На том стою (Обратный ход) - Чандлер Рэймонд Торнтон 5 стр.


Напрасно я беспокоился, что не найду мисс Бетти Мэйфилд. Она была тут, и с Митчеллом, но далеко не в восторге. У Митчелла отвалилась челюсть, он улыбался, лицо его раскраснелось и блестело, глаза остекленели. Бетти держала голову так далеко от него, как только могла, не вывихнув при этом шею. Было очевидно, что она уже приняла допустимую дозу мистера Ларри Митчелла.

Подошел официант-мексиканец, в коротком зеленом пиджаке и белых брюках с зеленым кантом. Я заказал двойной джин и спросил, не сможет ли он принести сандвич прямо в бар.

Он ответил: «Muy bien, senor» (Очень хорошо, сеньор (исп.)), ослепительно улыбнулся и исчез.

Музыка прекратилась, раздались нестройные аплодисменты. Оркестр расчувствовался и заиграл следующий номер своей программы. Темноволосый мажордом крутился между столиками, задушевно улыбался посетителям и останавливался время от времени, чтобы смахнуть пылинку с яблока. Затем он отодвинул стул и подсел к красивому, похожему на ирландца здоровяку с проседью в волосах. Тот был, по всей видимости, в одиночестве. На нем был темный смокинг с бордовой гвоздикой в петлице. Он производил впечатление приятного человека, если не задирать его, но если уж вы повздорите, я посоветовал бы вам быть здоровым, крепким и в хорошей форме. На таком расстоянии я не мог судить о прочих его достоинствах.

Метрдотель наклонился к нему и что-то сказал, и они оба посмотрели на Митчелла и эту Мэйфилд. Метрдотель был озабочен, здоровяку же, видимо, было все до лампочки. Метрдотель встал и отошел. Здоровяк вставил сигарету в мундштук, и официант подскочил к нему с горящей зажигалкой, как будто весь вечер ждал случая. Здоровяк поблагодарил его, не подымая глаз. Мой стакан оказался передо мной, и я схватил его и выпил залпом.

Музыка остановилась и застыла в воздухе. Парочки распались и разошлись к своим столикам. Ларри Митчелл все еще сжимал Бетти и ухмылялся. Затем он прижал ее к себе, его ладони легли ей на затылок. Она попыталась стряхнуть его. Он потянул сильнее и прижал свое раскрасневшееся лицо к ее личику. Она сопротивлялась, но он был слишком силен. Он еще чуток пожевал ее лицо. Она толкнула его. Он рассерженно мотнул головой.

– Отцепись, пьяная морда! – выдавила она задыхаясь, но вполне разборчиво.

Злобная гримаса исказила его лицо. Он грубо, до синяков, схватил ее за плечи и медленно, с силой прижал к себе. Люди смотрели сердито, но никто не пошевелился.

– Что, малютка, али папаша разонравился? – рявкнул он густым басом.

Я не видел толком, куда она ударила его коленом, но мог догадаться. Это его проняло. Он оттолкнул ее, и его лицо исказилось от ярости. Он размахнулся и ударил ее по лицу, сначала ладонью, потом тыльной стороной руки. Ее кожа сразу заалела. Она стояла неподвижно. Затем сказала медленно и четко, так, чтобы весь кабак мог услышать:

– Еще раз попробуете, мистер Митчелл, – не забудьте запастись пуленепробиваемым жилетом.

Она повернулась и пошла прочь. Он остался на месте. Его лицо побелело – не знаю, от боли или от ярости. Метрдотель осторожно подошел к нему и что-то спросил, вопросительно изогнув бровь.

Митчелл опустил глаза и посмотрел на него. Затем без единого слова он двинулся на него, как танк, и метрдотелю пришлось отскочить. Митчелл шел на Бетти, по пути налетел на сидевшего за столиком гостя и не подумал извиниться. Бетти присела к столику у стеклянной стены, рядом с брюнетом в смокинге. Он глянул на нее. Затем – на Митчелла. Потом вынул мундштук изо рта и внимательно его осмотрел. Его лицо ничего не выражало.

Митчелл подошел к столику.

– Ты меня ударила, милашка, – сказал он громким басом. – Я этого не люблю. Слышишь? Совсем не люблю. Хочешь извиниться?

Она встала, схватила шаль со спинки стула и посмотрела на него.

– Вы хотите, чтобы я рассчиталась, мистер Митчелл, или сами расплатитесь из того, что заняли у меня?

