- 'Я обещал тебя спасти!!! Я обещал!!!' - Кричал я на взрыв. - 'Я тебя не защитил, я не защитил!!! Прости, прости, Боже, за что!? Ты слышишь, за что!? Она не виновата!!! Что она сделала!? Верни, верни ее!!!' - Чтобы подавить свой беспомощный вопль, я пал лицом на ее грудь и шептал - 'Я виноват, я виноват! Это все я, здесь только моя вина, я обрек тебя на эту смерть! Невозможно, невозможно! Нет, это же сон, это все сон, я сплю! Сейчас я проснусь, я же проснусь!?' - Я поднимал голову, смотрел на ее лицо, и осознавал, что это вовсе не сон, она умерла по-настоящему...
Дрожащей кистью руки я коснулся ее губ, затем провел вдоль носа к переносице, аккуратным движением снял прядь волос с ее лба и увидел то, на что так сильно боялся посмотреть. Они выстрелили ей в голову! Эти твари убили ее выстрелом в голову, почти в упор... Я взревел так сильно, что надорвал голосовые связки и голос мой превратился в сухой скрипящий писк. Мое тело сотрясалось судорогой, челюсть сжало спазмом и зубы стиснулись до невыносимой боли! Отпустив ее тело, я упал на пол, скрутился в комок и начал разъяренно рычать... из моего рта выступила пена, я весь вспотел, а за тем мгновенно почувствовал леденящий холод.
- '...Это неправильно... Я не купил тебе собаку, ты всегда хотела собаку, а я не успел! За что её у меня отняли?! У нас же планы на выходные, мы хотели гулять, мы просто хотели погулять ... Я бы подарил ей много цветов, мы гуляли бы по центральной аллее, а потом в кино, или в театр, куда угодно... Мы бы могли пойти куда угодно!'
Бред мыслей в голове согнал сильный треск за стеной. Наверно обвалилась обшивка стены или навесной потолок. Частично я вернулся во внешний мир. Носом я почувствовал дым и открыв глаза увидел, как его едкие клубы рвутся сквозь плотно набитые тряпки.
- 'Я позволю себе погибнуть?' - Спросил я себя, - 'Слишком бессмысленно умирать одному, ведь я могу забрать с собой ещё несколько людей! Да, это будет неплохо, очень неплохо! Я лично продам их органы дьяволу и ценой будет их вечное мучение!' - Попытавшись встать на ноги я тут же упал. Меня сотрясал сильнейший озноб, ноги подкашивались, а грудь и тело вибрировали мощнейшей волной эмоционального потрясения. Я сделал несколько крупных вдохов, похлопал себя по щекам и постарался собраться. Вторая попытка оказалось удачной. Встав на ноги, я спешно осмотрелся.
Все медицинское оборудование вывезли, повсюду валялись рваные куски полиэтилена, упаковочного пенопласта и много бесполезного мусора. Кроме голых стен и одинокой форточки смотреть было не на что. У форточки была деревянная рама, за ней решетка. Это именно то отверстие, через которое я наблюдал, как сумасшедший хирург помешивал своей рукой внутренности трупа. И это отверстие было единственным путём из этой западни.
Справа была дверь в холодильник, в котором хранились трупы. Дёрнув за ручку, я понял, что открыть её не получится. Толстая утеплённая дверь дополнялась хорошим замком, стержни которого уходили глубоко в железный косяк. Ломать все это не было ни сил, ни времени. План созрел, когда в дальнем углу, в куче мусора, я нашёл жестяные ножки от сборного стола. Взяв по одной из них в руки, я прильнул к форточке.
Я оценил потерянное время в шесть минут. Это было очень много! Я не знал с какой скоростью распространяется газ и как скоро произойдёт взрыв, но я предполагал, что для этого процесса достаточно не более пяти минут. Нужно было спешить.
Бить стекла было бесполезно. Рама сильно уменьшала свободное пространство, через которое я мог вылезти на улицу. Я не поместился бы там физически. Нужно было отжимать раму внутрь. Это действие правильно по двум очевидным причинам, во-первых, я смогу пролезть в окно; во-вторых, это даст мне полный доступ к решётке, крепления которой находились под рамой в структуре бетонной стены.
Пара небольших усилий и рама летит на пол, раздаётся дребезг стекла и первое препятствие на моем пути устранено. Решётка цвета ржавчины тоже не составила конкуренции моему желанию выбраться. Я просто сбил сгнившие металлические болты, и вытолкнул её на улицу.
