Эд Данилюк. ВВО
От автора. Вступительная историческая справка.
На протяжении ста двадцати лет, с момента разделов Речи Посполитой в конце XVIII века и до начала Первой мировой войны, граница между Российской империей и Австрией, а потом и Австро-Венгрией проходила всего в тридцати пяти вёрстах на юг от Владимира-Волынского, практически там же, где сейчас смыкаются Волынская и Львовская области.
Неудивительно, что в ходе войны первая попытка захвата города была предпринята уже 3 августа 1914 года , через десять дней после того, как империя Габсбургов объявила войну империи Романовых, и через пятнадцать дней после того, как это сделала империя Гогенцоллернов. Вторая австрийская кавалерийская дивизия, поддержанная двумя батальонами пехоты и двумя артиллерийскими батареями, перешла границу и в конном строю несколько раз атаковала позиции 68-го лейб-пехотного Бородинского императора Александра III полка. Под огнём пехотинцев конники были вынуждены отойти к близлежащему селению Зимно. Снаряды повредили пять жилых домов, железнодорожную станцию и около десятка хозяйственных строений. То были первые в той войне и, как оказалось позже, самые незначительные потери города.
Через день, 5 августа, началась Галицийская битва, наступление русской армии вглубь Австро-Венгрии, и Вене стало не до Володимира .
Двадцать первого августа 1914 года части под командованием генерала от инфантерии Рузского взяли Львов. Впервые в своей семисотлетней истории главный город Галичины оказался под правлением Российской державы.
Двадцать второго августа генерал от кавалерии Брусилов вошёл в Галич.
К 8 сентября были захвачены практически вся Галичина и земли далее на юг, Буковина с городом Черновцы.
Владимир-Волынский теперь находился в глубоком тылу, на расстоянии трёхсот вёрст от фронта и на юг, и на запад.
В дни Галицийской битвы впервые приняли участие в войне Польские легионы под предводительством Юзефа Пилсудского. Его национальный полк в составе австро-венгерской армии тогда располагался на линии Новый Корчин – Опатовец. Уже в декабре этот полк превратился в бригаду.
Следующий, 1915 год, оказался удачным уже для германо-австрийских сил. Осознав, что Австро-Венгрия в военном отношении слабее Российской империи, на помощь союзнице пришла Германия. Немцы перебросили с Западного фронта на Восточный почти треть всех своих войск. Кроме того, к этому времени армии Антанты в основном израсходовали довоенные запасы снарядов, и начало сказываться преимущество центральных держав в снабжении войск. Германцы применили новую, доселе в таких масштабах невиданную, но немедленно доказавшую свою эффективность тактику — концентрацию значительных сил на маленьком участке фронта в сочетании с неожиданностью наступления.
Говорят также, что не в последнюю очередь неудачи русской армии были связаны и с попытками захвата Перемышля . Командование предпочло на протяжении шести месяцев осаждать неприступную крепость вместо того, чтобы разгромить армию Габсбургов. Перемышль 9 марта 1915 года всё же сдался, было взято в плен почти сто двадцать тысяч австрийцев и захвачено более девятисот орудий, но военная инициатива к тому времени полностью перешла к Германии.
В феврале германо-австрийские армии начали Карпатскую операцию и к концу марта отвоевали Буковину.
Несмотря на потерю целой области, ощущения приближающейся катастрофы в Петрограде не было. В конце концов, только что был взят неприступный Перемышль! Двадцать седьмого марта русский император Николай II прибыл во Львов, чтобы провести пасхальные праздники в этом трофее войны. Государь поселился в том же дворце, в котором селился, когда бывал здесь, его австрийский противник Франц-Иосиф. Царь даже спал на той же кровати! Уезжая спустя четыре дня, император наградил своего дядю, Верховного Главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами Российской Империи Великого князя Николая Николаевича усыпанной бриллиантами саблей. Как гласил рескрипт, за завоевание Червонной Руси и продолжающиеся усилия по отторжению подъярёмной Руси .
