Оба Хицугири побледнели. Хитаги мысленно проклинала свою беспечность. Если бы она догадалась проверить другие полки, а не зацикливалась на отсутствии снотворного!.. “Я шла по ложному следу!” — осознала Супер Азартный игрок, и ей захотелось выругаться вслух, но она сдержалась.
Дэймон также пришёл в ужас от этого заявления. Но, в отличие от сестры, он переживал не из-за того, что его так легко одурачили. Он понял, что из-за него подозрения пали на невиновного, и на душе парня стало мерзко. “Я заставил Хан-сан испытать все эти беспочвенные подозрения!” — корил себя он.
Тем временем остальные ученики всё больше убеждались в виновности Супер Гитаристки. Джессика была в панике: её била дрожь, она нервно хихикала, с её губ слетали обрывки фраз-оправданий. Она не могла убедить остальных в своей честности, и паника нарастала, словно снежный ком. Тау решила, что время пришло.
— Так-так, пора голосовать! Интересно, кого же вы посчитаете преступником сегодня? — губы Тау расползлись в насмешке.
Как и ожидалось, большинство учеников проголосовали за Джессику. Тау холодно объявила, что их выбор верен, и убийца почувствовала себя так, словно на неё вылили ведро ледяной воды. Она могла лишь дрожать, будто от мороза, и в ужасе озираться в поисках поддержки.
Всё это время Амели внимательно следила за Джессикой. Когда Супер Гитаристка начала было молить поверить ей, метательница ножей прервала её.
— За что вы убили мою сестру, леди Уширомия? — голос Амели был как всегда безэмоционален и ровен, словно она не умела или не хотела менять интонации. Когда Джессика резко повернулась к ней, она встретилась с холодным и каким-то осуждающим взглядом фиолетового и красного глаз. Именно этого взгляда она вынести не могла, и ей захотелось стать маленькой-маленькой, чтобы её никто не видел, и исчезнуть, сбежать из этого ужасного места. Амели продолжала испытующе смотреть на Джессику, и гитаристка, нервно сглотнув, заговорила:
— Я не хотела этого… правда, не хотела… оно вышло так само собой…
— Как это — само собой? — холодно переспросила Амели. Джессика поёжилась и с истеричными нотками продолжила:
— Я встретила Урсулу у бассейна. Я тогда как раз думала о “тюремном режиме”, о том, что это как клетка. Я… — Джессика всхлипнула. — Я всегда боялась всякого рода ограничений, и неосознанно старалась сбежать от них. Тогда я очень боялась всего этого, и яснее всего чувствовала, что попала в западню… что мне тяжело дышать. И мне пришла в голову идея: а что, если кто-нибудь покончит с собой?.. Ведь тогда никому не придётся нести за это наказания — нужно только определить, что это самоубийство.
На лице гитаристки появилось выражение человека, загнанного в угол. Было видно, как много для неё значила свобода, и как страшно ей стало от перспективы прожить жизнь в жёстких рамках. Дыхание Джессики участилось, и стало ясно, что сейчас у неё наступит новый приступ кашля. Девушка принялась в панике нашаривать в кармане ингалятор. Едва она уладила проблему с астмой, она с видом раскаяния продолжила:
— Я не хотела её убивать. И сейчас я понимаю, какие ужасные слова я говорила. Естественно, Урсула попыталась меня успокоить. Но я тогда буквально загорелась этой идеей — не знаю, что на меня нашло, — Джессика грустно усмехнулась. — Я начала ругаться с Урсулой. Последней каплей стало то, что она назвала меня “леди Дженнифер”. Я тогда вдруг так испугалась… и я толкнула её. А она упала. Упала в бассейн и ударилась головой о бортик… Я этого не хотела! — в панике выкрикнула Джессика.
Выслушав её откровение, Хитаги внимательно взглянула на Супер Гитаристку. Супер Азартный игрок чувствовала разочарование. С прошлого суда у неё было время подумать, и Хицугири для себя решила воспринимать всё это как игру с преступником. Это игра, ставка в которой — жизнь, и Хитаги надеялась увидеть сильного человека, который не преминул рискнуть всем, что у него было, ради свободы. Но Джессика в её глазах была не такой: она вступила в игру неосознанно, всего лишь из-за глупой ошибки. И это было…
— Скучно, — холодно проговорила Хитаги, склонив голову набок.
