-Запомните, вы ни о чём другом, кроме как о Боге думать не должны, если вы, конечно, хотите попасть в рай, а не вернуться к командиру, - язвительная улыбка вновь озарила лицо учителя. - Почему, думаете с вами приключаются всякого рода неприятности? - задав вопрос, учитель не стал даже дожидаться ответа, сам же быстро ответил. - Да, потому что вы грешники! Вы думаете, грех - это только человека убить? Нет! Ваша лень, трусость - это и есть, самый что ни на есть грех. Вы думаете, вашим товарищам легко на занятиях? Поверьте - нелегко, но они, как вы не ноют, вроде Сергея за спину товарища не прячутся, - Сергей покраснел до корней волос при упоминании своего имени, а учитель продолжал бичевать их. - Вам по шестнадцать лет, а вы ничего не знаете о Боге! Шайтаны! Черти! Нет вам другого названия. Вы должны день и ночь благодарить Бога: за хлеб, за воду, за сон, за жизнь. Вы делаете это? - ребята, дрожа как осиновый лист на ветру, смотрели на Фердоуса, а тот всё больше распалялся. Брызжа слюной, он уже почти кричал. - У вас остался последний шанс спасти свои души и попасть в рай. Вы на своём личном опыте убедились, что жизнь полна страданий и слёз, и ничего хорошего в ней нет. Но есть другой мир полный радости, счастья, любви и тепла. Этот мир называется раем. Там нет смерти, ибо жизнь там вечна. И в это место можно скоро попасть и не надо проживать полную страданий жизнь. Но, чтобы туда попасть без очереди, а очередь туда громадная, вы должны доказать Богу, что вы стоите рая, что вы достойны его внимания. Все, кто в этом лагере находятся и ваши товарищи, в том числе, можете это доказать. Вам всем выпал счастливый билет, - ребята, плохо соображая, что от них хотят, но чувствуя, что надо делать, мотали головой в знак того, что им выпал счастливый билет. - Тогда вы должны своей жизнью это доказать. И как только вы это докажите, вы в тот же миг, окажетесь в раю! - устав от напряжения учитель замолчал. В кабинете установилась мёртвая тишина. Ребята боялись дышать, чтобы не навлечь гнев Фердоуса. Через несколько секунд, он добавив. - Книги на русском языке, чтобы не говорили потом, что ничего не поняли. Читайте, - хлопнув дверью, учитель вышел из кабинета.
Книги, которые ребята раскрыли были своего рода сказками. В них в интересной, доступном для понимания изложении рассказывалось о Боге, о тех цивилизациях, которые он создал, но которые встали на путь греха и Богом были уничтожены за это. Но всякий раз, после каждого повествования, обязательно говорилось, что Бог миловал тех людей, которые искренне верили в него и не грешили. Всем им Бог обещал рай, красочное описание которого приводилось тут же. Ребята читали и постепенно, мысль о Боге как о благодетеле, всё существеннее проникала в их сознание и несло с собой успокоение.
Глава
Сёма терпеливо ждал месяц, который выделил ему Лёня, отдав "приказ" не звонить ему и не ходить в полицию. Месяц прошёл, а от Лёни известий не было. Уже как два дня день и ночь Сёма сам названивал другу, но его телефон непонятно молчал. Отпросившись на работе Сёма, взяв кассету с записью признаний Саши, вошёл в здание полиции города Благое. У входа в здание полиции его встретил дежурный, который заблокировав вертушку поинтересовался к кому тот направляется и по какому он поводу.
-Не подскажете, как мне найти подполковника Герасимова?
-Подполковник у себя. По какому вы делу?
-По очень серьёзному. Он в курсе. Не подскажете, как мне пройти к нему?
-Направо по коридору, надпись на двери будет.
-Спасибо, - Сёма пошёл в указанном направлении и уже вскоре стучался к подполковнику. Приоткрыв дверь, он вошёл в кабинет. Подполковник был один и сидел за столом, разбирая какие-то бумаги.
-Здравствуйте.
