Пролог
Август, 2015
Мы не научились отпускать тех, кто так внезапно изменяют нашу привычную жизнь, кто вливается в неё и привносит с собой новые краски. Взять хотя бы наши первые отношения, разве даже спустя долгие годы, не вспоминаем ли мы о человеке и, как его любили? И самое страшное, что может в итоге случится – это отказ принимать реальность и постоянный возврат к прошлому, терзания себя мыслями – а если бы… Лучше пытаться исправить своё прошлое здесь, в настоящем, когда это настоящее ещё само не стало прошлым, чем оглядываться назад, утешая себя мыслями о минувших днях. Разбираясь с прошлым, мы забываем о своём будущем и мы не то чтобы стоим на одном месте, мы возвращаемся назад – происходит регресс нашей собственной жизни. Далеко смотреть в будущее тоже не лучшая идея – все мы – один момент, которые изменяется ежесекундно. Вариаций развития событий в будущем – миллиард. Всё зависит от наших решений – я не считаю, что где-то кем-то уже заранее написана наша судьба, и мы строго следуем своему якобы предназначению. Я уверен, всё зависит от нас самих – мы творцы своей жизни и можем изменить её, иногда не хватает смелости, но точно не написанных кем-то фраз. И, опять же, никогда не стоит забывать о том, что всё идёт к лучшему. Вера очень многое значит в нашей жизни. Если очень сильно верить и приплюсовать к этой вере старания – всё обязательно получится. Просто надо жить, следуя своим мечтам, они помогают отвлекаться от насущных проблем, дают силы двигаться к нашим целям, преобразовывая неприятности в счастливые случайности. Если есть мечта, её следует превратить в цель и пусть мелкими, но всё же уверенными шагами стремиться к ней. Когда ты поставишь себе цель и действительно станешь следовать за ней, она будет точно путеводная звезда, которая приведет к результатам.
***
Мы сами создаем моменты, сами творим свою историю, воспоминания и определяем наши эмоции – всё это зависит только от нас. Вбейте это себе в голову и повторяйте каждый день – только мы сами творцы своей судьбы. На собственном опыте скажу, что все «не могу» – отговорки. Иногда не хватает решимости или сил, не хватает толчка. Этот толчок только мы сами сможем сделать, никто другой за нас ничего не решит. Мы можем абсолютно всё, если этого действительно сильно захотеть. Надо идти к цели, не сдаваться. Не получается только потому, что мы перестаём делать попытки, мы – основная причина наших неудач, никак не обстоятельства и уж точно не погода будет влиять на ваш успех, только ваша решимость и ваша храбрость. Есть такая очень хорошая фраза «не надо быть успешным, надо быть полезным». Осознание этих слов и приведет к успеху.
***
Около семи вечера мы выехали из города, может чуть раньше. Воздух пропитался вечерней свежестью, которая дарила лёгкость на душе и сердце. Небо, небрежным движением руки художника, было разукрашено розовато-лиловыми оттенками. Солнце разлилось золотистым светом, оставляя яркие желтые полосы на домах, дорогах, деревьях. Выезжая из города, пришлось постоять минут тридцать в бесконечной пробке, как раз у парка развлечений, который занял своё почетное место на городском склоне, откуда открывался вид на нижнюю часть города и мост, проходящий через живописную реку.
– Быть может, мы зайдём? – небрежно спросил он, поправляю густую челку копны шелковых русых волос, упавшую на левый глаз.
– А мы успеем? – она посмотрела на него своими светлыми зелеными глазами в коричневую крапинку и, он понял, что это был вовсе не вопрос.
– Сейчас припаркуемся, – улыбаясь, он с нежностью и теплом посмотрел на неё.
На ее лице заиграла милая улыбка. Когда Беата улыбалась, в ответ улыбались все. Невозможно было не влюбиться в очаровательную тонкость линий её губ и нежный взгляд, который прятался за ямочками на щеках, когда она улыбалась. В лучах уходящего солнца рыжие волосы переливались золотом, вились мелкими бесноватыми кудряшками и большими волнами вниз ложились на лопатки. На лицо, освещая три родинки в уголке тонких алых губ и мелкие веснушки на щеках, падали последние лучи, озаряя ее нежную, естественную красоту лица. Верхние зубы были слегка кривоваты, один, левый, чуть больше выступал вперёд, но это лишь прибавляло очаровательности её образу. На её правой половине лица заиграли солнечные зайчики, и она смущённо засмеялась, заметив их в зеркало. Он крепче сжал её ладонь, и внутри по телу волнами разлилось горячее тепло.
