— Спасибо.
— Там сюрприз. Советую присмотреться повнимательнее, – с неподражаемой улыбкой посоветовал Шерлок.
Девушка послушалась и достала из глубины бархатную коробочку. Внутри нее обнаружились серебряные серьги со сверкающими голубыми алмазами. При их виде Лион выдохнула.
— Это ж безумно дорого!
— День Рождения на то и существует, чтобы тратить деньги, разве нет? – невозмутимо отозвался мужчина.
Она улыбнулась. Ну, в самом деле, что тут можно было на это сказать? Его твердость и неоспоримые аргументы давно стали частью ее повседневной жизни, но тем не менее этот гений дедукции никогда не переставал ее удивлять. И следующие события докажут это еще раз.
Майкрофт к тому моменту уже смылся обратно по своим делам – Британское правительство так редко дремало — но и тут без него веселье шло полным ходом. Бьюкенен и Скиллет притащили из машины магнитофон, и как только они его включили, у обоих парней сразу же сорвало крышу. Они уже были в слегка подвыпившем состоянии и теперь, подхватив Лион (одновременно), кинулись отплясывать. С этой частью развлечения у Скай проблем не было, сказывался опыт вечеров в “Черном Драконе”, а поэтому девушка с легкостью кружила между парнями в такт музыке. В итоге с ней умудрились перетанцевать все, даже Андерсон, которого сегодня Лион решила не причислять к категории неприятных ей людей.
Последним был Шерлок. Тут уже и девушка, привыкшая к выходкам эксцентричного напарника, была потрясена, а о ее коллегах и говорить не о чем. Ее друг оказался превосходным партнером и составил прекрасный дуэт со своей напарницей! Лион напоминала юркую и гибкую кошку, ловко скользящую по ковру, Шерлок, складный и уверенный как и всегда, ни на шаг не отставал от нее. Эта двое великолепно сочетали движения друг друга. Они ритмично двигались в разные стороны, выписывая элементы танца так, что смотреть на них равнодушно не мог никто.
Короче говоря, этот вечер Лион запомнила навсегда. Никогда ей еще не было так весело и легко! Если б она раньше узнала, какая эта радость вот так вот праздновать, то ей бы и в голову не пришло отказываться от подобного! Но прошлое уже ушло, застыло как фотография, а настоящее… Настоящее ее еще не миновало, поэтому на полке (да и в кошельке) у Скай с того дня покоился снимок: она, Шерлок, Лестрейд, Салли, Андерсон, Бьюкенен, Скиллет и миссис Хадсон счастливо улыбались в гостиной квартиры номер 221-Б по Бейкер-стрит…
*
Утро наступило быстрее, чем Лион думала. Голова трещала на удивление мало, если учитывать насколько бурным был прошедший день, как она оторвалась и сколько выпила. Мозги не разрывало на куски так, будто ими всю ночь заколачивали гвозди, да и в ушах не звенело. Было воскресенье, выходной, город Лондон на Темзе отдыхал.
Лион не особо помнила окончание празднества, но прекрасно догадывалась, что это было незабываемо! Осоловевшие друзья, конечно же, не могли в таком состоянии садиться за руль, поэтому миссис Хадсон предоставила Андерсону и Салли свою комнату, а Шерлок оставшимся троим – свою (непонятно даже, как его на это уломали!). Где упала тогда она, девушка не зафиксировала в памяти, да и не важно ей это было!
Сейчас ее тушка животом книзу лежала на кожаном диване у стены прямо под желтеньким смайликом, наполовину укрытая чьим-то черным пиджаком с подозрительно знакомым химическим запахом. Широко зевнув, так что челюсть чуть не вывихнулась, Лион начала двигать локтями и коленями, переворачиваясь на другой бок, и, когда достигла цели, то обнаружила, что уткнулась носом во что-то теплое. Открыв глаза, она обнаружила прямо перед своим лицом физиономию довольно ухмыляющегося Шерлока.
— Проснулась? – с улыбкой констатировал он.
Девушка сначала выпучилась, не понимая, как они вдвоем могли уместиться на таком маленьком диване (но что-что, а устраиваться в ограниченном пространстве со своими-то пропорциями Шерлок умел очень даже неплохо), затем нахмурилась, переваривая это слово, и наконец до нее дошло, что она по ходу провела эту ночь в компании своего… так, стоп, а кто он ей теперь? Но потом протрезвевшее сознание оглушительно и хрипло заорало ей: “Подруга, не дури, ты же в одежде! Не накручивай бред в свою еще, слава Богу, не пустую голову”.