-Здравствуйте...Вы ко мне? - подполковник оторвался от бумаг, взглянув на вошедшего.
-Да. У меня пропал друг.
-Как давно?
-Месяц. Дело в том, что вы с ним сталкивались. Его отца, священника, убили. Помните? Вы ещё арестовали подозреваемого. ... В деле всплыли интересные факты, у одного из подозреваемого был паспорт на чужое имя. Мне друг рассказывал, что вы, самолично, фотографию на паспорте отклеили, она была топорно приклеена, - Сёма торопился сообщить как можно больше информации, потому валил всё в одну кучу.
-Что-то припоминаю. А причём здесь пропажа вашего друга? Его что украли? - губы подполковника тронула едва заметная улыбка.
-Он нашёл парня, настоящего хозяина паспорта. Ему по неизвестной причине оторвало ногу. Он на грани сумасшествия.
Подполковник отодвинулся от стола и с раздражением посмотрел на Сёму.
-Шерлоки Хомсы нашлись? Вам что, больше заняться нечем?
-Говорю же у пропавшего друга отца убили и все эти фотографии всплыли по его делу.
-И что? Ему кажется по -русски сказали, что делом его отца занимаются.
-Что-то долго вы занимаетесь. И почему ничего не сообщаете?
-Пока сообщать нечего.
-Вот и он так подумал, что вы в висяк это дело запишете, потому решил сам во всём разобраться.
-И что разобрался?
-Нет...В этом вы правы, каждый должен заниматься своим делом, но кое-что узнать удалось. Позвольте я закончу?
Подполковник, молча, кивнул
-Наш общий друг гипнолог смог кое-что узнать у того парнишки, которому ногу оторвало. Вот запись сеанса, - Сёма положил на стол подполковника кассету. Подполковник, взяв кассету убрал её в стол.
-Я позже прослушаю. Давайте вернёмся к вашему другу.
-Мой друг месяц назад пошёл устраиваться в это злосчастное ПТУ, где в своё время учился пострадавший парнишка, ну который без ноги остался. Друг хотел самолично разобраться во всём.
-И что?
-Он пропал. Я был в ПТУ, там его в помине нет. Они о нём ничего не знают, хотя он мне позвонил и сказал, что директор принял его врачом на работу.
-Когда у вас был с ним последний разговор?
-Месяц назад. Он позвонил и сказал, что его приняли на работу, а директор отказывается, говорит, что никого не принимал. Не знаю, кому верить. Лёня, то есть мой друг просил месяц ему не звонить. Месяц прошёл, его телефон не отвечает. Я поехал в ПТУ, там о нём даже не слышали.
- У вас есть фотография друга?
-Да, - Сёма достал из кармана фотографию Лёни.
- Спасибо, что сообщили, - подполковник взял фотографию. - Узнаю я вашего друга. Мы сегодня же займёмся его поиском. Говорите в ПТУ врачом устроился?
-Да. Он мне лично это сказал и просил месяц не беспокоить.
-Дело серьёзное, - подполковник строго посмотрел на Сёму.
-Вы уже, вернее ваш друг достаточно накуролесил, потому пожалуйста, если вы хотите увидеть его живым, то не предпринимайте самостоятельных шагов. ...Но, если он позвонит, или от него кто-нибудь позвонит, обязательно сообщите мне. Звоните в любое время суток. Немедленно. Вот моя визитка. Кассету я оставлю у себя. Вопросы есть?
-Хорошо, - Сёма пожал плечами. - Вы будете держать меня в курсе того как идут поиски?
-Конечно. Как только появится информация, сообщим. До свидания.
-До свидания, - волнение Сёмы не убавилось, но он понимал, что искать людей дело полиции, потому пусть и расстроенный, но пошёл домой.
Глава.