Он отвел руку назад еще для одной пощечины. Она не шелохнулась. Тут вмешался здоровяк за соседним столиком. Одним плавным движением он вскочил на ноги и схватил Митчелла за руку.

– Успокойся, Ларри, ты уже нализался, – сказал он спокойно, как бы забавляясь.

Митчелл вырвал руку и повернулся к нему:

– Не суйся не в свои дела, Брандон.

– Охотно, старичок. Это не мое дело. Но я не советую бить даму. Отсюда нечасто вышибают, но и такое бывает. Митчелл злобно фыркнул:

– Иди поплюй себе в шляпу, понял? Здоровяк сказал тихо:

– Успокойся, Ларри, я сказал. И повторять не стану. Митчелл посмотрел на него в упор.

– Ладно, до свидания, – сказал он мрачным голосом. Он тронулся с места и застыл. – Еще увидимся, – добавил он полуобернувшись. Затем вышел, пошатываясь, но быстро, не глядя по сторонам.

Брандон так и остался стоять. Женщина так и осталась стоять. Она, видимо, не знала, что делать.

Она глянула на него. Он глянул на нее. Он улыбнулся, вежливо и приветливо, не зазывающе. Она не ответила улыбкой.

– Могу ли я помочь? – спросил толстяк. – Подвезти вас? – Затем он полу обернулся. – Эй, Карл! Метрдотель быстро подошел к нему.

– Счета не надо, – сказал Брандон. – Знаете, в таких случаях...

– Нет, – сказала женщина резко, – я не хочу, чтобы за меня платили.

Он медленно покачал головой.

– Такой тут порядок, – сказал он, – я лично тут ни при чем. Позвольте послать вам вина?

Она снова глянула на него. Все было при нем.

– Послать? – переспросила она. Он вежливо улыбнулся:

– Угостить вас вином, если вы соблаговолите присесть.

На этот раз он отодвинул стул у своего столика. И она присела. И в этот момент, ни секундой раньше, метрдотель подал сигнал, и оркестр заиграл следующий номер.

Мистер Кларк Брандон, видимо, получал то, что он хочет, не повышая голоса.

Тем временем появился и мой сандвич. Ничего из ряда вон выходящего, но есть можно. Я просидел еще с полчаса. У Брандона и Бетти все шло как по маслу. Сначала они молчали, затем пошли танцевать. Я вышел, сел в машину и закурил. Возможно, она видела меня, но не подала виду. Митчелл точно не заметил меня. Он слишком быстро рванул на выход и был слишком взбешен, чтобы смотреть по сторонам.

Примерно в десять тридцать Брандон вышел с ней. Они сели в его «кадиллак». Я следовал за ними не прячась, потому что они ехали по единственной дороге в центр города. Они подъехали к отелю «Каса дель Пониенте», и Брандон въехал прямо в подземный гараж.

Оставалось только проверить. Я поставил машину на стоянке подальше и подошел к внутренним телефонам в вестибюле отеля.

– Соедините меня с мисс Мэйфилд, будьте любезны, Бетти Мэйфилд.

– Минуточку. – Пауза. – Да, она только что зарегистрировалась. Сейчас позвоню ей, сэр. – Еще одна более продолжительная пауза.

– К сожалению, номер мисс Мэйфилд не отвечает.

Я поблагодарил и повесил трубку. Я быстро смылся – вдруг Бетти с Брандоном решат пройти через вестибюль. Я сел в свою машину и в тумане с трудом добрался до «Ранчо Дескансадо». Контора была заперта, свет погашен.

Только маленькая лампочка освещала звонок ночного вызова. Я поставил машину на стоянку и зевая побрел к себе в комнату.

Там было холодно, сыро и уныло. Кто-то побывал в номере и унес полосатое покрывало с кушетки и мокрые наволочки. Я разделся, положил свою буйную головушку на подушку и уснул.

Глава 8

Меня разбудил стук в дверь, очень тихий, но настойчивый. Казалось, он длится целую вечность и понемногу просачивается сквозь сон. Я перевернулся и прислушался. Кто-то подергал ручку двери. Затем стук возобновился. Я посмотрел на часы. Светящиеся стрелки показывали три. Я вскочил на ноги, бросился к баулу, нащупал свою пушку, подошел к двери и приоткрыл ее.

За дверью возник темный силуэт в брюках, в плаще и темной косынке. Это была женщина.

– Что вам надо?

– Впустите меня, быстро! Не включайте света.

