— Последний вопрос, — тебе известно куда больше деталей, чем мне? Ты в близком кругу генерала и советника?
— Ты плохо слушаешь, Иван. Я из главного разведывательного управления, из от дела о котором ты никогда не слышал! Много знать, — моя работа.
— Кормить будут!? — сопровождая громким смехом крикнул один из экспертов, который сидел в противоположном углу фюзеляжа.
— Нам в дорогу выдали армейские сух-пайки, хотите? — ответила Мария.
— В российской армии лучшие сух-пайки, — ответил эксперт, — давай, раздавай каждому!
— Тебе тоже? — спросила она Ивана.
— Пожалуй да, в них великолепные крекеры!
Она отложила документы и вышла в смежный отсек. Майор проводил ее взглядом.
Следующие пятнадцать минут прошли исключительно под вой турбин самолета. Все присутствующие, кроме Марии, занимались изучением и ликвидацией сух-пайка. Иван же, кроме крекеров и предварительно заваренного чая ничего не вкусил.
— Без пяти семь, последний раз я ел рано утром, бутерброд с сыром. Сейчас в меня и крекеры не лезут. Черт подери, я и в правду сильно нервничаю! Даже не помню, когда последний раз такое было? И с чего мне нервничать? Приказ есть приказ! Хотя другой стороны, я все прекрасно понимаю, полетят погоны генерала, вместе с ними полечу и я, — размышлял Иван. Он посмотрел на безмятежно жующих экспертов, — да, хотел бы я сейчас так же наслаждаться пищей и не думать о том, что же с нами будет в ближайший час! С экспертов спроса нет.
— Чего какой бледный, Иван? Крекеры в горло не лезут? — неожиданно спросила Мария, снова сев рядом с ним.
— Я? Бледный? Ни чуть! Освещение так падает.
Он улыбнулась и пихнула его в плечо, — не бойся, майор, все будет хорошо!
Иван постарался придать своему лицу максимально удивленный вид, — я не боюсь! С чего ты вообще это взяла? Фраза — я работаю в разведке и все знаю тут не прокатит!
Она улыбнулась, — спишем н женское чутье, — хитрым тоном ответила она.
— Эта женщина меняет характер своего поведения каждые пятнадцать минут, не поверю, что это случайно! С ней нужно быть осторожнее, —заметил Иван, — хитра, чертовка. Да и вообще, брюнеток с длинными блестящими волосами нужно побаиваться!
— Воспользуюсь вашим советом, подполковник, и перестану нервничать, — наигранно сказал Иван.
— Это хорошо.
В это мгновение на центральной панели зазвонил телефон. Громкая мелодия вызова раздалась на весь пассажирский отсек. Иван посмотрел на Марию, та рывком встала с пассажирского кресла и в три шага оказалась у телефона.
— Алло? … Слушаю, генерал!
***
— Маше все объяснил? — спросил генерал советника, когда те спускались по лестнице.
— Да, более чем. Кстати говоря, она согласна с нашим методом работы.
— С таким методом согласны многие? — генерал остановился и добавил полушёпотом, — но не все за него готовы нести ответственность.
Выйдя в коридор, генерал остановился у окна. — там будут министры и их представители, некоторые депутаты, разумеется премьерские, возможно сам премьер, пара советников президента и возможно сам президент, — генерал протер платком лоб, — в зависимости от состава собрания будет приниматься соответствующее решение.
— Если будет премьер, вопрос решиться в нашу сторону! — комментировал советник.
— Да, как ни странно, кабинет премьера и сам премьер — это совершенно разные полюса! Поэтому, скорее всего, его там не будет.
— Ни к чему гадать, пошли в двести второй.
— Нет, — остановил его жестом генерал, — я пойду один. Пускай думают, что это только мое решение! Дело не в грузе ответственности и не в покровительстве тебя, дело в весе принятого мной решения. Я хочу, чтобы все нападки были сконцентрированы на меня, ты будешь в тени.
— Это ни к чему, все и так знают, что мы в одной лодке.
— Просто делай как я говорю, — настоял генерал.
— Ладно, я буду у тебя в кабинете, — он посмотрел на часы, пол седьмого, — в ближайший час борт можно будет развернуть, потом он войдет в воздушное пространство Великобритании!