Она сказала это так тихо, что услышали её лишь стоящие рядом Супер Хиккикомори и Супер Художник. От такой реплики Шинтаро вздрогнул и опасливо покосился на девушку. Сатоши же одарил её заинтересованным взглядом, убрав руки в карманы толстовки.
— А теперь — время казни! — жизнерадостно нарушила общий мрачный настрой Тау.
Джессика в ужасе замотала головой.
— Нет… — пролепетала она. Из её глаз брызнули слёзы, и девушка перешла на крик. — Пожалуйста, нет! Я не хотела её убивать! Это вышло случайно! Умоляю, нет!!!
Но Тау была безжалостна и глуха к её мольбам. С улыбкой палача она нажала кнопку на подлокотнике кресла, и за её спиной вновь открылась чернота.
***
Время казни!
Сольный концерт.
(Xi — Majotachi no Butoukai ~ Magus)
Тревога.
Именно это чувство испытывала Джессика, оказавшись в тускло освещённом месте после яркого зала суда. Всё вокруг будто таило в себе опасность, атмосфера буквально давила. Да ещё было невыносимо жарко.
Через плечо Супер Гитаристки был перекинут ремень, на котором висел её неизменный музыкальный инструмент, на ней неведомым образом оказалось надето какое-то платье и огромная шляпа, постоянно сползающая на глаза. Руки Джессики были свободны, и она постоянно поправляла головной убор. Единственное, что держало её, — позвякивающие при малейшем движении серебряные цепи на лодыжках.
В тусклом свете помещения она могла разглядеть силуэты. Они напоминали ей её подруг, сидящих за музыкальным инструментами: гитаристку, клавишницу и барабанщицу. Но что-то в них казалось ей жутким; в них словно не было жизни, и они напоминали безвольных кукол, посаженных в ужасающем театральном представлении.
Внезапный яркий свет заставил девушку зажмуриться. Едва Джессика разлепила веки, она с ужасом осознала, что это место — точная копия актового зала её школы, где она так часто выступала. Только вот было тут большое отличие: вместо толпы школьников в зрительном зале были безликие серые манекены. Другие “участницы группы” также являлись всего лишь фигурами, пусть и чуть более реалистичными, чем “зрители”. Освещение же дало Джессике понять, что она одета в тот же костюм, в котором выступала в один очень памятный для неё день…
От духоты было очень тяжело дышать. Джессика смахнула со лба выступившие капли пота, неосознанно глядя в одну точку зала. На удивление, она увидела там того, кто в реальности был на её концерте.
— Канон… кун? — недоумённо пролепетала Джессика. Парень, который ей нравился, выглядел более живым, чем остальные “зрители”. Неужели, он и правда?.. Реалистичная ли это кукла или всего лишь мираж, созданный её разумом от жары?
Джессика уже едва дышала. Было невыносимо жарко, всё её тело покрывал пот, ноги отказывались держать, и Джессика упала на колени. Казалось, только этого и ждал кукловод, так как словно по сигналу весь свет зала — зелёный, розовый, голубой, жёлтый — сошёлся на ней. И тут Джессика поняла: эти лучи и есть источник испепеляющего жара.
— Нет… — Джессика в ужасе замотала головой. На её глазах выступили слёзы. Платье “украсили” прожжённые дыры. На руках появились алые пятна ожогов, перешедшие на лицо и всё остальное тело. Затем на месте покраснения образовались бело-жёлтые пузыри, многие из которых тут же полопались. Глядя на все эти повреждения, Джессика закричала от боли и ужаса. Сопровождаемые её криками, лучи продолжали безжалостно жечь живую плоть.
Она затихла только тогда, когда на месте Супер Гитаристки остался обугленный труп и помещение заполнили запахи горелого мяса и воска от растаявших безликих фигур…
***
Эта отвратительная и болезненная казнь вызвала примерно у трети учеников с трудом сдерживаемые рвотные позывы. Но подавляющее большинство с ужасом взирало на происходящее на белом экране. В этом им “помог” и потянувший откуда-то запах жареной плоти…
Эрика лишь фыркнула и поморщила носик. У неё казнь не вызвала ничего, кроме отвращения. Когда трансляция была завершена, детектив повернулась к Марти и с милой улыбкой заявила:
— Я выиграла этот спор. — Затем её лицо исказила отвратительная победная гримаса, и она протянула: — Вам не следовало бросать вызов профессионалу, Ма-а-арти-са-а-а-н!
