- Да, но это ничего не меняет.
- Меняет, - резко возразил Шерлок. Один его шаг, одно стремительное движение, и я вжата в косяк двери. – Как и то, что я тебя хочу.
- Шерлок… - я тяжело задышала, реагируя на его вторжение в мое личное пространство. Вторжение и захват, если говорить точнее. – Не надо.
- Ты боишься меня? – хрипло спросил гений, склонившись и соприкоснувшись со мною лбами.
От смеси его аромата, взгляда и близости, воздействия на слух, зрение, обоняние и осязание, моя и без того шаткая контрацепция… то есть концентрация улетучилась. Однако разум не спешил присоединяться к покрывшемуся мурашками телу, он боролся, стараясь остановить, остудить, отстранить обрывками воспоминаний о том, как все было в прошлый раз и чем закончилось.
- Нет, не тебя, - прошептала я. - Себя.
- Почему? – его дыхание обожгло мне губы.
- Потому что, зная твой характер, твои привычки, то, какую боль ты мне причинил, вопреки ей, я не могу выбросить тебя из головы. Я бы справилась со временем, но ты не даешь мне такой возможности, заставляя делить с тобой одну крышу. Я игрок, я азартна и расчетлива, но сейчас эти качества работают против меня, впервые в моей жизни, они работают против. Азарт не позволяет мне оставлять последнее слово за тобой, а расчет не показывает ни одной схемы, в конце которой я могла бы вернуться к прежней жизни…
Горячие и мягкие губы Шерлока прижались к моим, прерывая эту странного рода исповедь-признание. Сильные руки сжали ягодицы и рывком потянули вверх, и вот уже мои пальцы застряли в его влажных прядях, и самая твердая часть его тела прижимается к самой мягкой моей, и никакой слой ткани между нашими телами не спасает.
Боже мой, какие же мы жадные… Боже мой, какая же я дура…
- Нет, Шерлок, стой… - сглотнув, я затрясла головой, упершись ладонями ему в грудь. – Мы уже пробовали. Я не хочу повторения.
- Кармен, - Шерлок на мгновение прикрыл глаза, глубоко вздохнул, и его руки прижали меня сильнее. – Его не будет. Я обещаю.
- Ты уже один раз пообещал мне…
- И вот я здесь и сейчас держу тебя, - перебил меня Холмс, и что-то в выражении его лица, сочетание решительности, серьезности и желания было таким взрослым, таким многозначительным и основательным… А еще там было то, что я рискнула бы назвать надеждой. – Ты не можешь отрицать, что тяга между нами не только физического толка. И если ее чувствует даже такой чурбан и сухарь, как я, то… - Шерлок оборвался и твердо посмотрел мне в глаза. – Позволь мне, Кармен.
Я знала, что он имеет в виду. Позволить ему войти в мой мир на постоянной основе и заполнить его собой. Позволить снова делить со мной постель. Позволить вернуться и попробовать еще раз. Позволить быть моим мужчиной.
Конечно, мне, видимо, мало в жизни проблем. Мне мало маньяков, криминальных гениев, непонятной теории в голове, подавай еще и те же грабли. Нет, я что, реально собираюсь дать ему зеленый свет? Боже, ну что со мной не так?
- Прости меня, - неожиданно прошептал Шерлок. Черт возьми, он не сдается. Никогда не сдается.
- Я уже простила тебя, - призналась я. – Простила, когда ты остался со мной тогда, после Скотланд-Ярда и дурацких обвинений…
- Тогда… Я не понимаю, что тебе мешает, - нахмурился Шерлок.
Действительно. Хороший вопрос.
Он ошибся, и, пусть не сразу, но извинился. Я обиделась, но, пусть тоже не сразу, простила. Он хочет меня, я хочу его, и оба мы говорим не только о физиологии.
- Ты все еще мне не доверяешь? – попробовал Шерлок нащупать камень преткновения.
Я вспомнила, как он подал мне платок в допросной. Как подверг тщательному осмотру мою губу и следы от наручников. Как нес на руках в комнату, и как лег позади, крепко обняв и просто присутствуя. Как решил проблему с безопасностью дедушки и ради этого пошел на какую-то сделку с братом, находясь с тем отнюдь не в теплых отношениях. Как ворвался в траурный зал, весь на взводе из-за беспокойства за меня.
Все эти «как» говорили только в пользу одного. Я была важна Шерлоку. И пока я тихо осознавала это, перестав дышать, его глаза, так и не отпустившие мои, сверкнули догадкой.
