Купив билет на междугородний автобус, Сергей приехал в Калифорнию. В Лос– Анджелесе его никто не ждал. Проработав два года полотером и мойщиком посуды в одном из дешевых кафе, он снова влез в историю – местным пьяницам он чем-то не понравился. Его избили два раза. Третьего раза он ждать не стал. Так он оказался на пять миль южнее отвратительной дыры у мексиканской границы, именуемой Пасифик-Сити. Именно здесь располагалась последняя, перед границей, заправка. При этой заправке, в дощатом сарае с вывеской «мотель», он поселился. Хозяин заправки, вредный старик, любитель выпить и покурить, пообещал кормить, поить, иногда давать деньги.
–Вижу, парень, ты не в ладах с законом, – назидательно погрозил он пальцем.
–Почему вы так думаете?
–Старика Крэнка не проведешь. Но мне плевать. Если есть закон, кто-то с ним должен быть не в ладах. Здесь мексиканская граница и понятие закон очень расплывчатое. Как мне тебя звать?
–Сэм, – в Америке все звали Сергея Сэм.
–Значит, договорились, Сэм. И учти, если окажешься прохвостом – отправлю за решетку. Шериф Ларкинс мой старый друг. Такой же пьяница, как и я.
И Сергей остался на заправке. Он стал, не то, что рабом – в этой пустынной дыре с пыльными ветрами, жалеющих заправить автомобиль и помыть его, было не много, но жил он не свободно – старик помыкал им и воли не давал. Даже в Пасифик-Сити не отпускал.
Два года Сергей жил тихой жизнью затворника. Он не спился и не заскучал, не превратился в циника – он занимался собой, особенно своим телом – физические упражнения приносили неведомое раньше удовольствие. Он много бегал, качал мускулатуру.
–Не дури, Сэм, Арнольда Шварценеггера из тебя всё равно не выйдет, – пускал остроты пьяный Крэнк.
Когда на заправку заехала пыльная машина и призывно просигналила, на зов вышел высокий красивый, хорошо сложенный парень тридцати лет, в майке и обтягивающих джинсах.
Сердце Наташки Лопес ёкнуло. Впервые за всю сознательную жизнь.
–Заправь полный бак, красавчик!
«»»»»»»
Машина укатила прочь, подняв облако медленно оседающей пыли. Сергей задумчиво тёр тряпкой пахнущие бензином руки, смотря в след.
Старик Крэнк удовлетворённо перебрал полученные от клиентки деньги, протянул Сергею купюру.
–Возьми.
–Зачем?
–Глупый вопрос, Сэм. Купишь себе что-нибудь.
–Где? Ты меня не отпускаешь с заправки.
–Купишь у меня.
–Ты мне и так продукты выдаёшь.
–Ну, Сэм, позабавь старика. В моей лавке давно никто ничего не покупал. Берут бензин, и то редко. Кассовый аппарат покрылся слоем пыли.
–Первый раз её вижу, – сказал Сергей об уехавшей незнакомке.
–А… да, красивая стерва. Я её знаю. Танцует в баре «Красная дыра», – Крэнк, хлюпая губами, закатил глаза – по выходным он уезжал с заправки в Пасифик-Сити прополоскать горло в обществе таких же, как он, пьяниц. – Но забудь её, Сэм. Она подружка зверя Антона.
Сергей помрачнел. Антон – русское имя, но носил его, похожий на Микки Рурка, пятидесятилетний ублюдок, то ли мексиканец, то ли янки. Банда у него состояла сплошь из латиносов и держали эти пограничные отморозки огромный район – им платили негласную дань все мелкие торговцы. Только старик Крэнк не платил – у него был друг шериф. А, вернее, у него нечего было брать. И Антон его не трогал. Даже за бензин рассчитывался.
Сергей видел Антона несколько раз. На этой неделе трижды кортеж из двух машин с головорезами Антона проносился к границе и обратно.
Да, спелая куколка ублажала старого ублюдка. Зализанного, даже, немного напомаженного, в мексиканской рубашке – в России в таких рубашках любят ходить цыгане. Попал бы он в ту тюрьму, где сидел Сергей, познакомился бы с неграми в первую ночь. Хотя, он старый. В тюрьмах негры разбалованные – их ублажают молоденькие пареньки.
Сергей осмотрел себя – какое у него литое стройное тело. Попади он снова в тюрьму … да, об этом лучше не думать.