Марти промолчал, лишь наградив Эрику холодным взглядом. Его вид несказанно позабавил Супер Детектива, вызвав у неё приступ безумного смеха, в котором сквозили высокие ноты. Она наслаждалась победой.
Тем временем остальных занимала другая мысль. Они вновь сумели выжить, но какой ценой?.. Неужели, эти люди за небольшую слабость заслужили смерти?..
========== Flower Field ==========
— А-а-а, я так нервничаю!
Джессика упала спиной на кровать, прижимая к себе подушку. Сейчас она в своей комнате сидела с служанкой, работающей в их доме дольше всех других молодых слуг, и по совместительству лучшей подругой на этом отрезанном от мира острове — Шаннон. Когда у Джессики было тяжело на душе, эта девушка неизменно составляла молодой госпоже компанию и выслушивала все её проблемы. Вот и теперь Джессика позвала её в перерыве между уборкой, чтобы обсудить дела насущные.
А обсуждать было что: на последнем школьном фестивале Джессику увидел человек из престижной частной академии “Пик Надежды” и заинтересовался её музыкальным талантом. После выступления он вручил Уширомии приглашение в эту школу, открывающую перед тобой все двери в светлое будущее. Джессика была абсолютно счастлива и была в любой момент готова принять предложение, но перед ней вставало несколько проблем, главная из которых — её мать. Уширомия Нацухи поставила себе цель воспитать дочь идеальной наследницей их богатой семьи. И в её планы уж точно не входило позволять Джессике заниматься такими глупостями, как музыка. Джессика как-то слышала, как мать отзывалась о музыкантах как о “разгильдяях, впустую тратящих свою жизнь на бесполезные развлечения”, и уже в красках представляла, как будет рассказывать ей о своём решении и последующую реакцию родительницы. Предстоящий скандал не мог не нагнетать на Джессику тоску.
Шаннон внимательно выслушала переживания юной госпожи и постаралась мягко её приободрить.
— Не волнуйтесь, Джессика-сама. Вот увидите, если вы по душам поговорите с Мадам, она вас поймёт. Сначала, конечно, будет ругаться, но поймёт, — Шаннон задумчиво скосила глаза в сторону.
От таких “радужных” прогнозов Джессика прижала подушку к лицу и в отчаянии застонала. Шаннон виновато опустила голову и извинилась, на что Джессика спешно откинула подушку, приняла сидячее положение и замахала руками.
— Нет-нет, всё в порядке! — заверила Джессика. — Ты абсолютно права! — затем она тяжело вздохнула и обречённо пробормотала: — Главное — вынести первую фазу, а потом пустить в ход аргумент о престижности. Авось прокатит, — девушка ещё раз тяжело вздохнула. Под добродушное хихиканье Шаннон она вновь завалилась на спину и с кислой миной проговорила: — Если я выбью согласие, это ведь мне придётся жить в общежитии при школе всё время учёбы, а сюда приезжать лишь на каникулы…
Шаннон хитро усмехнулась и с лукавой улыбкой заверила:
— Не волнуйтесь, Джессика-сама, за время вашего отсутствия Канон-кун вряд ли найдёт девушку лучше вас.
От этого замечания Джессика зарделась как помидор. Её раскрасневшееся лицо и уши с потрохами выдавали истинную причину её волнения. Девушка в бессилии метнула в подругу подушку, но та ловко уклонилась от “снаряда”, и предмет с шлепком ударился о стену. Джессика долго пыталась спорить, что она ничуть не переживает из-за разлуки с юным слугой, на что Шаннон лишь с улыбкой кивала. Наконец, Джессика устало рухнула лицом в постель. Спустя некоторое время молчания она подняла голову и с некоторым разочарованием проговорила:
— Эх, придётся пропустить семейную конференцию в этом году. А жаль. Ведь спустя шесть лет отсутствия на ней, наконец, объявится Баттлер.