Я бросил последний взгляд на бледное лицо Ксюши. Слезы вновь омыли мои глаза. Стараясь подавить ярость и боль, я стиснул зубы и издал глухой стон... - 'Любимая, подожди совсем немного, мы скоро снова встретимся, мы навеки будем рядом!' - Пообещал я, в последний раз глядя в ее угасшие голубые глаза...
Схватившись руками за кирпичи, я подтянулся и головой высунулся в окно. За ней последовала верхняя часть груди. Через несколько секунд, я, выкручиваясь как червяк протиснулся в форточку и оказался на улице. Только там, встав на ноги и побежав в сторону забора, я понял, как сильно кружится моя голова. Рука потянулась к затылку, я прикоснулся к мокрым волосам. Посмотрев на ладонь увидел кровь. Я серьёзно получил тяжёлой дубиной сзади, это как минимум сотрясение средней тяжести.
За территорию пожарной части я выбрался через уже известный подкоп под развалившейся частью забора. А дальше мои ноги понесли меня в сторону леса, прочь от этого мрачного места.
На мгновение я подумал, что взрыва не произойдёт. Слишком много времени прошло с момента начала пожара! Но я с самого начала ошибся, когда рассчитывал время. Я неправильно оценил площадь здания, толщину перекрытий и масштаб пожара. Наверняка и газ не так быстро заполнял помещения...
Взрыв прогремел спустя пять минут после того как я выбрался наружу. Я увидел большой столб огня, а за ним гриб черного дыма. Я уже успел добежать до лесополосы и упасть рядом с престарелым дубом. Меня покинули силы. Я закрыл глаза и прислушался к зову вечной темноты...
Глава 9
'Снова вместе и теперь навсегда'
Я пролежал на земле ещё минут пятнадцать до первого воя пожарных сирен. Я ни о чем не думал и ничего не делал. На это время я выпал из реальности и отошёл в состояние внутренней невесомости. Вошел я в это состояние не по своей воле, а по безотказному требованию моего тела. Проще говоря, я потерял сознание.
Когда я наконец очнулся, то первая посетившая меня мысль навела на конкретный факт - я теряю драгоценное время. Вскочив на ноги, я побежал в сторону шоссе. Не успел я сделать и пяти шагов, как мой живот скрутило сильнейшей болью, я упал на колени и меня стошнило.
- 'Стресс! Это все нервы, я в порядке! Я справлюсь, я найду силы!' - Прошептал я.
Несмотря на то, что я совсем не планировал дальнейшие действия, я чётко знал, что мне делать. Наше подсознание всегда все знает и если мы не в состоянии думать, то наши подсознательные алгоритмы сделают все за нас.
Я встал у дороги и начал тормозить транспорт. Останавливать кого попало я не собирался, мне были нужны водители грузовиков и трейлеров, проще говоря - дальнобойщики. Как правило, они именно те люди, которые не будут задавать лишних вопросов и подержат всем чем могут. Дальнобойщик человек простой и отзывчивый, на это я и рассчитывал.
Почти сразу остановился огромный красный тягач, я открыл пассажирскую дверь и увидел бородатого мужика шестидесяти лет.
- Куда? - Крикнул он, пробивая шум трассы и мотора тягача.
- Всего пару километров, в город.
- Садись!
Я поднялся по ступенькам и сел на пассажирское сидение. Грузовик тронулся с места.
- Боже правый, что с тобой случилось? - Спросил он, рассматривая мой окровавленный затылок.
- Мою девушку убили, а меня хотели убить вместе с ней. Мне удалось сбежать. Это произошло вон там. - Я показал пальцем на столб дыма, который возвышался над линией леса.
- Он удивленно посмотрел на меня. - Только что бутерброд ел и радио слушал, а тут тебя посадил, и ты такое выдаёшь! Жизнь непредсказуема! - Он взял в руки рацию. - Может тебе полицию или медиков вызвать?
- Нет, ни в коем случае! Мне туда нельзя!
- Скрываешься?
- Не поймите меня неправильно, но сейчас мне ни в полицию, ни в больницу нельзя. Я не преступник! Мне просто нужно добраться до города и попасть домой. Дальше я сам разберусь.
- Ну домой, так домой. - Ответил водитель. Мы тронулись с места и вывернули на шоссе. Он протянул руку в вещевые отсеки под рулём, через несколько секунд я получил пыльную аптечку.