«»»»»»»»
Наташка ехала в своей, неоднократно битой, старой развалине на колёсах и крепко думала. Во-первых, она думала, что так, как она жила все эти годы, дальше жить нельзя – она ничего не достигла, отдаваясь ублюдку Антону и его дружкам и, продолжая жить так дальше, ничего не достигнет. Скоро она растратит свои прелести на гангстерских придурков, и они сдадут её в бордель, а дальше наркотики и смерть в тридцать с небольшим. Во-вторых, она думала, что самым разумным было бы прямо сейчас доехать до Мексики и ехать ещё дальше, в саму Мексику, там добраться до курортного побережья и постараться подцепить какого-нибудь богатенького доктора или юриста, и быстро выйти за него замуж…
Наташка улыбнулась. Тот русский пожилой дурак – Самуил, который пялил её в малышку десять минут, а остальные полчаса рвал её анус, он ведь, на полном серьёзе, предложил стать его женой. Урод. Наташка передёрнула плечами. Ежедневно он будет трахать её в анус – да она умрет на третьи сутки от такой супружеской жизни. И Карлос ублюдок – владелец бара. Он не предупредил Наташку, что русский мужик извращенец и больше любит вставлять в анус, чем куда положено. Этот русский, видимо, и мальчиков не пропускал. Козёл старый.
Натёртый анус горел, словно туда зарядили тюбик соуса чили. Наташка утопила педаль тормоза. Повеситься от такой жизни, больше нечего – все мужики козлы. Говорят, что любят, а потом лапают за сиськи, трахают и лучше не думать, что вытворяют, особенно пьяные. Сплошные ублюдки! Что американцы, что латиносы, что русские. Ещё Карлос собирался дать ей только сто пятьдесят баксов. Наташка возмутилась его наглой ухмылке.
–Двести, Карлос! Не меньше! Ты не предупредил меня, что русский полезет в мой анус!
–Он драл тебя в попу?
Ублюдок. Наташка еле сдержалась, чтобы не влепить Карлосу пощечину.
Карлос достал из нагрудного кармана рубахи сотню, потом ещё пятьдесят.
–Если Антон узнает о твоём промысле… – заговорил он, посмеиваясь.
–Он отрежет тебе яйца и заставит их съесть, – закончила Наташка, вырвала из руки Карлоса сотню, потом влезла в его карман и достала вторую. – Двести! Даже этого мало!
–Га-гха. Так, может, порадуешь моего иноходца? – Карлос нагло заиграл глазами и добавил доверительно:
–Получишь ещё сотню.
Наташка презрительно показала ему палец.
–Пошел … ! Я не шлюха!
–Русскому ты дала!
–Он обещал на мне жениться.
–Га-кха-мха-га-а.
Наташка тоже засмеялась вслед за Карлосом. Пряча деньги себе между грудей, торчащих упругими шарами в вырезе блузки, добавила.
–Он богач.
–А я? У меня есть бар!
–Засунь свой бар себе …
Карлос возмутился.
–Как ты разговариваешь с боссом? Ты работаешь на меня!
–Карлос, здесь все работают на Антона.
Наташка надавила на педаль газа – машина тронулась с места, быстро набрала скорость. Да, в этих местах все работают на Антона и его банду. Может, действительно, согласиться на предложение русского? Он обещал завтра снова найти Наташку, обещал подарить колечко. Она возьмёт кольцо и уедет с русским навсегда из этой дыры.
Надо только узнать, куда русский хочет увезти её. Если в Россию, то нет – там холодно, там медведи и мафия. А Наташку от мафии и гангстеров уже воротит. Она сбежит и от русского. Да, надо бежать, бежать отсюда. Как было бы здорово уехать с тем красивым парнем с заправки! Как в романтическом фильме – они угоняют машину, грабят гангстерскую кассу и сбегают с деньгами, потом живут счастливо, в своё удовольствие. Занимаются любовью. Не трахаются, а именно занимаются любовью.
Через десять миль был пограничный пост. Будка американской таможни, белая разделительная полоса на дороге и дощатый сарай, где пила текилу мексиканская пограничная стража. Там начиналась Мексика. На высоком шесту пыльный ветер трепал красно-бело-зелёный флаг с гербом. И если американцы проверяли водительские права выезжающих, то мексиканцы просто махали рукой – проезжай.
Наташка вздохнула. Было бы здорово сейчас ехать не останавливаясь, пересечь пограничную линию, показать идиоту Антону палец, так же, как она показала Карлосу – пошел ты …Наташка усмехнулась, но покорно нажала на тормоз перед развилкой и свернула на каменистую дорогу к ранчо Стефания.
Это только так говорилось – ранчо Стефания. На самом деле здесь стояли на фундаментах несколько больших автофургонов, уже подёрнутых ржавчиной и жил сторож – сорокалетний, не бритый мексиканец Альфредо. По большому счёту, брать здесь было нечего, но иногда из Мексики сюда переправляли контрабанду и товар прятали в фургонах, пока за ним не прибывал курьер Антона. О ранчо Стефания знали пограничники, знал шериф Ларкинс, но все они были в доле с Антоном. Наташка снова усмехнулась – здесь везде Антон. Все ему платят, а он платит власти, чтобы эта власть покрывала его беспредел.