На этих словах Шаннон изменилась в лице: с него исчезла былая улыбка, уступив место почти мертвенной бледности. Но Джессика не успела уловить эту перемену, так как служанка быстро вернула на своё лицо дежурную улыбку и задумчиво проговорила:
— Возможно, вам будет лучше в этой школе. Этот остров вызывает у вас лишь чувство лишения свободы, верно?..
С этим Джессика не могла не согласиться и лишь пожала плечами, насколько ей позволяло положение лёжа на животе. “Думаю, это действительно так, — размышляла Уширомия. — Надеюсь, школьное время принесёт мне много всего хорошего”.
Я всего лишь хотела освободиться из клетки родительской опеки и обязанностей главы. За что же я попала в новую тюрьму? И как так вышло, что я стала убийцей?..
***
В просторном зале раздался стук каблуков. Дождь снаружи мерзко моросил, но не бил шумно по крыше и высоким окнам, при этом всё равно умудряясь забраться неосторожному путнику за воротник. Прекрасный сад за окном выглядел тускло из-за нависших над ним унылых серых туч. Множество растений в нём пожухли, с декоративных деревьев опала листва.
Но зашедшую в зал девочку на вид тринадцати лет совершенно не волновала растительность. Гораздо больше её раздражал дождь: он изрядно намочил её тёмно-бирюзовое платье с пышной юбкой немного выше колена, такого же цвета бриджи и маленькую шляпку, держащуюся на голове при помощи повязанной под подбородком ленты. В фиолетовых туфлях на невысоком каблуке хлюпала вода. Едва девочка вошла в помещение, к ней тут же поспешила Урсула в изобилующем бантиками чёрно-белом наряде горничной с полотенцем в руках. Её маленькая госпожа с раздражённым выдохом приняла полотенце и стала вытираться, попутно причитая.
— И что там Джи думает, интересно мне знать?.. — ворчала она, проводя полотенцем по чёрным волосам, заплетённым в два коротких хвостика, отчего с них мистическим образом исчезла вся влага. Урсула попыталась оправдать девушку, о которой говорила её госпожа.
— Но вы же знаете, госпожа Эрика, как она тоскует…
— Знаю! — раздражённо заявила Эрика, морща свой маленький слегка вздёрнутый носик. — Но с тех пор прошло уже пять лет! Пора бы уже перестать траурить и начать думать о тех, кто тут живёт помимо неё!
У Эрики была привычка говорить громко, быстро и много, и каждую свою фразу она чуть ли не выкрикивала, почти не делая пауз между предложениями. Урсула на это лишь смиренно опускала голову, будучи привычна к особенностям своей госпожи.
Наконец, Эрика закончила вытираться и передала полотенце Урсуле. Та приняла его, наблюдая за девочкой. Эрика начала ходить по помещению кругами. Затем она резко остановилась перед Урсулой и, задрав голову, чтобы смотреть в лицо горничной, заговорила:
— Урсула.
— Да, госпожа Эрика? — Урсула недоумённо смотрела в тёмные синие глаза-озёра госпожи. Та мило улыбалась.
— Что ты думаешь по поводу моей маленькой просьбы? Только честно, — Эрика пригрозила пальчиком в белой перчатке.
— Я думаю, вашу просьбу просто необходимо выполнить, — от чистого сердца ответила горничная, отчего на лице Эрики появилась довольная улыбка. Видя настрой госпожи, Урсула поспешила добавить: — И я сделаю всё, чтобы вывести злодея на чистую воду, обещаю!
Девочка переменилась в лице. Её большие круглые глаза стали ещё больше и круглее от удивления, но Эрика быстро взяла себя в руки. Она сделала шаг в направлении Урсулы, подойдя к ней почти вплотную, мягко обхватила бледное лицо горничной руками, чуть притягивая его ближе к себе, и заглянула в фиолетовые глаза. Урсула слегка опешила, но почти не показала этого, так как за долгое время научилась не удивляться сумбурным действиям госпожи. В выражении Эрики читалось снисхождение, на губах была скептическая улыбка.
— Конечно, конечно… — проговорила она тоном родителя, которого ребёнок убеждает в том, что видел магическое создание, а тот лишь кивает, зная, что чудес не бывает. Затем она с немного надменной усмешкой добавила: — Развлеки меня, моя милая горничная.