Сергей уже несколько дней ходил как в тумане. Информация из книг, которые дал им Фердоус навалилась и требовала осмысления. Он и раньше слышал о Боге, а как мама заболела, так вообще стал посещать храм и даже выучил молитву" отче наш". Он не раз слушал проповеди священника из монастыря, тот тоже говорил о рае, о том, что надо сделать, чтобы туда попасть, но он никогда никого не торопил. Фердоус связывал смерть с раем, но Сергей с каждым днём всё отчётливей стал чувствовать, что уже не хочет умирать. Смягчение жизненных условий, отсутствие кумира, в качестве которого выступал в своё время Фердоус, вернуло ему жажду жизни, способность думать о чём-то другом, строить планы и даже мечтать. Он всё чаще стал вспоминать маму. Больница была именно тем местом куда возвращали его воспоминания, накатывая волной и в основном по ночам. И тогда всё исчезало - оставался он и мама. "Лучиком счастья", именно так она меня называла, всякий раз, когда я приходил к ней и плакала от счастья. А потом обязательно расспрашивала и про Толика, и про меня, как живём и всё такое. Переживала за нас сильно, это я по её глазам видел. Надо же, как будто вчера это было, хотя прошло почти пять месяцев. ... Хорошо, что я врал ей говоря, что меня отпустили из интерната, а то бы мать извелась - это точно. Как же, отпустит этот козёл, сбегать приходилось, а потом по возвращении - подвал, побои, голод. Но ничего я сильный, ради матери и не такое можно потерпеть. ... Интересно коляски-каталки ещё целы. Одна почти что сломалась. Дед Егор, сторож в больнице, обещал починить. Если не починил, надо будет начальству пожаловаться. А что, их всего три штуки, этих каталок, а больных - пятьдесят. Всё время приходилось рыскать по всей больнице, пока найдёшь. Наглые родственники умудрялись даже прятать эти кресла, чтобы, когда нужно для них самих, сразу достать. Но меня не обхитришь, я знал все их потаённые места, хотя сам так никогда не поступал. Лично я просто брал и приходил к матери в тихий час. Гулять не положено, все спят. Но нам разрешали медсёстры. ..., наверное, потому что я им нравился, не понимаю правда за что, но факт остаётся фактом. Любили они меня и всё. Когда я садил мать в коляску, и вывозил в сад, они лишь тихо улыбались нам в след. ... Хорошо, что я в каждый свой приход возил её гулять; неважно зима на дворе или лето. Я знал, что она ждёт этих прогулок. Они были единственной возможностью для неё сменить лежащий образ жизни. .... Хотя она никогда об этом не говорила, но на её лице в момент прогулок, отражалось блаженство, которое испытывал весь её организм. Даже если на дворе бушевала метель я катал её по коридору. .... Как она там без меня. Дурак я был, что ушёл с артистом. У неё одна радость была, мы с братиком. Я помню её глаза, когда сказал ей, что ухожу. Она тогда ничего не сказала, лишь улыбнулась, но глаза, ... её глаза. ...
Мысли о матери не покидали Сергея практически ни на минуту. Мать стала сниться ему каждую ночь. Раньше, когда он был в отряде командира и жизнь была борьбой за выживание, он мало думал о доме, теперь же ему нестерпимо хотелось вернуться в родной дом, забрать братишку, маму и жить всем вместе. Теперь уже он был уверен, что сможет работать и тянуть семью.
Глава.
Дни тянулись за днями и становились всё более насыщенными, хотя куда более. Ребятам и так среди дня ни то что поговорить, перемолвиться словечком друг с другом не представлялось возможным. Фердоус держал их под постоянным надзором. День был набит до отказа. Они то читали религиозные книги, которые нельзя было не читать, так как учитель требовал пересказа, в мельчайших подробностях, то занимались физической подготовкой, то оттачивали мастерство по стрельбе. На общение оставались считанные минуты перед сном. Сергей ловил такие моменты. Этой ночью ему особенно хотелось с кем-нибудь поговорить. Волнение за мать переливалось через край в его измученной душе.
- Петя, слышь? - Сергей шёпотом обратился к товарищу, но не услышав ответа, спросил вновь.
- Чё, спишь что ли?
--Чего тебе, забыл, что ли, что разговаривать нельзя?
