У меня возникло странное чувство тревоги. Казалось, в такой день ничего не спрячешь. Думаю, если бы небо было обложено тучами, я бы тоже счел это дурным знаком. В любом случае день не сулил ничего хорошего.
Я спустился вниз, сварил кофе и включил радио. По «Радио Монако» шла реклама минеральной воды: «Вода, которая делает пфф!.. пфф!.. пфф!..» Я попытался найти станцию, которая передавала бы новости, но безуспешно. Пришлось переключить обратно на «Радио Монако», которое было слышно лучше всего.
Я поджарил остатки вчерашнего хлеба и съел их с кофе. Потом принял ванну и оделся.
В девять часов передали новости. Ожидается, что на открытии международной конференции по тарифам французский делегат выступит против избрания постоянного председателя. Бельгийский авиалайнер с шестьюдесятью четырьмя пассажирами и членами экипажа на борту не прибыл в назначенное время в аэропорт Браззавиля. Сегодня утром успешно осуществлен запуск очередного спутника связи с мыса Кеннеди. Второе кровавое убийство за эту неделю произошло в Марселе, в квартале Сен-Жорж. Страховая комиссия, расследующая причины автокатастроф, назвала федеральную трассу номер семь одной из самых опасных автомобильных дорог Европы. В Лионе начнется процесс по делу супружеской пары, обвиняемой в растрате средств из трастового фонда своей дочери.
Потом диктор произнес: «Неожиданное продолжение получило таинственное дело Арбиля. Слушатели помнят, что в связи с этим делом полиция разыскивает для допроса жительницу Ниццы, мадемуазель Люсию Бернарди. До сих пор стражам порядка не удавалось напасть на след прекрасной любовницы полковника. Однако сегодня утром американское новостное агентство заявило, что американский журналист сумел отыскать мадемуазель Бернарди в одном из пригородов Ниццы и взять у нее интервью, в котором она рассказывает о событиях той ночи, когда произошло убийство. Других сведений к этому часу не поступило, но представитель Центрального комиссариата полиции сообщил, что им известно о сообщении прессы и что в скором времени последует официальное заявление. В наших дневных выпусках мы надеемся сообщить вам о дальнейшем развитии событий».
Далее он перешел к новостям спорта.
Все было примерно так, как я и ожидал, за исключением сообщения новостного агентства. Я и забыл, что в Нью-Йорке есть киоски, где можно купить «Уорлд репортер» в воскресенье вечером. Упоминание полиции мне не понравилось. «Американский» журналист, преуспевший там, где французская полиция потерпела неудачу, не вызовет у Центрального комиссариата симпатий. В дальнейшем события будут развиваться только к худшему. Интересно, где сейчас Сай Логан и как скоро полиция и французская пресса начнут задавать ему вопросы. Если он уже вернулся в Париж, то сейчас как раз на них отвечает.
Я снова попытался найти новостную радиостанцию и снова безуспешно. Оставалось только ждать. Я просмотрел книги на полках в гостиной. Типичный ассортимент для съемного дома на юге Франции: отдельные тома старой энциклопедии, мемуары колониальной жизни, совершенно неудобоваримые французские и итальянские романы, религиозные книги для детей, четырнадцатитомное собрание сочинений Виктора Гюго в роскошном кожаном переплете и забавная маленькая книжечка для родителей, призванная помочь им в выборе имени для ребенка: «Un nom pour le Bébé».[6] Я нашел имя «Люсия».
Оказалось, что это либо женский род от латинского lucius — свет, — либо уменьшительное от Лукреции. Последнее имя, как без обиняков сообщало руководство, теперь почти вышло из употребления в связи с «неблагоприятными историческими ассоциациями». См. также Люси.
Чтобы хоть как-то убить время, я принялся считать невылупившихся цыплят: планировать возрождение «Этоса». Причиной провала стало мое слишком самонадеянное решение выходить раз в две недели. При таких больших производственных расходах, как сейчас, нельзя выпускать журнал почти совсем без денег. С другой стороны, ежемесячное издание гораздо жизнеспособнее с финансовой точки зрения. Понадобится в три раза меньше сотрудников. Новый формат позволит получать вполне приличный доход от рекламы. И на сей раз я позабочусь, чтобы распространение было эффективным и прибыльным.
