Светлана порылась и вытащила из сумочки рисунок с Летящим Демоном.
- Это акварель, поэтому повторить все естественные разводы краски невозможно. Всё равно будет отличаться. Хотя… - Она надела очки. – Мда… Очень сложно. Посмотрите, рисунок чёрно-белый, а смотрится как цветной. Видите, какое огромное количество оттенков, и серого, и чёрного. Изображение, словно играет, переливается, а происходит это, за счёт вот этих ломанных плоскостей. Врубель гений, да ещё сумасшедший. Знаете, как он рисовал? Как будто изображение на листе уже было, как в детских книжечках раскрасках. И он с невероятной скоростью наносил пятна краски в разные части невидимого рисунка, где они потом причудливым образом складывались в общее целое. Это невозможно повторить. Вот такого единого на порыве, на вдохновении, одновременно, и размашистого, и очень точного рисунка добиться простому художнику, даже очень умелому – невозможно. Нужно быть таким же гением, и таким же сумасшедшим.
- И что же делать?
- Пока не знаю, вот сижу, прошу помощи. А вы что-нибудь просите?
- Я? – Вопрос застал её врасплох. Она ничего не просила, просто сидела, наблюдала, слушала и не более того. «А действительно, если бы я поверила, в то, что рассказывает эта женщина, то о чём бы я просила Матрону? Чтобы она помогла мне добраться до убийц? Ну да, наверное… Хотя просить об этом святую, как-то неловко, если честно. Я же убить их хочу. Что ж, она мне будет помогать в этом? Вряд ли. Тогда что? Чтобы Мария из музея Лермонтова в меня влюбилась? Да, это неплохо, но что делать с диагнозом и письмом в моей сумочке? Вот… - Она даже вздрогнула. – Вот о чём надо просить – Пусть мой диагноз окажется ошибочным. Господи, вот чего я хочу, а со всем остальным, я уж как-нибудь сама управлюсь», Она закрыла глаза и стала думать о чуде. «Ну что это может быть? Что я вот сейчас открою письмо, а там пусто? Нет, почему пусто? Пусть там будут результаты обследования, которые показывают, что всё в норме, что СОЭ, это грёбанное, не повышено ни на грамм, что лейкоциты и трамбоциты, с гемоглабином… - Она оборвала поток медицинских терминов. - Опа, ты это серьёзно сейчас? Ты что повелась на это всё? На эту чистенькую площадь, на эти очереди? Ты уже готова поверить, просить и надеяться? Ну, а почему нет то? Раз уж я здесь… Вон сколько народу сюда каждый день приходит… - Она, снова посмотрела на людей вокруг, и увидела, как какой-то мужчина в форме охраны, подошёл к маме с маленькой девочкой в самом конце очереди, взял её за руку и повёл, в обход всех, внутрь церкви. И никому в голову не пришло возмутиться, все спокойно продолжали стоять, хотя это стояние могло занять часа два-три, не меньше. – Надо же, с детьми без очереди и просить никого не надо. – Её очень тронула эта сцена. Даже ком к горлу подкатился. Захотелось, тоже помочь кому-нибудь. – Ну, так себе помоги. Всего то и надо попросить Матрону». – Светлана закрыла глаза, и стала молиться, хоть и не знала, ни одной молитвы.
Через некоторое время, она почувствовала, как Наталья Владимировна взяла её за руку.
- Нам пора.
- Да? – Светлана посмотрела на часы. – Чтооо? Мы сидим здесь уже два часа?
- Да, здесь быстро идёт время и очень спокойно. Можете не сомневаться, она вас услышала.
Светлана шумно выдохнула, и они поднялись.
- Да, хорошо здесь. Спасибо, что привели меня сюда.
Они пошли на выход, но перед воротами обернулись, Наталья Владимировна несколько раз перекрестилась, и поклонилась Храму. Светлана ничего такого делать не стала, но искренне сказала спасибо этому месту, и пожелала всем людям, кого только охватила взглядом, всего самого лучшего, чтобы они справились со своими проблемами, и чтобы к ним пришла помощь.
Всю дорогу обратно они молчали. Светлана прислушивалась к себе, и к своим ощущениям. Вроде всё, как было, так и осталось. Небо, улица, дома вокруг, ничего не изменилось.
