А отец – человек лояльный, ходит по рядам – помогает ребятишкам. Не то, чтобы за них решает, но если есть вопросы какие-то – помогает, всем – кроме меня! Я на это смотрю, мне обидно стало. Подзываю его и говорю: «Пап, ты что – ко всем подходишь, помогаешь, а я?..» – «А что ты?» – «Ну, мне сейчас надо братика с садика забирать, сестру со школы встречать, потому что мама – на работе!» Все эти обязанности на меня возлагались.
Отец говорит: «Понял!» Он уходит, и минут через пять приносит решение всех задач олимпиады. Я все переписываю – ухожу. Пошел брата встречать, сестру. Проходит неделя – школьная линейка. Нас там построили и зачитывают результаты районной олимпиады.
«Первое место!..» – у меня крылья выросли, нимб над головой, я так гордо смотрю на своих одноклассников – «Первое место, – объявляют, – занял… Иванов!» «Ну, – думаю, – у меня почерк отвратительный, наверное, я что-то накарябал, как всегда, там не поняли?» Нимб пропал, но крылья еще остались.
«Второе место – жду! – Петров!» Что-то не то! Ну, ничего, третье-то место мне обеспечено! Объявляют: «Третье место – Сидоров!» Елки – палки! Перечисляют дальше: «Самая худшая работа – я уже все понял – Петрушин!» Хоть сквозь землю провались!
Отец специально дал мне неправильные решения, а я бездумно, не зная физику, переписал. У меня все кипит, такая злость, я готов был драться с родителем. Иду домой, а он ждет. У меня аж все кипит, а он такой спокойный. Захожу и прямо с порога: «Как ты мог, отец, как ты меня подставил!?».
Он говорит: «Слушай! Ты ведь не знаешь физику. Ты зачем, ты куда шел, ты на что надеялся? Вот сейчас я бы дал тебе правильные решения. Ты бы занял первое место, и тебя от района направили в Пензу на областную олимпиаду. Но там бы меня не было. И на кого бы ты рассчитывал? И тогда кого бы ты подставил – ты подумал?»
Первые минуты я, конечно, не мог осознать правоты отца – бурлила кровь! А потом посидел, подумал. Действительно, что бы было, когда бы я приехал в Пензу и ничего бы не решил? Это был бы такой позор! Я подставил бы всех учителей, район и прочее, прочее. Таким примером отец показал мне, что в жизни надо полагаться на свои силы. Их надо оценивать реально, соразмерно. Не надо их преувеличивать. Лучше их принизить немного. После этого я физику изучил, она стала одним из любимых предметов. Сдавал экзамен по ней и сдал очень удачно. Эти знания потом мне очень сильно помогали. А главное – после «урока» отца я научился соразмерять свои силы.
Разбой в рождество
Трагедия случилась в Рождество Христово. Жила женщина, известная, заслуженный работник медицины. В возрасте. Находилась дома с внучкой. У нее дома находилась огромная коллекция медицинских экспонатов с 1700 годов. Благо, за месяц до печальных событий она все это передала в Пензенский музей. А преступники знали, что у нее есть экспозиция, очень дорогая, именно по значимости исторической, научной. Она находится дома на Рождество.
С возрождением православных праздников вернулись и многие славные традиции. Утром ребятишки «колядуют»: ходят по домам, поют праздничные песни, читают духовные стихи, а добрые христиане сыплют им в мешок – конфеты, пряники, денежки. Вот и к этой доброй женщине позвонили в дверь. И она без задней мысли – думала: ребятишки пришли, кто еще придет в такую рань? – открывает. А в квартиру врывается… неизвестный в маске! Набрасывает на лицо хозяйки платок, пропитанный хлороформом. Та теряет сознание.
Ножом грабитель перерезал телефонный провод, чтобы женщина не смогла позвонить. И начал метаться по квартире в поисках ценных экспонатов, ради которых явился, но не нашел. Тогда сорвал со стен несколько икон, прихватил коллекцию медалей, посвященных Великой Отечественной войне в стеклянной оболочке.
Хозяйка понемногу пришла в сознание. Бандит, видя это, приставил нож к горлу пятилетней внучки: «Где экспонаты, – рычит, – где деньги? Давай!» Старушка стонет: «У меня ничего нет!» Он еще поискал – действительно, ничего нет! – ударяет ее несколько раз. Выбил несколько зубов. Хозяйка вновь потеряла сознание. А грабитель скрылся с похищенными реликвиями.