— Ага, — неразборчиво пробормотала детектив в ответ и почувствовала, что потихоньку съезжает с катушек. – Я, кажется, сейчас упаду.
На деле скатывались не ее мозги, а ее тело, так что через пару секунд Лион обнаружила себя на полу, но даже это не заставило ее вскочить. Она лениво перекатилась на спину и посмотрела на Шерлока, который, свесившись с краю, уставился на нее.
— Сколько времени?
— Половина второго, — сообщил брюнет. — Знаешь, а ты говоришь во сне.
— Что, серьезно? – в голосе Лион не прозвучало особого удивления.
— Да.
— И что ты слышал?
— Что-то про “суперский праздник” и “спасибо, Шерлок”.
— А-а…
— Уже встали? – раздался с лестницы вопрос миссис Хадсон, которая вносила свежие блины и какао. – Милочка, не валяйтесь на полу, вам не к лицу. А ваш криминалист, кстати, такой храпун.
— Это мы и так знаем, – Скай поднялась на ноги и выгнула спину, закинув назад руки. – Я выяснила данный факт уже давно.
— Когда?
— Когда начала работать в Скотланд-Ярде.
*
Вскоре подтянулись, позевывая, и остальные. Завтрак-обед прошел на приподнятой ноте. Оладушки миссис Хадсон были восприняты на “ура”. Компания весело говорила о том о сем, попутно доедая остатки роскошного вчерашнего ужина, и ничто не предвещало перемен.
В середине разговора у Лион зазвонил телефон. Выйдя из-за стола, она приблизилась к дверям и достала из кармана брюк (детектив уже успела переодеться) Nokia.
— Алло? Да, это детектив Лион Скай. Да, а что случи…
Шерлок, начавший объяснять упертому барану, в народе известному как Андерсон, какой-то факт, на секунду повернул голову в сторону напарницы, и слова застряли у него в горле. Лион побледнела, глаза широко раскрылись и мгновенно потемнели, в них заблестели слезы, на лице нарисовалось жуткое отчаяние вперемешку с ужасом, мобильник выскользнул из пальцев. Ноги подкосились, и девушка медленно сползла по косяку. Заметив эту перемену, собравшиеся моментально замолчали. Холмс быстро вскочил, опрокинув стул, и подошел к Скай.
— Лион?
Она посмотрела на него совершенно отсутствующим взглядом, и высохшие губы безучастно произнесли:
— Мама… маму убили…
========== Глава 12. Смерть, которую она так не хотела видеть. Стена сломана. ==========
“Это боги устроили так, что всякий может отнять у нас жизнь, но никто не в состоянии избавить нас от смерти”.
Луций Анней Сенека
“Только рука друга может вырвать шипы из сердца”.
Гельвецкий Клод Адриан
Никто из них не помнил, как доехал до клиники в пригороде Лондона, названной “Солнечная орхидея”. Лион гнала на мотоцикле как сумасшедшая, проезжая на красный свет и едва не спихивая пешеходов, которые не успевали орать ей в ответ, поскольку их вопли перекрывал вой полицейских машин. Но все же они не успевали за девушкой.
Скай влетела во двор на полной скорости, затормозила, подняв при этом кучу пыли, кинула BMW, отмахнулась от сержанта, который ее не узнал, и опрометью кинулась внутрь здания. Звуки подошв кед, бившихся о гладкий пол, глухие удары сердца, громом отдававшиеся в ушах, и это щемящее чувство… Господи, как ей хотелось сейчас проснуться и понять, что все вокруг сон!
Лион выскочила на третий этаж, пронеслась сломя голову по коридору и застыла возле входа в палату. Все, кто там в тот момент находился, разом замолчали и повернулись к детективу. Она этого даже не заметила. Все ее мысли, все ее сознание скрестилось только на одном, и девушка ощутила, как в горле встает ком, а в груди разливается страшная, уже давно знакомая боль.
Возле чуть приоткрытого окна, откуда втягивался уже потеплевший воздух, и колыхалась от легкого ветра тюль, стояло инвалидное кресло. В нем замерла Елизавета Сорован. Глаза у нее были закрыты, лицо умиротворено, и казалось, что женщина просто вздремнула, только и всего.
Шаг… Другой, третий… Она миновала дверной проем и медленно, очень медленно, приблизилась к спящей. Каштановые волосы с проблеском седины разметались по плечам, одежда на груди побагровела от крови, темным пятном растекшимся по кофте, руки были опущены на колени, укрытые старым знакомым пледом, побелевшие пальцы еще сжимали цветок желтого подсолнуха, на каждом из лепестков которого были краской нарисованы лиловые капельки.
