараюсь рассуждать трезво. Так же, как рассуждает Голстейн. Конечно, если шлюха не соврала, то на первый план выступает Криден, он у нас самый богатый, так?