Они вышли из серого джипа, остановившись почти у самого входа в парк развлечений, откуда доносился рев картинга, шум аттракционов и весёлый смех детей. Торговка сладкой ватой всевозможных цветов, хрустящим карамельным попкорном, тающим во рту, и орешками в сахарной глазури заманивала посетителей пестрыми афишами с рекламой. Своим звонким мелодичным голосом, напевая детские веселые песенки, она располагала к себе самых маленьких посетителей парка.
Он молча догадался о ее желание и, вот уже спустя пять минут Беата держала огромный рулон разноцветной ваты – радужный овал сахара.. Повсюду горели яркие желтые и мелькали разноцветные огни, слышалась музыка каруселей и радостный смех детей. В воздухе царили ароматы сладостей: яблок в шоколадной и карамельной глазури, сладкого попкорна, тянущийся нуги и ореховой пасты, мармелада в виде забавных зверушек и острый запах начос со сладким соусом. Они взяли по яблоку в карамели и пошли вперед. Это их любимое лакомство.
Самая настоящая сказка с полагающимся в ней волшебством. Беата ускорила шаг, он успевал различать среди толпы её пеструю цветочную юбку и пастельные мятные кеды, которые мелькали уже далеко впереди среди всей этой разношерстной толпы. Она прошла вперед к высоченному колесу обозрения, оставляя за собой дымку аромата из цветов, мягкой лаванды и легкого цитрусового запаха. В свете фонарей колесо обозрения казалось ещё красивее, чем днём. Ночное освещение ловко играло на самых мельчайших узорах аттракциона, оно освещало самые скрытные, спрятанные днём от людских глаз украшения колеса в виде росписи ручной работы, мелких деталей и завитушек на кабинках. Большое, нет, оно просто гигантское в медленном вальсе кружилось, отбрасывая в сторону массивные тени. Маленькие расписные красно-золотые кабинки медленно раскачиваются вперед-назад, вперед-назад. Видно счастливые лица гостей парка, восхищенные взгляды и взрослых, и детей, что любуются, заворожённые зрелищем, на вид, который открывается на самой высокой точке колеса.
Беата уже возвращалась обратно к нему, на лице сияла радостная улыбка. В руках она держала два таких же пестрых билета, как и всё вокруг.
– Прокатимся? – он ничего не успел ответить на её вопрос, потому что Беата о шустро взяла его за руку и потащила вперед к покачивающимся в воздухе кабинкам – они будто парили над землёй без всякой опоры.
Они сели вдвоем, и старичок в ярких васильковых штанах и в красно-белую полоску жилетке снял перед ними свою соломенную шляпу с тремя большими пушистыми помпонами. Он подмигнул девушке морщинистой добродушной улыбкой. Видимо, это была рабочая форма здешних смотрителей за аттракционами, так как, поднимаясь выше, Марк увидел ещё несколько людей в такой же форме и их соломенные шляпы, мелькающие, будто сверчки в траве. В парке царил настоящий карнавал: клоуны в ярких нелепых рясах расхаживали гордым павлиньим шагом, раздавая воздушные шары детишкам, герои из мультфильмов встречали самых маленьких гостей и весело махали им на прощание. На главной сцене посередине парка играла живая музыка – мужчины в черных очках и элегантных смокингах с бабочками отыгрывали джаз на саксофонах, на их лицах, изнуренных временем, выросли седые бакенбарды, а их седые волосы напоминали снежные верхушки гор. Во всём парке царила шумная бурлящая атмосфера. Всё было в движении, нескончаемый поток радости, веселья и смеха.
Беата, пока они медленно поднимались к самой высокой точке, не отрывала своих светло-зеленых глаз от его темно-карих, почти чёрных. Рыжая непослушная прядь выбилась вперед, она легонько смахнула её рукой, которую украшала татуировка розы. Ох уж эти глаза! Они сводили с ума каждый день, не давали заснуть каждую ночь. Он вглядывался в её нежное, знакомое, родное лицо. Беата часто смущалась на людях улыбаться из-за кривоватых зубов, но она и не догадывалась, как этот дефект всех очаровывал, в том числе и Марка, который так сильно влюбился в её улыбку ещё два года назад. Всегда в августе она надевала цветочную юбку-разлетайку до колен, светлую рубашку цвета припыленного голубого, его рубашку, и свои любимые мятные кеды. Волосы спадали вниз до лопаток, впереди они шли большими волнами, а к низу закручивались мелкими вздорными кудряшками. Она всегда красила губы в один и тот же оттенок – нежный матовый коралл, который идеально подходил к выцветшим на солнце рыжим волосам и белой кожи её тела. Слегка красилась тушью, иногда нет, утром, он знал все её привычки, она умывалась холодной водой и наносила увлажняющий крем, затем красила губы любимой помадой и подкрашивала брови. Но её волосы – удивительно, они будто жили своей жизнью, если она не заплетала на ночь косу, то они, как лианы, цеплялись друг за дружку. Иногда они ложились вниз и были гладкими, для неё – почти прямые, а иногда настолько вились, что длина её могла уменьшиться в два раза!