В комнату вбежали Шерлок, Лестрейд, Салли, Андерсон, Бьюкенен и Скиллет, но и на них Лион никак не отреагировала. Девушка нагнулась, взяла в руку стебель, украшенный цветочным солнышком, и долго рассматривала его, молча, не произнося ни слова. На ее лице не дрогнул ни один мускул, в глазах не пронеслось ни слезинки, опять никаких эмоций. Фарфоровая безжизненная кукла, не способная на чувства…
— Когда наступила смерть? – через минуту спросила Скай глухим хриплым голосом.
— Утром, между восьмью и девятью, — отозвался Джейкоб, криминалист.
— Причина?
— Выстрел в сердце. Умерла мгновенно.
— Кто к ней приходил?
— Медсестру оглушили чем-то, очнулась она уже запертой в кладовке. Ничего не помнит.
— А почему так поздно заметили труп?
Шерлок при этих словах едва заметно дернулся. Труп… Да что с ней такое, черт возьми? Не кролика же все-таки убили!
— Погибшая любила подолгу оставаться у окна, все решили, что она просто заснула.
Лион по-прежнему вертела подушечками пальцев подсолнух, что-то обдумывая, потом положила цветок на стол, повернулась и вышла, больше ничего не сказав…
*
— Прах к праху, пыль к пыли. Мы собрались здесь, дабы придать земле тело Елизаветы Сорован. Прими Господи ее душу и позволь найти, наконец, долгожданный свет, что она так долго искала. Да ниспошлет ей Бог вечный покой. “Я есмь воскресение и жизнь” — говорит Господь. – “Верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий живущий и верующий в Меня не умрет во век!”
Голос священника смолк. Даже ропот деревьев замолчал. В могильной тишине бледная Лион, одетая в джинсы, бадлон и куртку угольных цветов, с затянутым на шее шелковым шарфом, с черными, пустыми, стеклянными глазами шагнула вперед и опустила на лакированную крышку гроба желтый, словно солнечный огонь, подсолнух…
*
Похороны закончились. Люди разошлись. Среди них было достаточно тех, кого Лион ни разу не видела. В основном это были старые друзья ее матери, но с ними она была незнакома, а потому и безразлична. Андерсон увел тихо рыдающую Донованн, Лестрейд вообще не нашелся что сказать, растерявшись совершенно. Бьюкенен вместе со Скиллетом, похлопав Скай по плечу и пробормотав кое-как слова утешения, ушли куда-то. А Лион так и осталась подобно скале стоять возле могилы своей матери.
Было довольно прохладно, но дул теплый августовский ветерок, смешанный с запахом кончавшегося лета и уже приближавшейся осени. В далеких голубых небесах сияло мягкое солнце, по необъятному лазурному ковры плыли, сталкиваясь и расходясь, пушистые облака. Где-то вдалеке занудно подвывали сирены, и шумели машины. Там жил город.
Лион стояла неподвижно, плотно прижав одну ногу к другой, по привычке сунув руки в карманы черных джинс, отведя назад плечи и чуть вытянув шею. Она не помнила, сколько провела там времени, весь мир для нее в тот момент будто бы исчез. До тех пор пока девушка не уловила рядом едва слышный вздох. Моргнув, Скай повернула голову и увидела Шерлока.
— Ты что здесь делаешь? – как-то слишком равнодушно спросила она.
— Я был на похоронах, ты разве не помнишь? – искренне удивился тот.
Лион запустила пальцы в смольные кудри, отбрасывая их в сторону.
— Я вообще мало что помню.
Повисло молчание. Шерлок замер всего в паре шагов от детектива, но ему это расстояние казалось сотнями тысяч километров. “Почему он здесь?” Она внезапно поймала себя на этом вопросе, и тут же сама на него ответила: “Дура, он же твой друг, забыла?”.
Шерлок увидел, как задергались ноздри у Лион, губы превратились в единую тонкую линию, пальцы левой руки сжались так, что костяшки стали одного цвета с белыми цветами на могиле. Светло-синие радужки стали менять цвет как испуганные хамелеоны.
— Не надо.
Девушка дернулась и с легким недоумением посмотрела на Шерлока.
— Что?
— Не держи все в себе.
