Без пяти восемь лейтенант подошёл к местному Гастроному. Заглянул в витрину у винного отдела. За прилавком последних посетителей обслуживала другая продавщица. Акула поболтался у освещённых витрин, поджидая пока вытолкали задержавшихся покупателей и из магазина стали выходить работники. Веры не было. Славка удивился. Судя по реакции, она должна была нетерпеливо переминаться у входа ещё до его появления. По крайней мере, так обычно вели себя женщины, которым он назначал встречу.
Он подошёл к двум девушкам и включил улыбку. От вечернего фонаря падал круг тусклого света. Уже стемнело. Девушки, застенчиво кокетничая, указали на вышедшую усталую женщину, как на напарницу Веры. Лейтенант церемонно откланялся и поспешил навстречу торопившейся продавщице. Она удивлённо остановилась, когда Севка позвал её.
-Так Вера ушла. С полчаса как. Она вроде ждала кого-то. Потом подошёл грузчик и сказал, что за магазином её мужчина спрашивал. Верка отпросилась и убежала.
-А грузчик этот ещё здесь?
Славкину ментовскую интуицию тревожило нехорошее предчувствие.
-Да вроде допивал ещё с дружками в подсобке. Бутылку портвейна у меня взяли.
Женщина, глянув на помрачневшего лейтенанта, тоже забеспокоилась.
-Давайте со двора в подсобку прямо постучим.
И нырнула в подворотню. Славка отстранил её и пошёл впереди, вглядываясь в тёмный закуток у магазина, где стояли мусорные баки и кем-то вынесенный сломанный комод. Он совсем не удивился, когда увидел тёмную лужу, вытекшую из-за дубового монстра. Для уверенности, он перегнулся через угол бывшего обломка благосостояния трудящихся и толкнул женщину к арке.
-Позвоните в милицию,- сдавленым шёпотом сказал он. Оружия у него не было. Его обычно получали при выезде на задержание.
Двор был глухой. Выход один - там где вход, через арку. Скорее всего, преступник уже ушёл, но Славка всё равно облазил все окрестности, ощущая лёгкую дрожь в мышцах от напряжённого ожидания. И всё время поглядывал в ту сторону, куда ушла испуганная продавщица. Когда услышал сирену расслабился. За спиной раздался шорох. Ноги моментально свело. Лейтенант обернулся. В кустах шевельнулся маленький комочек. Котёнок тоненько мяукнул, он резко нагнулся, чтоб взять его и тут почувствовал острую боль. Сирена завопила уже ближе. Тёмная фигура торопливо выпрямилась, бысто пересекла двор, проскочила арку и, обходя тусклый круг фонарного света, завернула за угол.
Омейядский халифат город Басра (территория современного Ирака) 666 год н.э.
Зияд ибн Абихи, что значит сын своего отца( Абу-Суфьяна ), а значит сводный брат халифа Муавии, прижитый им от рабыни, умел взять от жизни желаемое. Для этого нужно одно - не иметь принципов.
Умный, хитрый и жестокий, он стал талантливым полководцем, поучаствовав в походах Умара-аль-Фарука и Усмана-аль-Кураши, второго и третьего халифов Омейядской династии. Имам Али назначил его наместником Басры, города ставшего центром оппозиции после убийства его благодетеля.
Но достаточно было Муавии публично признать его братом и позволить присоединить имя отца, Зияд-аль-Абу-Суфьян изменил позиции. Со всей ему присущей жестокостью, он повернул против мятежников. Казнили хариджитов и шиитов сотнями. Многие бежали. После победы он создал объединённую из всех племён армию, под руководством командиров, назначенных правительством.
Хасан-ибн-Юсуф делил с ним все трудности прежних воинских походов и даже однажды спас ему жизнь в бою. Когда он приезжал с товарами в Басру, старые друзья собирались вспомнить прошлое. Финансами наместник предпочитал заниматься сам. Поэтому и о настоящем заботится нужды не было. Дела по налогам решались на этих же встречах. На сей раз, Хасан решил порадовать друга, подарив ему маленького раба умевшего писать чудесные стихи.
Собственно сам сборщик налогов ничего в стихах не понимал, и, как многие, считал, что поэтов на творчество вдохновляют джинны. Но даже Коран писался в стихах, хотя Мухаммед утверждал, что его на это вдохновил сам Аллах и поэтому он никакого отношения к поэзии не имеет. Однако, знающие люди называли мальчишку талантом, а поскольку в хозяйстве он был бесполезен, Хасан ублажит боевого товарища и нужного человека. Зияд имеет слабость к певцам и поможет другу отправить товары в Китай и Индию. Там он получит с них больший доход.
Вечером за ужином подарок был представлен новому хозяину. Жизнь Абдула вновь должна была измениться. Хасан в красках рассказал его историю. И так же то, что всю дорогу сюда учил его читать, что увеличивало ценность раба. Умолчал правда о том, что обучение шло трудно. Мальчик говорил на северном наречии и не всегда даже устное общение давалось легко. А уж непонятные крючки и закорючки пугали его донельзя. Он с детства привык, что не всё о себе нужно говорить другим людям. Это может кончится тем, что тебя изобьют палками. Значки на пергаменте напоминали ему фигуры из его снов.