- Да, это вовремя, спасибо!
- Не за что. Перевязывайся, а то ты тут все кровью запачкаешь. Бери все, что нужно, но имей ввиду, аптечка просрочена уже как пять лет, старайся там ничего лишнего не принимать.
- У бинтов срока годности нет, а просроченное обезболивающее с возрастом только крепости набирает!
- Хаха, это верно. Как перевяжешься, налей чаю из термоса. Кушать ты наверно ничего не хочешь?
- Я не чувствую голода, я вообще ничего не чувствую. - Наскоро перевязав голову, я проглотил несколько таблеток обезболивающего и сделал укол в бедро правой ноги.
- Юрий.
- Марк. - Мы пожали руки. У этого человека были толстые пальцы и огромная ладони. Сам он был низкого роста, полноват, с кудрявыми седыми волосами и носом с заметной горбинкой. Лицо в морщинах, голос хриплый.
- Пристегни ремень, мы к посту полиции подъезжаем.
- У меня нет с собой документов, я могу вызвать подозрение. - Предупредил я.
- Здесь редко останавливают. Я тут по два раза в день проезжаю, каждый инспектор мой тягач знает.
Водитель оказался прав, пост мы прошли на крейсерской скорости и ни один инспектор и носом не повёл.
В последующие двадцать минут я вкратце рассказал ему свою историю, Юра, в свою очередь, отпустил слова поддержки и сожаления. Пойдя мне на встречу, он предложил высадить меня поближе к дому, я согласился.
-Так что же ты сейчас будешь делать?
- Сначала приведу себя в порядок, подожду пару дней, а затем обращусь в полицию, попрошу защиты. Сразу этого делать нельзя, бандиты должны успокоиться и потерять бдительность, иначе я рискую снова оказаться на грани жизни и смерти. - Я врал не задумываясь.
Я встретил его испытующий взгляд. - Я тебе не верю, но сделаю вид, что поверил.
- Почему не веришь?
- Я бы не пошёл в полицию. Лиши меня кто-нибудь единственного близкого человека, я не стал бы плакаться полиции, я бы сделал все сам. - По сухой интонации было ясно, что он имеет ввиду. - Любой мужчина так поступит, и ты из числа этих мужчин. Я вижу это по твоим огненным глазам! Ты что-то задумал и поэтому не хочешь, чтобы я связался с полицией.
Я старался не смотреть в его глаза, делая вид, что все мое внимание сконцентрировано на повторной перевязке головы. - Я не буду опускаться до их уровня, я не пойду на убийство.
- Значит ты еще не понял, что любая мораль теряет свой смысл под прицелом пистолета. Какая разница, что правильно, а что неправильно, если через секунду тебя пристрелят? Какая разница, что правильно, а что неправильно, если ты навел дуло пистолета на человека, лишившего тебя самого дорогого? - Вопрос звучал риторически. В ответ я лишь сомнительно пожал плечами, скорчив на своем лице горькую гримасу.
- Вот именно, никакой! А теперь, Марк, хватит тянуть и налей себе чаю, тебе нужно что-нибудь выпить, тои губы посинели и совсем пересохли. Ты похож на живой труп!
- Так и есть.
***
Чай помог мне почувствовать мое тело. Обезболивающее частично сняло боль и полностью устранило головокружение. Мы уже въехали в город и спешно приближались к моему дому. Желая разбавить короткую паузу, я спросил. - Ты не боишься меня?
Он рассмеялся. - В смысле?
- Человек в рваной одежде и с окровавленной головой не вызывает у тебя опасений? Я, например, вряд ли посадил бы такого сомнительного попутчика.
- Человек в рваной одежде и с пробитой головой не будет тебя грабить! Если этот человек не сильно пьян, то наверняка попал в беду. Куда серьёзней обстоит дело с обычным человеком, тут не всегда поймёшь, чего он хочет. К тому же я еду пустой, был бы груз я бы не остановился!
- Значит мне крупно повезло. - Я показал на обочину. - Останови здесь, мне до дома сотня метров, не стоит заезжать во двор.
- Как скажешь. - Он съехал с дороги
Я открыл дверь, ступил на подножку и спустился на землю. Обойдя тягач с другой стороны я подошёл к водительской двери.
- Еще раз спасибо!
- Еще раз не за что. Если задуманное тобой дело праведное - то удачи тебе, Марк!