-Никто не услышит, я шёпотом. Егорки нет.
-Прошлый раз, его тоже не было.
-Был, я помню, он тогда спал, хотя как оказалось не спал, притворялся. ... Мне домой надо, у меня мамка в больнице лежит...Она не ходит, ей помогать надо.
- Как отсюда уйдёшь?
-Не знаю. Надо попробовать сбежать.
-И не вздумай, всё равно найдут, - в голосе Пети слышались нотки не только страха, но и раздражения, ибо чуть погодя он спросил. ...а чего сюда пришёл?
-Я денег хотел заработать мамке на операцию. У меня ещё братишка есть, он в интернате остался. Маленький ещё, как они без меня.
-Жаль конечно.
-А ты что же домой не хочешь?
-Нет у меня дома. Детдомовский я... с рождения, - Петя отвечал неохотно, боясь, что их услышат.
-Давай вместе убежим, у нас жить будешь.
-Не, я боюсь, командир из-под земли достанет. И ты не вздумай. У нас нет пути назад, - эти слова Петя сказал как-то уж совсем обречённо. А через несколько секунд тихо добавил. - Трус я Серый. Устал бояться, ... но смелости на другое не хватает, - чувствовалось, что Петя говорит сквозь слёзы.
-Ты чего? - Сергей приподнялся и сел на кровате. - На чего у тебя смелости не хватает? Если на смерть, то не смей так даже думать. Им только это и надо, чтобы мы сломались, тогда нами легче управлять будет. Это мне мой друг Коля сказал. Во такой, - Сергей оттопырил большой палец. -Мы с ним вместе у командира были. Он меня многому научил. ...Тут всем и командиру, а теперь и Фердоусу, что-то от нас надо. Не могу понять пока что, но что-то надо, это точно. Назло им надо держаться. ..... Не бойся, я что-нибудь придумаю.
-Хватит тебе! Успокоитель нашёлся, - Петя вдруг раздражённо прервал товарища. В его голосе появились злые нотки, что Сергей даже растерялся.
- Что ты вообще видел и понимаешь. Пару раз морду набили, так ты себя уже в несчастные записал, убежать агитируешь. Что ты вообще в этой жизни видел?! ..... Тебе хоть известно почему Егор отлучается по ночам, а по возвращении плачет.
-Не знаю, - Сергей пожал плечами.
-Он к командиру ходит.
-Зачем?
- По душам поговорить, - съехидничал Петя, а потом зло добавил. - Командир его в своих любовных утехах использует.
-Да, ты что? Не может быть! Ты откуда знаешь?
-Мне Фердоус показывал.
-Как так?
-А вот так. Подвёл к двери и в щель приказал смотреть.
-Да, ты что.
-Вот так. Он мне тогда пригрозил, что, если не буду выполнять его приказы, по очереди с Егором ходить буду. Для меня теперь Фердоус - Бог! Я любой его приказ выполню, лишь бы к командиру не отвёл.
-А если убить прикажет?
-Убью... Если ты сбежишь, то нам всем крышка. Понял?
-Наоборот бежать надо. .... Всем, не только мне.
-Угомонишься ты, чёртов советчик, - Петя был явно не в духе, потому сказал со злостью, даже с какой-то яростью.
Сергей промолчал, ошарашенный услышанным он не стал спорить с товарищем, но ещё долго ворочался не в состоянии уснуть, узнав о несчастье Егора. Ненависть к командиру у него буквально зашкаливала, и он горел неистовым желанием отомстить. В его воспламенённом ненавистью мозгу рождались планы мести, один смелее другого.
На следующий день после утренней физподготовки и завтрака, собрались как обычно в классе.
-Опять читать заставит. Надоело, - Сергей шепнул Пете, пока Фердоуса не было.