Сегодня вечером, сразу после тяжелого секса с русским кабаном, Наташке на сотовый позвонил Антон, и велел ехать сюда, на ранчо Стефания.
Наташка затормозила у фургонов, заглушила двигатель, вынула ключ. Только бы не заставил трахаться. Сейчас о сексе она не могла думать. Она подбросила на ладони ключи от машины. А чтобы она сказала, если бы тот красавчик с заправки сделал ей очень непристойное предложение, прямо сейчас, здесь, среди фургонов? О-ля-ля.
Наташка вышла из своего рыдвана. Под ногами хрустели острые камни. Она направилась к дальнему фургону, у которого стояли два «мерседеса» Антона. Сторож Альфредо, возникший из-за угла, загадочно ухмыльнулся, закурил, ничего не сказав. Чтобы это значило? В её визиты сюда, он любил с ней перекинуться словечком.
Из фургона вышли два дуболома, сели в машину.
Наташка возмутилась. Что с ними? Словно она пустое место! Уже совсем ни во что её не ставят!
Вдруг её озарила мысль – может, Антону каким-то образом стало известно о её подвиге с русским? У Наташки похолодело в груди. Дура, польстилась на две сотни баксов, и теперь умрёт!
Немея от страха, она поднялась по ступенькам и вошла внутрь фургона.
Антон сидел за чистым столом. В его глазах искрился гнев. Его дуболомы сидели перед телевизором в маленькой комнатке за перегородкой.
–Приехала?
Как же он всё-таки узнал? Наташка старалась быть спокойной.
–Как видишь.
–Ты е…ась с туристом!
–С ума сошел! – Наташка покраснела, но Антон вдруг расслабился – он принял этот румянец стыда за всплеск праведного негодования. – Ты достал меня своей ревностью! Если мне не веришь, спроси у Карлоса!
–Вы заодно с Карлосом. Когда-нибудь я поймаю вас и убью обоих.
–Тебя так волнует моя верность тебе? Тогда, забери меня из стриптиза, где я верчу задницей перед пьяными ублюдками! – Наташка поняла, что Антон просто дурил, и о русском ничего не знал, потому надо было давить на него до конца, чтобы последние подозрения рассеялись в его мозгах.
–Я не желаю лишать тебя твоей свободы. Ты делаешь, что хочешь и живёшь, как хочешь. И зарабатываешь сама, а не смотришь кому-то в рот. Даже мне.
Наташка, кривя губы, отвернула голову – хренов демагог. Денег ему просто жалко, чтобы содержать её нормально, как любовницу. Свобода! Не хочу ограничивать! А сам аж вспотел, узнав, что она может ублажить заезжего мужика. Всё его жадность.
Она обернулась к Антону. Тот нервно постукивал пальцами, размышляя.
–Он делал мне предложение.
–Кто? – очнулся от мыслей Антон.
–Русский турист. Его зовут Самуил.
–Пьяный дурак! – Антон раздраженно вскочил из-за стола, подошел к Наташке вплотную, сжал её голые плечи – она была в обтягивающей блузке без рукавов.
–Я выбью из него эту дурь! Разве он не узнал, что ты моя подружка?
Наташка промолчала, отстранилась. Старый всё-таки Антон, хоть и молодится. И мочей воняет. Наверное, уже хватанул недержание и ссытся по ночам. Она хмыкнула. Кто стирает его ссаньё? Наверное, ублюдок Дино, небритый толстяк с пухлыми губами и жалким испуганным взглядом.
–Может, не знает, а может, знает.
–Ты всё-таки спала с ним? – Антон сдавил её локоть, вновь наливаясь яростью.
Наташка дёрнула руку из его цепких пальцев.
–Сказала же – нет! Ты становишься смешон.
–Просто я люблю тебя.
–Тогда женись на мне.
–На тебе? – лицо Антона выразило глубочайшее презрение, но вдруг он понял, что совершил глупость – Наташка, оскорблённая, поджав губы, отошла к стене.
Антона выручил звонок сотового. Он нервно дернул из кармана брюк мобильник и прижал его к уху.
–Слушаю. Да. Да! Я давно уже жду!
Разговаривая, он вышел на улицу.
Наташка присела за стол, устало облокотилась об него – как её всё это достало по крупному. Нет, надо бежать, бежать отсюда, и как можно дальше!
«»»»»»
Самуил со своей бандой приехал в Пасифик-Сити на следующее утро. Ради этого пришлось покинуть отель ни свет, ни заря. Довольный таксист скалил белые зубы – повезло ему с русскими туристами, ничего не скажешь – катаются туда-сюда из Лос-Анджелеса в Пасифик, не торгуясь, платят бешенную зелень за доставку.
Конец ознакомительного фрагмента.