— Я знаю, за полчаса управлюсь.
Оглядевшись по сторонам, советник шепнул генералу на ухо, — я успел сделать пару звонков, повлиял на некоторых членов собрания, далеко не все будут к тебе критически настроены. Все в наших руках!
Он тепло похлопал советника по плечу, — ценю твои старания, спасибо.
— Аминь! — сказал про себя советник, направив свой взгляд в потолок.
Генерал развернулся и пошел в сторону двести второго кабинета. Его дыхание было ровное, взгляд уверенный, шаг твердый, и лишь немного вспотевшие ладони выдавали довольно привычное нервное напряжение, — работа у меня такая! — думал генерал.
Войдя в просторный кабинет, генерал сразу же увидел уже давно знакомый большой овальный стол, а также оценил количество и качество сидящих за ним людей. Без подсчетов, на прикидку, он насчитал двадцать два человека. За столом длинной в пятнадцать метров им сиделось более чем просторно. Завидев там двух генералов из своего ведомства, он направился к ним.
Отдельно хочется сказать, что решении об отправке следственной группы принял исключительно генерал, но не согласовать это со своими коллегами из разных отделов он не мог. Кроме того, подготовка документов к вылету не могла быть осуществлена исключительно рукой генерала. Многие одобрительные документы были подписаны и его коллегами генералами. Однако детали вылета эти люди не знали, они лишь выполнили приказ руководителя, дав неукоснительное слово не распространяться о принятом решении.
— Снова приветствую вас, — шепотом сказал генерал коллегам, сев вежду ними.
— Все косятся на нас, у нас проблемы? — спросил один из них.
Генерал пожал плечами и скрестил ладони на столе, — я постараюсь все уладить, — ответил он.
— Звучит неубедительно! — добавил второй.
— Просто кивайте головой в ответ на одобрительные речи, и хмурьте лицо в ответ на жесткую критику и осуждение, ничего нового. Все остальное я сделаю сам! — твердо сказал генерал.
В зал вошли еще несколько человек, потом появился человек, с которым генерал четырьмя часами ранее вел диалог в зале совещаний. Он снова занял место в противоположной части стола. Еще через несколько минут началось собрание.
— У нас чрезвычайное событие, которое организовал человек сидящий в этом зале. — Грубым, осуждающим тоном начал человек у противоположной части стола. Сам же генерал расслабился, положил ладони на стол, не отрываясь смотря в глаза оратору.
Он продолжал. — Этот человек самовольно, без одобрения руководящих кругов государства, собрал и выслал в Великобританию крошечную следственную группу, которая по его серьезному заблуждению сумеет организовать успешное расследование отравления бывшего британского шпиона Скрипаля и его дочери на территории Великобритании! — по залу пробежал шепот, оратор остановил свою речь, отпил воды из стакана и продолжил — этот человек не согласовал свои действия ни с представителями МИДа, ни с аппаратом премьер-министра или президента. Он подверг репутацию России на внешнеполитической арене под смехотворную черту! Господа, я не побоюсь этого слова, но этот человек предательски подставил нашу родину этим необдуманным, скоропалительным шагом!
— Да, в выражениях ты не стесняешься, сынок! Как только на слове родина у тебя зрачок не лопнул? — подумал генерал, — на войне как на войне.
Министр иностранных дел, сидящий в левой части стола, снял свои очки и подался локтями на стол, проявляя максимальное внимание происходящему. Министр внутренних дел отпил воды и раскрыл рабочую папку. Многие советники и парламентарии перешептывались и косились на генерала. Спустя около десяти секунд после окончания короткой, но резкой речи своего противника, генерал потянулся к микрофону и заговорил.
— Я почувствовал себя оппозиционером, чье имя нельзя назвать!
По залу пронесся легкий гул смеха.
— Ладно, перейдем к насущному, — он вооружился своим отточенным армейским басом, — два часа назад я выслал в Великобританию двоих опытных следователей и трех высокопрофессиональных экспертов, дав им одну задачу — выяснить, кто покушался на жизнь гражданки Российской Федерации Юлии Скрипаль. Решение это было принято от лица следственного комитета и главного разведывательного управления Российской Федерации. — В зале была тишина, все внимательно слушали генерала. — Чем я руководствовался? Ответ простой — интересами России. Я поднимал этот вопрос сегодня на совещании, — генерал покосился на человека, сидящего напротив, — никто не придал этой проблеме должного внимания. — Генерал показательно поправил галстук, — я не тот человек, который будет бороться с управленческой импотенцией! Если решением сложившейся проблемы никто не хочет заниматься, значит ее решением займусь я.