Тот промолчал, ничего не отвечая. Буквально через несколько секунд дверь резко, почти нараспашку с силой открылась, и здоровый, высокий мужчина в чапане, уверенно, делая большие шаги, вошёл в класс и прошёл к столу. Дверь за ним с шумом захлопнулась. Фердоус всегда так входил; шумно, напористо. Ребята как в школе встали поприветствовать учителя. Тот даже не взглянув на ребят, раздражённо махнул рукой, давая понять, чтобы они сели.
-Сегодня начинается заключительная часть вашего пребывания в лагере. Через неделю, может чуть больше, вы его покинете. А пока вы должны будете научиться делать взрывчатку, - вот такими словами, строго, с ходу начал Фердоус.
У Сергея сердце ушло в пятки, оно без его ведома, отреагировала на слово взрывчатка, очевидно вспомнив события с брелком.
-Сейчас мы пройдём в цех, где и попробуем изготовить эту самую бомбу. Захватите с собой ручки и тетради.
Цех находился в самом конце казармы и представлял собой небольшую комнату, где помимо стола и табуреток, у одной из стен стоял деревянный шкаф, ручной работы, полки которого были заполнены всевозможными бутылками. В комнате царил полумрак, на потолке горела лишь одна лампочка. Войдя в комнату и привыкнув к полумраку, ребята заметили, что стены комнаты чёрные, словно в ней что-то коптили или жгли резину. В углу комнаты горкой лежали обрезки труб, длиной сантиметров тридцать-тридцать пять, рядом, тоже горкой был навален металлический мусор, большей частью которого составляла мелкая металлическая стружка, маленькие размеры, делали её ещё более острей, но были и стальные шарики от шарикоподшипников, всевозможные гвозди, гайки, куски толстой проволоки.
-Проходите, становитесь вокруг стола и доставайте ручки и тетради. Приготовьтесь записывать, - подождав несколько секунд Фердоус начал диктовать:
-Берём отрезок трубы, - он наклонился над одной из горок и взял пару трубок. - С одной стороны, как мы видим, они запаяны, - Фердоус продемонстрировал, запаянный конец.
Писать приходилось стоя, положив тетради на стол, да ещё необходимо было успеть рассмотреть то, что показывал Фердоус. В полу мраке это было совсем неудобно. Фердоус диктовал и работал достаточно быстро.
-Вставляем меньших размеров трубу в большую. Теперь заполним пустое пространство большой трубы всевозможными железными кусочками, - Он взял с полки толстые резиновые перчатки и, надев их стал из второй кучи брать железную стружку и набивать ею трубу, всякий раз встряхивая, чтобы стружки вместилось как можно больше, затем он добавил подшипников, гвоздей и прочих железяк. - Наполняем трубу не полностью, - Фердоус показал ребятам примерно до какого уровня необходимо наполнить.
-Теперь самый ответственный момент, - сказал он и положил отрезок трубы на стол. - Необходимо сделать взрывчатое вещество, которое и превратит, метал во взрывчатку убойной силы. Все записали, - Фердоус оглядел взглядом ребят.
-Берём аммиачную селитру, которая продаётся в любом хозяйственном магазине, - Фердоус открыл шкаф и достал оттуда несколько мешков и бутылочек. Взяв в руки одну из бутылок, он открутил крышку и высыпал содержимое в эмалированную чашку. - Я высыпал измельченную и просушенную аммиачную селитру. Имейте ввиду, что все ингредиенты должны быть хорошо измельчены и просушены, это обязательное условие. Подчеркните у себя в тетрадях эти слова. Дальше в чашку высыпаем алюминиевый порошок и угольный порошок, - Фердоус продиктовал пропорции каждого вещества. - Затем всё тщательным образом перемешиваем. Таким образом мы получили аммонал. Для того чтобы он взорвался его должно быть не менее килограмма. Но чтобы этот килограмм занимал достаточно мало места, его надо утрамбовать. Берём небольшую порцию аммонала и сыпем, теперь уже в меньшую трубу и утрамбовываем. Усилий не жалеем. Каждый подходите и вот этой тяжёлой маленькой кувалдой давит. Ваша задача сделать цилиндр достаточно плотным. Приступайте, я выйду по делам. Приду, проверю.