- Тебе нечем крыть. Больше нечем, - низко проговорил он. – Единственная препона между нами – твоя обида, но теперь ты знаешь, сама признала, что простила меня. Значит, остался только твой страх обжечься снова.
Вернее, разбиться об лед.
- Да, - выдохнула я, признавая его правоту.
- Знаешь, что делают со страхом? – приподнял бровь Шерлок, и голос его превратился в нечто хриплое и темное, то, от звучания чего между ног началась пульсация. – С ним борются.
Я не успела что-либо сказать, да и не знаю, собиралась ли я что-то говорить. Его губы жадно опустились на мои, уверенные руки стали клеткой для тела. Той, в которой хотелось находиться. Мои ладони скользнули вверх по его груди, задевая голую кожу, и сцепились за шеей, захватывая немного влажных вьющихся прядей.
Жадно и дико я ответила на его поцелуй, лишь в эту секунду понимая, как изголодалась по этому мужчине. Языки сплелись, но жаркая дуэль взглядов не нашла в этом своего окончания. Его глаза затягивали так, как никогда не смогли бы губы, ведь что такое захваченная плоть в сравнении с захваченной душой? А именно это они и проворачивали со мной, обещая, заманивая и поглощая.
Трясина в пустыне, топь в волшебном лесу, прорубь под с виду толстым слоем льда. Смысл един: в один момент я шла уверенно и безопасно, а в другой у меня уже нет выхода и за края здравого смысла хвататься бесполезно. Что ж, тонуть, так на своих условиях.
Перехватив меня поудобнее, Шерлок развернулся так резко, что мы едва не зацепили косяк и не полетели вниз по лестнице. Отстранившись, я судорожными вздохами и мазками губ покрывала его шею, пока сильные длинные пальцы музыканта играли на моей коже, проникнув под халат и шелковую сорочку. Холмс толкнул ногой дверь в свою комнату, и тем же способом закрыл, едва мы зашли.
Опустив меня на кровать, Шерлок навис сверху, и мои ловкие руки развязали пояс его халата, после чего помогли освободиться от ненужной сейчас преграды между нами. Мой халат присоединился к его на полу, Холмс схватил подол сорочки и потянул вверх, выпутывая меня из шелка прямо в свои руки.
Очередная жаркая встреча наших губ, его пальцы танцуют на моем позвоночнике, посылая волны мурашек, расходящихся по телу, как круги по воде. Мои старания ответить тем же вызывают стон, от которого все внутри натягивается как струна, я чувствую себя одним обнаженным нервом.
- Шерлок…
Понятия не имею, каким должно было быть продолжение, но для Холмса это не секрет. Он опрокидывает меня на матрас, и наши обнаженные тела соприкасаются. Плотно, тесно, до упора, но пока еще не соединяются. Пока хочется просто этой тяжести, хочется помучить себя, зная, что это предфинишное ожидание иногда слаще, чем в миг пересечения черты.
Поцелуи становятся все короче и отчаянней, в них нет нежности, но много тоски и страсти, которой мы пытаемся лечить разлуку. Шерлок приподнимает меня, просовывает руки под лопатки, и его губы путешествуют вниз, по горлу и к ключицам, от них к груди… И там они задерживаются, акцентируя внимание на сосках, по плотности сейчас сравнимых лишь с его мужской твердью, упирающейся мне в бедро. О, да…
На долгую прелюдию нас не хватает, и это становится очевидно, когда малейшая смена его положения надо мной вызывает дрожь и заставляет промежность пульсировать и едва ли не искрить. Мне нужен Шерлок. Я хочу Шерлока. Прямо сейчас. Немедленно и надолго.
Возможно, я сказала это вслух. Возможно, он научился читать мои мысли.
Одно резкое, стремительное и уверенное, совершенно шерлоковское движение, и мы уже не существуем отдельно друг от друга. Теперь мы целое. Ритмичное, быстрое, яростное и чертовски требовательное целое. И, кроме того, удивительно синхронное.
Мой выдох рождает его вздох, мое отклонение означает его притяжение, его спуск – мой подъем и наоборот. Пальцы мнут кожу, стоны, тяжелые, из самой глубины, переплетаются в этом мизерном, едва ли заметном, пространстве между нами, и все чего мне хочется, так это БОЛЬШЕ. Больше всего: глубины, скорости, касаний, шепота, больше Шерлока.