Мы прибыли на место происшествия. Конечно, были просто шокированы. Во-первых, потерпевшей на тот момент уже, наверное, было 70 лет. Учитывая состояние ее здоровья – такие удары! Даже было подозрение на перелом челюсти. Плюс сама ситуация – хозяйка была в тяжелейшей депрессии. Внучка – пятилетний ребенок, видела, как все это происходит, изверг с ножом избивает бабушку, грабит! Преступление вызвало большой резонанс.
Начинаем заниматься. Основная версия – преступник шел за экспонатами. Кто мог знать о ценной коллекции? Многие, слишком многие! По крайней мере, знали все горожане, потому что это было достояние города. К пострадавшей приходили как на экскурсию, особенно интересовались врачи. Начинаем выстраивать версии, но какой-то зацепки пока не находим. И вдруг поступает оперативная информация: один парень – нерусский, не житель нашего района – предлагает купить иконы.
Возникло предположение, что, возможно, это как раз «наш» случай. Хотя продавец икон в Пензе находился, он к нашему району отношения не имел. Мы проверяем его по учетам, это лицо. Нам удается получить телефон «продавца». Мы с ним созваниваемся и говорим, что хотим купить иконы. Он говорит: «Я готов, но только – если сделка состоится сегодня. Потому что я ждать не буду, уезжаю из Пензенской области».
Мы приглашаем его в наш район, на трассе провести эту встречу. Продавец отвечает: «Я уже еду по трассе в сторону Москвы, минут через 30 я буду возле вашего города!»
30 минут – это очень мало для того, чтобы грамотно спланировать операцию. И тут уже в ход идет кураж, смелая импровизация. Намечаем ход событий на предстоящей «сделке» вместе с сотрудником. Я был начальником розыска, а он – старшим опером. Понимаем друг друга с полуслова. У нас есть определенный дресс-код: рубашка, галстук. Повольнее одеваюсь: джинсы, рубашка. Слава Богу, выходной день был, он еще с небольшой кепкой пришел.
Находим машину, частную, легковую. У таксистов берем шашечку на свой автомобиль, чтобы не было подозрений. За руль садится еще один опер, и выезжаем на встречу с продавцом. Подъезжаем. А невдалеке нас страховали сотрудники ГАИ. Мы же не знаем, сколько с этим жуликом подвалит «братвы». Неизвестно нам и то, в какой машине он направился в сторону столицы.
Наш замысел был таков: происходит встреча, и «покупатель» предлагает: отъедем в сторонку – здесь место открытое, небезопасно! А там, в сторонке, их поджидают гаишники, останавливают, якобы за нарушение. И в ходе осмотра находят похищенное, если это преступники. Мы не могли расшифроваться, что «таксист» и «покупатель» – сотрудники милиции. Чтобы не «спалить» своего человека, который нам дал ценную информацию.
Вскоре жулик приезжает на место встречи. Садится к нам в машину, так называемое такси. И показывает то, что у него есть – иконы, медали. Сотрудник видит: все вещи – с места «нашего» преступления.
– Говорит: еще доски есть? (сленг – иконы).
– Да, есть и еще!
– Здесь не очень хорошо стоять, давай отъедем! – предлагает оперативник. – И там рассчитаемся.
Участники сделки отъезжают по заранее намеченному нами маршруту. Их останавливают сотрудники ГАИ, делают досмотр. Оперативники удачно играют свои роли: один – таксист, второй – покупатель. Гаишников предупредили, чтобы не выдали наших. Сотрудники ГАИ удачно подыгрывают – остановили, проводят досмотр: «Это что такое?!» Неподдельное изумление и возмущение при виде похищенных икон.
Вызывают группу захвата. Приезжаем. Я тоже играю роль: «Так, кто такие, откуда, куда, чего везем?»
«Таксист»: Вот, меня попросили подвезти, а сами мотаются туда – сюда!
Опер – «покупатель» оправдывается: «Я хотел приобрести антиквариат!»
(Нам необходимо, чтобы эти показания были! Потому что жулик мог сказать: «Я ничего не знаю, в их машине иконы нашли, с них и спрашивайте!»)