Они, наконец, поднялись, и, движение колеса замедлилось – так показалось. Она резко оторвалась от его взгляда, и он последовал за ней. Панорамные окна кабинки открывали захватывающий дыхание вид на реку и нижнюю часть города, освещенную тысячами фонарей – будто рой светлячков. Вдалеке были видны мерцающие на воде пароходы и корабли, плывущие куда-то в загадочную даль. Пропадая с горизонта, казалось, их будто бы поглощала темнота в свою большущую пасть, смыкая челюсть резким клацающим движением. На воде виднелось отражение розовых и оранжевых лучей солнца, которое почти скрылось. На небе висел, словно диск, месяц. Беата завороженно смотрела в окно, ничего другого не замечая. Марк взглянул по правую сторону руки – пробка рассосалась.
Марк выбрался первым и подал ей руку. На лице появился лёгкий румянец. Беата убрала выбившуюся прядь и смущенно улыбнулась.
Они подошли к красной машинке – буханке с кофе. Она была выполнена в стиле ретро и разукрашено граффити. Кофе варил очень забавный высокий (внутри машины ему приходилось находиться в скрученном положении) худощавый молодой человек в шляпе котелке (как у фокусника) с закрученными тонкими (кажется, накладными) черными как его коротко стриженые волосы усами. В клетчатой рубашке и веселых подтяжках, он что-то бормотал себе под нос. На груди красовались всяческие значки в виде лениво спящего на подушке кота, коробки с пончиками, стакана горячего кофе, Дональд Дака и, кажется, головой Дарта Вейдера – ручная работа, по всей видимости. Они были деревянными. Беата сразу обратила на них внимание, потому что сама очень любила такие вещи.
– Один капучино с сахаром и шоколадным сиропом и один американо без сахара, но с корицей, – голос её всегда звучал мягко, мелодично.
– Что-нибудь желаете взять перекусить? – спросил усатый парень, голос его звучал меланхолично.
– Нет, разве только клубничный пончик и мятную булку.
Они в сели в машину. Марк взял ещё два капучино: один с сахаром для себя, один с корицей и без сахара для Беаты. Машина сразу же наполнилась горячим согревающим ароматом свежего сваренного в турке на медленном огне кофе. На улице похолодало. Из вместительного багажника Марк вытащил свою серую толстовку и протянул Беате, которая натянула ту без раздумий. Толстовка оказалась ей почти по колено. Звук двигателя. Беата приоткрыла окно, впустив ночную прохладу в салон, тем самым разбавив аромат кофе ночной свежестью.
– Замечательный вечер, любимый, – произнесла она тихонько, поправляя рукой непослушную рыжую прядь, которая снова предательски выбилась вперёд.
– Он получился таким благодаря тебе, Беа, – он ласково провел рукой по холодной щеке, – ты не замерзла?
– Я довольна, – улыбнулась она и пристегнула ремень, поправляя низ великоватой ей толстовки.