«А должно было? – Она осмотрелась, выискивая какие-нибудь изменения. – Нет, всё та же улица, все те же дома, разве что чуть чище стали… а действительно. Ну-ка ну-ка. – Она ещё раз всё осмотрела. – Точно, появилась какая-то прозрачность в воздухе.
- Ну, что за чушь? – Тут же проснулся скептический голос внутри неё. – Ты просто отдохнула там и всё, и глаза твои отдохнули.
- Ну, может быть, не буду спорить… »
Они вернулись в квартиру Натальи Владимировны, и расположились на той же кухне.
- Чаю?
- Да, с удовольствием.
После того как перед ними появились чашки с чаем, варенье и мёд, Наталья Владимировна попросила:
- Расскажите мне всё с самого начала, чтобы я точно понимала, что нужно сделать.
- Хорошо. – Легко согласилась Светлана, с удивлением отмечая, что эта просьба не встретила у неё никакого внутреннего сопротивления. Куда только подевались её настороженность, и подозрительность? Наоборот, просьба была абсолютно естественной, когда один заинтересованный, в общем деле, человек обращается к другому, и нет ни одной причины не доверять ему. – «Это что, посещение монастыря святой Матроны так подействовало, на меня? Кто бы мог подумать…»
И она рассказала всё: И о первой встрече в фонде, и о проклятии Лермонтова, и о странной гибели всех участников событий, включая неудавшееся покушение на неё саму – в общем всё, за исключением маленьких, несущественных нюансов, в виде гонорара, который она решила не отдавать, или её отношения к некоторым участницам рассказа. «Нюансы ведь эти никак не помогли бы Наталье Владимировне в работе над рисунком? Никак. Ну и чего её грузить лишней информацией?»
- Почему вы решили, что именно этот рисунок нашла Кашина? – Прервала размышления Светланы художница.
- В смысле?
- Из того что вы рассказали непонятно, почему именно этот рисунок нужно скопировать. Только потому, что в списке рисунков, который вам показали, напротив него написано, что его местонахождение неизвестно?
- Ну да, а что?
- А то, что рисунков, на самом деле, может быть сколько угодно. Это только известно о двадцати с небольшим, и если уж быть совсем точным, то о двадцати двух рисунках. Но на самом деле их может быть, и двадцать пять, и сто двадцать пять. И какой из них обнаружила ваша пропавшая девушка – большой вопрос.
- Хорошо, допустим вы правы и она нашла другой рисунок - это как-то облегчает вашу работу? Мне, в общем-то, всё равно какой, рисунок послужит приманкой, лишь бы на нём был изображён Демон, и он выглядел старым. Кстати это возможно?
- Что?
- Чтобы рисунок выглядел старым?
- Конечно. Это самое простое в данном случае. Берём старую бумагу, и рисуем на ней.
- А где взять старую бумагу?
- Не важно, найдём, не переживайте за это.
- Хорошо. – Светлана обдумала что-то. - Если не копировать именно этого Демона, то тогда какого?
- Правильный вопрос. И чтобы на него ответить, нужно понять, что вы собираетесь делать, когда рисунок будет у вас. Допустим, мы справились, и он у вас есть, что дальше?
- Не думала об этом.
- А зря. Если вы его просто покажете кому-то издалека, то это одно, и требования к тому, чтобы он был один в один с оригиналом не нужны. А вот если вы его отдадите в руки специалисту, то да, все те проблемы с копированием о которых мы говорили, встают во весь рост. Специалист увидит разницу, особенно если будет сравнивать с иллюстрацией, а он будет сравнивать. – Она подумала немного. – Правда, всегда есть возможность сказать, что это один из вариантов. Известно, что у Врубеля было по нескольку вариантов на каждую иллюстрацию, и в книгу вошли не самые лучшие, как ни странно.
- То есть?
- Процесс приёмки был очень сложным. Врубеля считали странным, а его иллюстрации подвергались уничижительной критике. И не удивительно, техника его рисунка резала глаз, своей новизной, а сюжеты, которые он выбирал для иллюстрирования, мягко говоря, удивляли. Вот вам пример. – Художница поднялась из-за стола, сходила куда-то внутрь квартиры, и принесла оттуда ноутбук. – Вот что писал о его работе критик «Северного Вестника», он упрекал Врубеля в грубой «аляповатости» и «небрежности» рисунков и делал ему выговор за неуменье выбирать сюжеты: - «Казалось бы, кому может придти в голову воспроизводить в рисунке такой мелкий штрих в целом рассказе, как следующие две строчки в Демоне: „На трупы всадников порой / Верблюды с ужасом глядели“, а вот г. Врубель вздумал это изобразить».