Через десять минут подобных мечтаний я осознал, что дальше развивать эти мысли не стоит — возвращение к реальности будет слишком мучительным. Я снова включил радио. Передавали легкую музыку вперемежку с рекламой.
Когда наконец наступил полдень, я понял, что напрасно ждал его с таким нетерпением.
Диктор начал с новостей о международной конференции по тарифам в Женеве, а затем продолжил:
«Сенсационное развитие получило дело Арбиля. В девятичасовом выпуске новостей мы уже сообщали, что Люсия Бернарди — красавица, которую уже несколько месяцев разыскивает французская и швейцарская полиция по делу об убийстве в Цюрихе иракского полковника Арбиля, — обнаружилась в окрестностях Ниццы, где она дала интервью журналисту, работающему на американское издание. Интервью опубликовано в сегодняшнем выпуске журнала „Уорлд репортер“. В нем мадемуазель Бернарди подробно описывает события той ночи и рассказывает, как ей удалось избегнуть участи своего любовника. Она также утверждает, что у нее остались принадлежавшие ему секретные бумаги, за которыми охотились преступники в ночь убийства.
Ранее высказывалось предположение, что это интервью — не более чем плод фантазии, детективный роман, выдуманный кем-то, кто представился Люсией Бернарди, чтобы получить известность и деньги. Однако источники в Цюрихе опровергают такую возможность. По заявлению главы уголовной полиции Цюриха комиссара Мюльдера, интервью свидетельствует о знании деталей и фактов, не упоминавшихся ранее в прессе; нет сомнений в том, что корреспондент беседовал с самой Люсией Бернарди.
Как и ожидалось, местная полиция сразу выразила желание получить дополнительные сведения об интервью и о мадемуазель Бернарди — пропавшей свидетельнице, объявленной в розыск. Очевидно, для этого следовало обратиться к журналисту, бравшему интервью.
Но тут возникли непредвиденные обстоятельства. В парижском бюро „Уорлд репортер“ заявили, что не располагают информацией о том, где сейчас находится их сотрудник. В прошлый четверг вечером он передал им интервью по телефону из Ниццы и сообщил, что собирается взять отпуск на несколько дней. Все попытки связаться с ним не дали результата.
По сведениям полиции, этот журналист — Пит Маас, гражданин Нидерландов, проживающий во Франции. Он может также представляться Пьером Матисом. Ему тридцать четыре года. Рост — метр восемьдесят один сантиметр, худощавого телосложения, волосы и кожа светлые, глаза серо-голубые, лоб высокий. Лично знающие его отмечают, что ему присуща определенная элегантность. Полиция просит отозваться всех, кому известно его местонахождение. Предполагается, что месье Маас по-прежнему находится в окрестностях Ниццы».
Сообщение заканчивалось на игривой ноте:
«Американский коллега месье Мааса, недавно прибывший в Ниццу, характеризует его как „чудика“ — человека эксцентричного и непредсказуемого. Если учесть неотразимое обаяние мадемуазель Бернарди, то многим может показаться, что в неожиданном решении месье Мааса взять отпуск нет ничего удивительного. Теперь, в лучших традициях Голливуда, история приобретает элемент комедии. Мы надеемся сообщить вам о дальнейшем развитии событий в шестичасовом выпуске новостей.
Сегодня утром в Лионе…»
Я выключил радио. Почти одновременно зазвонил телефон. Это была Люсия. Ее буквально распирало от смеха.
— Слышали «Радио Монако»?
— Да.
— И вам не смешно?
— Не могу сказать, что умираю от хохота. Было что-нибудь в «Нис-Матэн»?
— Ничего. Но обязательно будет в вечерних газетах и по телевизору, возможно, с вашей фотографией.
— Не сомневаюсь.
— Понимаю. Вам не нравится привлекать к себе внимание общественности.
— Не нравится.
— Теперь можете понять, каково было мне.
— Не совсем. На моем фото я не в бикини.
— Но вам присуща определенная элегантность. Они так сказали.