Когда он был совсем маленьким, ночные чудовища так пугали его, что он тут же просыпался с криками и слезами. Когда он стал старше, то они стали появляться в его голове даже днём. Шептали ему слова на непонятном языке и тогда он застывал, не имея возможности шевельнуться, пока не повторял вслух того, что наговаривали ему пришельцы. Потом, когда он оставил дом, ему стали приходить картинки с разными знаками и фигурами. Он заметил, что когда он рисовал их на земле, то ночь проходила спокойно и дикие животные не досаждали ему даже воем поблизости. А, когда те, Другие, впервые завели его в Мёртвый город, заставив бросить стадо, фигура, похожая на рогатого козла напугала местных духов и он смог спокойно осмотреть развалины.
Хасан, его новый хозяин, был хорош уже тем, что не бил его. Кормил. И давал возможность увидеть новые места, не подвергая себя ужасам одиноких скитаний. Убегая из дома, Абдул не представлял себе всех трудностей, что предстояли ему в пути. Он не думал, что утёсы и ручьи вдали от дома совсем не гостеприимны. И как важно иметь возможность вернуться к тем, кто любит тебя. Даже если сам так не считает и говорит тебе обратное. Он мечтал, что когда-нибудь, увидев весь мир, вернётся домой и обнимет маму. Расскажет отцу как много он узнал и споёт сёстрам свои лучшие песни.
Он понял, что Хасан хочет оставить его у этого нового человека с холодными глазами только тогда, когда сборщик заставил его показать всё, что он умеет. Зажав в раненной руке, похожей на когтистую орлиную лапу, кусок жареного мяса, он, второй рукой, размахивал в такт его пения, как-будто пытаясь выставить товар лицом. Хозяин дома, несколько презрительно зыркнув на простоватого гостя, вперил свои глаза, похожие на чёрные льдинки, в поющего мальчика. Он на секунду осёкся, почувствовав как перехватило горло.
Новый хозяин остался доволен. Хасан, видимо получивший то, на что рассчитывал, уходя, довольно потрепал Абдула по щеке.
-Помни своё имя и будешь счастлив. Абд - это раб. Раб должен быть послушен и угодлив. Но ты Абд-Алла, раб Аллаха и его рука над тобой. Не забывай благодарить его в молитвах. Исполняй намаз и будь покорным, как требует ислам.
Мальчик старательно пел, чтоб понравиться пугающему человеку. Но, когда он остался с ним один на один, почему-то почувствовал, что у него холодеют ноги.
Новый хозяин одним движением пальца подозвал его к себе и заставил сесть на циновку у своих ног. Абдул съёжился, стараясь показаться таким маленьким, чтоб совсем исчезнуть из под этого взгляда.
-Так говоришь ты прошёл от гор Масшу до Эр-Ракки совсем один?
-Нет, господин, иногда мне встречались пастухи со стадами, торговцы и паломники. Один раз меня подобрали и накормили бедуины-разбойники в пустынных нагорьях. Но я много времени пробыл один. Это правда,- добавил он увидев недоверие в глазах наместника.
-А что ты там выдумывал за сказки для легковерного Хасана о каких-то демонах и чудовищах?
Абдул давно уже пожалел, что наговорил слишком много. Но тогда он голодал так долго, что его живот совсем высох. Ему очень хотелось, чтоб добрый человек, накормивший его тёплой лепёшкой, оставил его у себя. И он не стал лгать, уже зная как люди любят слушать страшные рассказы и его песни. Никто и не думал, что чудовища, о которых он говорит, так реальны для него.
Но этому человеку солгать не получится даже, если он захочет что-то скрыть. Его взгляд выворачивал наизнанку, а рука, которую он опустил на шею мальчика казалось прожигала кожу. Абдул задрожал.
-Демоны..-рассмеялся наместник,- что ты можешь знать о них? Когда они приходят к тебе с белыми мёртвыми глазами..
Он замолчал, видимо решив, что и так сказал лишнее и потянул к себе Абдула, крепко сжав ладонью тоненькую шейку. Мальчик так испугался, что представил себе тот знак, что пугал зверей так явственно, что он вспыхнул у него перед глазами, как будто загорелся настоящим огнём. И страшный человек отпрянул, тряся рукой, как будто его обожгло этим пламенем.
-Как ты это сделал!?- закричал он. Абдул перепугался ещё больше. В глазах у него потемнело и он потерял сознание.
Очнулся мальчик от того, что кто-то холодной влажной тканью обтирал его лицо. Он побоялся открывать глаза, но женщина, полноватая и улыбчивая, сразу поняла, что он пришёл в себя.
-Не бойся, я же вижу, что тебе лучше. Напугал тебя Зияд? Не бойся, он мальчиков не трогает. А что он хотел у тебя узнать? Всё кричал, чтоб привела тебя в чувство. Что он всё равно узнает, как ты это делаешь. Что ты там сделал такого? Вместо тебя мальчишке Фаруху досталось. Синяк теперь на поллица.