А тут уже показания дают, и мы всех троих: «таксиста», «покупателя» и жулика сажаем в милицейскую машину и везем в отдел. По дороге вспоминаю: гаишников-то я предупредил, а в дежурке никому ничего не сказал! Сейчас заведу этого жулика и своих двоих, а мы на всех наручники надели. Войдем в таком «маскараде» в дежурку, как бы там не случилось прокола!
Спросят вдруг: «Максим Юрьевич, а что это, наши парни – в наручниках?» Я мог надеяться только на удачу! Только бы у нас никто не проговорился, не подвел!
Картина: открывается дверь в дежурную часть, заводим жулика, «покупателя» и «таксиста». У всех, кто в дежурке, квадратные глаза! Я сзади иду, палец к губам, показываю: тихо! не говорите ничего! Мы их заводим, нашего закупщика и этого вора сажаем в одно место. Опер жулику говорит: «Это ты меня подставил! Вот что получилось!»
Жулик его успокаивает: «Ничего не бойся, я все на себя возьму, я не буду говорить, что ты у меня хотел купить».
– А те доски, о которых ты говорил, – смягчается «покупатель», – они паленые, непаленые?
– Паленые!
– Они хоть где лежат-то, если тебя закроют, я съезжу, их найду!
– Там-то и там-то. Перепрячь, а то вдруг чего!
И мы получили всю информацию. Всю основную. Я вызываю в кабинет жулика. Заходит, садится:
– Начальник, ты этих отпусти, они не причем. Это ж так они подъехали. Ну да, хотел предложить, но они не в курсе, без понятия!
Он же не может перед теми парнями себя плохо показать. Он же думает, что они преступники. Тоже в этом замешаны. Жулик все рассказывает, все про преступление, от кого он узнал – у них целая схема была. Один кореш им сказал, что есть такая ценная экспозиция. Он должен был напасть, ограбить, другие должны были перепродать. Но в нем заговорила жажда наживы – хотел сам все продать. Он думал, что иконы – тоже историческая ценность. Он все рассказал.
А я должен до конца роль сыграть, чтобы отпустить оперативников. Я их вызываю. «Таксисту» пальцем грожу: ты смотри внимательнее, кого берешь, а то в следующий раз вместе с ними попадешь!
– Да-да, вы уж извините!
Второй – «покупатель» – заходит.
– Мы тебе простим эту покупку, но чтобы ты больше такими вещами не занимался!
«Покупатель» удаляется – тоже с извинениями и обещаниями исправится.
Мы арестовали этого жулика. Своим «артистам» говорю: вы только до конца следствия жулику на глаза не попадайтесь, чтобы он не понял.
Хитрая получилась комбинация, развели – и преступник нам все рассказал!
След из прошлого
Был сентябрь, четвертое число, – вспоминает Максим Юрьевич. – Поступило сообщение: найден труп девушки. Выезжаем на место происшествия. Уголовный розыск, участковый, прокуратура, начальник РОВД. На пустыре лежит труп девушки, полностью раздетой. Причем рядом с ней нет предметов ее одежды. Ни одного – ни обуви, ни трусиков, ни юбки, ни кофточки. Есть телесные повреждения. Видны следы насилия, ее задушили. Поза такова, что, вероятно, был совершен половой акт. И труп лежит дня три. По некоторым специфическим признакам.
Начинаем заниматься. В первую очередь установили личность погибшей. Девушка жила недалеко от места, где нашли тело. Метров 500 от этого пустыря. Жила с родителями, не замужем. Работала на предприятии. Очень часто ходила в один из баров в этом микрорайоне.
Одна из основных версий: преступник – кто-то из посетителей бара. Три дня назад перед смертью девушка посетила это заведение. Установили всех, кто был в этом баре. Труд кропотливый, невероятно тяжелый: потому что в баре, понятное дело, потребляют спиртное. Для многих клиентов все дни – как один. Они путаются в датах, путаются во времени. Когда установили, с момента убийства прошло уже не три дня, а пять.
Начинаем раскручивать, всех проверять. Очень много судимых, и к тому же – за тяжкие преступления. Очень многим погибшая нравилась как женщина. И пусть они не домогались, но какие-то знаки внимания в том же баре ей оказывали. Девушка не была легкого поведения, хотя бар посещала, может быть, с целью знакомства.