— По той фотографии, что у них есть, этого не видно. — Я решительно сменил тему. — А какие-нибудь другие местные радиостанции передают новости?
— Погодите, я возьму газету.
Я записал время и частоты, которые продиктовала Люсия. Мы договорились, что она позвонит мне снова после пятичасового выпуска новостей из Ниццы.
Я вернулся к радио.
К двум часам полиция выпустила более полное описание меня самого и повторила описание Люсии, опубликованное после убийства Арбиля. В комментарии подчеркивали, что Люсия разыскивается лишь для снятия показаний. Они не сказали, чего полиция хочет от меня, но среди прочего намекнули, что иностранец, проживающий во Франции, особенно иностранец, получивший журналистскую аккредитацию, имеет особые обязательства перед французскими правоохранительными органами, и с его стороны неправильно и неразумно этими обязательствами пренебрегать.
К трем часам на одной из станций появилась информация о моей карьере, включая историю с «Этосом». Однако они по ошибке сочли, что журнал был посвящен этологии — науке, изучающей поведение животных.
К четырем часам «Уорлд репортер» счел нужным сделать заявление, в котором подчеркивалось, что журнал в меру своих сил сотрудничает с властями, что мое исчезновение ни в коей мере не является спланированной попыткой затруднить работу других средств массовой информации, что о местонахождении Люсии Бернарди редакции неизвестно ничего, кроме того, что уже опубликовано, и что полная запись интервью добровольно передана полиции.
Очевидно, Сай уже побывал в полицейском участке, где его обо всем подробно расспросили. Интересно, как он объяснил, почему меня послали на розыски Люсии, и сказал ли полиции о Санже-Чейзе. Нью-Йорк, наверное, дал ему на этот счет четкие указания. В нынешних обстоятельствах они с Кастом скорее всего решат, что говорить всю правду слишком опасно. Я по крайней мере на это надеялся. Все станет понятно, когда я увижу, в каком виде история подается в журнале.
К пяти часам новостные агентства раскопали, что я — «военный сирота». Наверняка скоро доберутся до психбольницы и лечения электрошоком.
Позвонила Люсия. На сей раз она держалась гораздо сдержаннее.
— Про вас рассказывают ужасные вещи.
— В этом нет ни слова неправды.
— Все равно…
— Им надо что-то говорить, это их работа. — Я помолчал. — Когда вас ждать сегодня вечером?
— Не слишком рано. Мне надо сначала заехать на вокзал. Примерно к восьми.
— Думаю, пора позвонить Скурлети. Чем раньше я договорюсь с ним о встрече, тем она будет безопасней.
— Хорошо.
— Если вы привезете образцы документов, я могу договориться сегодня на девять часов.
— Хорошо, а где вы с ним встретитесь?
— Думаю, там, где мы в первый раз встретились с вами.
— Да, это недалеко, — промолвила Люсия. Я представил себе выражение нерешительности на ее лице. Настал момент, когда ей нужно было передать мне право принимать решения. — И что вы ему скажете?
— Это зависит от того, что скажет он.
— Вы дадите мне знать, о чем вы с ним договорились?
— Конечно. Я могу позвонить ему прямо сейчас.
— Удачи нам обоим, Пьер. — Ее голос дрожал. Она не стала дожидаться ответа.
Я выкурил сигарету, тщательно обдумывая, чего не следует говорить в разговоре со Скурлети. Затем снял трубку и набрал номер его гостиницы.
Он ответил сразу же, как только оператор соединил с его комнатой.
— Да?
— Я обещал позвонить вам сегодня, месье.
— Ах да. — Мне было явно слышно облегчение. — Я ждал вашего звонка. Правильно я понимаю, что вы говорите по-английски?
— Да.
— Тогда для удобства давайте сменим язык. — По-английски он говорил с таким же чудовищным акцентом, как по-французски, но строй фраз стал гораздо грамотнее.
— Как вам угодно.
— Меня очень заинтересовало интервью в сегодняшнем номере журнала.
— Не удивлен.
— Жалко, что мы не обсудили все в пятницу. Это сэкономило бы нам время, вдобавок и остальное было бы легче и безопаснее.