Спустя две недели германо-австрийские войска под командованием генерала фон Макензена начали наступление в Галичине и 22 апреля 1915 года невероятно концентрированным ударом прорвали русскую оборону в районе Горлиц , положив начало тому, что вошло в историю как Великое отступление русских армий. С этого момента царская армия безостановочно откатывались на восток, оставляя противнику всё больше территорий.
Тогда же на горе Маковке в Карпатах вступили в свой первый крупный бой Украинские сечевые стрельцы, военное формирование, созданное в августе 1914 года Главной украинской радой для участия в войне на стороне Австро-Венгрии.
Острая нехватка боеприпасов сказывалась во всех странах Антанты. Первыми на неё отреагировали британцы. Девятого мая разгорелся «Снарядный кризис». Однопартийный либеральный кабинет пал. Премьер-министр Асквит сформировал новое правительство, на этот раз коалиционное. Контроль над военной промышленностью перешёл к Ллойд Джорджу, который занял вновь образованный пост министра вооружений. Вскоре над частными производителями оружия был введён жёсткий государственный контроль, который газетчики иногда называли «крепостным правом».
В России нечто подобное произойдёт спустя месяц — генерал от кавалерии Сухомлинов за провалы в снабжении войск будет заменён на посту военного министра на генерала от инфантерии Поливанова, приобретшего известность в качестве главного редактора «Русского инвалида». Столь радикальных мер, как в Британии, однако, предпринято не будет, и «снарядный голод» останется бедой русской армии на протяжении всего 1915 года.
Третьего июня армии фон Макензена вошли в Перемышль. Крепость сковывала русскую армию с сентября по март, была в конце концов взята, но, как оказалось, России было суждено владеть Перемышлем лишь три месяца.
Восьмого июня германо-австрийские войска заняли Рава Русскую и Жолков .
Царская армия отступала, забирая с собой гражданское население, уничтожая дворы и панские усадьбы, сжигая сёла. Ставка надеялась этим создать атмосферу 1812 года, но результат оказался противоположным. Вместо патриотического подъёма бесконечные вереницы отчаявшихся людей на всех дорогах как прифронтовых, так и многих глубинных губерний, вызывали лишь ощущение неизбежного краха. Четыре миллиона женщин, детей и стариков, голодных, больных, ожидающих от завтрашнего дня только самого худшего, шли на восток по всему протяжению фронта. Сотни тысяч из них умерли. Именно эта эвакуация превратила неудачи армии в народное бедствие.
Владимир-Волынский заполнился беженцами и принудительно вывезенными.
Девятого июня произошло одно из знаковых событий Великого отступления — воинские части центральных держав вошли во Львов. Закончились первые в истории города месяцы русского правления. В следующий раз оно вернётся сюда через четверть века и продлится суммарно сорок девять лет.
Накануне, подчёркивая значимость происходящего, в штабе армий фон Макензена появился немецкий кайзер Вильгельм II.
Говорят, в те дни у Львова на участке фронта длиной менее ста вёрст была сосредоточена половина всех германо-австрийских войск, воевавших на Русском фронте, на всём его протяжении от Балтики до Чёрного моря.
Перед отходом русские власти принуждали к эвакуации всех мужчин от восемнадцати до пятидесяти лет. Были вывезены зерно, нефть и медь, а также собрания музеев и картинных галерей. Войска подпалили многочисленные заводики, перерабатывавшие нефть из близлежащих промыслов Борислава, и сгорели не только они, но и западные кварталы Львова. Был сожжён железнодорожный вокзал, стоивший 16 миллионов крон, и главный почтамт. За полыхавшим пожаром весь день наблюдали тысячи жителей.
