- Девочка моя. Я в свое время имела счастье сотрудничать с Валентином Пикулем и Юлианом Семеновым. Ты обладаешь несомненным талантом, поэтому за три месяца мы создадим детективный роман, который поможет тебе выиграть конкурс и начать путь к вершине литературного Олимпа. За те деньги, которые мне платит Маргарита, я в лепешку разобьюсь, но помогу тебе стать начинающей писательницей. Если будет угодно Богу, то я и дальше с удовольствием буду помогать тебе на этом нелёгком поприще, которое требует известной доли жертвенности, впрочем, как и всякий талант. А таланта тебе не занимать. Я просмотрела твои труды и заметки, это замечательно. Поверь мне, я редко ошибаюсь. Но! - женщина достала из позолоченного портсигара тонкую папиросу и, чиркнув колёсиком элегантной зажигалки "Зиппо", закурила. - Но, нам придется серьезно потрудиться, - плотно сжав губы, оттененные светлой помадой, она выпустила в потолок тонкую струйку дыма. - Поэтому забудь о ночных гульках, посиделках и прочих отвлекающих от работы шалостях. За продуктами мы будем ходить вместе, заранее составив список. Я научу тебя готовить быстро и вкусно. Время слишком дорого и его к превеликому сожалению не вернуть, особенно упущенное.
- А как же моя работа? Я же не могу все бросить, от меня все клиенты разбегутся, - растерянно возразила Лёлька. - Жить то на что я буду?
- Девочка моя, ты, что до гроба собираешь рекламировать унитазы и кофе-машины? Чужие идеи и бизнес проекты? - иронично посмотрела на неё наставница. - Тут два пути. Первый ты забываешь о конкурсе и гробишь свой талант, на продающие тексты, зарабатывая этим на жизнь, или создаешь своё рекламное агентство, набираешь штат и занимаешь достойное место среди конкурентов. Второй, ты начинаешь учиться писательскому ремеслу, а работу переносишь на второй план для поддержки штанов, пока не станешь получать приличные гонорары за свои книги.
- Господи да как я все успею и пять тысяч слов в день и рекламные тексты? - Лёлька обхватила голову руками и присела на краешек двуспального траходрома.
- Ночь длинна, а ты молода. Спи по тридцать-сорок минут по нескольку раз в день и у тебя появится масса свободного времени, которое ты и будешь использовать для творчества и работы. Ну как, по рукам? - затушив папиросу в пепельнице, Людмила Сергеевна поднялась с кресла и протянула Лёльке руку.
- По рукам, - девушка ответила на рукопожатие.
И понеслось. Первую неделю Лёлька прожила как "Ежик в тумане". До конца не осознавая, как она все успевает. Спать хотелось постоянно. Особенно после многочисленных перекусов - завтраки, обеды и ужины были упразднены. Начались утренние и дневные пробежки по аллеям парка расположенного неподалеку. Вечерние консультации с "Люсей", во время которых литред безжалостно кромсала Лёлькины труды, избавляясь от "воды" и "розовых соплей", доводя девушку до слез, требованиями по два, три, четыре раза переписывать главы и отдельные эпизоды. Раз в неделю они ходили на рынок и в супермаркет за "продпайком". Из купленных продуктов она научилась делать полуфабрикаты, которые в дальнейшем за пятнадцать - двадцать минут превращались во вкуснейшие блюда. К исходу десятого дня, Лёлька вдруг поняла, что она не умерла, а втянулась в жесткий ритм ее новой жизни и это ей понравилось.