И Холмс дает мне это, после чего мое затуманенное дымкой экстаза сознание подняло вопрос о его принадлежности к касте смертных и вернуло старые подозрения об инопланетном происхождении. Правда, все это вскоре потускнело и стерлось за пенной волной наслаждения, сотрясшей меня до самых истоков.
- Шееееерлооооок!
Детектив не был так громогласен, однако его тихий шепот в шею был куда весомее, чем мой, пусть и полный протяжных гласных, вскрик:
- Моя Кармен.
========== Глава 35 Заново ==========
Я успела подзабыть, что такое просыпаться с Шерлоком. И, видимо, останусь с легкой амнезией по данному вопросу, потому как проснулась одна. В его комнате, в его кровати, накрытая его одеялом и уткнувшись носом в его подушку, но одна.
Сонно додумав эту мысль, в следующий момент я широко распахнула глаза, повторяя ее про себя еще раз. Черт. Черт-черт-черт.
Я, Кармен Виллоу, человек, ранее считавший себя абсолютно разумным и адекватным, ныне отказываюсь от собственных слов. То, что я сделала, совсем неразумно и ни разу не адекватно.
Добровольно на те же грабли, да еще и с трамплина. В первый раз, соглашаясь на отношения с Холмсом, я хотя бы не знала, как и чем именно это заканчивается. Теперь-то такой интриги не было.
И я все равно, как распоследняя дура, повелась. Переспала с Шерлоком. Призналась, что простила его. Хоть о своих чувствах не сказала, и то счастье.
Сбросив одеяло, я нашла на спинке стула свой халат. Должно быть, кое-кто, прежде чем сбежать, поднял его с пола и повесил. Тяжело вздохнув, я запахнулась в эту тряпку, раздумывая, что теперь делать.
Моя крепость пала. Во всех смыслах. Джокер вскрыл фул-хаус. Треугольник разбит по лузам. Ферзь раскрылся. Я могу бесконечно сыпать метафорами, но сути ни одна из них не изменит.
Мы с Шерлоком переспали, и теперь он знает, что я не настолько охладела к нему, как пыталась показать в тщетной надежде, что переборю эту совсем лишнюю для меня эмоцию. Он знает и… И где он, спрашивается? Проснулся раньше, подумал, какую ошибку мы совершили, и сбежал, давая мне время прийти к такому же выводу? Вряд ли.
Заправив кровать, я босиком (мои тапочки потерялись где-то между гостиной и комнатой Шерлока) вышла в коридор, осматриваясь. Можно было пулей устремиться наверх, в собственную комнату, но, оказавшись на лестничной площадке, не доходя до гостиной, я, посмотрев вниз, увидела пальто Шерлока и куртку Джона на вешалке в прихожей. Значит, они дома.
Собравшись с духом (хотя, подумаешь, большое дело, мы же взрослые люди), я заглянула в гостиную. Вот он, гений доморощенный. Босой, в пижамных штанах и темно-вишневом халате, с всклокоченными (кажется, моими руками) волосами, сидит в кресле, сведя пальцы шпилем. Мое появление не вызвало никакой реакции, даже мимолетного взгляда. Чертоги. Напротив читал газету Джон.
- Доброе утро, Кармен, - улыбнулся Ватсон.
- Доброе, давно он так? – кивнула я на Холмса.
- Понятия не имею, когда я вышел из комнаты час назад, он уже так сидел, - пожал плечами доктор.
Час назад… Я еще раз внимательно посмотрела на Шерлока. Пижамные штаны и халат. Наверное, он проснулся, решил сходить попить, или еще что-то такое же банальное, и задумался. Облегчение, накрывшее меня с головой, было приятным, как мамина рука. Не собирался он сбегать. Просто задумался прежде, чем вернулся в кровать.
- Ты чего улыбаешься? – не понял Джон моей широкой улыбки (я, честно, пыталась ее скрыть, но безуспешно).
- Ничего, день сегодня хороший, - все же пришла я в норму, моргнув. - Ты мои тапки не видел?
Взгляд Ватсона зашарил по мне более заинтересованно, остановился на босых ногах, скользнул по халату, немытым и едва ли сохранившим укладку со вчерашнего дня волосам… Шарики и ролики заработали, быстрый взгляд в сторону Шерлока, снова ко мне… Бинго!
- Твои тапки…тапки…. Нет, я…. Вы что… То есть вы…. А ты… Ты разве не из своей комнаты спустилась? – все же удалось Джону составить из набора слов полноценную фразу, подкрепленную вопросительной интонацией.