В 8:30 утра в городе конными жандармами были сняты все российские флаги. Несмотря на приказ оставить Львов, на некоторых улицах группы солдат пытались создавать оборону. В 10:00 под охраной черкесов на автомобиле покинул город военный губернатор Шереметьев. Около 12:00 по Яновскому тракту въехали в столицу Галичины первые австрийские военные — это были уланы, и их было всего двое. Лишь через час вошли Кошицкий и Райхенберский пехотные полки. В 16:00 во Львов приехал командующий второй австрийской армии генерал фон Бём-Эрмоли и принял город под свой контроль. На следующий день также прибыли эрцгерцог Иосиф-Фердинанд, глава генерального штаба австро-венгерской армии Гецендорф и немецкий генерал фон Макензен.
Вторая австрийская армия, которая заняла город, отмечала, что русские за десять месяцев никак не подготовили неофициальную столицу Галичины к обороне. Возможно, Ставка верила, что защищать Львов никогда не придётся. Возможно также, что она просто не надеялась удержать город.
Украинская диаспора, в целом приветствовавшая поражения Российской империи в этой войне, праздновала возврат Львова под австро-венгерский контроль с большим размахом. И, конечно, праздновали Центральные державы. В Берлине и Вене звонили колокола всех храмов. Дома украсили цветами и флагами. Австрийский император выступил с балкона Шёнбрунна перед собравшейся у дворца толпой.
Австро-венгерская администрация Львова немедленно сняла русский запрет на печать книг и газет на украинском языке, а также употребление этого языка на публично вывешиваемых плакатах, афишах и вывесках, в письмах и телеграммах. Выяснилось, что остававшийся в городе в течение всего русского правления дряхлеющий Иван Франко продолжал писать, пусть и «в стол», в основном сконцентрировавшись на поэтических переводах. Вновь открылись украинские банки, коммерческие и общественные объединения. В полном объёме, хоть и без вывезенного русскими властями в Курск митрополита Шептицкого, возобновилась деятельность униатской церкви.
Изменилась и жизнь евреев. Они опять стали полноценными гражданами, смогли получать любое образование, заниматься любым видом деятельности и селиться, где заблагорассудится. Интересно, что Петроград такого статуса евреям даже не обещал. Обещал он, однако, другое — накануне падения Львова Верховный Главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич издал приказ ко всем солдатам-евреям, в котором посулил, что после войны иудеи смогут жить все вместе и совершенно свободно в Палестине.
Участвовавшие в обороне Львова на стороне России японские майор Накаима и капитан Гасгимото совершили на окраине города харакири.
В день, когда русские войска покинули главный город Галичины, главнокомандующий Северно-Западным фронтом Российской империи генерал от инфантерии Алексеев, под началом которого находилась воинская мощь, вдвое превосходящая силы Англии и Франции, заявил иностранным газетчикам, что его страна может пережить практически любые территориальные потери. Она должна крушить неприятеля, пока тот не истощится. После этого русские перейдут в наступление.
Германо-австрийские войска вышли к довоенной границе с Россией, в целом вернув территории, потерянные в 1914 году. Теперь главный театр военных действий предсказуемо сместился в Польшу. Судьба Владимира-Волынского, находившегося между Волынской губернией и входившими в Царство Польское Люблинской и Холмской губерниями, полностью зависела от того, что произойдёт с бывшей Речью Посполитой.
Фон Макензен, теперь уже генерал-фельдмаршал Германской империи, повёл свои войска на север, на Брестскую крепость, тем самым отрезая Польшу от России. На своём пути он неизбежно должен был пройти через Володимир. Русские, однако, уже сформировали мощную оборону в районе Люблина — Холма — Грубешова , преграждавшую немцам путь на север, а значит, закрывшую, как щитом, и Владимир-Волынский. Жители города продолжали читать вести с фронта по-обывательски спокойно. Да, неприятель всего в сорока вёрстах на юг, но немцы до нас никогда не дойдут!
Поход фон Макензена, хоть и ставил своей целью окружение русских войск в Польше, был, однако, второстепенной угрозой для Конгрессовой Польши. Основным театром военных действий должна была стать Варшава.
Из германской провинции Позен польская столица была ближе всего. Линия фронта здесь не менялась с февраля — немцы стояли всего в сорока пяти вёрстах от Варшавы на запад и север, но город защищала самая мощная из русских крепостей — Новогеоргиевск .