Итак, это была Бетти Мэйфилд. Я распахнул дверь, и она проскользнула в комнату. Я захлопнул дверь. Потянулся за халатом и надел его.

– Кто-нибудь остался на улице? – спросил я. – В номере рядом никого нет?

– Нет. Я пришла одна. – Она прислонилась к стене, часто дыша.

Я нашарил ручку-фонарик в кармане пиджака, посветил вокруг и нашел выключатель камина. Бросил луч света на ее лицо. Она зажмурилась и прикрыла глаза рукой. Я посветил фонариком на пол, пошел вслед за лучом к окнам, закрыл оба окна, опустил и закрыл жалюзи. Затем вернулся и включил лампу.

Она испустила сдавленный стон, а затем затихла, по-прежнему опираясь о стену. Судя по виду, она остро нуждалась во взбадривающем. Я вышел на кухню, плеснул виски в стакан и принес ей. Она отмахнулась, потом передумала, схватила стакан и выпила его залпом.

Я присел и закурил – чисто механический рефлекс, нагоняющий скуку на всех, кроме закурившего. Так я сидел, смотрел на нее и ждал.

Наши глаза встретились. Она медленно опустила руку в боковой карман плаща и вытащила пистолет.

– Нет, – сказал я. – Только не надо снова.

Она посмотрела на пистолет. Ее губы дрогнули; она не целилась. Она оторвалась от стены, подошла и положила пистолет у моего локтя.

– Я его уже видел, – сказал я. – Мы с ним старинные приятели. В последний раз я видел его в руках у Митчелла. Ну?

– Поэтому я вас и оглушила. Я боялась, что он вас застрелит.

– Это сорвало бы его планы, какие бы они ни были.

– Ну, я не знала. Извините. Извините, что я вас ударила.

– Спасибо за холодный компресс, – сказал я.

– Вы не собираетесь взглянуть на этот пистолет?

– Я его уже видел.

– Я пришла пешком из «Касы». Я остановилась там. Я... я перебралась туда после полудня.

– Знаю. Вы поехали на такси в Дель-Мар на вокзал к вечернему поезду.

Митчелл подобрал вас и привез в «Касу». Вы вместе поужинали и потанцевали, затем случилась небольшая размолвка. Человек по имени Кларк Брандон отвез вас в отель на своем «кадиллаке».

Она смотрела во все глаза.

– Я вас там не видала, – сказала она наконец, думая уже о чем-то другом.

– Я сидел в баре. Пока вы были с Митчеллом, вы были слишком заняты, получая пощечины и предлагая ему запастись пуленепробиваемым жилетом. Затем у Брандона за столиком вы сидели спиной ко мне. Я вышел первым и поджидал вас снаружи.

– Я начинаю верить, что вы и впрямь детектив, – сказала она спокойно. И снова посмотрела на пистолет. – Он мне его не возвращал, – сказала она, – но я не смогу это доказать.

– Это значит, что вы хотели бы.

– Это могло бы помочь. По крайней мере сначала. Потом-то мне уже ничего не поможет, когда они все про меня узнают. Вы, наверно, знаете, что я имею в виду.

– Сядьте и возьмите себя в руки. Она медленно подошла к креслу, села на краешек и склонилась вперед. Она уставилась в пол.

– Я знаю, что у вас есть секрет, – сказал я. – Раз Митчелл открыл его, значит, и я могу, если постараюсь. Любой сможет – если узнает, что есть секрет. В настоящий момент я не знаю. Меня наняли только для одного: не терять вас из виду и регулярно отчитываться.

Она подняла на миг глаза:

– Это вы и сделали?

– Я отчитался, – сказал я после паузы. – Когда я потерял вас из виду. Я упомянул Сан-Диего. Это он узнал бы и от телефонистки.

– Вы потеряли меня из виду, – повторила она сухо. – Он должен быть высокого мнения о вас, этот ваш клиент. – Затем она прикусила губу.Извините. Я не имела этого в виду. Я просто пытаюсь решить, что делать.

– Не спешите, – сказал я. – Сейчас только двадцать минут четвертого.

– Вы опять смеетесь надо мной.

Я посмотрел на электрокамин. Он не подавал признаков жизни, но в комнате стало чуть теплее. Я решил, что и мне пора выпить.

Я вышел на кухню и налил себе, выпил, налил снова и вернулся. У нее в руках был маленький кожаный бумажник. Она показала его мне.

– У меня с собой пять тысяч долларов в дорожных чеках. По сто долларов каждый. На что вы пойдете за пять кусков, Марлоу?