Но грубые, явные знаки внимания она пресекала, отвергала. Невольно напрашивалась такая версия: кто-то из посетителей подвыпил, стал приставать, девушка отвергла его домогательства и тот ее убил. Такая была версия – часть оперативников отрабатывала ее.
Было и другое, довольно достоверное предположение. В том же районе жил один психически больной. Начинаем с ним заниматься. Любопытное получилось общение! Он шизофреник – у него речь немного приторможенная: «Ольга? Я ее знаю. Она мне очень нравится. Я ее пару раз провожал до дома. Но она всегда говорила – ты дурак, не ходи за мной! Но она мне очень нравилась!»
У нас аж руки зачесались! Вроде близко!
– Чем ты занимаешься, что делаешь?
– Я очень люблю смотреть фильмы про убийства. Про Машу – следователя. (Как раз шел сериал «Тайны следствия») Я, – говорит, – люблю этот сериал!
Шизофреник, потерпевшая нравилась, несколько раз провожал ее, смотрит фильмы про убийства. Господи, да тут близко-близко!
Дальше работаем, ищем и выявляем очень важную свидетельницу. Самогонщицу! Она долго не говорила, при даче показаний пришлось бы признаться в продаже самогона. Убедили ее, что нужно дать показания. Шинкарка и говорит: «В ночь перед убийством Ольга заходила с неизвестным мне парнем, попросила бутылочку вина».
Потерпевшая пила только вино. Не водку, а вино. А самогонщица еще вином приторговывала. С девушкой был парень. Высокий, «темненький». Она общие приметы запомнила, была ночь.
– Но, – говорит самогонщица, – я хорошо запомнила походку этого парня! А у него походка своеобразная была, вразвалочку. Как у орангутанга, размахивая руками, с ноги на ногу. Как у Григория Распутина (Пикуль описывал, у меня такая была ассоциация!)
Мы проводим оперативное опознание, самогонщица смотрит на походку шизофреника. «Похож! – такая же походка». Нам пришлось брать книги по психиатрии, изучать все про шизофреников. Как они воспринимают. Как их разговорить. Все изучили. Пытались доказать. Провели обыски у него. Одежды не нашли!
Отрабатываем тот бар. Отрабатываем судимых. Ее связи. Полтора месяца – ничего нет! И в отношении психически больного, кроме того, что я рассказал, больше ничего нет. Хотя было похоже – соседка самогонщица опознает! И основные косвенные моменты, которые могут указывать на его причастность. Когда ему стало известно, что Ольга убита, он так спокойно к этому отнесся – это тоже насторожило. Убийцы обычно разыгрывают незнание. Бьемся, бьемся – ну никак!
Понимаем, что версия с психом нас ни к чему не приведет. По крайней мере, на этом этапе мы ее не сможем доказать. Нужно его вывести его из себя – психологически, как Раскольникова у Достоевского! Выяснить его причастность. Тоже игра, вопросы – ловушки. Опять же не получается!
Начинаем расширять круг версий. Решили посмотреть: а были ли аналогичные случаи? Убийства, или изнасилования без убийств, когда преступник брал одежду. Приходит ответ, что таких случаев не было. Не то, что в нашем районе, а вообще в области!
Начинаем вручную смотреть все материалы – не было ли возбуждено дело по изнасилованию, или по попытке изнасилования. Сначала по прошлому определить человека, а потом перейти к настоящему.
И находим материал. Хорошо, что он не был уничтожен, может быть, мы бы не раскрыли преступление. Материал был восьмилетней давности. Шла девочка, к ней подбежал парень, стукнул ее, содрал с нее всю одежду, потом пытался изнасиловать, но ничего не получилось, она закричала, кто-то по улице шел, он собрал всю одежду и убежал. Такой был момент.
И эта девочка только описывала преступника, но он не был установлен. Нам сначала пришлось вернуться к тому материалу. Та девочка уже стала большой. Опять – как она описывала того преступника, какие у него были приметы. Сопоставили приметы, по возрасту, где это было совершено. Тот первый случай – в другом районе города. Стали анализировать, кто живет, кто это. И вышли на предполагаемого человека, преступника, который как раз в этом доме живет. У него такая же походка своеобразная. Стали пристальнее парня изучать – он оказался довольно своеобразным человеком.