Три месяца пролетели незаметно. Роман был готов, вычищен и вылизан. Прочитав его Марго и Дарья, в один голос изрекли "Вах", что на их языке означало высшую степень похвалы. В торжественном молчании, рукопись была отправлена на электронную почту издательства. Через несколько часов пришел ответ, который гласил, что роман допущен к участию в конкурсе. Потянулись томительные дни ожидания. Лёлька погрузилась в обычную рутинную работу со своими клиентами, не забывая продолжать работу над следующим произведением. Они продолжили сотрудничество с Людмилой Сергеевной, которая стала для девушки кем-то вроде строгой бабушки. Победу в первом туре, они по настоянию "Люси", праздновали у неё дома, в уютной трехкомнатной "сталинке" с высокими потолками и высокими в человеческий рост окнами, выходившими на Подол. Праздновали с яблочным пирогом, чаем и игрой в карты за причудливым ломберным столиком. И вот очередная победа. Внезапно Лёльке стало стыдно, даже щеки загорелись румянцем. Схватив мобилку, она набрала номер Людмилы Сергеевны.
- Людмила Сергеевна, миленькая, простите меня, что я сразу не позвонила. Мы выиграли второй тур.
- Милая моя девочка, не переживай, я понимаю тебя и не расцениваю это как невнимание. Ты изумительно умеешь краснеть, и мне очень понравилось слово "Мы", - в трубке послышался легкий смех. - Я очень рада за тебя.
- Приходите сегодня к семи. Девчонки тоже придут, или мы к вам нагрянем?
- К сожалению, я вынуждена отказаться. Оленька, я уезжаю в санаторий, водички попить. Вот такси жду. Завтра доберусь до места, поселюсь, тогда и поговорим. Ты ведь теперь уедешь на три месяца. И я хочу чтобы ты попробовала свои силы. Поэтому на мою помощь сильно не рассчитывай, во всем полагайся на себя. Ты справишься, я в тебя верю.
- Спасибо вам огромное и хорошо отдохнуть.
- На здоровье душенька. Твори, трудись, учись. У тебя есть все, чтобы стать настоящей писательницей, а такие мэтры как те с кем конкурсантам предстоит поработать, дадут тебе необходимые знания. Постарайся понять, что сейчас важна не сама победа на этом этапе, а обучение мастерству создания книги. У тебя есть возможность посмотреть, как работаю другие авторы. Как продвигается произведение на рынке. Ты сможешь завязать полезные знакомства. Не бойся и поверь мне, на тебя уже обратили внимание. Учись. Не стесняйся спрашивать. Удачи тебе и до встречи. Возвращайся с победой и новой книгой! - собеседница отключилась.
Лёлька взглянула на циферблат часов. Время приближалось к пяти вечера. До ожидаемого прихода гостей оставалось два часа. Внезапно в голове девушки проскочила мысль, которая, как и предыдущие входившие в список предназначенных для работы, постаралась сбежать, но Лёлька ухватила мысль за кончик хвостика и втянула обратно. Мысль заключалась в следующем: - А чтобы сказала по поводу пылесоса Маргоша? Чем бы он ее зацепил? Лёлька тут же представила крестную в салоне бытовой электротехники. Как на яву увидела её прогуливавшуюся по торговому залу в сопровождении мальчика-консультанта, услышала их диалог. Схватив ноут она метнулась за рабочий стол. Пальцы быстро забегали по клавишам. Казалось, что слова сами выстраиваются на белом листе текстового редактора, складываясь в предложения. Через сорок минут статья была готова. Лёлька прошлась по тексту, автоматически устраняя повторяющиеся слова и исправляя ошибки. Прочитав его ещё раз, убедилась, что все в порядке. Такой же вердикт вынесла программа проверки текстов копирайтеров на "уникальность", "водность" и "тошноту". Похвалив себя за очередной успех, Лёлька отправила статью заказчику и пошла на кухню, приготовить себе легкий перекус, за которым можно было скоротать время, оставшееся до прихода подруг.