У человека, сидящего напротив, нервно дернулась нижняя губа и подбородок. Он подался к микрофону, но его опередил министр иностранных дел. Он фактически перебил речь генерала, вставив свой вопрос.
— Прошу прощения, генерал, — осторожно начал министр иностранных дел. Он говорил спокойно, размеренно, с присущей ему хладнокровностью, — напомните, какое отношение вы и ваши структуры имеют к внешней политике? Я, вероятно, забыл свои и ваши полномочия, с каких пор силовые структуры свой голос в этой области имеют?
— С тех пор, когда Российская Федерация обязалась защищать интересы своих граждан за пределами обозначенных границ, — учтиво ответил генерал. Он знал, что разговор о полномочиях сложится не в его пользу, ибо эта палка о двух концах куда тоньше с его стороны. — Я хочу, чтобы каждый из присутствующих посмотрел на проблему объективно. Такие нападки в адрес нашей с вами родины случаются не в первый раз, и не в первый раз мы теряем больше, чем получаем! Господа, нужны четкие и конкретные действия, — он посмотрел на министра иностранных дел, — уважаемый министр, при всем уважении к вашему аппарату, вы очень медлительны. Во всяком случае в ряде подобных проблем вы постоянно чего-то недоделываете. Не хочу сейчас приводить примеры… — его аккуратно перебил министр внутренних дел.
— Генерал, я вас перебью, — он постарался изобразить легкий насмешливый тон, — я кажется тоже к представителям силовых структур отношусь, почему вы со мной не посоветовались? Как по мне, вы сделали очень необдуманный и неправильный шаг!
— Потому что ты с премьерскими трешься! — подумал генерал.
— Мы делегируем полномочия, уважаемый министра внутренних дел, поэтому я не стал с вами советоваться. Что касается правильности или неправильности, то это вопрос открытый. — Во всяком случае пока! — добавил он про себя.
— Я и мои коллеги ведем активную работу по этой проблеме с дипломатической миссией Великобритании! — вмешался в диалог один из советников министерства внутренних дел, — у нас все исключительно под контролем.
— А я ежечасно получаю информацию о данной проблеме, — продолжил речь советника министр внутренних дел, — и никакой острой проблемы на настоящий момент я не нахожу. А выслать следственную группу, да еще без предупреждений и договоренностей — это вообще нонсенс!
— Согласен со своими коллегами! — добавил один из парламентариев, — очень радикальные и резкие действия, тем более со стороны силовых структур, могут быть крайне негативно оценены мировым сообществом.
Генерал старался дышать ровно, — я же не батальон ВДВ туда послал, — комментировал генерал, — принятое мной решение об отправке следственной группы не запрещено ни одой нормой международного права.
Разговор за столом был сдержанный, но негативную напряженную интонацию сдержать удавалось не всем.
— Но и не предусматривается ими! Во всяком случае в одностороннем порядке — резко перебил его человек напротив. Он нахмурил свое черные густые брови, и напряг морщинистый лоб, — а вот на счет российского законодательства здесь много вопросов! Этот разговор был четыре часа назад, и я четко дал понять в чьих полномочиях принимать решения по данной проблеме. Вы помните это, генерал?
— Ни вам, уважаемый собеседник, мне мои полномочия трактовать! — холодно ответил генерал.
— В свою очередь хочу сказать, — вмешался генеральный прокурор, — что принятие таких решений, по меньшей мере, лежит на плечах главы государства и его уполномоченных представителей.
— По-вашему, я им не являюсь? — перехватил генерал.
Прокурор сомнительно развел руками, — кто является представителем президента в первую очередь определяет сам президент.
— У вас есть конкретные списки? — вежливо спросил его министр внутренних дел.
— На чьей стороне прокурор? — подумал генерал.