Абдул открыл глаза. Он не понимал и половины из того, что говорит женщина. Говор был южный. Но не понимал он другого. Почему у неизвестного Фаруха синяк, если этот страшный Зияд мальчиков не трогает? И как объяснить то, чего он сам не понимает.
За решёткой окна было темно. Уже наступила ночь? Он лежал в маленьком закутке какой-то кладовой. Женщина погладила его по голове.
-Спи. Отдыхай, малыш. Но хозяина больше не зли. А то оттаскает плёткой так, что и лекарь не вытащит. Не то что я.
-Отсюда нужно бежать,- решил Абдул,- пока наместник не узнал, что я в порядке.
Он послушно закрыл глаза и женщина ушла. Тогда мальчик сбросил застиранное покрывало и бросился к двери. Толкнул легонько. Дверь не поддалась. Видимо была закрыта на щеколду снаружи. Он осмотрел комнату. Окно узкое, да ещё и закрыто крепкой лепной решёткой. Всё помещение занимали громадные тюки хлопка. Он спрятался за них. Может кто-то откроет дверь, не увидит никого и ему удастся сбежать.
Абдул долго лежал с открытыми глазами кутаясь в тонкое покрывало. Время от времени поднимался и выглядывал в окно. Окно глядело в сад. Кое-где горели светильники и он видел как время от времени у дальней ограды проходит стражник. Заснул он под утро. А проснулся совсем скоро. Кто-то разговаривал у самой двери грубыми голосами.
-Грузите тюки на повозки. Везите к барке. Она должна уйти до того, как встанет хозяин. Иначе вам пораспишут спины палками!
В кладовую зашли двое рабов. Подняли громадные тюки на спины и потащили наружу. Громогласный остался у двери. Наблюдать за работой. Абдул принял решение.
-Сейчас или никогда. Другого случая может не быть..
Он быстро начал вытаскивать ватные клочья и выбрасывать их под окно. Потом спохватился, что их могут заметить и стал совать в соседние тюки. Что-то он оставил рядом с огромным кубом. За это время в кладовую уже несколько раз заходили рабы за новой порцией товара. Надсмотрщик поторапливал их и скоро они уже могли добраться до его убежища. Наконец, выдрав дыру, благо, он был маленьким и совсем щуплым, Абдул влез в тюк, скорчился как мог и закрыл свою нору, посильнее смяв охапку вынутого хлопка. Тот пружинисто разошёлся, закрыв отверстие и мальчик затих, как мышка, прячущаяся от кота.
18 сентября 1967 года. Москва.
Районная больница воображения не поражала. Не смотря на столичную принадлежность. Но и не ужасала, как провинциальные чистилища. Вполне чистые простыни, прикрывающие полосатые стёганные матрасы. Металлические пружинные кровати. Вполне милые медсестрички. Больничная еда, конечно не сравнится с домашней, но вполне сопоставима со столовской. Славку разносолами баловать было некому. Родители остались в родном Клину. А девушки менялись так часто, что их кулинарные способности лейтенант проверить не успевал. Хотя, если бы он только им это позволил, его откормили бы быстрее, чем племенного бычка.
-Да чёрт с ней, с больничной едой, главное остался жив. Чёртов котёнок, он отвлёк, он и жизнь спас. Лезвие прошло не по шее, а по спине. И, приехавший по вызову, наряд быстро обнаружил и не дал истечь кровью из длинного разреза, нанесённого острейшим клинком.
-Разрез глубокий, но чистый,- сказал подъехавший на труп Бармалей. Он успел обработать и зашить разрез прямо в своей труповозке. Врач скорой помощи только поаплодировал ювелирным стежкам.
-От ножевых ранений можно истечь кровью минут за пятнадцать, особенно если раневая поверхность такая обширная,- прокомментировал он свои аплодисменты,- а шовчик, как у актрисы на личике.
-А чтож я такую натуру буду портить? Меня его девицы потом самого прооперируют в подворотне,- позволил себе пошутить патологоанатом, пока Акулу перегружали в Скорую.
Бармалей и своих клиентов не уродовал. Шил аккуратненько, чтоб не травмировать и без того убитых родственников ещё больше.
Славка, ещё слегка бледный, но уже вполне пришедший в себя, чтоб кокетничать с сестричкой, которая привезла обед, полоскал ложку в больничном супе.
-Говорят вы в милиции работаете,- робко спросила девушка,- и это вас преступник ранил?
-Точно,- кивнул лейтенант,- ничего, мы его ещё достанем.
-А это тот, кто Галю убил.. и Веру? -побледнев, сильнее чем пациент, задала она ещё один вопрос.
-А вы их что, знали?- насторожился Славка.
-Веру так, шапочно. А с Галей мы дружили. Ещё с тех пор как её Саша погиб.
-И вы не предполагаете за что её могли убить так жестоко?
-Я не знаю,- залепетала девушка, но профессиональная интуиция опера уже сделала собачью стойку.