*** Шато "Литторал", долина Луары, Франция, май 2014 г.***
Теплым майским вечером, по алее ухоженного парка окружавшего шато "Литторал", раскинувшего свои угодья на живописном берегу реки Луары, прогуливались пожилая женщина и мужчина средних лет. Стройность фигуры женщины, подчеркивало длинное до пят приталенное платье, голубого цвета, с длинными рукавами бишоп, заканчивающимися узкими высокими манжетами, скрывающими белую кожу и изящную форму рук их обладательницы. Судя по пуговицам с вставленными в них натуральными драгоценными камнями, носкам дорогих туфель на высоком каблуке, периодически показывавшимися из-под низа отделанного кружевами платья, изящной посадке головы и манере вести разговор женщина принадлежала к высшему обществу. Это было не показное манерное поведение, а привычное ее состояние, сложившееся на протяжении всех лет жизни, начиная с детских. На вид ей можно было дать лет пятьдесят пять - пятьдесят восемь не более, но на самом деле Луизе де Фоссе, этой весной исполнился семьдесят один год. Однако мировая общественность, особенно любители остросюжетных детективных романов, на протяжении нескольких десятилетий, знали её как Гийома Валиньи. Этот псевдоним, она взяла себе, после знакомства со старым рыбаком-браконьером, который невзирая на таблички с предупреждающими надписями укрепленные на ограждавших въезд на территорию шато остатках крепостной стены и въездных воротах, несколько раз в неделю пробирался на берег реки, где у него были расставлены сети. В небольшом лесу старик расставлял силки на фазанов и прочую мелкую живность, в изобилии заполнившей охраняемые угодья, владельцы которых не разделяли увлечения охотой, в последнее время набиравшего популярности у людей их круга. Выбрав улов из сетей, а из силков дичь, Гийом имел привычку зайти на кухню, честно оставить "господам" десятину от своей добычи и опрокинуть рюмочку другую кальвадоса в компании с поваром. Во время этих визитов Луиза частенько спускалась на цокольный этаж, чтобы угостить добытчика собственноручно сваренной чашечкой кофе и выслушать одну из его жизненных историй. Порой в этих историях она черпала темы для своих сюжетов, образы героев, которые детально и колоритно описывал рассказчик после пропущенной рюмочки кальвадоса.
Валиньи прекрасно ориентировался в том, когда рыба нерестилась и когда птица садилась на гнезда. В это время он выполнял обязанности добровольного лесничего и инспектора рыбоохраны, гоняя мальчишек по берегу реки, устанавливал кормушки для птиц в лесу, и с позволения Луизы ночевал в старом охотничьем домике, на опушке леса у северной границы их угодий. Гийом настолько понравился писательнице, что повествование сюжета в нескольких её романах, велось от его имени. Старому браконьеру это льстило. Скромную библиотеку Валиньи в маленькой хижине, возведенной ещё его дедом, украшали уголовный кодекс, библия и экземпляры романов Луизы с личными автографами, чему поголовно завидовали жители маленькой деревушки Дюжань, расположившейся на берегу Луары, в полутора милях от обители местной знаменитости. Дабы успокоить зависть односельчан Валиньи, Луиза организовала в деревеньке что-то типа читального зала, передав туда несколько десятков экземпляров своих романов и часть своей семейной библиотеки. Примерно семь лет назад, Луиза, как и жители деревушки, были крайне озадачены исчезновением Гийома. Поздним осенним вечером, он как обычно отправился проверить свои снасти и больше его никто не видел. Организованный поисковый отряд из местных жителей, вместе с несколькими экипажами жандармов присланных по просьбе Луизы из Анже двое суток прочесывали окрестности, но следов старика Валиньи так и не нашли. Приняв за официальную версию, что во время проверки сетей Гийому стало плохо и он, упав в воды реки, утонул, жандармы убыли восвояси. Односельчане заказали по утопшему старику поминальную мессу. Жизнь потекла дальше. Лишь повар Марсель и Луиза частенько за утренним кофе вспоминали старика добрым словом. Графиня чувствовала за собой легкое чувство вины, за то, что не смогла уделить должное внимание розыскам старика. Причиной тому послужила внезапная смерть её мужа скончавшегося от сердечного приступа. Но время всё лечит. Уйдя с головой в творчество, Луиза смогла пережить потерю двух близких для неё людей. Новый роман начинался эпиграфом посвященным старику Гийому и графу де Фоссе, с которым она прожила в любви и согласии не один десяток лет. Одно огорчало её - отсутствие детей.