- Или вот. – Наталья Владимировна нашла ещё кусочек уже из «Русского вестника»:
«Г-н Врубель, очевидно, хотел дать тип восточного кавказского демона: он изобразил его в виде старой грузинки с орлиным носом, тонкими, вдавленными губами, черным, пронизывающим взглядом и широкими черными бровями. Крылья у него вышли нелепого характера, какие-то матерчатые, точно шитые из лоскутков разных материй…»
- Смешно читать сейчас, но это так. И то, что были приняты, именно рисунки Врубеля в качестве иллюстрации к Демону, в очень большой степени заслуга его покровителя Петра Петровича Кончаловского, отца художника Петра Кончаловского, кстати. Без него ничего бы не вышло.
- И что? Как нам это поможет?
- А вот как - нам совсем не обязательно копировать этот рисунок, Нужно сделать ещё один «вариант» на тему Летящего Демона.
- Это проще?
- И да и нет. С одной стороны, создать композицию, под гениального художника, ещё сложнее. На то он и гений, чтобы делать то, что простым художникам не подвластно. С другой стороны, никто не мешает сказать, что это неудачный рисунок. Вам ведь не продавать его нужно, а привлечь им внимание к себе.
- Вот именно.
- Это посильная задача, по крайней мере попытаться можно.
- Спасибо.
- Пока не за что.
- А сколько по времени займёт?
- Не могу сейчас сказать, вот возьмусь и тогда по факту скажу.
- Хорошо.
Светлана начала подниматься, но художница остановила её.
- Подождите, вы упомянули о том, что один из рисунков находится в Русском музее в Киеве, и что у вас есть одна странная мысль по этому поводу. О чём вы говорили?
- Я хочу проверить на месте ли он.
- Вы думаете его украли?
- Да, и более того, вполне возможно, что это случилось во время событий на майдане в 2014-м году.
- То есть?
- Тут три варианта: Либо кто-то воспользовался сумятицей и неразберихой тогда, а Русский музей находится совсем рядом от Площади Незалежности, где всё и происходило. Либо сами события были организованы для прикрытия кражи…
- Ну вы хватили. Вы представляете себе масштаб того, что там было? Думаете, это возможно было организовать ради кражи какого-то рисунка?
- Да представляю, поэтому есть и третий вариант, но он самый плохой. – И она замолчала, прикидывая, стоит ли говорить.
- Продолжайте. – Подтолкнула её собеседница.
- Ну хорошо. – Светлана тяжело посмотрела на женщину, понимая, что то, что она сейчас скажет, может вызвать вопросы в её адекватности. – События в Киеве, которые больше похожи на смуту, произошли не сами по себе, а из-за того, что рисунок попал не в те руки. Именно рисунок послужил причиной начавшегося там хаоса.
- Не поняла. На что вы намекаете?
- На то, что Демон всё-таки пришёл, потому что его появление всегда сопровождается смутой, кровью и так далее…
- Вы это серьёзно? – Наталья Владимировна задала вопрос, не потому, что усомнилась в здравом рассудке гостьи, а по инерции. Было видно, что она вполне допускает реальность этого варианта.
- Пока нет, и хорошо бы мне ошибиться. Но вот если выясниться, что рисунка там нет, то… Не знаю.
- Мда, это будет очень плохой поворот всей истории. Как вы сможете узнать о рисунке?
- У меня есть одна очень хорошая знакомая в Киеве, она ммм… как бы это сказать, помощница одного из депутатов тамошней думы, или рады, ну не важно. И имеет какое-то отношение к галерейному бизнесу. Так что у неё есть, и знания, и связи, и средства. Она точно поможет.
- Хорошо, тогда за дело.
Через пять минут в машине.
Светлана завела машину и посмотрела на часы. – «Интересно, сколько сейчас времени в Киеве? Да какая разница, не спит же она? А хоть бы и спит. Отправлю смску». – Она взяла смартфон, нашла строчку Ирина Киев, и отправила короткое сообщение «Привет, нужно поговорить». Только, погасила экран, и стала осматриваться, куда ей выезжать, как телефон просигналили ответ.