Глаза Лион резко расширились. Она сперва даже не шелохнулась, потом начала рывками втягивать через нос воздух, затем опустила голову и вся затряслась. Беззвучный плач не выходил дальше ее горла, рождаясь там и там же натыкаясь на преграду, на стенку, которую Скай просто не могла позволить себе сломать, и не только из принципа, но и из страха. От безысходности она сильно закусила губу, и по подбородку потекла тоненькая струйка крови.
Разумеется, Шерлок это заметил, не мог не заметить. И ему… Черт, он никогда этого не испытывал… Всю жизнь считая любовь и сострадание абсолютно не нужными и бесполезными человеку эмоциями, которые лишь отравляли разум и делали слабее и уязвимее, он не привык утешать, но однажды все происходит впервые.
Холмс подался вперед и резко, почти грубо прижал Лион к себе.
— Не держи, — тихо повторил он, вспоминая последний совет агента Брюса Джонсона. Его просили быть рядом, поддерживать ее и помогать ей. Ну, собственно говоря, он и пытался сейчас это сделать.
Скай сначала не двигалась, но скоро преграда, не выдержавшая напора чувств, напора той горечи, боли и страданий, которые копились долгие-долгие годы, разрушилась. Девушка вцепилась пальцами в пальто Шерлока и, уткнувшись носом ему в плечо, всхлипнула и разрыдалась, в голос, даже не пытаясь остановиться.
Она никогда не плакала, никогда с тех самых пор, с того памятного августовского дня, навсегда ржавым гвоздем засевшим у нее в сердце. Слишком рано она поняла, насколько жестока жизнь, и эта реальность навсегда изменила ее. Она решила, что показывать свои чувства — значит показывать слабость, способность плакать у нее словно бы отрафировалась, стала малополезной, излишней и никчемной. Куда легче быть рациональной и сдержанной, нежели ударяться в слезы из-за каждого встречного-поперечного.
Но старые раны никогда не давали о себе забыть, острые ножи, затаившись, лежали в глубине души неподвижно, но лишь до определенного момента, пока в жизнь Лион не ворвался гений Шерлок Холмс. Ворвался как ураган, перевернул все вверх дном, с ног на голову, разворошил весь ее мир и на его месте начал создавать новый, и это все при том, что она его об этом не просила! Поначалу ее это бесило, ужасно бесило, хотелось выть, стрелять без перебоя во всех вокруг, лишь бы от нее отстали, но, в конце концов, беспредельно ненормальный, сумасшедший и до одури непоследовательный единственный на всем белом свете консультирующий детектив плотно укоренился в ее сознании и уходить оттуда больше не собирался. Да и она сама уже этого не хотела. Шерлок стал неотъемлемой частью ее самой, тем звеном, соединявшим части длинной цепи; той мишенью, которая всегда стояла перед глазами; тем… Волком, которого она так долго и непрерывно искала среди людей, но не находила.
И теперь поиск был окончен, да, она была в этом уверена, стопроцентно убеждена. Ей было глубоко наплевать на всех и вся, пусть хоть мир рухнет, лишь бы ставший таким родным социопат с обольстительной и бесподобной улыбкой оставался рядом. Ну и пусть он не способен открыто признаться, такой как она это не требуется. Не нужны ей объяснения в любви, клятвы в вечной верности и розовые сопли, достаточно одного взгляда, вздоха, слова, и она сможет жить дальше.
Скай, наверно, никогда до самого конца не понимала, что значит любовь, это пьянящее чувство, заставляющее сердце биться быстрее, толкающее на самые необдуманные поступки. В ее жизни этой самой любви, теплоты и ласки было непростительно мало. Нежности от матери и дяди, который ее выходил, несмотря на их наличие, все равно не доставало. Она так и не научилась любить по-настоящему.
Брюс… Нет, нельзя сказать, что она была без памяти в него влюблена, это было бы неправильно. Лион нуждалась в поддержке, нуждалась в человеке, который подставил бы ей плечо, особенно в тот трудный для нее период. И вот тогда она встретила Джонсона. Они понимали друг друга с полуслова, легко находили общий язык, им было весело, но вместе с тем Лион чувствовала, что между ними есть какая-та преграда, стена, которую она же сама и выстроила, и даже учитывая привязанность агента к ней, девушка не могла дать ему пройти, не могла и… не хотела. Она просто… боялась! А сейчас этот страх ушел, исчез, растаял, и вся та темнота, так долго копившаяся нараставшая твердой болезненной коркой вокруг ее души, отступила. И благодаря кому? Да, именно с его помощью.