Я глотнул виски и прикинул с рассудительной миной:

– При нормальных расходах это купило бы меня с руками и ногами на несколько месяцев. Если бы я продавался.

Она постучала по ручке кресла.

– Ничего, продашься, – сказала она. – Это только задаток. Я могу хорошо заплатить. У меня больше денег, чем тебе могло бы присниться. Мой покойный муж был так богат, что просто смешно. Я вытрясла из него полмиллиона долларов.

Она цинично улыбнулась.

– Надеюсь, мне никого не понадобится убивать.

– Не понадобится.

– Мне не по вкусу эта интонация.

Я покосился на пистолет. Пока я не тронул его и пальцем. Она пришла пешком из «Касы» посреди ночи, чтобы принести его мне. Лучше было пока его не трогать. Я пристально осмотрел пистолет. Склонился и понюхал его. Я мог бы и не трогать его, но уже знал, что не удержусь.

– Кто схлопотал пулю? – спросил я ее. Пронизывающая стужа комнаты проникла в мои вены. Моя кровь была холодна как лед.

– Только одну пулю? Откуда вы знаете?

Тут я схватил пистолет. Вытащил обойму, осмотрел ее, вставил обратно.

Она со щелчком встала на место в рукоятке.

– Ну, может, и две. В обойме шесть пуль. В пистолет входит семь. Вы могли вогнать пулю в ствол, а затем сунуть еще одну в обойму. И, конечно, могли отстрелять всю обойму и набить по новой.

– Мы просто болтаем, не так ли? – сказала она. – Нам не стоит тратить время попусту.

– Хорошо. Где он?

– Лежит в шезлонге на моем балконе. Все номера, выходящие на море, – с балконами. Балконыразделеныбетоннымистенками.Думаю, профессионал-альпинист или верхолаз смог бы перелезть, но не с грузом. Я живу на двенадцатом этаже. Выше ничего нет, только чердак. – Она остановилась, нахмурилась, беспомощно махнула рукой. – Это звучит как треп, но он мог попасть туда только через мою комнату. А я его не впускала.

– Вы уверены, что он мертв?

– Вполне уверена. Мертвее некуда. Холодный как камень. Я не знаю, как это случилось. Я не слыхала ни звука. Я проснулась среди ночи, но не от звука выстрела. В любом случае к этому времени он уже остыл. Так что я не знаю, что разбудило меня. Я не сразу вышла на балкон. Я лежала и думала. Я не могла уснуть. Прошло немного времени, и я включила свет, ходила по комнате, курила, потом заметила, что туман рассеивается и свет луны падает на мой балкон. Когда я вышла на балкон, земля была еще покрыта туманом. Было чертовски холодно. Звезды были такие огромные. Я простояла на балконе довольно долго, прежде чем увидела его. Наверное, это покажется трепом. Не думаю, что полиция примет это за чистую монету. Даже для начала. А потом-в общем, поверьте, у меня нет и одного шанса против миллиона, если мне не помогут.

Я встал, допил остатки виски и подошел к ней.

– Позвольте мне сказать вам кое-что. Во-первых, вы слишком спокойно относитесь к случившемуся. Ни паники, ни истерик, ничего. Затем, я слышал вчера целиком всю беседу между вами и Митчеллом. Я вывернул эти лампы, – я указал на стенной камин, – и приставил стетоскоп к перегородке. Что знал про вас Митчелл? Он знал, кто вы, и этого было достаточно. Стоило ему предать это огласке, и вам пришлось бы вновь скитаться и менять имена. Вы сказали:

«Я самая везучая баба на свете, раз я жива». Теперь человека, находят мертвым на вашем балконе, он застрелен пулей из вашего револьвера, и этот человек, конечно, Митчелл. Верно? Она кивнула.

– Да. Это Ларри.

– И вы его не убивали, вы говорите, но полицейские вряд ли в это поверят, даже для начала. А потом и вовсе нет. Я думаю, вы уже бывали в подобном переплете.

Она по-прежнему смотрела на меня снизу вверх. Она медленно встала. Наши лица сблизились. Мы пристально смотрели друг другу в глаза. Мне это было нипочем.

– Полмиллиона долларов – это масса денег, Марлоу. Вы не святой, чтобы отказываться. На свете есть еще места, где мы могли бы чудесно жить, В одном из этих небоскребов на набережной в Рио. Я не знаю, насколько хватит денег, но о таких вещах всегда можно договориться полюбовно, не так ли?

Назад Дальше