«Быстро. Так и знала, что не спит. – Светлана была уверена, что это ответ от Ирины. И точно, на экране высветилось: - «Приезжай, поговорим» - Во даёт, ладно, можно и приехать, конечно (Она очень хорошо представила себе такую поездку, и, даже почувствовала запах жареных каштанов на Крещатике), но для начала позвоним. Но и этого она не успела сделать, её телефон ожил, и показал, вызов от Ирины.
- Алё, привет, дорогая. Не спишь ещё?
- Нет, конечно, когда мне спать? – Отозвался чистый, приятный голос без тени украинского говора. Это всегда было удивительно слышать, а уж сейчас, после всех событий между Украиной и Россией, когда в нашем представлении все украинцы перешли на родну мову, а русский язык у них, якобы под запретом - тем более.
- Ну да, когда тебе спать… Ты совсем звездой стала, всё время вижу тебя на каких-то шоу.
- Где это ты меня видишь? У вас разве показывают украинские каналы?
- Через интернет конечно. У нас и своих-то каналов не осталось. Хотя, новости про Украину и Сирию у нас идут нонстопом, но, к сожалению, тебя в них нет.
- А ты соскучилась?
- Ещё бы.
- Врушка, хоть ты и смотришь интернет, но на мою страницу в фэйсбуке, заходишь редко.
- Не правда, всё время смотрю тебя там.
- Если бы смотрела, то знала, что я сейчас в Москве, в Шереметьево, в терминале Д.
- Да ты что? И долго ещё будешь там?
- Часа три.
- Никуда не двигайся, я сейчас буду. И чтобы рядом никого не было, особенно твоего папика.
- Я одна и он не…
- Отлично жди. – Не дала её договорить Светлана, втапливая педаль газа в пол…
Через полтора часа в Шереметьево.
Светлана влетела в терминал «Д» и закрутила головой в поисках знойной брюнетки, одновременно набирая её номер.
- Алё ты где?
- Не вертись, я вижу тебя, и уже иду.
Светлана, наконец, увидела Ирину, и развела руки для жарких объятий. К ней подбежала сногсшибательная красотка, вся в чём-то белоснежном и очень дорогом. Они обнялись.
- Ну почему ты не лесбиянка? – Светлана, не обращая никакого внимания на окружающих, откровенно тискала девушку, отмечая про себя в какой великолепной физической форме та находится.
- Я давно уже лесбиянка.
- Тогда почему мы ещё не в постели?
- Потому что мы в аэропорту.
Так подтрунивая, и подшучивая друг над другом они, обнявшись, пошли в ближайший ресторанчик.
- Ты почему-то стала выше меня? – Светлана прислонилась своей головой к её, показывая, что она ниже ростом.
- Возможно. Я-то ещё расту, в отличии от некоторых.
Светлана посмотрела на ноги Ирины, а там было на что посмотреть, на ней были белоснежные туфли на высоченном чёрном каблуке и на такой же высоченной, черной платформе.
- Да это каблуки у тебя растут, хотя… - Она чуть отстранилась, осматривая красотку в полный рост. – Ноги, точно стали длиннее. Так бы и съела тебя. Ну? – Она потянула Ирину на себя. - Готова попробовать?
- А что ты будешь со мной делать?
- Всё. Вначале поцелую губы…
- Это можно, хоть сейчас.
- Потом шею…
- Это ты сделала только что.
- Потом поцеловала бы грудки.
- О, этого ещё не делала.
- Потом…
- Стоп, ниже я пока не готова.
- Нууу, как всегда… - Разочарованно протянула Светлана. – Отказываешься от самого вкусного.
Они дошли до ресторанчика, выбрали свободный столик, сели и что-то заказали себе.
- Рассказывай, что случилось.
- Сколько у нас времени? Да… - Прервала сама себя Светлана. – Как ты здесь оказалась?
- Я пролётом из Баку.
- На Алиева нацелилась?
- Нет, на его жену.
- О мой бог, так ты всё-таки стала интересоваться женщинами?
- Да, особенно теми, кто покупает дорогие картины.
- А она покупает?
- Покупает, но только то, что связано с Азёрбайджаном, и с деньгами у неё, всё очень хорошо.
- Ещё бы. И как? Удачно съездила?
- Пока не знаю, она взяла время подумать.