- Она мне пригодится.
- Целься в глаз, не порти шкуру! - Пошутил Юрий.
- Боюсь одним только глазом не обойдётся. - Ответил я, натянув улыбку.
Раздалось рычание мотора, тягач тронулся и поехал в сторону шоссе. Я же держал свой путь в сарай.
***
Издалека был виден мой автомобиль. Он стоял на обочине рядом с подъездом. По близости никого не было, в машине тоже. Чёрный внедорожник на горизонте тоже не наблюдался. Поэтому я, спрятав лицо в тени капюшона, быстрыми шагом пошёл в сторону подъезда.
Я прошёл мимо машины, свернул к лестнице крыльца и забежав по ступенькам, проник в подъезд. На лестничной клетке меня никто не поджидал, тишина и безмятежность окутывала пустынные коридоры. Я не стал ждать лифт и поднялся по лестнице. Закрыв дверь квартиры с обратной стороны, я почувствовал себя в безопасности.
Переодевшись в чистую одежду, я заново перевязал голову и принял несколько таблеток обезболивающего. Большая стрелка настенных часов замерла на двенадцати, маленькая на двух.
Громов и Полонски, в отсутствии двух сотрудников, должны остаться на рабочем месте как минимум до трёх. Тем более, кто-то же должен сделать мою работу и работу Виктора! Значит, по предположению, они должны быть там как минимум до пяти. Но предсказать, что у этих людей в голове было невозможно. Я оценивал ситуацию с точки зрения своего опыта непродолжительной работы в отделе, это были очень ненадежные предположения. Но выбирать было не из чего.
Внезапно в мою голову ворвался еще один образ про который я совсем забыл! Дима! Я видел его так редко, что во всем этом сумасшествии я не сразу о нем вспомнил. Я понятия не имел где он. Он мог быть в отделе, а мог быть на выезде. Черт подери, он мог быть где угодно! Без сомнения, он тоже учувствовал в делах Громова, он так же, как и все заслуживал смерти! Мне оставалось уповать на то, что, когда я явлюсь в отдел, все трое окажутся на рабочем месте.
План проникновения на охраняемую территорию ведомства даже туманно не рисовался в моей голове. Но это была не беда, я очень просто подошел к этому вопросу - я решил отдаться воле случая и действовать по обстоятельствам. Как все просто, не правда ли?
Время поджимало, и я уже собрался уходить. Однако меня остановило внутреннее чувство незавершённости, мне казалось, что что-то забыл! Мой взгляд обратился на письменный стол, на его правом углу лежала тетрадь, чуть леве стоял стакан с канцелярскими приборами. Меня осенило! Я понял, на что намекало мое подсознание! Я совсем забыл про маму Ксюши! Я забыл про человека, который сегодня, так же, как и я, лишился смысла жизни.
Я четко понимал, что иду на верную смерть, а значит, я поступлю очень плохо, если не напишу письмо ее маме. Она имеет права знать, куда пропала Ксюша. Этот человек, как никто другой, имеет право знать, почему я не смог спаси ее дочь! Я бесконечно виноват перед Ксюшей, но еще большая вина лежит перед ее мамой, чью дочь я обещал оберегать до последнего вздоха!
Сев за стол, я раскрыл тетрадь и начал писать.
'Ирина Ивановна, я пишу вам это письмо из чувства бесконечного долга перед вами. Сегодня случилась страшное событие. Мне тяжело это писать, и я не могу подобрать нужных слов, поэтому скажу прямо - сегодня мы потеряли Ксюшу. У нас ее забрали. Я не смог ее уберечь, я не выполнил свой долг! В случившемся виноват только я! Я не буду просить прощения, я не достоин быть прощеным. Ксюшу не в чем ни виновата и ни к чему не причастна, только моя глупость завела ее в этот капкан смерти! Она погибла от рук бандитов, и я накажу этих убийц! Сегодня я буду мстить за вашу великую боль и глубокую скорбь. Я буду беспощаден и обещаю наказать каждого, кто причастен к причинённой вам боли! Я тоже...
Ее тело захоронено под обломками пожарной части на двадцатом километре северного шоссе. В ближайшем выпуске новостей вы поймете о какой пожарной части я пишу. Чтобы не произошло, не верьте ничему плохому, что скажут обо мне или о Ксюше по телевизору или в газетах. В каком бы свете не описали сегодняшние события, будьте уверенны, наша совесть чиста!