— Я рад, что вы отдаете себе отчет об опасности.
— Конечно. Я так понимаю, вы не стали утруждать себя поездкой в Сет?
— Я там уже был.
— Понимаю. Значит, задержка была тактической. Леди интересуют лишь самые высокие ставки.
— Совершенно верно.
— И сколько я должен заплатить, чтобы вы меня ей представили?
— Вы с ней не увидитесь. Я уполномочен вести переговоры от ее лица.
— С правом принимать решения, я надеюсь?
— Да.
— И у вас есть тому доказательства?
— Разумеется.
— И что вы предлагаете?
— Для начала вам следует предпринять незамедлительные шаги, чтобы избежать опасности, которую вы упоминали.
— А-а. — В голосе Скурлети послышалось удовлетворение. — Похоже, мы мыслим в одном направлении.
— Я предлагаю вам немедленно уехать из Ниццы куда-нибудь в Вильфранш или Сен-Жан.
— Вам, наверное, будет приятно услышать, что я предвидел такое предложение. Я уже собрал вещи и ждал только вашего звонка. Думаю, стоит уехать чуть дальше. Например, в Антиб.
— В какую гостиницу?
— Я забронировал номер на имя Костас в мотеле «Кот д'Азур». Но я полагаю, мы можем договориться о встрече еще до того, как я туда перееду.
— У вас есть машина?
— Да. «Форд-таунус».
— На Муайен-Корнише, недалеко от Вильфранша, есть кафе, которое называется «Реле-Флёри». Сегодня, в девять часов вечера, будете там один, я к вам подойду.
— С бумагами, удостоверяющими ваши полномочия?
— С бумагами. И еще один момент, мистер Скурлети. — Я замолчал.
— Да.
— Нам имеет смысл встречаться лишь в случае, если вы настроены по-деловому.
— Естественно.
— И если мы говорим на одном языке.
В первый момент метафора его озадачила. Он начал переспрашивать, потом сообразил.
— А-а, вы намекаете на финансовый аспект.
— Именно. Цена будет в районе двухсот тысяч новых франков.
Он помолчал немного, прежде чем ответить.
— Пока я не посмотрел, что именно выставляется на продажу, обсуждать вопрос цены бессмысленно. Но скажу сразу, что у меня нет полномочий вести переговоры о такой большой сумме.
— Тогда вам стоит получить такие полномочия. Если нужно, встречу отложим. Теперь, когда мы восстановили связь, особой необходимости в срочных переговорах нет. Позвонить вам завтра?
— Я бы предпочел, чтобы наша договоренность на сегодня оставалась в силе. С вами можно как-нибудь связаться?
— Боюсь, что никак. Нам имеет смысл встречаться сегодня, только если вы будете точно знать, хотят ли те, кого вы представляете, покупать. Тогда, если необходимо, можно обсудить цену. Поскольку вы прибыли первый, у вас есть преимущество. Если вы не хотите им пользоваться, дело ваше. Одно могу сказать точно. Цена не снизится, а, напротив, может значительно возрасти.
Он фыркнул.
— Возрастет также опасность — опасность для вас, я имею в виду.
— Поэтому мы и даем вам такую возможность. Мы оба, леди и я, осознаем, что опасность существует, и все же, чтобы получить нашу цену, готовы пойти на риск. Не сомневайтесь, мистер Скурлети.
Последовала пауза.
— Очень хорошо, — сказал он наконец. — Давайте встретимся сегодня. Однако при таких обстоятельствах я вынужден просить вас о переносе встречи. Увидимся позже. Я должен посоветоваться с моими заказчиками, а для этого требуются телефонные переговоры.
— Насколько позже?
— Мне хватит получаса.
— Хорошо. В девять тридцать.
Повесив трубку, я подошел к бару и плеснул себе бренди, а потом позвонил Люсии и вкратце пересказал наш разговор.
Реакция была характерной.
— Скурлети не возражал, когда вы назвали цену?
— Пока нет, но обязательно возразит.
— Он не удивился?
— Нет. Только сказал, что готов встретиться.
— Наверное, мы запросили слишком мало.