Компанию Луизе де Фоссе во время вечерней прогулки составил один из организаторов литературного конкурса, а именно Виктор Наумович Приходько, сорока восьми лет, владелец издательства "Живая Книга", головной офис которого располагался в Киеве, а филиалы в России, Беларуси и Казахстане. Среднего роста, слегка полноватый, одетый в легкий спортивного кроя светлый костюм, он чинно вышагивал рядом со своей спутницей по широкой аллее парка. Мужчина периодически вытирал носовым платком капли пота, выступавшие на его бритой голове, и обмахивался светлой летней шляпой, держа её в левой руке. Но судя по частоте движений руки с платком, ему это мало помогало.
- Ты смотри, как парит. Наверно к ночи будет гроза.
- Вы правы Викто̀р, грозы сегодня не миновать. Обратили внимание на облако над Анже, грома еще не слышно, но молнии сверкают.
- Так, что нас может ещё и намочить? - он удивленно посмотрел на женщину.
- Ну что вы.... Мы успеем вернуться, от нас до города миль двадцать - двадцать пять по прямой.
- Тогда я за вас спокоен.
- Да ладно вам, Викто̀р, я не кисейная барышня и дождём меня не испугать. Этой весной мы с подругами пешком поднимались к туннелю "Пикколо Лагацуой" в Альпах. Вел нас парнишка-гид, лет двадцати из студентов, подрабатывает на простых маршрутах для таких старых перечниц как мы.
- Луиза, прекратите на себя наговаривать. Вы прекрасно выглядите.
- Да, для своих семидесяти я выгляжу превосходно, а вот для пятидесяти, увольте Викто̀р, уже не тяну, - она улыбнулась и продолжила. - Так вот, на обратном пути нас застал дождь и поливал все три часа, пока мы спускались к подножью горы. Нам на следующий день, хоть бы что, а мальчишечка слёг с простудой.
- Вот я и говорю, вы....
- Ай, оставьте. Я просто живу на природе, а не взаперти этих ужасных городов. Мы вечно из-за этого спорили с моим покойным мужем. Он здесь изнывал от скуки, пока не появился интернет. Вот тогда-то он и успокоился, получив возможность непосредственно в визуальном режиме вправлять мозги своим директорам, общаться с клиентами и друзьями.
Они подошли к ажурной беседке.
- Давайте присядем, я попросила сюда подать чай, - Луиза жестом пригласила своего спутника пройти внутрь беседки. Они расположились на деревянных скамейках с изогнутыми спинками, окрашенными белоснежной краской в тон розовым цветам и белому шатру из тонких прутьев, накрывавших беседку.
- Скажите Луиза, а вас не беспокоит, то, что среди девяти финалистов трое оказались из Украины и один из России. Ведь многие в нашем издательском кругу знают, что вы родом из Чернигова.
- Ой, увольте. Это ведь не мешало им на протяжении полувека, зарабатывать деньги на моих романах. Так почему это должно их смутить сейчас? Тем более, что девочка подаёт очень большие надежды. Потом ещё этот француз ветеринар и отставной коп из Штатов. Господи, да чего мне переживать, ведь конкурсный отбор проводило международное жюри, которое они сами и сформировали. Вы-то чего волнуетесь?
- Да я не о себе. Просто вы сами видите, какая сейчас в мире сложилась обстановка. К нам повышенный интерес, к России наоборот.
- Пустое. Я не хочу даже думать об этих глупостях. У нас не Совет Безопасности Европы, а международный литературный конкурс. Мы вне политики. Темы для будущих конкурсных работ выбраны абсолютно нейтральные. От этого и будем плясать.