Они выехали из города. Мимо проносились бескрайние поля, усеянные рожью, кукурузой и картофелем; они проезжали вдоль густых черных лесов и маленьких елочек, аккуратно растущих вдоль дороги. Беата наблюдала в окно за проносящимися мимо деревянными домами. Ей нравилось смотреть за деревенской жизнью: дома с расписными ставнями и украшенными цветами, которые были высечены по дереву, кусты роз и всяких разных других цветов, покосившиеся от времени лавочки. Вот они едут мимо деревни, где много старых собак (они не бегали за их машиной, не лаяли на них вслед, лишь смирно лежали у своих будок, провожая томным взглядом проплывающие мимо машины). В следующей было много ребятишек, которые гнались с ними наперегонки на велосипедах, прыгали в классики и через скакалку, играли в казаков-разбойников и убегали от вредных, щипающих гусей. Беата сразу вспоминала своё детство: каждое лето, когда она не уезжала на спортивные сборы и соревнования, она приезжала в деревню к бабушке. Она с нежностью вспоминала проведенные в их доме дни. Она любила там всё до последней мелочи. Её комната, «пиратская башня» (тайное название комнаты от всех, кроме неё и папы), располагалась на втором этаже дома. Папа Беаты сам всё отстроил там – золотые руки. Её комната была выкрашена в нежный бирюзовый оттенок – напоминает цвет морской волны. Скошенная крыша с большим панорамным окном, которое она любила открывать перед сном и наблюдать за звездами, за мигающими в ночном небе спутниками и пролетающими мимо них самолётами. Свою кровать она в прямом смысле сделала сама, родители по её просьбе купили большой надувной матрац. Она спала на нём, накидав туда несколько небольших в марокканском стиле подушек, два больших пледа из овечьей шерсти с веселыми кисточками по краям. На полу во всю комнату лежал массивный тяжелый ковер. Он тоже был из шерсти – пушистый и белый. В углу около окна, где она сделала себе читальное место, Беата сама прибила маленькие полочки, на которых каждый раз появлялись новые книги, старые же перемещались в библиотеку внизу. На большом подоконнике она складывала мелкую технику – плеер телефон, портативная приставка, а также зарядные устройства и парочку блокнотов с цветными карандашами.
Дом был пропитан запахом дерева и смолы. Это были запахи её детства, и каждый раз, ощущая их снова, её накрывала волна приятных воспоминаний. Особенно помнились ей те дни, когда она тайком сбегала из дома. У них была своя компания, все они встречались только летом и непосредственно общались, приезжая в деревню. И всё равно дружба между ними была очень крепкая. Днём, когда жаркое солнце беспощадно пекло, они прятались в холодных чуланах домов, где играли в карты, настольные игры, рисовали и делились секретами, которые накопились у них за целый год. Когда жара спадала, они ехали на велосипедах на озеро, где могли провести часа четыре, а то и все пять, плескаясь, играя всё в те же карты, гоняясь друг за другом с громким заливистым смехом, играли в мяч и строили плоты из старых пластиковых бутылок и гнилых досок.
Однако, самое интересное начиналось после десяти вечера. Беата приходила домой в восемь, помогала бабушке поливать помидоры, накрыть на ночь огурцы пленкой и покормить Белку (коза). Иногда Беата загоняла куриц, но в основном этим занималась бабушка. Они включали старенький телевизор и смотрели телесериалы. Бабушка Ева по обычаю готовила ей яичницу из настоящих деревенских яиц (прямо из-под куриц скажем прямо) и подогревала козье молоко, которое добавляла в чай. Раньше в детстве Беата обожала парное козье молоко. Они разговаривали о всяких разных вещах, пили чай с шоколадными конфетами, яблочной пастилой и обсуждали, как прошел день. В девять часов вечера бабушка Ева всегда садилась за стол и читала молитвы, Беата мирно допивала свой чай, сидя на диванчике. Бабушка Ева в десять вечера закрывала ставни на окнах, закрывала все двери и ложилась спать – каждое утро она просыпалась в шесть часов. Беата уходила в свою комнату на второй этаж. Чтобы попасть туда, необходимо было выйти в коридор и подняться по высокой лестнице, где было две двери, одна вела в просторный зал с камином и большим кожаным креслом-качалкой, в котором часто спал кот, спальной комнатой гостей, кабинету, балкону и третьему этажу. Также там был выход в чайную-мастерскую, отец Беаты мечтал оставить там только стол и диван-качели, но пока что на полу чайной комнатки валялись инструменты и пиломатериалы. Вторая дверь вела в комнату под скошенной крышей – комнату Беаты. Обычно она ждала полчаса, пока бабушка Ева уснет. Тихонько открывала тяжёлую деревянную дверь с круглым как в каюте корабля окном своей комнаты и спускалась по скрипучей лестнице вниз. Для неё это было настоящим квестом – даже спуск по лестнице превращался в увлекательную игру! Двери дома закрывались и потому Беата на случай, если бабушка ночью просыпалась в туалет, а он находился в хлеву (дом куриц, уток и козы), она оставляла открытое окно в спальне родителей на первом этаже, в которое иногда пробиралась рано утром, возвращаясь домой.
Их дом был первым по улице и очень большим с приличным куском земли. Беата перелезала через забор, в полной темноте, ориентируясь на ощупь, чтобы не идти мимо окон, где прямо напротив спала бабушка Ева. Это всегда было волнующее чувство, лишь бы бабушка не посмотрела в этот момент в окно.