- Нет, - я не видела никакого смысла скрывать что-то от него, что в первый раз, что сейчас, во второй.
- И вы… О, - Ватсон улыбнулся, часто моргая. – Это… мм… хорошо? Ну, для тебя, я имею в виду, для Шерлока хорошо уже то, что ты с ним разговариваешь…э… да.
- Не знаю. Это просто случилось, - пожала я плечами, снова скосив на Холмса.
Обнаружив свои тапочки у стены, я вбила в них ноги и отправилась в ванную, привычными действиями начинать уже непривычный день на Бейкер-стрит 221В. Душ, прическа, одежда, макияж… И все это стараясь не думать о горячем примирении (окончательном) между мной и Шерлоком. Черта-с два, конечно же, сказала моя рациональность, принявшись раскладывать все по полочкам.
Мне одновременно было и страшно, и радостно. Страшно от возможности снова попасться в тот же самый капкан. Радостно, потому что… Потому что, не смотря на все свои умения, образ жизни и прочая, и прочая, я все же оставалась женщиной. А любая женщина хочет быть желанной и… счастливой.
Снова спустившись в гостиную уже в более подобающем виде, я застала мужчин за тем же занятием.
- Джон, ты завтракал?
- Еще нет. Думаю, Шерлок тоже, - мы оба посмотрели на Холмса. Безнадежно в Чертогах. Интересно, что он так долго обдумывает…
- Как насчет кофе с гренками в яйце и молоке?
Возражений не последовало, и я, оставив пиджак от костюма на спинке его кресла, ушла на кухню соображать завтрак на скорую руку. Привычные действия напомнили мне о маме, обожающей такой завтрак. И о папе, рисующем на гренках карточные значения джемом.
У нас с ним иногда проходила шуточная игра гренками. Каждый рисовал на своей гренке то или иное значение, а потом тот, у кого оно было старшее, забирал и свою гренку и противника. В семь я научилась мухлевать и додумалась писать «Джокер». Папа смеялся так, что получил по голове от мамы кухонной прихваткой.
- Запомни, малышка, джокер силен, но даже ему нужна свита, - отсмеявшись, сказал тогда отец, приставив к моей гренке свою с тузом.
- Кармен? Ты решила нажарить гренок на всю улицу? – вырвал меня из детских воспоминаний Джон.
- Я… задумалась, - отозвалась я, моргнув и обнаруживая доверху уложенный пластиковый контейнер с гренками. – Зато завтра можно утром разогреть и не мучиться, - мигом нашла я положительную сторону, выключая газ и принимаясь мыть весь пригодившийся инвентарь.
- Задумалась, - передразнил Джон. - Иногда вы с Шерлоком входите во что-то вроде анабиоза, и я к этому привык… Но теперь – это синхронный анабиоз. Следует побеспокоиться? - хмыкнул Ватсон.
- О, ну конечно. Где это ты видел такой анабиоз? – я указала на готовый завтрак.
- Я не про замедление процессов, и потом, я сказал: «что-то вроде», - уточнил Джон.
- Да-да, оправдывайтесь, доктор, оправдывайтесь, - хмыкнула я, подхватывая свою тарелку и чашку кофе. Ватсон последовал моему примеру, и мы присели за журнальный столик в гостиной. Шерлок все еще присутствовал в качестве физического тела, а не личности.
Часы показывали половину десятого утра, значит, в сети уже появилась съемка очередного тура американского покера…
- Почему он молчит? – резко и сухо, как выстрел, прозвучал голос Холмса, вскочившего с кресла и заходившего по комнате.
Бедняга Ватсон, успевший отхлебнуть кофе, поперхнулся, не ожидая такого эффектного «пробуждения» детектива. Я поспешно постучала его по спине, помогая прокашляться и укоряюще глядя на Шерлока. Исходя из его психологического портрета, он сделал это специально.
- Выпендрежник, - бросила я, получая в ответ гримасу гения.
- Кто? – прохрипел Джон.
- Шерлок.
- Это понятно, - как ни в чем не бывало, согласился доктор, вызывая у меня смешок. – Кто молчит?
А. Вот он о чем. Что ж, мне тоже это было интересно.
- Мориарти. Убийца, охотящийся за Кармен, как и всякий игрок в покер выжидает наиболее удобный момент для взятия ставки, тут все ясно. Но Мориарти… Я ожидал его хода через неделю после похорон Мерди, где он попросил показать Кармен этот фокус…