— Нет, но я лишь хочу напомнить, что руководители силовых структур, тем более таких, какими заведует уважаемый генерал, определенно пользуются доверием президента, — как будто отстранился от собственных слов прокурор.
— Пустой разговор! — протестовал человек сидящий напротив, — в этом кабинете все так или иначе вызывают доверие у президента.
— ахаххахахха! — рассмеялся про себя генерал.
— Время уходит, — напомнил министр иностранных дел, — генерал, вы по-прежнему считаете необходимым отправку следственной группы в Лондон?
— Да! — уверенно ответил генерал.
— Пфф! — устало просвистел человек сидящий напротив, уныло закатив глаза. За столом усилился шепот.
— У вас хоть план действий есть? — продолжил министр внутренних дел.
— Да, план один, — действовать по ситуации, — не стал врать генерал. — Отправленные следователи четко знают, как действовать в стихийно развивающейся обстановке, они отлично подготовлены и способны эффективно действовать в интересах России!
— Пафосные слова и никакого плана, — негодовал человек напротив, — генерал, это вам не Сирийская земля, здесь «Калибр» дорогу не расчистит!
— Если бы я мог расчистит дорогу калибром, то здесь бы не сидел! — с ноткой язвительности ответил генерал.
Министр иностранных дел отрицательно покачал головой, министр внутренних дел поддержал его взглядом.
— Я так понимаю самолет еще в воздухе и лететь ему еще чуть больше двух часов?
Генерал посмотрел на часы, без пятнадцать семь. — Да, все так.
— Значит он еще даже не вошел в воздушное пространство Великобритании?
Генерал положительно кивнул головой.
— Вопрос выставляется на голосование, — ультимативным тоном заявил министр иностранных дел. — Первый вариант, — самолет разворачиваем, завтра об этом инциденте докалываем президенту и ждем его решения. Как бы то ни было, — самолет возвращаем! И второй вариант, — отправляем самолет и делаем то — не знаем, что! Без плана, без договоренностей, без одобрения президента.
Генерал возмущенно подумал про себя, — с каких пор вы делаете такие дела с одобрением президента? Он за вами как за маленькими детьми должен смотреть? Или все-таки вспомним, что у нас работа такая, — самостоятельно решения принимать!?
Но предупреждаю, — добавил министр, — те, кто проголосовал за второй вариант, будут нести ответственность вместе с генералом.
— Какие нелепые угрозы, — подумал генерал. — Я в свою очередь скажу, — вмешался он, — что в случае успеха все проголосовавшие за второй варианты разделят его со мной.
Человек сидящий напротив в очередной за усмехнулся, министры промолчали.
Пролетела минута негромких обсуждений, за столом стоял вой голосов, генерал обратился к коллегам, — расклад, кажется, не в нашу пользу.
— А на что ты рассчитывал? Сейчас все очень осторожны, боятся лишнее слово сказать! — сказал генерал, сидящий слева.
— Президент нас поддержит! — сказал генерал, сидящий справа.
— Дело не в президенте, а в потерянном времени и утрате фактора внезапности. Не по российский это! Нужны смелые, быстрые решения, а не ясельные заскоки.
— И так, господа, минуточку внимания. Время голосовать! — объявил министр, —всего двадцать шесть голосов, воздержаться нельзя.
За столом затихли.
— Голосуют те, кто за возвращение следственной группы, — сказал министр и показательно нажал на кнопку. Пролетело десять секунд, — итак, семнадцать голосов за первый вариант.
У генерала нервно начал трястись мизинец. Внешне он не подал виду, но внутри него будто прогремел гром. — Члены этого собрания наложили полные штаны! — негодовал про себя генерал, — ну ничего, ничего, подождите! — в процессе голосования лицо его не менялось, он не реагировал на поднявшийся вокруг него шум, а лишь сосредоточено смотрел в свой блокнот, изредка поглядывая по сторонам.
— Министр иностранных дел продолжил довольным голосом, — теперь голосуют те, кто за второй вариант, — отправить следственную группу в Лондон. — Пролетело несколько секунд, министр быстро подсчитал голоса. — Девять голосов за… — не успел министр договорить, как в дверях появился уважаемый пресс-секретарь президента. Все спешно поднялись с мест, пресс-секретарь сделал одобрительный жест и попросил всех сесть. В зале воцарилась полная тишина.