- Скажите, Луиза, а как вы решились отдать свои темы конкурсантам. Или у вас их столько много, что вы боитесь не успеть, всё изложить на бумаге при жизни? Так наймите стенографистку.
После этих его слов женщина рассмеялась. Вытерев кружевным платочком, извлеченным из манжета слезы, выступившие в уголках красивых серых глаз, она достала из серебристого клатча золотой портсигар, раскрыв его, взяла тонкую коричневую сигарету. Луиза подкурила от огня зажигалки предупредительно поднесенной Виктором.
- Я что-то не то сказал? - он удивленно взглянул на свою собеседницу.
- Не переживайте, всё в порядке. Просто лучшей стенографисткой у меня был мой покойный муж, мой Мишель. Он умудрялся не только записывать все то, что я ему надиктовывала, но и одновременно править диалоги, особенно с участием женщин. Должна признать это гениально ему удавалось. Я пробовала найти Мишелю замену, но увы.... А бесконечно вызывать сюда этих девочек, которые лишь услышав с кем им придется работать, от волнения роняют на пол то карандаши, то блокноты, мне надоело. Вот если бы мне попалась старая прожженная стерва, то я думаю, с ней бы мы сработались. Но такие экземпляры в наше время редкость. Француженки подобрели от обеспеченной старости. Они теперь носятся по всему миру на круизных лайнерах, заполонили теннисные корты и фитнес клубы. От них не протолкнуться в дорогих ресторанах, куда они приходят в сопровождении молодых жигало. Стало невозможно ходить в театр на премьеры из-за блеска мишуры и оголенных плоских грудей в разрезах декольте вечерних платьев, выставляемых этими дамами на показ. Не подумайте, что я их осуждаю, нет. Просто я знала другое поколение французских женщин, и они мне нравились больше.
- Чем же они так разительно отличаются эти два поколения? Вы меня заинтриговали, а ведь я мужчина!
- Да, и к тому же разведенный мужчина. А свободный самец высоко ценится во все времена. Особенно такой как вы, который не оставил свою бывшую без средств и постоянно общается со своими детьми, при этом умудряясь не называть их мать дурой, а тёщу старой мымрой.
- Спасибо за комплимент Луиза, но все же хотелось бы услышать от вас продолжение затронутой темы.
- Да всё очень просто. В наше время, женщины были более эгоистичнее. Здоровый юмор с долей цинизма позволял нам смотреть на жизнь проще, а не бегать по поводу и без повода к психоаналитику, которому в пору бы со своими тараканами в голове разобраться, а не то, что давать советы другим. Мы были более настойчивы в достижении своих целей и не скрывали своих желаний. Мы боготворили мужчин, а они в ответ носили нас на руках. Ведь согласитесь, что таких страстных и охочих до любовных утех женщин, как француженки, трудно где-то ещё отыскать в этом мире. Мы никогда не боялись своего возраста, принимая это как закономерность. Всегда были искренними в выражении своих чувств, будь то любовь или ненависть. Радовались как школьницы и также порой рыдали на плече у подруги. А сейчас многое поменялось. Женщины стали более закрыты, более умеренны, что ли.... Но самое страшное то, что поменялись мужчины. И причин на то много. Это и влияние американского образа жизни, и все эти кризисы. Мужчины больше подвержены стрессам, меньше умеют достойно из них выходить. Многие, столкнувшись с трудностями, опускают руки, превращаясь из лихих кавалеров, готовых горы свернуть в погоне за каждой понравившейся юбкой, в обрюзгших обывателей, прикованных незримыми цепями безысходности и страха перед переменами, пивными животиками и пустой болтовней к стульям за стойкой бистро в компании таких же неудачников. Потом все эти новомодные бисексуальные движения..., - Луиза снова рассмеялась и загасила сигарету в пепельнице. - Я вам признаюсь по секрету, мы тоже пробовали этим заниматься с двумя моими подругами, но чисто из спортивного любопытства.