Следовало ожидать удара с юга, из Королевства Галиция и Лодомерия , где центральные державы сосредоточили в своё время для Горлицкого прорыва невиданное количество войск. Здесь главной защитой столицы Польши была крепость Ивангород .
На севере, от реки Неман до самого Балтийского моря, находились войска генерал-фельдмаршала фон Гинденбурга. Совсем недавно они оккупировали практически всю Курляндию и теперь двигались на Ригу. В любой момент эта армия могла повернуть на юг, на Варшаву.
Пятнадцатого июня царские войска оставили Бурштин и Рогатин. В тот же день украинские сечевые стрельцы силами одного куреня, утратив в бою 130 человек убитыми и ранеными, взяли Галич. Сотник Витовский стал комендантом города.
Шестнадцатого были захвачены Великие Мосты, Нароль и Томашов .
Семнадцатого июня фон Макензен отбросил группу генерала Олохова к Грубешову.
Всего через неделю после падения Львова фронт неожиданно оказался в тридцати двух вёрстах на запад от Володимира. Для немецкого фельдмаршала, однако, направление на Владимир-Волынский не было главным, и дальнейшего развития наступление его XI армии не получило.
Восемнадцатого июня немцы заняли Замостье .
Двадцать первого германо-австрийские армии захватили Красник, открыв для себя дорогу на Люблин.
Предвидя сходящиеся удары армий Тройственного Союза на Варшаву с севера и юга, русское командование потребовало от Ставки снять задачу непременно удержать Варшаву. Столица Царства Польского больше не считалась самоценной сама по себе. Она стала просто укреплённой позицией. Так же переменилось отношение и к крепостям Осовец и Ивангород. Это решение фактически означало готовность русских сдать Польшу.
Двадцать второго июня царская армия, оставляя за собой пожарища и принуждая местное население к эвакуации, ушла из Крылова . По прямой это двадцать пять вёрст до Владимира-Волынского. В реальности, однако, из-за болотистой местности и реки Западный Буг дорога на Володимир составляла сорок пять вёрст и пролегала через яростно защищаемый русскими Грубешов.
В тот же день немцы с аэропланов разбросали над Варшавой листовки, в которых предсказывали захват столицы Царства Польского ещё до конца июля. Мирные жители сами, без приказа властей, стали покидать город, в основном, рассеиваясь по близлежащим сёлам.
К 23 июня австрийский генерал фон Бём-Эрмоли, то ли подчинённый фон Макензена, то ли находящийся с ним «во взаимодействии», занял польский берег Западного Буга.
Двадцать восьмого июня фон Макензен издал внутренний приказ для высших офицеров своих армий, в котором заявил, что захват Галичины — это первая часть драмы, финал которой разыграется при взятии Киева. Генерал-фельдмаршал предположил, что на это понадобится от пяти до десяти месяцев. В войсках этот приказ вряд ли вызвал большой энтузиазм — всего месяц назад кайзер обещал, что Россия сдастся после падения Польши.
Тридцатого июня части фон Бём-Эрмоли вошли в Деревляны, а фон Макензена — в Грабовец.
Газеты живописали недостаток снарядов в царской армии — по окопам 2-й и 11-й Сибирских дивизий в один только этот день фон Гиндебургом было выпущено два миллиона снарядов, русские же в ответ смогли сделать только пятьдесят тысяч артиллерийских выстрелов.
В прессу также просочились сообщения о предложениях Австро-Венгрии королевству Румыния. За сохранение нейтралитета до конца войны Габсбурги посулили Гогенцоллернам-Зигмарингенам Буковину по реку Серет, а за выступление на стороне Тройственного Союза — ещё и Черновцы и всю Бессарабию. Те же газеты напоминали, что за вступление королевства в войну на стороне Антанты Россия обещала отдать Румынии Буковину с Черновцами, а также часть Венгрии, но не Бессарабию. После этих газетных сообщений русские начали усиленно рыть вдоль румынской границы рвы и траншеи.